Дождливые.

В тот примечательный только разве что проливным дождем день мы стали семьей. Самой недружной и несчастливой семьей в Конохе. Я помню все как будто это было вчера. Сам Хокаге-сама пришел на наше распределение. Сияя широкой улыбкой, он осмотрел самый разношерстный выпуск академии в истории, а за спиной у него стояли те немногие его друзья, которые уцелели на изнурительной и долгой войне. На всех тогдашних выпускниках оставила след эта война: младшей из нас было пятнадцать, а старшему двадцать два. Все дело в том, что во время войны с Учихами не было времени учить подрастающих ниндзя, поэтому итог такой, что после оглашения списков новых команд я, семнадцатилетняя Комацу Ахо, получила двух старших и не совсем приятных братьев и строгого отца. Частью моей жизни, моей второй семьей стали тогда двадцатилетний Араи Тито и двадцатидвухлетний Такэда Такео, а возглавил ее суровый и скрытный, совершенно не созданный для отцовства Хьюга Неджи. Была ли я расстроенна тем, что мне достались самый взбалмошный и невыносимый скандалист и молчаливый чужак из Деревни Скрытого Дождя? Мне было решительно все равно. После смерти сестры моей единственной целью было стать настоящим ниндзя, способным защитить близких. Но беда в том, что, пока я становилась этим самым ниндзя, я совершенно растеряла всех близких. Какая ирония. Родителей не помню совсем, сестра умерла, когда мне было двенадцать, а друзей у меня не было времени заводить. Я тренировалась. Тренировалась так усердно, как не тренировался никто до меня. И вот результат. Я ниндзя, и я в команде. Прошло три месяца с тех пор, как я ниндзя, и я все еще не могу назвать себя сильной.

Низкорослая девушка с русыми волосами, подстриженными под мальчика шагала по резеденции Хокаге. Ее маленькие и крайне аккуратные шаги звонко отдавались в пустых коридорах. Было раннее утро, за окнами стоял неприятный серый полумрак. Первая посетительница еще, казалось, спящего здания спокойно смотрела перед собой полуприкрытыми, но все же довольно большими серыми глазами. В темном коридоре ее крайне бледная кожа будто светилась, а россыпь ярких веснушек четко просматривалась на ее носу и щеках. Прежде чем остановиться, девушка миновала пять или шесть дверей, а, схватившись за ручку нужной, поджала свои и без того тонкие губы. Она довольно долго не решалась войти, но, сделав глубокий вдох, уверенно толкнула дверь.
- Хокаге-сама, я... Хокаге-сама?
В полутемном кабинете молодой Хокаге Узумаки Наруто крепко спал, устроившись на своем рабочем кресле и закинув ноги на стол с кипой бумаг. Его рот был слегка приоткрыт и, как раз в тот момент, когда девушка вошла, он сладко всхрапнул. Утренняя гостья замялась в дверном проеме. Нерешительность снова охватила ее. Она, наверное, так бы и ушла, оставив Хокаге наедине с его снами, но внезапно за своей спиной, в коридоре, где она только что шла, девушка услышала размеренные шаги. Через секунды к кабинету подошел Нара Шикамару. Девушка повернулась к нему, по-прежнему загораживая собой проход.
- Доброе утро, Комацу. Ты чего тут все загараживаешь?
Ахо как-то нервно обернулась, словно сделала до этого что-то плохое и не хотела, чтобы Шикамару вошел и увидел это.
- Доброе утро, Шикамару-сама. Я... я пришла, чтобы поговорить с Хокаге-самой,но... но ничего не вышло.
Нара удивленно вскинул брови, хотя его лицо осталось привычно спокойным и как будто сонным.
- Что значит ничего не вышло? Он у себя?
Ахо энергично и как-то неуклюже закивала головой и уступила Шикамару проход. Войдя, Нара тяжело выдохнул.
- Ну, кто бы сомневался. Доброе утро, Хокаге-сама!
Наруто проснулся. Его стул опасно зашатался, но Узумаки все же смог удержать равновесие и не упасть. Он уперся непонимающим взглядом в Нару и, медленно моргая, потер нос рукавом.
- А. О. Доброе утро, Шикамару. Ну, чего там у тебя? У меня и так дел по горло.
Шикамару скептично поднял одну бровь.
- Подожду. Тут Комацу зачем-то пришла, и пришла раньше меня. Пусть она и начнет.
Показалось, что Наруто ничего не понял из слов Нары и поэтому уставился пустым взглядом в его лицо. Это продолжалось, пока Шикамару легким кивком не указал на все еще стоявшую в дверях Ахо.
- О! Ахо-тян! Привет! Проходи.
Узумаки просиял, почесывая затылок. Сама Ахо тоже взбодрилась и с легкой улыбкой на губах прошла к столу Хокаге, где только что стоял уступивший место ей Шикамару.
- Что ты хотела, Ахо-тян?
Комацу снова немного замялась, но, прокашлившись, начала.
- Хокаге-сама, я совсем недавно стала ниндзя, хотя мне уже довольно много лет. Прошло три месяца, а я все...
Наруто нетерпеливо поднял руку.
- Короче, Ахо-тян.
Ахо прикусила нижнюю губу, а на ее веснушчатых кругленьких щечках проступил румянец волнения.
- Я хочу сменить команду.
После этих слов в воздухе повисла какая-то напряженная тишина. Широкая улыбка Узумаки сменилась серьезным, таким не свойственным ему выражением лица, что Ахо даже опустила глаза в пол. Хокаге встал из-за стола.
- Знаешь, Ахо-тян, когда я выпустился из академии, мне тоже не нравилась часть моей команды. Но все трудности, которые я прошел в той самой команде номер семь, сделали нас одной семьей. Нельзя бежать от проблем. Ты ничего этим не добьешься. Они пропадут без тебя! Тито-кун слишком вспыльчивый, неосторожный. Он, признаюсь, страшно напоминает меня в года, когда вся моя команда еще была... была. А Такео-кун ничего не знает о нашей деревне, хотя пробыл тут уже прилично. Он все еще чужак. А кто еще поможет ему стать своим? Все испытания, через которые ты пройдешь, оставшись, сделают тебя настоящим шиноби!
Ахо подняла на Узумаки свои огромные глаза. Она смотрела на него несколько секунд так внимательно, что, какзалось, изучает каждый сантиметр его лица. Внезапно она рванулась с места и, перегнувшись через стол, крепко обняла Наруто за шею.
- Спасибо вам, Хокаге-сама!
Узумаки широко улыбнулся и неуклюже почесал затылок.
- Не за что, Ахо-тян. Иди к своей команде. У вас ведь сегодня есть тренировка? Зная Неджи, уверен, что есть. Беги. К двум зайдите ко мне. Есть для вас работенка.
Сияющая Ахо отпустила Хокаге и, бодро кивнув, выбежала из кабинета. Ее звонкий голос послышался уже из коридора.
- До встречи, Хокаге-сама!
Наруто все еще растерянно чесал затылок и улыбался опустевшему дверному проходу. Шикамару сделал уверенный шаг поближе к столу Хокаге.
- Любимец экзольтированных детей.
Узумаки опустил руку и, все еще улыбаясь, повернулся к Наре.
- В чем дело, Шикамару?
Получивший наконец аудиенцию ниндзя медлил. Он лениво повернул голову вбок, в сторону окна и задумчиво уставился на серую утреннюю Коноху.
- Я перевожусь в Суну.
Улыбка с лица молодого Хокаге исчезла.
- Темари?
Шикамару медленно кивнул.
- Я должен быть со своей семьей, Хока...
Наруто упал на свой стул и раздраженно замахал руками.
- Ой, не зови меня так. Противно даже.
Нара все еще смотрел в окно.
- Моя семья, Наруто. Я должен быть рядом с женой и дочерью.
Узумаки смотрел на товарища внимательно и как-то даже с сочувствием.
-Но мы тоже твоя семья...
Шикамару уверенно и довольно резко повернул голову и посмотрел на Хокаге.
- Здесь от моей семьи почти ничего не осталось. Асума-сенсей, Чеджи, Сакура... Много кто. Их уже нет. Тут все о них напоминает. Я... Я должен уйти. Невыносимо здесь находиться. Война закончилась, дела Конохи идут на лад. Я больше тебе не нужен. Гаара готов подписать все необходимые бумаги. Дело за тобой, Узумаки.
Наруто выслушал очень внимательно. Когда Шикамару закончил, Хокаге еще какое-то время смотрел на друга, а затем опустил глаза и извлек из ящика стола папку, шлепнув ее на стол. Шикамару удивленно вскинул брови, смотря на папку.
- Я давно все заполнил. Знал, что ты совсем скоро захочешь уйти.
Нара поднял глаза на друга.
- Наруто, я...
Узумаки остановил Шикамару жестом руки. Он широко улыбнулся и встал из-за стола.
- Все в порядке. Я все понимаю. Здесь твой дом, Шикамару. Мы всегда будем тебе рады. Надеюсь, что ты займешь пост жены, и будешь часто появляться, как представитель Песка. До встречи?
Он протянул Наре руку все с той же широкой улыбкой. Шикамару улыбнулся в ответ и крепко стиснул ладонь Наруто в своей.
-До встречи, друг мой.
Когда за ним закрылась дверь кабинета, Наруто устроился обратно в свое кресло, но сон уже не шел к нему. Он долго смотрел в окно на просыпающуюся Коноху и о чем-то думал. Солнце встало. Юный Хокаге принялся за бумаги.