Двое. Глава 4

Мир кажется слишком ярким, слишком контрастным, слишком быстрым… в общем, сотканным из одних лишь «слишком».
Саске идет быстро, держа спину так ровно, как только может, но даже это не спасает. Ему все кажется, что за ним следят. Кто? Да кто угодно: люди на остановке, велосипедисты, младшеклашки, пестрой толпой переходящие дорогу в конце улицы…
Он понимает, что это всего лишь обострение паранойи и следствие того, что он слишком давно не выходил из дома, но это мало помогает. Он вздрагивает от гудка клаксона, от писка светофора, от звука собственных шагов.
- Учи-иха!
Саске хочется треснуть одноклассника сумкой по голове, но он сдерживается.
- Ты уже выздоровел? Здорово! У нас сегодня тест по истории, и еще будем бежать стометровку на физкультуре, а потом…
- Заткнись, а? – просит Саске, но Узумаки, увлеченный своей болтовней, даже не слышит его.
Учиха прикрывает глаза и просит у неведомых сил терпения пережить этот день. Наконец, когда они минуют школьные ворота, он вздыхает с облегчением.
- Ты мешаешь мне, - отрезает Саске, садясь на свое привычное место у окна. – Я буду повторять историю. Понял?
Узумаки, наконец, затыкается и идет к своему месту, где тут же втягивается в разговор между Акимичи, Нарой и зашедшим из соседнего класса Ли. Тишина и спокойствие, о чем еще можно мечтать? Саске усмехается и достает из сумки тетради.
- Саске-кун!
Только не это… Харуно машет ему через весь класс, а потом едва ли не бегом приближается, садясь за соседнюю парту.
- Я поменялась местами с Хинатой, правда здорово? А то сидеть рядом с Узумаки просто кошмар, он постоянно болтает и вообще ненормальный, - девушка нарочито громко смеется и постоянно поправляет волосы. Если целью этих манипуляций было, чтобы он заметил ее новую стрижку, то она, определенно, достигла успеха.
Саске пожимает плечами, хотя если задуматься, то ему больше нравилась тихая и незаметная Хьюга.
- Ты ведь много пропустил, а я могу помогать тебе, - продолжает щебетать девушка. – У меня неплохие оценки, так что ты можешь…
Что именно он может, Саске так и не успевает расслышать, раздается долгожданный звонок и в класс вплывает заметно округлившаяся с начала года Куренай-сенсей.
- Всем доброго утра, - говорит она высоким мелодичным голосом и улыбается слишком ярко на вкус Учихи накрашенными губами. – Рада видеть тебя с нами, Саске-кун.
Саске сдержанно кивает.
После переклички по рядам раздают тесты – сорок вопросов по реформам Тайка. По диагонали просмотрев тест, он понимает, что это будет не так легко, как казалось вчера вечером, когда он готовился, потому что многих тем не было в учебнике. Вспомнив все, что когда-либо читал по этой теме, а так же подключив логическое мышление, он погружается в тест, но буквально через десять минут прерывают.
- Саске-кун.
Он делает вид, что туговат на ухо.
- Саске-кун!
- Чего?
- Я могу помочь тебе, - шепчет Харуно.
- Не надо.
- Но я…
- Сакура, что-то случилось? – строго спрашивает Куренай-сенсей.
- Нет-нет, я просто листочек попросила, - краснея, неловко врет девушка.
- Листочек? Возьми мой! – подрывается с другого угла класса Узумаки.
- Наруто, не отвлекайся, - одергивает его учительница, а потом переводит взгляд своих странных, вишневых глаз обратно на Харуно. – А ты, Сакура, не оказывай медвежью услугу тем, кто в ней не нуждается.
Остаток урока проходит в молчании – Саске усиленно пытается воскресить в памяти то, что никогда не знал, а пунцовая от смущения староста, то и дело стреляет яростными взглядами в сторону учительского стола.
***
- Ну и грымза! – возмущается Харуно, впиваясь в бутерброд.
Саске, надеявшийся, что в тени у дерева никого нет, бесшумно пятится назад.
- Сама дурочка, - доносится до него довольный голос Ино, - Нечего было так громко орать.
- Да не орала я!
- Тебя слышали даже в соседнем кабинете, широколобая.
- Я не широ…
Саске заворачивает за угол и с облегчением выдыхает: пронесло. Решив, что в такую ветреную погоду на крыше точно никого не будет и ему все же удастся пообедать в одиночестве, он поднимается наверх.
- Привет!
Да что ж такое? Саске не прельщает компания Узумаки, но искать себе новое место ему уже лень, поэтому он садится на лавочку подальше от одноклассника.
- Я тест точно завалил, - Наруто ожидаемо пересаживается поближе и открывает бутылку с газировкой. – А ты?
- Стараниями Харуно чуть тоже, - мрачно отвечает Саске, доставая из сумки булочку, купленную в буфете.
- А, Сакура-чан… Она такая классная, да? – вдруг тихо говорит Узумаки.
Саске хочется почистить уши и протереть глаза: смущающийся Наруто Узумаки?
- Да не очень, - пожимает он плечами.
- Почему?! Она же красивая… и умная и еще добрая!
- Ну-ну, - Саске фыркает. – А еще приставучая, как репейник, – хрен отвяжешься.
- Эй, не говорит так про Сакуру-чан! – неожиданно серьезнеет Узумаки, и в голосе его прорезается угроза.
Учиха снова фыркает, глядя на взъерошенного и взвинченного Наруто.
- Не буду.
- Ну ладно, - тут же успокаивается Узумаки. – А ты к Канкуро идешь в пятницу?
- Канкуро? Зачем?
- А, ты же не зна-аешь… - непонятно чему улыбается одноклассник, - У Канкуро Акасуны, который старшеклассник, самые клевые вечеринки в школе! Говорят, там будут даже девчонки из колледжа!
Саске борется с зевотой: ему одинаково безразличны и школьные девицы и те, что из колледжа…
- Пойдешь? Они обычно не приглашают тех, кто младше их, но Шикамару встречается с сестрой Канкуро, так что мы вроде как можем придти за компанию.
- Нет, спасибо.
- Что-о? Да ты вообще…
Что он «вообще», Саске пропускает мимо ушей. Он подходит к краю крыши и оглядывает окрестности школы.
Интересно, где сейчас Хошигаке? Сидит в вон той машине, припаркованной напротив ворот? Или в кафе на соседней улице? Или где-нибудь в школе? Саске едва сдерживается, чтобы не коснуться щиколотки, которую стягивает неприметный пластиковый браслет.
- Нам пора, - зовет его Узумаки. – Физ-ра вот-вот начнется.
Когда они спускаются в спортзал, в раздевалке уже пусто. Обычно Саске переодевался самым последним, но сейчас…
- Давай в темпе, а то Гай-сенсей опять гонять будет, - поторапливает его Узумаки.
Сам он раздевается со скоростью света: секунда – и он остается в одних лишь плавках с детским рисунком из рыжих спиралек. Саске, невольно, отмечает, что для такого придурка Узумаки сложен очень даже неплохо.
- Не тормози!
Саске снимает пиджак, но когда начинает расстегивать пуговицы на рубашке, вдруг останавливается, ему не нравится, с каким любопытством смотрит на него одноклассник.
- Эй, ты чего застеснялся? – ржет, как конь, Узумаки, не прекращая сверкать своими дурацкими трусами. – Татушку по пьяни набил, что ли, и теперь стремаешься?
Саске бросает злобный взгляд на одноклассника и в несколько быстрых движений избавляется от рубашки и майки. По лицу Наруто словно тряпкой провели, стирая ухмылку и Учиха хорошо понимает его: сам-то он вообще лишний раз предпочитает не смотреться в зеркало без одежды. Да и нужды смотреть нет, он и так знает, что увидит – лоскутное одеяло уродливых шрамов от старого ожога всегда отличалось удивительным постоянством… Не теряя времени, Саске быстро переодевается в спортивный костюм и презрительно морщится при виде притихшего Узумаки - ему не нужны ни жалость, ни участие.
Они опаздывают на пять минут, и неумолимый Гай-сенсей заставляет их бежать пять лишних кругов.
- Зеленое Трико что-то нынче разошелся, - пыхтит Узумаки.
- Я все слышу, Наруто-кун! – кричит с другого конца поля физрук. – Еще два круга для очищения твоих мыслей и пробуждения Силы Юности!
Саске закатывает глаза и, подгадав момент, ставит Узумаки подножку.
- Учиха!
***
- Ты идешь на вечеринку.
- Что?
Саске кажется, что он ослышался или повредился умом.
- Ты идешь на танцульки к этому Каруро… Или Какуро?
- Канкуро, - на автомате поправляет Саске. – И откуда ты знаешь?.. И зачем?
- Затем, - веско отвечает Хошигаке, ставя локти на стол. – Ты должен вести себя естественно. То есть как подросток, который две недели болел, а теперь будет веселиться и развлекаться. Понятно?
Веселиться и развлекаться? Ну-ну. Саске кивает, скользя бездумным взглядом по переплетению татуировок на мощных руках. Он впервые видит Хошигаке с засученными рукавами.
– Кстати, что там насчет справки липовой, проканала?
Учиха кивает, но не может скрыть гневного румянца.
Узумаки – кретин. Саске ведь ясно сказал «соврать что-нибудь на свой вкус», а не повторять слово в слово все, что сказал он. Учиха до конца жизни не забудет красного, как рак, Умино-сенсея, который деликатно интересовался, как там его «простуда и кхм, деликатные проблемы с герпесом?».
- Да, все нормально, - говорит Саске, давая себе обещание отомстить Узумаки.
- Ну и хорошо. Скорее всего, тебя попытаются взять именно там, - устало говорит Хошигаке. – Ночь, куча пьяных подростков и никакого контроля… Лучше и придумать нельзя.
Ловля на живца, понимает Саске и сжимает губы в бескровную нить.
- Я буду готов.
- Хорошо бы было…
***
До дома Канкуро он добирается вместе с Наруто, и минут десять они плутают по полутемным респектабельным улочкам, прежде, чем улавливают звуки музыки.
- О, сюда! – кричит Узумаки и со всех ног бросается к источнику звуков. Саске не желает бежать, поэтому они заходят в дом по отдельности. На пороге его останавливает смутно знакомая девица с экстравагантной прической.
- Разве ты приглашен? – спрашивает она, и Саске вспоминает, где встречал ее прежде.
- Он с Наруто, - говорит Нара, появляясь из ниоткуда. – А Узумаки со мной.
- Сдался тебе этот Узумаки…
- Ну, Темари, не кипятись, - Шикамару обнимает девушку за талию и целует взасос, украдкой делая Саске знак проходить внутрь. Учиха кривит губы в усмешке, но послушно минует увлекшуюся парочку.
В первую секунду его оглушает музыка и ослепляет мельтешение цветных пятен, но потом, привыкнув, он различает в извивающейся многорукой и многоногой толпе десятки знакомых лиц и еще полсотни незнакомцев сверху.
Никогда прежде Саске не был на школьных вечеринках, но эта выглядит как те, что обычно показывают в американских фильмах: стайки девчонок в крошечных платьях, пиво, льющееся рекой, тискающиеся парочки по углам и гремящая на полную мощь колонок музыка… Саске морщится и трет кольнувший болью висок, от мысли, что ему придется провести здесь почти всю ночь, в голове разгорается пламя мигрени. Желая найти место, где тише и меньше народа, он выходит из гостиной в смежную комнату, но его тут же настигает знакомый окрик.
- Эй, Учиха, иди сюда! Наконец-то, а я уж думал, потерялся! – Наруто машет ему из дальнего угла, где сидит в окружении незнакомых парней и девушек. Узумаки представляет их Саске, половины имен он банально не слышит, а вторую даже не пытается запомнить.
- Садись-садись, - одноклассник распихивает своих «соседей», буквально силой усаживает его на диван рядом с собой на освободившееся место
- Не хочешь выпить? – предлагает ему девушка с иссиня-черными волосами, в которых белеет бумажная роза, из-за яркого подведенных глаз она выглядящая старше остальных.
- Чего-нибудь безалкогольного, - просит Саске под улюлюканье Наруто.
Девушка кивает и растворяется в толпе. Следующие пять минут Саске выдерживает допрос в лучших традициях СС: концентрация женских особей возле диванчика становится критической, и каждая из них с упорством летчика-камикадзе бомбардирует его вопросами и строит глазки. Ему приходится вертеться и изворачиваться, подбирая наиболее обтекаемые формулировки и спешно вспоминая подробности «легенды».
Наконец, когда он уже оглядывается, ища пути к отступлению, помощь приходит с неожиданной стороны.
- Внимание, дамы! – привлекает всеобщее внимание Узумаки. - У меня есть для вас подарок! Угадайте – что?
Саске борется с желанием закатить глаза, когда Наруто жестом фокусника вытаскивает из нагрудного кармана пачку сигарет.
- Абсолютно верно, это залог успеха нашего вечера!
Узумаки вытаскивает из пачки с полдюжины самокруток и раздает их, оставив одну для себя, которую сноровисто раскуривает.
- Отличная трава, Шика подогнал! А уж он точно знает в этом деле толк… - Узумаки делает характерное движение бровями, и сидящие рядом девушки заливаются хохотом.
В теории Саске знал, что ни одна вечеринка не обходится без этого, но…
– Попробуй.
Саске морщится от громкого смеха, тяжелого аромата чужих духов, смешенного с запахом марихуаны, он знает, что ему нужно быть начеку, но… Ведь вполне возможно, что он никому не нужен, и все это не более чем плод воображения чокнутого Хошигаке…
Это травка. Всего лишь травка… Саске не курил с тех пор, как вернулся в страну, и единственным его утешением были лекарства, выписываемые психотерапевтами, которые менялись со скоростью стеклянного узора на дне калейдоскопа. Нет, он не тешил себя мыслью о собственной свободе и чистоте – было бы слишком наивно полагать, что таблетки, облегчавшие течение его «приступов», были витаминами и глюкозой. О, нет, он прекрасно знал, что это те же самые наркотики, только легализованные, выкрашенные в белый цвет законности… Но то было меньшим из зол, как говорил брат, потому что наркоман однажды – наркоман всегда.
И все его жизнь – лишь иллюзия нормальности. Иллюзия, одобряемая обществом и государством… Иллюзия, в которой словно «сумасшествие» заменено на «расстройство», а «наркомания» на «медикаментозную терапию». Они делали вид, что все в порядке, что все хорошо, что все так, как и должно быть. Но все не так. Все совсем, ничерта, нихрена не так, как должно быть. Хотя… может, Саске уже и забыл, как оно должно быть на самом деле? Каким должно быть это абстрактное «нормально»?
Подмена ценностей, как сказал бы его мозгоправ. Просто смещение координат… Какие же забавные эвфемизмы.
Учиха сглатывает слюну и поворачивается к Узумаки. Тот смотрит на него, улыбаясь расслабленно и добродушно. В этот момент Саске понимает, что одноклассник уже дошел до кондиции любви ко всему сущему.
- Давай же, Учиха, не будь занудо-ой, - тянет ему прямо в ухо Наруто.
Саске из банальной вредности пихает одноклассника локтем в бок, а потом, быстро подносит самокрутку к губам и затягивается. Жесткая картонка влажная от чужой слюны, а дым… Саске задерживает дыхание, закрывает глаза…
- Держи, держи дольше, так лучше пропрет, - подсказывает ему неуемный Наруто.
Саске хочется фыркнуть, но он сдерживается - ах, если бы наивный Узумаки только знал, чего и сколько за свою жизнь скурил, съел, вынюхал и принял внутривенно Учиха… Но Саске молчит, лучше этим детям не знать таких подробностей…
- Ну как? Полегчало?
- Так чья это, говоришь, трава?
- Оценил? Оценил же да?! – широко ухмыляется Наруто, передавая почти догоревший косяк дальше.
- Да, - вяло отзывается Саске и откидывает голову на кожаную спинку дивана: знакомое чувство расслабленности и легкости, граничащей со странной, почти неощутимой щекоткой медленно накатывают на него. Волна за волной… Волна за волной.
Громкая музыка, разговоры и даже собственное раздражение вдруг становятся неважными, все чувства притупляются, а в коленях и пальцах разливается теплая, вязкая слабость. Саске вдруг начинает нравиться засасывающая мягкость дивана и близость людей, сидящих от него по обе стороны, их тепло… Саске слишком хорошо знает свое тело и его реакции на вещества.
- Что еще там было?
Наруто, все это время лежавший лохматой головой у него на плече открывает глаза и несколько раз осоловело моргает.
- Что?
- С чем мешали траву?
- Я не… Ты о чем? Кому мешали?
- С травы так не расслабляет, - тщательно выговаривает каждое слово Саске. – Что еще твой Нара добавлял туда?
- Он дал мне травку и сказал, сказал…
- Что сказал?! – перебарывая слабость в мышцах, трясет за плечи одноклассника Учиха. – Что он тебе сказал?
- Сказал, что она с сюрпризом.
Сюрприз? Оглядевшись, Учиха видит, что и все остальные, кто сидел с ними на диване и на креслах, выглядят так же – спокойные, как коровы в Индии, с просветленными лицами и жаждой тактильного контакта. Не пошевелятся, даже если их начнут расчленять без наркоза.
Паранойя или здравый смысл? Но время идет, а вооруженные люди все не спешат врываться в дом.
- Ты такой смешной, когда накуренный, - вдруг доверительно сообщает Узумаки, и начинает хихикать.
Саске пожимает плечами и вздрагивает, когда к нему начинает льнуть незнакомка в неприлично декольтированном платье.
- Эй, ты чего? – глупо улыбается одноклассник, и его обычно ясные, как майское небо, глаза окончательно заволакивает мутной дымкой.
Саске пытается бороться с собой – концентрируется на внешних раздражителях, глубоко дышит и пытается сосредоточиться на мыслях, но все тщетно: веки тяжелеют, по позвоночнику прокатывается волна мягкой усталости, принуждающая его откинуться на диван и расслабиться.
- Не спи, - шепчет ему на ухо Узумаки и вяло треплет за щеку. – Я хочу у тебя спросить…
- Спрашивай.
- Там, в раздевалке… Что у тебя со спиной?
При обычных обстоятельствах Саске бы лишь усмехнулся и послал одноклассника куда подальше, но сейчас… Он не совсем контролирует себя – во всяком случае, так он оправдается перед собой чуть позже, когда туман рассеется.
- У меня очень умный старший брат. А это яркий пример того, что бывает, если его ослушаться.
- Так это… твой брат сделал?!
- Разумеется, нет, - устало отвечает Саске. – Это всего лишь расплата за собственную глупость.
Узумаки надолго замолкает, и Учиха наслаждается тишиной и покоем
***
Ноги сами несут его подальше от толпы, на улицу: выйдя на террасу, он несколько минут дышит свежим воздухом и смотрит на редкие звезды. Сейчас, как никогда остро он ощущает себя чужим на этом празднике жизни, наваливается усталость, а за ней приходят и тяжкие мысли.
Как там Итачи? Видит ли он сны? Слышит ли разговоры медсестер? А может быть, он уже очнулся?.. В последний раз, когда Саске видел брата, он выглядел почти так же, как и обычно: гематома сошла, а повязка на голове заметно уменьшилась в размерах. Но то было лишь тело – почти здоровое, знакомое до последней родинки под лопаткой, но просто тело…
За три последних посещения они с Хошигаке выработали целую систему: они заходят в палату по очереди. Конечно, Саске места себе не находит, не зная (а точнее, мучаясь подозрениями) того, что может делать с бессознательным телом брата этот… Но так на самом деле лучше – теперь он может разговаривать с Итачи, держать его за руку, касаться его лица, без оглядки на чужие уши и глаза.
Саске знает, что многие ученные сомневаются в том, что коматозные больные слышат или чувствуют хоть что-то, но он верит, что Итачи слышит его и понимает.
- Не любишь шумные сборища? - вдруг раздается откуда-то сбоку смутно знакомый женский голос. Саске вздрагивает, он опять «уплыл», не заметив чужого присутствия, что в данной ситуаций для него непозволительная роскошь.
- Не люблю, - признается он и прищуривается, силясь разглядеть лицо в темноте. – Хьюга?..
- Да, - кивает девушка и делает глоток из бумажного стаканчика.
До Саске, наконец, доходит, что одноклассница изрядно пьяна, раз решилась заговорить с ним.
- Ты в порядке?
- Да, в полном… - чуть заплетающимся языком говорит она и пытается вновь отпить из стаканчика, но Саске забирает его.
- Тебе хватит.
- Я сама решу, хватит мне или нет! – неожиданно взрывается главная тихоня класса и выхватывает злополучный стаканчик, расплескав все содержимое на свое шелковое платье. – Хватит… смелости.
- Для этого не обязательно пить, - хмыкает Саске. – Наруто – хороший парень.
Хината издает странный звук и стремительно оседает на пол.
- Он никогда... никогда не посмотрит на меня. Ведь у меня же нет этих… - Хьюга делает странный жест над головой, задевая свою прическу растопыренными пальцами и рассыпая глянцевые локоны по плечам. – Этих розовых волос.
- Оно и к лучшему, - ухмыляется в темноту Саске.
- Да что ты вообще можешь знать?.. – голос Хинаты срывается на крик, и Саске не может поверить своим ушам: где та, заикающаяся, вечно краснеющая и семенящая на полусогнутых Хьюга, какую он видел в школе?
- Ты ведь не любишь никого, кроме себя, - со странной злостью вдруг говорит девушка.
- Не тебе судить, - Саске подходит ближе и садится рядом, заглядывая девушке в лицо.
Забавно, но именно сейчас, в своей новой, яростной ипостаси со злыми, полными слез глазами в траурной кайме потекшей туши, она кажется ему красивее, чем все те, отлакированные до глянцевого блеска девушки, что роились вокруг него весь вечер.
- Мне, - шипит Хьюга, - Ты ведь никого и никогда не…
Хината вдруг затихает и смотрит на него кристально ясным, до боли осмысленным взглядом.
- Так ты же… - говорит она шепотом. – Ты ведь как я…
Саске вздрагивает.
- Ты любишь того, кто не отвечает тебе взаимностью.
Саске хочется рассмеяться, но не может – скулы словно свело зубной заморозкой. Любит? Разве это любовь? Это сумасшествие…
- Это не любовь, - одними губами выговаривает он. – Это болезнь. Понимаешь?
- Любовь не болезнь, просто болен ты...
С каждым словом ее голос становится все тише и тише, а запал исчезает. Она больше не кажется ему красивой – словно бы вместе с яростью из нее ушло все очарование, и теперь перед ним осталась только пустая оболочка.
Саске мог бы оставить ее здесь, с ней бы ничего не случилось, но… Обняв девушку поперек скользкой от гладкого шелка платья талии, он пытается занести ее в дом, но тут на террасу выходит смутно знакомый парень. То, что это брат отключившейся Хинаты, он понимает с первого же взгляда: те же глаза, те же волосы, те же правильные черты лица… На секунду их взгляды встречаются, а потом Саске едва успевает уклониться от смачного хука справа.
- Что ты с ней сделал?! – парень бросается вперед, подхватывая Хьюгу. – Хината!.. Хината, ты слышишь меня? Чем он тебя напоил?
- Она сама набралась, - говорит Саске, отступая в сторону дверей. – Говорила что-то о несчастной любви, а потом вырубилась…
- Да она в жизни не пила!
Саске пожал плечами: ему были глубоко безразличны все эти детские разборки, сегодня у него были дела поважнее. Он собирается было вернуться в дом, но, почувствовав стальную хватку на плече, понимает, что от сумасшедшего Хьюги ему так просто не отделаться.
- Чего тебе?..
Договорить он так и не успевает, потому что летит на пол и едва успевает выставить вперед руки, чтобы не разбить лицо. Хьюга не ждет, пока Саске придет в себя – набрасывается разъяренным бойцовским псом, обрушивает град хлестких, профессиональных ударов, целя в лицо, солнечное сплетение и почки.

Саске группируется, защищаясь, а потом, подгадав удобный момент, одним коротким и точным ударом бьет противника в челюсть, и тот отлетает на полшага. Учиха поднимается на ноги, потирая запястье. Во время удара он слышал хруст, но не уверен, что это было – его рука или чужая челюсть.
Вокруг них уже собралась целая толпа: кто-то смотрел с ужасом, явно желая влезть между ними и разнять, кто-то – с явным интересом и даже удовольствием. В темноте террасы Учиха различил даже огоньки камер телефонов.
- Угомонись уже, я ничего с ней не делал! - бросает Саске лежащему на полу парню.
Но того уже не успокоить: с окровавленным лицом и разметавшимися волосами он бросается вперед, Учиха готовится к новому витку драки, но…
- Драться в чужом доме очень невежливо!
В первый момент Саске кажется, что каким-то чудом на школьную вечеринку затесался учитель физкультуры, но потом…
- Ли! – доносится из толпы обеспокоенный крик, и Учиха узнает любимчика Гай-сенсея, который мастерским захватом фиксирует разбушевавшегося гостя.
- Пусти! Пусти меня! – змеей извивается Хьюга, буравя Саске полным ненависти взглядом.
- Неджи… - приходит в себя Хината, с которой до этого возились Харуно и Яманако. – Не надо, нии-сан, я сама… Он ничего не делал.
- Хината, не надо его выгораживать!..
Саске вытирает сочащуюся из разбитого носа кровь и едва может сдержать тяжкий вздох. Зашкаливающий уровень идиотизма ситуации явно бьет все рекорды, и он не желает объясняться перед этим сборищем малолетних идиотов, поэтому решает поскорее умыть руки.
- Эй! Ты куда?! – доносится ему вслед гневный окрик, и пыхтение Ли, который сдерживает ярость Хьюги, но Саске даже не оборачивается. Вызвав такси, он уходит на задний двор, чтобы дождаться машину в тишине и спокойствии.