Дыхание лета. Глава 8

Хината тренировала растяжку и осанку: она держалась за перила, смотря в зеркало, держала прямо спину и тянулась рукой вверх и в сторону, изящно изгибая запястья. Мадара так и не спросил её, почему она тренируется без Наруто, а сейчас спрашивать ему совсем не хотелось, так как в танцевальный класс он пришёл по делу.
Микото слишком долго смотрела на Хинату и хотела танцевать. И хоть Учиха в глубине души отлично понимал, что это не её, но тонкости организации души ребёнка не понять даже лучшему психологу, а объяснить родной дочери, что ей это вряд ли понравится, было невозможно. Поэтому Мадара даже не пытался, решив, что от того, что она попробует, хуже не станет.
Сейчас он разговаривал с молодым учителем танцев, которая – вот это ирония – использовала Хинату как пример будущего, хотя Учиха отлично знал, что девушка во многом самоучка и уж точно не училась в Токио.
- Видите её? – по-прежнему щебетала девица: милая, подтянутая и явно пытающаяся подкатить. – Самом совершенство, наш талант, да и...
Мужчина её не слушал, смотря на Хинату.
Красивая...
Совершенство?
Это было бы слишком на него непохоже, так что он пока подумает и подберёт другое слово к её описанию. К слову, Хьюга его ещё не заметила, а после той ночи у него дома они не виделись. Микото пока была в другой комнате и изучала там гигантские гимнастические мячи – фиолетовые, синие, красные... Девочка пыталась на них забраться – на один или два сразу – сталкивала их друг с другом, веселясь, когда шары разлетались в разные стороны, и отчего-то это занятие её очень увлекло.
Пока что.
Лишь бы Хинату не заметила, когда выйдет: Учиха не знал ещё, с чего начать с ней разговор. Но мысли и намерения детей не всегда подвластны другим.
- Хината!
Хьюга плавно выпрямилась и обернулась через плечо. Мадара подумал, что она могла и так видеть его через зеркало, но отчего-то тоже молчала, отдав всё в руки ребёнка.
И правильно сделала.
- Папа, пошли здороваться с Хинатой!
Микото уже уверенно потянула его через зал. Учиха виновато пожал плечами и отвернулся от Хинаты к преподавателю, которая уже поняла, что ей не только ничего не светит, но и её длинная речь о талантах танцовщицы в их школе провалена – раз они знакомы, то Мадара в курсе, что она тут не училась.
Женщина посмотрела на подбежавшую к Хинате Микото.
- Недисциплинированна, - сухо подвела итог она. – Но активная, приводите.
- Когда? – не оглядываясь.
- Через неделю набор новой группы, первое занятие пробное.
Мужчина, не глядя, спрятал в карман визитку с телефоном и вышел, оставляя Микото на попечение Хинаты; сейчас он всё равно не отлепит дочь от Хьюга. Учиха устало опустился на скамью в тени под деревом, крона которого укрывала от солнца, но, к сожалению, не спасала от пыли и зноя. Лишние звуки, шум, людские голоса – любой из этих факторов мог стать первой каплей зарождающегося под рёбрами раздражения.
Эта роль выпала телефонному звонку, но всё оказалось хуже, чем он думал – Мадара хотел и вовсе сбросить, но вовремя посмотрел на экран.
Брат. Надо отвечать.
Изуна затараторил до того, как старший Учиха успел сказать хоть что-то.
- Мы едем к тебе, сейчас и почти у твоего дома! – выпалил он.
- Чего?! – Мадара подскочил от неожиданности. – Кто мы?! Что, когда?!..
С той стороны послышалась какая-то возня, но брат ей определённо сопротивлялся – и проигрывал. Наконец всё затихло, и сидящий как на иголках Учиха услышал другой голос: женский, обволакивающий, с завлекающей хрипотцой, которую невеста Изуны не потрудилась поумерить в своих интонациях.
- Мы – это я и твой брат.
- Мей... – обречённо выдохнул Мадара. – Вы предупредить не могли?
- Зачем? У тебя выходной, Изуна знает, а после будет слишком поздно.
Мужчина отчётливо представил, как Теруми критично осматривает аккуратный французский маникюр на наличие в нём изъянов.
- Поздно для чего? – обречённо уточник Учиха.
Не портить же Мей предсвадебное настроение? Помнится, она да-авно об этом мечтала, и если кто-то что-то испортит, то её ярость обрушится на виновного, а депрессия – на Изуну. Такого счастья Мадара брату не желал.
- Для подготовки тебя к моей свадьбе, - проговорила Теруми, давя и напирая. – Всё должно быть идеально, даже ты.
- Да я даже даты не знаю... – рассеянно проговорил разморенный жарой Учиха и прикусил язык.
Поздно – шквал возмущений обрушилось на Изуну.
И как он только с ней живёт? Впрочем – влюблён по уши и слишком давно. Наверное, привык.
- Через четыре недели, - проговорила Мей в трубку, удовлетворённая, видимо, искренним раскаянием младшего Учиха. – И ты должен найти себе пару.
- Чего?!
Это было уже слишком.
- Ты должен найти себе девушку и прийти с ней, одетый в хороший костюм. Всё, мы будем у тебя через полчаса – прибери в доме и умой дочь, я хочу на неё полюбоваться.
Мадара не успел сказать ей всё, что вертелось у него в тот момент на языке, так как Теруми вовремя сбросила. Мудрое решение – пока доберётся до дома, он остынет, да и не станет при брате с ней ругаться.
Одно хорошо: Мей искренней женской любовью матери любила Микото. К тому же, дочка будет рада приезду дяди, так как Изуна баловал её ещё больше, чем старший Учиха, и соглашался катать на плечах, покупая этим внимание Микото – Мадара был слишком высоким для такой манипуляции.
Стоп!
Как это – через полчаса?!
Да им же до дома идти дольше сейчас!
Когда Микото с Хинатой вышли из дверей танцевальной студии, Учиха, ничего не объясняя, схватил дочь в охапку и побежал. Хьюга зачем-то побежала следом, но её можно было понять: только что всё было хорошо и неспешно, и вдруг он так срывается и куда-то несётся. Но огрести от Мей и брата было бы слишком накладно, к тому же, начнётся: почему он не предупредил по телефону, что не дома.
Потому что не знал, что они приедут, потому что не надо сбрасывать звонок, не дослушав то, что тебе собираются сказать, а после вырубать телефон, обрубая возможность связи!
Микото хохотала и болтала ногами, колотя сандалиями по его боку – ей было весело мчаться у него на руках, хотя сейчас Мадара имел все шансы огрести и от органов опеки. Хината не отставала от них, но и не успевала задать толком вопрос.
Неловко выходило...
- У нас всё нормально, - резко выдохнул мужчина, вынужденный остановиться на светофоре, и перевернул дочь в более вертикально положение; кровь к голове Микото уже прилила, но девочка не создавала проблем и по-прежнему веселилась. – Просто приехал мой брат...
- Дядя Изу приехал, дядя Изу! – словно по сигналу заголосила Микото и вновь перевернулась в его руках. Мадара моргнул, не понял, как она это сделала, и перевернул её обратно – лохматой макушкой вверх. – Дядя Изу хороший, мы же познакомим с ним Хинату?!
- ...и его невеста, - продолжил Учиха, делая вид, что его не прерывали. – Но они меня не предупредили, а Мей три шкуры с меня спустит, если не буду дома к их прибытию.
- Мей – это невеста? – спросила Хьюга.
- Ну да... – протянул Мадара задумчиво и посмотрел на светофор.
Зелёный.
Мужчина сорвался с места, и Хината вновь побежала следом: из любопытства, а может, не проигнорировала просьбу Микото о знакомстве. Во всяком случае, Учиха никоим образом не был против её присутствия, так как для дочери девушка стала почти родной, а, став отцом, Мадара многое воспринимал через призму взгляда своего ребёнка.
Пускай бежит. Быть может, Мей на неё отвлечётся.
Марафон был выигран – Мадара затормозил у двери своего дома, поставил на землю Микото, кое как пригладил ей волосы, и спустя минуту из-за поворота показалось такси. А через пять Изуна расплачивался с таксистом, а Мей, пропустив приветствие, сюсюкалась с Микото. Девочка отфыркивалась и не давала приглаживать себе волосы, стойко отстаивая семейное право на шухер, но Теруми была достойным противником.
Растерявшись и не поняв в первую секунду, зачем прибежала сюда, Хината даже успела развернуться, чтобы уйти и не портить семейную идиллию. Мадара, может, и хотел бы её остановить, но из-за этого было слишком много вопросов.
Но первой успела отреагировать Мей:
- А это кто, Мадара?
Женщина вопросительно приподняла бровь и разогнулась; до этого она нагибалась, чтобы дотянуться до ребёнка.
Старший Учиха замялся, не находя слов объяснения, так как сам не понимал, кем ему приходится Хината: друг, знакомая или вообще третье что-то. Хьюга тоже растерялась, почему-то вспыхнула, и тут ситуацию спас Изуна:
- О, я её знаю!
- Знаешь? – удивилась Хината, и Мадара был с ней в этом солидарен.
- Нет, но её показывали по телику! – выпалил младший Учиха. – Вы Хьюга... Хина... забыл, простите.
- Хьюга, - смущённо подсказала девушка, вероятно, не привыкшая к тому, что её узнают так.
Хотя привыкнешь к такому...
- А я Учиха Изуна, очень рад знакомству, - быстро скооперировался младший Учиха, - Но так как мы с братом оба Учиха, давайте сразу по имени, хорошо?
Изуна лучезарно улыбался, Хината – просто приветливо и мило. Учиха оперативно подхватил девушку под руку и увёл в дом.
Мадара и Мей проводили их одинаковыми испепеляюще-ревнивыми взглядами.
- Ты в дерьме, Учиха, - высказалась Теруми несколько грубо для своей обычной манеры говорить.
- В смысле? – отозвался мужчина, не отводя взгляда от двери.
- Ты влюблён. А когда мужчина влюблён, то либо у него всё хорошо, и он смотрит телевизор, лёжа на чужих коленях, либо у него проблемы, и тогда он в дерьме.
И Мей стрельнула своими зелёными, как у европейских ведьм, глазами в его сторону. Но Учиха проигнорировал - он задумался, представляя, каково лежать на коленях Хинаты, и позволяла ли она кому-то это делать.

Хината и Изуна сошлись быстро, и оба дружно не замечали ревнивых намёков со стороны. Микото занялась притащенной младшим Учиха приставкой, а Мей вешала на уши Мадары лапшу и не только по поводу предстоящего торжества. Старший Учиха вздыхал, но покорно её выслушивал, понимая, что брату нужно немного отдохнуть от своей неугомонной невесты. К тому же, Теруми выглядела сияющее счастливой, и она скоро станет его родственницей.
Не самый худший вариант.
И всё могло бы быть неспешно неплохо, пока женщина вновь не подвела разговор к тому, что мельком упомянула по телефону.
- Не смей приходить один, Учиха, - строго произнесла Мей.
- Что ты имеешь в виду? – не отрывая взгляда от списка гостей, сказал Мадара так, чтобы чётко дать понять – это его личное дело, с кем приходить.
- Будут танцы... – мечтательно протянула Теруми.
Мужчина кивнул. Свадьба брата будет в западном стиле: музыка, пышное белое платье и фата невесты, белые цветы и поцелуй у алтаря. Это была не только прихоть и истинно легкомысленные мечты Мей: женщина была христианкой, а Изуна простоял у операционного стола слишком долго для своих лет, чтобы верить в какого-либо бога, и поэтому не был против.
- А раз будут танцы – то и ты должен с кем-то танцевать.
Мадара пожал плечами.
- Для начала, танцевать я не люблю. Но уж если это так тебе необходимо, то я приглашу кого-то на месте. Или невеста у нас не обзавелась подружками? – съязвил Учиха, не удержавшись.
- У невесты есть прелестные подружки, - медово проговорила Мей, - но они все заняты. Кстати, можно Микото зачислить в их список?
- А ты хочешь? – оживился Мадара, обрадовавшись переводу темы с его личной жизни.
- Да... Маленький ребёнок, помогающий невесте идти к алтарю – это просто очаровательно, - промурлыкала Теруми. – Но вернёмся к тебе.
Учиха мысленно чертыхнулся.
- Все по парам, кроме тебя... И тебе нужна пара... Вот хотя бы оно, - женщина указала шариковой ручкой на Хинату.
- Нет, - отрезал Мадара.
- Почему нет?
- Нет и всё!
Мужчина сам не понимал, почему вспылил. Но с Хинатой всё было слишком неопределённо, а ещё он знал, что на самом деле девушка стеснительна, словно влюблённая в неведомого кумира ученица средней школы. И изображать вместе с ней смазливую парочку, танцевать, ходить под ручку и объяснять всем интересующимся истинную подоплеку их отношений Мадаре не позволяло застарелое желание досадить Мей, сделать ей на зло, и что-то подозрительно похожее на совесть.
Но Теруми меланхолично пожала плечами. Учиха, оказывается, не кричал – ни Хьюга, ни брат не обратили на них внимания – но он не мог отделаться от мысли, что Мей просканировала его насквозь ещё там, у двери его дома.
Не просто так же болтала...
- Ну, найди себе подружку... Со школы или ещё откуда-то, никого не осталось что ли?
Резко помрачневший Мадара не ответил.
- Да хоть проститутку сними... – задумчиво протянула Теруми. – Но придёшь один – не пущу, имей в виду.
Учиха нахмурился. Женщина погрозила ему всё той же ручкой.
Внезапно Мей потеряла к нему интерес.
- Изу, милый, - окликнула она младшего Учиха. – Ты записал ту песню?
- Ту – это которую? – нахмурился Изуна, силясь вспомнить.
- Ту – это первую в списке из всех остальных.
- А, эту! – его, кажется, осенило, хотя сторонний человек не понял бы ни слова из их краткого разговора. – Хочешь включить? – озадаченно.
Теруми кивнула. Младший Учиха вытащил телефон и стал ковыряться в нём, ища в списке аудиозаписей нужную.
Заиграло что-то спокойное, в стиле старого андеграунда. Мадара смутно представлял, что можно делать под такую музыку, но, поймав лукавый взгляд Мей, его брат вдруг поднялся и галантно предложил Теруми руку.
Учиха раньше не знал эту его сторону, но удивиться не успел: Изуна и Мей танцевали прямо в комнате. Брат был на голову её ниже, Мадара с трудом сдерживал смех, но пускай танцуют, раз им так хорошо.
- И ты тоже потренируйся, - нарушила нарушаемую лишь музыкой тишину Теруми.
- Я? – меланхолично и лениво оторвался старший Учиха.
- У тебя в комнате сидит профессиональная танцовщица, а кое-кто жаловался, что не умеет танцевать.
Мей гордо отвернулась и увлекла Изуну танцевать в коридор. Наверное, музыку там было слышно хуже, но им это не мешало.
Наедине с Хинатой было неуютно – слишком свежи воспоминания, хотя, казалось бы, ничего такого и не случилось между ними. Музыка начинала раздражать, но что-то мешало нажать паузу. Поэтому Мадара поднялся и неуверенно протянул ей руку.
И отчего-то Хьюга её приняла.
Учиха танцевал не так, как надо, а Хината – не так, как умела, так как комната была слишком маленькой для нормального танца. Будто подростки, они переступали с ноги на ногу, топчась на одном месте и прижимая друг друга к себе. Мадара беззастенчиво утыкался носом в мягкие волосы на тёмной макушке и вдыхал запах мятного шампуня. Хьюга обнимала его за пояс и прижималась ухом к сердцу.
Песня закончилась. Пришлось друг от друга отойти.

Учиха сонно потянулся и зевнул. Вчера он лёг слишком поздно, сегодня встал слишком рано – вот и результат, зато на место встречи мужчина пришёл вовремя. В благополучных школах не жаловали ни отцов-одиночек, ни матерей-одиночек, поэтому Хината вновь ему помогала, придя вместе с ним и Микото. Дочери было пора в школу – рано, но в такой школе лучше так – и сегодня весь их класс заранее собирался, чтобы родители познакомились с преподавателями, преподаватели посмотрели на детей, а дети подружились бы друг с другом и поняли, что главный в классе – учитель, до начала занятий.
Хьюга вышла – красивая, и похожая на его жену. Не на мать Микото, но такая, что кто-то посторонний принял бы их за состоявшуюся пару.
То, что нужно.
Шли молча, утро было тихим, и не за чем было нарушать это чем-то помимо разговоров с взволнованной Микото, которая держала за руку то отца, то Хинату и в какой-то момент попыталась повиснуть на их руках.
Здание начальной школы встретило шумом детских голосов, топотом и шорохом бумаг в руках преподавателей или же иных организаторов. Микото тут же завертелась юлой, стремясь уследить за всем и сразу и попыталась, не переобуваюсь, принять во всём участие. Учиха нервно шикнул – всё будет сложнее, чем он думал.
- Я послежу, - быстро шепнула ему Хьюга.
Мужчина благодарно кивнул и отошёл, не оборачиваясь. Следовало узнать, когда будет распределение по классам и, что важнее, вступительный экзамен. Это была школа высокого уровня, но Мадара не беспокоился: Микото уже умела умножать и знала много иероглифов для своего возраста.
Его цепко поймали за локоть и оттащили в сторону. Женщина лет пятидесяти поправила квадратные очки и недоверчиво посмотрела на него. Учиха догадывался, что ей не нравится увиденное – длинные волосы, джинсы, которые он не сменил на что-то более приличное и рубашка с расстёгнутыми у ворота пуговицами.
- Кто? – строго.
- Учиха, - ответил он одним словом, не уточняя, спрашивает ли преподаватель про будущую ученицу их школы или про него самого.
Фамилия должна сказать за него.
- Что ж, Учиха-сан, - процедила она сквозь зубы. – Я Макото, пройдёмте в кабинет.

Бумажная волокита затянулась надолго. Вырвавшись из здания школы, Мадара посочувствовал дочери – ей сюда ходить ещё несколько лет – и жадно глотнул уже жаркого уличного воздуха, наплевав на то, что он наполнен сухой пылью.
Хината уже ждала его.
- А где?.. – спросил он, подойдя ближе и оглядываясь.
- Микото освободится через пару часов, - девушка пожала плечами. – Воспитательная работа, знакомство... Странно, что в этой школе это делают не в первый день занятий.
Учиха кивнул, не замечая, как ноги сами повели его вниз по небольшому склону. Здесь даже был свежий воздух из парка неподалёку.
Мужчина остановился, когда спуск кончился и пошла ровная дорога – с ответвлениями, улочками и жилыми домами. Хьюга обернулась на него через пару шагов.
- Что такое?
Мадара задержал взгляд на её шее. На такой шее хорошо смотрелся бы засос...
Всё. Хватит.
Надоело.
Учиха подался вперёд, схватил её за запястье и потащил в ближайший проулок.

Наверное, это было неприлично, но Мадаре было плевать. Наверное, это было неправильно, но ему и на это было всё равно. Мужчине нравилось целовать Хинату, зажимая у стенки и зная, что её бежевые балетки наверняка испачкаются о мусор под ногами.
Хьюга льнула к нему – искренне, открыто. Учиха, не сдерживаясь, запускал ей руки под одежду, сжимая и гладя, задирая майку до груди и ладонями касаясь выше, прижимался животом к её голому животу, так как ловкие пальчики уже расстегнули ему рубашку, и ткань просто болталась на плечах. Мадара сжимал её в постыдной жажде быть ближе и присвоить её себе, ловил с губ сбивчивое дыхание и пил его – а глотков всё не хватало, как и воздуха.
Их никогда не хватит...