Если бы не ты (4 глава, часть 2)

Его губы - слегка приоткрытые, податливые, с солоноватым привкусом засохшей крови…
Кадзекаге не мог от них оторваться. Он снова и снова накрывал застывшие уста любимого, сначала еле дотрагиваясь, легко, с боязнью потревожить его сон и разрушить сладостное мгновение, когда он без сопротивлений принимает его поцелуи, подыгрывая заветной мечте - обладать не только его телом, но и душой. Унесенный этой фантазией, Гаара сам не заметил, как его руки начали поглаживать его скулы, шею, опускаться к вороту оранжевой куртки. Пальцы, будто сами по себе нащупали язычок змейки, плавно потянули вниз, оголяя обтянутую гладкой кожей ключицу, грудь, торс. Открывая путь рукам беспрепятственно блуждать по его телу, изучать его изгибы, ощущать его тепло…
Наруто лежал все так же неподвижно, будто добровольно отдавался во власть его рук, позволяя трогать себя везде, где бы ему ни вздумалось. До этого нерешительные поцелуи стали более смелыми, настойчивыми. Язык Кадзекаге нетерпеливо пробежался по мягким губам, скользнул по ряду зубов, нырнул вглубь его рта и начал свой изголодавшийся танец, пытаясь как можно крепче сплестись с его языком.
Возбуждение росло, этого было слишком мало, чтобы его утолить. Полностью теряя самоконтроль, Гаара в спешке снял с себя верхнюю часть одежды и навалился сверху на блондина, придерживая вес своего тела на локтях. Он начал осыпать поцелуями места, где недавно были его руки, оставляя мокрую дорожку от шеи до грудной клети, пока его губы не нащупали соски, которые от его ласк постепенно сжимались и становились твердыми. Наруто застонал. Услышав этот звук, Кадзекаге нехотя оторвался и затуманенным от страсти взглядом посмотрел на лицо джинчурики. Его уже не волновало, как дальше будут развиваться события, если Узумаки очнется, будет ли он противиться, пытаться отбиться от него, это уже не имело значения. Он все равно им овладеет. Гаара схватил его руки и придавил к постели, ожидая, что он сейчас начнет вырываться. Но ничего такого не происходило. Его глаза были все так же плотно сомкнуты, лишь его дыхание немного участилось. Красноволосый довольно улыбнулся. Не может быть. Наруто нравится то, что с ним делают. Кадзекаге наклонился и снова вобрал в свой рот его сосок. Ответом был сдавленный всхлип. Гаара ликовал. Ощущение радости разлилось теплой волной где-то внутри, заставляя сердце, бешено колотится в эйфории. Он приблизился к губам блондина, желая из них вырвать еще один такой же стон, как они неожиданно, еле слышно прошептали одно единственное имя - Саске.
В глазах все поплыло, потемнело. Он будто падал в бездонную, черную пропасть, которая разверзлась у него под ногами. Наруто шептал имя. Не его имя. Имя другого. Еще и как?! С нотками страсти в голосе! К горлу подступила тошнота. В животе все скрутило, потом натянулось словно пружина. Гаара начал задыхаться. Душа выворачивалась на изнанку, корчилась так, будто к ней приложили раскаленное железо. В ушах звенело. Это имя проносилось эхом в голове. Потом все резко прекратилось. Холодная ярость пронеслась по всем капиллярам, сметая на своем пути все остальные чувства, кроме одного - разрывающей сердце ревности. Не отдавая отчет в своих действиях, он схватил блондина за волосы, чуть ли, не намотав себе их на кулак, и дернул с такой силой, что Наруто взвыл от боли. Узумаки резко пришел в себя, и еще не успев понять, что происходит, уставился в гневно сверкающие бирюзовые глаза Кадзекаге. Они смотрели на него с презрением и с какой-то странной глубоко спрятанной печалью. Наруто открыл рот, чтобы спросить какого черта здесь твориться, но Гаара схватил второй рукой его лицо, зажимая между большим и указательным пальцами его щеки будто в тисках, и прорычал:
- Шлюха! Когда же вы успели! Тварь!..
Он был явно не в себе. Что за ахинею он несет?! Какого он его обзывает?! И что кто успел?!! Узумаки начал лихорадочно искать у себя за поясом сюрикены, иначе ему никак не освободиться от этой мертвой хватки. Почему он никак не может их нащупать?! Где они?! Почему его куртка расстегнута? Тормоша свою память, он не успел опомниться, как получил увесистую пощечину. В следующую секунду Кадзекаге навалился на него, придавив своим телом к постели. Он перехватил его руки и связал за спиной черной повязкой, которую содрал с его головы.
Да, что же это такое? Чего он хочет?! Наконец-то оклемавшееся сознание подкинуло ответ. Не может быть?! Скажите, что это сон. Это сон! Не веря собственным воспоминаниям, блондин истерически завопил. Истерзанное тело, подтверждая правдоподобность произошедшего, заныло в области живота, рук, ног, и особенно невыносимо там, в месте, над которым Гаара больше всего измывался, насилуя его. Наруто в панике начал дергаться, извиваться, но никак не мог сбросить с себя красноволосого. Он почувствовал, как тот запустил руку ему в штаны. Узумаки попытался плотно свести ноги, чтобы блокировать его движения. Но, Кадзекаге надавил своим коленом между ними и с легкостью развел их в стороны, продолжая то, что начал. Нащупав ту точку, которую искал, он резко ввел средний палец в внутрь своего пленника. Наруто выгнулся и застонал от боли, незажившие ткани горели огнем.
- Что, сука, нравится? - прошипел Кадзекаге возле уха, расценив это как стон удовольствия, - а я-то, идиот, думал, что ты невинная овечка. Признавайся, перед кем ты еще вот так расставлял свои ноги? Как шлюха! Ну же!.. - последние слова были практически выплюнуты в лицо блондина.
Песчаник приподнялся, сел на колени, достал из-под повязки на ноге кунай и быстрым движением распорол штаны Наруто по бокам, одним рывком содрал их вместе с нижним бельем и бросил на пол. Расстегнул ширинку на своих брюках, наклонился вперед, приподнял его за талию и полностью вошел одним толчком. Узумаки закричал. Кадзекаге закрыл ему рот рукой и начал беспрерывно двигаться.
Никакой жалости, никакой пощады…
"Ками-сама, да чем же я это все заслужил?". Наруто беспомощно захныкал. Впервые в жизни ему было настолько страшно. Он сделал это с ним один раз, делает еще раз, и сделает еще раз, и еще раз, и так до тех пор, пока ... "Спасите! Саске!" - пронеслось у него в голове. Он не знал, почему мысленно завет именно его, почему верит, что он придет на помощь. Ведь он последний из всех, кто вообще когда-либо вспомнит о нем. Горечь, отчаяние, слезы…
Гаара почувствовал на своей руке, что-то мокрое. Он взглянул на лицо блондина. Сквозь плотно сжатые веки текли тонкие ручейки. Он тихо хлюпнул носом, и слезы еще сильнее полились из-под дрожащих ресниц, затекая между пальцев Песчаника. Кадзекаге отдернул руку, и первым, что он увидел - внушительные синяки на скулах, разбитые губы, он скользнул взглядом вниз по телу и замер в ужасе. Неужели это он с ним такое сделал?!! Оно было усеяно ссадинами, кровавыми засосами, а на животе был огромных размеров багровый синяк. В груди все сжалось. Даже в полумраке он смог рассмотреть увечья, которые он нанес. Наруто дрожал под ним. Чувство отвращения к самому к себе липкой жижей разлилось внутри. Как же он себя ненавидел! Он вышел из тела Узумаки, привстал, попытался нежно его обнять, но блондин весь сжался от этого прикосновения. Он боялся. Боялся его. Что же теперь делать? Гаара поднялся, встал с кровати, трясущимися руками провел по волосам. Тишину комнаты разрывало приглушенное хныканье. Этот звук кромсал все внутренности Кадзекаге. Он сжал кулаки, пару раз глубоко вздохнул, и немного успокоившись, поднял свою куртку, присел на край постели, и трепетно накрыл ею содрогающегося от рыдания Наруто. Больше он не осмелился к нему дотронуться.
С наступление темноты серое небо нависло кромешным мраком над деревней. Скитающийся песок с порывами ветра скребся в стекла закрытых окон, будто бы стремился проникнуть внутрь комнаты, ощущая тоску и отчаяние своего повелителя.