Фикрайтер. Глава 3.
Категория: Трагедия/Драма/Ангст
Автор: darkhan12
Фэндом: Наруто
Дисклеймер: Масаси Кисимото
Жанр(ы): Драма, Романтика
Персонажи: Саске, Сакура, Сай, Итачи(упоминается), Микото и др.
Рейтинг: R
Предупреждение(я): AU, OOC, POV Саске, смерть персонажа.
Размер: Миди.
Размещение: Запрещено
Содержание: История жизни одного фикрайтера.
«Истинная сущность фикрайтера таится в его непризнанности...»
Учиха Саске
Глава 3.
Со дня смерти брата прошло уже три дня. Я очень желал остаться в одиночестве, наедине с самим собой попытаться пережить хотя бы первую неделю горя, но приходила Сакура и сидела рядом со мной. Она видела, что я мучился, хоть и не проронил ни одной слезы со дня пришедшего известия о смерти Итачи. Что-то невообразимое терзало меня изнутри, будто бы оно хотело вырваться наружу. И когда ко мне в палату входила Сакура, то ее глаза заполнялись слезами, потому что она видела мое бесчувственное лицо. Тогда я прижимал ее к себе и успокаивал, хоть в успокоении нуждался и сам. А сегодня, когда она ушла, появился другой посетитель, с которым я уже не виделся около пяти лет…
— Микото-сан? — Я взглянул на женщину, которая только что вошла.
— А ты все такой же, Саске. — Она небрежно, сквозь боль, улыбнулась. — Нужно поговорить.
Мы вышли на балкон. Отсюда было видно, как пестрело море, как суетливые яхты и лодки проносились в никуда. Она просто стояла и смотрела на меня. Я молчал, и это не было странным. Я только слушал шуршание моря и обреченно смотрел вперед, туда, за горизонт.
Микото — моя мать. Вы, наверное, удивлены, что я разговариваю с ней по имени, да еще и вставляю уважительный суффикс «сан». Это очень долгая история, поэтому вы все узнаете чуть позже.
По ее виду можно было безошибочно судить, что смерть Итачи принесла ей сильную душевную муку. Сейчас ее взгляд на меня был каким-то мрачным, будто бы ее терзало то, что почти всю свою материнскую любовь она уделила брату, а не мне. Я ей никогда не говорил, почему она относится ко мне не так как к Итачи. Лишь однажды, за ужином, я сказал, что практически не общаюсь с ним, да и он сам этому рад. Разумеется, Микото не переставала любить меня, конечно не так как брата, но все же. Она честно и открыто заявляла, что я сам отбился от рук.
С отцом же я виделся еще реже. Он оставлял мне нужные книги и материалы, а сам вечно пропадал на работе и приходил домой уставшим и измотанным. Я же оставлял ему свои маленькие рассказы, и мне казалось, что когда он читал их, то вспоминал дни моего младенчества. Ведь это он гулял со мной, пытался все же остаться отцом, но работа загубила его, превратив в исполнительного зомби с пресловутым лицом. Таков он, мой отец…
— Саске, теперь только ты остался у нас. — Голос Микото звучал отрешенно. — Мы уже не молоды и хотим увидеть внуков…
— Что-то ты больно великодушна ко мне, Микото-сан, — ухмыльнулся я.
— Да пойми ты уже! — Она пыталась выглядеть естественно. — Мы потеряли одного сына и если потеряем второго, то для отца это будет последним ударом.
— А мне то что?
Ее охватило удивление.
— Как, как ты можешь такое говорить? — дрожащим голосом произнесла она.
— Я в чем-то заблуждаюсь? — В моем взгляде она прочла все мое равнодушие.
— Кому я пытаюсь все это объяснить?
— Ничего ты не пытаешься, а продолжаешь все так же подстраивать под свой лад. — Я не сдержался. — Меня всегда раздражала эта твоя эгоистичная черта. Но хватит, я не собираюсь плясать под твою дудку и слушать бредни сумасшедшей.
— Саске?
— А ведь ты никогда, никогда, только сейчас… — Чувства во мне упрямо переполошились, и по моей щеке поползла слеза. — Только сейчас произносишь мое имя. Только после случившегося…
— Прости.
— Думаешь, что я просто напросто закрою на это глаза? — Стиснутые зубы издали противный скрежет. — Хватит, убирайся, не хочу тебя больше видеть!
И она ушла. Я остался на балконе, тщательно всматриваясь в синеву раскинувшегося моря, пытаясь выкинуть все из головы. Обида и разочарование буквально разрывали мне сердце. Внутри меня все еще бушевал огонь гнева, а подожженная сигарета без толку тлела в моей руке…
***
Опустим пока мои душевные тревоги и перейдем к существенному. Ах, да, я же хотел рассказать вам о Сае. От этого человека можно ждать чего угодно, даже нож в спину. Мафия поглотила его жизнь, хоть со стороны и не скажешь, что он как-то к ней причастен: рисует картины, посещает художественные выставки, общается с другими художниками. Но, это только днем. Ночью же он хищник, он преступник, мафиози. Хочу рассказать то, из-за чего не могу простить его, даже по сей день. Я взял эту историю и протолкнул в свой рассказ, который и собираюсь вам сейчас поведать.
«Она призналась ему, но он отказал. Нет, он не стал говорить ей в лицо, что она просто друг для него, и что он относиться к ней как к младшей сестренке. Он просто сказал: «Сегодня весьма ветрено». Ей этого хватило — она поняла. Но, если бы все и осталось на своих местах, то и затрагивать эту тему было бы ненужно. А так…
С его отказом, у нее будто бы отказало сердце. Жизнь стала беднее, радость куда-то упорхнула. В самом же сердце надолго зависла тихая и щемящая тоска. Туда же добавились боль и раскаяние. Тело ее превратилось в пустую оболочку, потеряв на время способность чувствовать.
Она все так же виделась с ним, но он продолжал смотреть на нее, словно на младшую сестренку. Не сумевши вынести это, она решилась на отчаянный шаг: попытаться вызвать у него чувство ревности. А подстрекателем к этому стал некто «иной», который и стал играть роль ее парня. Но только она так думала. Сам «иной» же относился к ней с полной серьезностью, хоть и понимал, что она его не любит.
Она позволяла ему поцелую в щеку, а при ее «любимом», позволяла поцелуи в губы. Но, ее план с треском провалился. Она поняла, что ничего не добьется, и в ее душе возникли угрызения совести и сожаление.
Она решила порвать с «иным», но он не собирался ее так просто отпускать, и даже грозился изнасиловать. В страхе за свое целомудрие, она рассказала своему «объекту поклонения» всю правду. Тот не стал стоять в сторонке и пригрозил «иному», что если тот не прекратит, то он начистит ему лицо. «Иной» не стал спорить, успокоился, но стал к ним слишком привязанным. В скором времени никто и не заметил, как он стал довольно близким для них человеком, словно давно знакомый друг…»
Чувствую ваши недовольные выражения лица. Да, это была наша история, чистая правда. Сакура мне призналась, а Сай играл роль ее парня. Весело, да? Рассказ я предоставил вашему вниманию в сокращении, иначе бы вам стало скучно слушать весь этот невыносимый бред. Делайте выводы, размышляйте, но так все и было…
Утверждено ф.
Учиха Саске
Глава 3.
Со дня смерти брата прошло уже три дня. Я очень желал остаться в одиночестве, наедине с самим собой попытаться пережить хотя бы первую неделю горя, но приходила Сакура и сидела рядом со мной. Она видела, что я мучился, хоть и не проронил ни одной слезы со дня пришедшего известия о смерти Итачи. Что-то невообразимое терзало меня изнутри, будто бы оно хотело вырваться наружу. И когда ко мне в палату входила Сакура, то ее глаза заполнялись слезами, потому что она видела мое бесчувственное лицо. Тогда я прижимал ее к себе и успокаивал, хоть в успокоении нуждался и сам. А сегодня, когда она ушла, появился другой посетитель, с которым я уже не виделся около пяти лет…
— Микото-сан? — Я взглянул на женщину, которая только что вошла.
— А ты все такой же, Саске. — Она небрежно, сквозь боль, улыбнулась. — Нужно поговорить.
Мы вышли на балкон. Отсюда было видно, как пестрело море, как суетливые яхты и лодки проносились в никуда. Она просто стояла и смотрела на меня. Я молчал, и это не было странным. Я только слушал шуршание моря и обреченно смотрел вперед, туда, за горизонт.
Микото — моя мать. Вы, наверное, удивлены, что я разговариваю с ней по имени, да еще и вставляю уважительный суффикс «сан». Это очень долгая история, поэтому вы все узнаете чуть позже.
По ее виду можно было безошибочно судить, что смерть Итачи принесла ей сильную душевную муку. Сейчас ее взгляд на меня был каким-то мрачным, будто бы ее терзало то, что почти всю свою материнскую любовь она уделила брату, а не мне. Я ей никогда не говорил, почему она относится ко мне не так как к Итачи. Лишь однажды, за ужином, я сказал, что практически не общаюсь с ним, да и он сам этому рад. Разумеется, Микото не переставала любить меня, конечно не так как брата, но все же. Она честно и открыто заявляла, что я сам отбился от рук.
С отцом же я виделся еще реже. Он оставлял мне нужные книги и материалы, а сам вечно пропадал на работе и приходил домой уставшим и измотанным. Я же оставлял ему свои маленькие рассказы, и мне казалось, что когда он читал их, то вспоминал дни моего младенчества. Ведь это он гулял со мной, пытался все же остаться отцом, но работа загубила его, превратив в исполнительного зомби с пресловутым лицом. Таков он, мой отец…
— Саске, теперь только ты остался у нас. — Голос Микото звучал отрешенно. — Мы уже не молоды и хотим увидеть внуков…
— Что-то ты больно великодушна ко мне, Микото-сан, — ухмыльнулся я.
— Да пойми ты уже! — Она пыталась выглядеть естественно. — Мы потеряли одного сына и если потеряем второго, то для отца это будет последним ударом.
— А мне то что?
Ее охватило удивление.
— Как, как ты можешь такое говорить? — дрожащим голосом произнесла она.
— Я в чем-то заблуждаюсь? — В моем взгляде она прочла все мое равнодушие.
— Кому я пытаюсь все это объяснить?
— Ничего ты не пытаешься, а продолжаешь все так же подстраивать под свой лад. — Я не сдержался. — Меня всегда раздражала эта твоя эгоистичная черта. Но хватит, я не собираюсь плясать под твою дудку и слушать бредни сумасшедшей.
— Саске?
— А ведь ты никогда, никогда, только сейчас… — Чувства во мне упрямо переполошились, и по моей щеке поползла слеза. — Только сейчас произносишь мое имя. Только после случившегося…
— Прости.
— Думаешь, что я просто напросто закрою на это глаза? — Стиснутые зубы издали противный скрежет. — Хватит, убирайся, не хочу тебя больше видеть!
И она ушла. Я остался на балконе, тщательно всматриваясь в синеву раскинувшегося моря, пытаясь выкинуть все из головы. Обида и разочарование буквально разрывали мне сердце. Внутри меня все еще бушевал огонь гнева, а подожженная сигарета без толку тлела в моей руке…
***
Опустим пока мои душевные тревоги и перейдем к существенному. Ах, да, я же хотел рассказать вам о Сае. От этого человека можно ждать чего угодно, даже нож в спину. Мафия поглотила его жизнь, хоть со стороны и не скажешь, что он как-то к ней причастен: рисует картины, посещает художественные выставки, общается с другими художниками. Но, это только днем. Ночью же он хищник, он преступник, мафиози. Хочу рассказать то, из-за чего не могу простить его, даже по сей день. Я взял эту историю и протолкнул в свой рассказ, который и собираюсь вам сейчас поведать.
«Она призналась ему, но он отказал. Нет, он не стал говорить ей в лицо, что она просто друг для него, и что он относиться к ней как к младшей сестренке. Он просто сказал: «Сегодня весьма ветрено». Ей этого хватило — она поняла. Но, если бы все и осталось на своих местах, то и затрагивать эту тему было бы ненужно. А так…
С его отказом, у нее будто бы отказало сердце. Жизнь стала беднее, радость куда-то упорхнула. В самом же сердце надолго зависла тихая и щемящая тоска. Туда же добавились боль и раскаяние. Тело ее превратилось в пустую оболочку, потеряв на время способность чувствовать.
Она все так же виделась с ним, но он продолжал смотреть на нее, словно на младшую сестренку. Не сумевши вынести это, она решилась на отчаянный шаг: попытаться вызвать у него чувство ревности. А подстрекателем к этому стал некто «иной», который и стал играть роль ее парня. Но только она так думала. Сам «иной» же относился к ней с полной серьезностью, хоть и понимал, что она его не любит.
Она позволяла ему поцелую в щеку, а при ее «любимом», позволяла поцелуи в губы. Но, ее план с треском провалился. Она поняла, что ничего не добьется, и в ее душе возникли угрызения совести и сожаление.
Она решила порвать с «иным», но он не собирался ее так просто отпускать, и даже грозился изнасиловать. В страхе за свое целомудрие, она рассказала своему «объекту поклонения» всю правду. Тот не стал стоять в сторонке и пригрозил «иному», что если тот не прекратит, то он начистит ему лицо. «Иной» не стал спорить, успокоился, но стал к ним слишком привязанным. В скором времени никто и не заметил, как он стал довольно близким для них человеком, словно давно знакомый друг…»
Чувствую ваши недовольные выражения лица. Да, это была наша история, чистая правда. Сакура мне призналась, а Сай играл роль ее парня. Весело, да? Рассказ я предоставил вашему вниманию в сокращении, иначе бы вам стало скучно слушать весь этот невыносимый бред. Делайте выводы, размышляйте, но так все и было…
За это время его прочитали 1398 раз и оставили 0 комментариев.
