Гербовая хризантема. Эпизод 6. Проклятые птичьи голоса.

Они благополучно минули императорскую охрану, недаром Канкуро был обучен искусству шпионажа. Темари все еще была в легком смятении после встречи с внуком Чиё-самы… Изгнанный принц. Гаара-сан настолько был утомлен всей этой праздничной кутерьмой прошлой ночью, что незамедлительно отправился в свои покои.
— Оясуми насай*, Темари, — прохладно попрощавшись с сестрой, наследник едва коснулся её плеча; принцесса вздрогнула и вторила:
— Оясуми насай, Гаара…
Уголки его губ медленно поползли вверх, но брат надежно скрыл этот маленький хитрый жест от Темари за широким рукавом бордового кимоно.
Ночь обещала быть долгой и холодной. Студеный ветер шел с севера, поднимал в воздух придорожную пыль и опавшие листья. Темари не могла уснуть. Все мысли занимал странный кукловод, спасший её от грабителя. Вернувшись на представление, принцесса все время ловила на себе пытливый взгляд Акасуна-но. В это время Гаара-сан наблюдал за поведением сестры, столь взволнованной и немного отстраненной. Въевшаяся в сознание хитрая ухмылка кукловода не давала мыслить объективно, тогда Собаку-но приподнялась с жесткого футона и словно бродячая кошка, крадучись поспешила к домику Чиё-самы.
Старейшина еще не ложилась, она знала об исчезновении императорских детей, тайком сбежавших из дворца. И завидев знакомую плавную фигурку в алом освещении фонарей, лишь легонько усмехнулась. Темари, сама на себя не похожа, ворвалась в покои бабушки и, приклонив колени, обрывисто зароптала:
— Чиё-сама… гомен насай за доставленное беспокойство… но мне кое-что нужно у Вас узнать.
Старейшина-медик погасила колыхающуюся свечу и опустила свою мягкую тяжелую ладонь на плечо принцессы. Примчавшись среди ночи в столь взволнованном виде, не объяснив должной причины, девушка не забывала об этикете и до сих пор не решалась поднять голову и посмотреть в добродушные глаза бабушки. Внутри все горело; незыблемое, глубокое ощущение страшного правосудия и её мелких догадок уже могло считаться подтверждением встречи с изгнанным принцем. Не хватало лишь слов его бабушки, коими принцесса внимала еще с детства.
— Что такое необычное могло приключиться на Кику-но-сэкку, что так рьяно побудило Ваш приход ко мне, принцесса? – Чиё опустилась на татами рядом с ней.
Темари в ужасе распахнула глаза, в их глубине застыл укор самой себе за бестактность и нарушение покоя старейшины.
— Сумимасен*! – горячо, быстро прошептала она и вновь приклонила голову.
— Не стоит так кланяться мне, принцесса. Вы совсем на себя не похожи, — осматривая встревоженное личико, приподнятое за точенный подбородок к слабому свету, молвила медик.
Вмиг Собаку-но переменилась в лице. Темно-зеленые глаза были влажные и сердитые. Брови сошлись на переносице, а бледные обветренные губы изогнулись в ухмылке. Некрасивая гримаса уродовала весь облик Темари.
— Вы, как всегда проницательны, — её голос был немного грубоват, но эти колкие нотки были лишь для защиты. – На меня напал грабитель, утащил в подворотню, — принцесса встала и прошлась в дальний угол комнаты, где дотлевал слабые огонек свечи, и пахло сожженным парафином.
Старейшина покачала головой и принялась внимать её рассказу.
— Меня спас Сасори-сан. Хотя я не просила… — Темари запнулась на последнем слове и опустила голову набок. – Он мой двоюродный брат, верно Чиё-сама? – лукаво вопросив о главной цели своего визита, посмотрела на старуху.
Старейшина не исключала того, что Акасуна-но когда-нибудь захочет вернуться и отомстить за родителей. Она также знала, что его главной целью для мести была Темари-сан и наследник, а следом император. Дочь и принцесса – идеальная мишень для шантажа. Наследник удваивает ставку, ибо в случае отказа выполнения требований у империи не останется правителя. Род прервется. Что до Канкуро. Каждый знал, что от среднего сына Йондайме Казекаге ждать подвигов и мудрых решений – пустая трата сил и времени. Для всех он годился лишь в роли военного начальника или простого солдата. Иного, увы, не дано.
Видя, что Чиё отвела взгляд, принцесса опустилась на татами около маленького столика, на котором возвышался кувшин с розовыми хризантемами. Она вытащила один цветок; стебель был косо надрезан у основания, все же оставался достаточно длинным.
— Сасори-сан в городе, бабушка, — она достала перочинный ножик, что находился привязанным к её щиколотке. Вынула его из чехла и одним ловким движением отрезала бутон от стебелька.
Пестрая головка покатилась по столу, упала на пол – плохое знамение.
Старейшина внимательно следила за каждым движением своей принцессы, глядя на её рассыпанные волосы по плечам, прямую спину, точные, ловкие как при боевом искусстве движения, думала, как же Темари напоминает сейчас свою мать.
Чиё вздохнула, мысленно сетуя на свои дряхлые кости. Из родни у неё был лишь Сасори. Любимый внучек. Брат умер два года назад от инсульта. Еще были трое отпрысков императорской династии и их мать, сломленная, вечно усталая, кроткая Карура-сама…
— Я попрошу отца отослать Вас в город, по-моему, личному поручению, тогда Вы сможете повидаться с внуком, — вставляя пушистый бутон в спутанные волосы, сказала девушка.
— Аригато гозаимас, за Ваше понимание Темари-сан, — склонилась в поклоне Чиё.
Спина и поясница ныли, но она ни на минуту не хотела забывать правила и устои. Чад от свечи сделал воздух душным и плотным. Чиё прищурилась, пожевывая губы на стенающую за окнами бурю. Сасори совсем близко. Интересно, как жил внучек вдали от всего родного? Отверженный…
Темари спряталась в тени, скрывая от старухи колючие капли слез. Сердце её сжалось в тугой узелок, еще никогда в своей жизни принцесса не испытывала столь страстного сострадания к кому-либо. Перед затуманенными от слез глазами всплыл независимый образ двоюродного брата. Она опомнилась за мгновение, когда вольный холодный ветер сорвал с её волос хризантему и ворвался в тело и душу. Она остыла также быстро, как и воспламенилась от его слов и осознания своего проклятого рода, убившего его род, сломившего его силу и стойкость. Какая жалкая сцена! Огонь мелкой страсти взбудоражил её скрытые от этого жуткого мира чувства, и она не смогла дать им отпор.
— Проведите его во дворец. Да так, чтобы ни одна живая душа не смогла узнать в нем изгнанного принца. Для всех он будет лишь человеком якобы спасшим Вас от воров на рынке. Из побуждения и благородного поступка я упрошу отца оставить храброго юношу служить при дворце.
Что именно подтолкнуло принцессу принять столь опрометчивое решение, Чиё-сама поняла сразу, как только взглянула в темно-зеленую глубину туманных от всего, что с ней сегодня произошло глаз.
Темари-сан выдала себя практически с головой, не теряя при этом стойкости и достоинства. Впустить в свою обитель мстителя… старейшина поклонилась на прощание, проводила прищуренным взглядом быстро удалившуюся в порывах холодного ноябрьского ветра принцессу, сильно захлопнув седзи.

Утро распустилось с первыми слепящими глаза лучами гиблого солнца. Гаара поднялся с футона. После выпитого накануне, он не удосужился лечь в постель, поэтому вызвал Мацури, чтобы та наспех расстелила для господина футон... Этой ночью наследнику снилась сестра, одетая в свадебное кимоно, украшенное веткой сакуры. Она шла по направлению в храм Тэнрю-дзи и роняла ледяные слезы на каменную дорожку. Никогда еще брат не видел, чтобы принцесса плакала, лишь в его странных снах она обретала облик небесного вольного журавля с подрезанными крыльями, плачущего у него на плече или выброшенной после шторма на пустынный берег рыбой. Внешне он всегда оставался невозмутим и спокоен, лаконичен и предан своему отцу и народу принцем, наследником династии Казекаге. В потемках же своей еще детской души остро ощущал боль запретов любить сестру, как женщину…
Ноги онемели от холода. С наступлением нового дня зима все ближе облекала их великолепный сад в ледяное царство, где тени ложатся на все живое и даже теплое ровное дыхание на его широкой обнаженной груди служанки Мацури не греет.
— Я прошу Вас отпустить Чиё-сама в город, на рынок, - Темари стояла около письменного стола отца, вытянувшись в струну.
— К чему столь резкая необходимость? Для этих нужд у нас есть более юные слуги, – отец подозрительно посмотрел на дочь.
— Я слышала от Канкуро, что скоро нас посетит мой жених, так вот. Мне необходимо сто ярдов самого белого и роскошного шелка затканного летящими журавлями, также новые канзаши.
— Мой средний сын слишком легкомыслен и болтает много лишнего. Это должно было стать для тебя сюрпризом, — гневно вторил император и сжал в руке письмо. – Ну, тем лучше! Теперь нет необходимости объявлять эту дивную новость, тем более что Учиха Саске уже прибыл, — восторженно молвил отец.
Темари сжала кулаки, в горле пересохло, а ноги чуть было не подкосились. Стало дурно только от одной мысли о будущем муже.
— А моя просьба?
— После.
Она не стала перечить. В залу вошел жених. Они поклонились друг другу, и принцесса чуть не задохнулась от осознания темного и жестокого сердца, коим обладал он.

Сумимасен* — Извините.