Гербовая хризантема. Эпизод 9. Шелест падших дней.

— Осенняя луна сосну рисует тушью на синих небесах… — словно ветер, блуждающий в пространстве миров звучал в ночной тиши голос Сасори.
— Очень красиво, — приглушенно отозвалась принцесса и взглянула на тонкий профиль господина.
Они находились в укромном месте сада, поглощенные ночным дымом снов и тайн. За преданность старейшины император разрешил храброму юноше остаться во дворце до тех пор, пока его старшая и единственная дочь не выйдет замуж. Сасори-сан был весьма признателен глупому, лицемерному Казекаге; в душе закипела боль об утрате, но как только изгнанный принц увидел неподалеку сидящую принцессу, что-то колкое и чарующее отобразилось на изнанке истерзанного и израненного страшным гнетом бытия и нищеты жизни его сердца. Акасуна-но знал себе цену, умело преподнес свое мастерство императорской семье, которая по виду кроме Песчаной Принцессы и наследника не догадывалась о том кто он на самом деле. Мастерское владение катаной в личном поединке с женихом двоюродной сестры, доказало каков простой уличный марионеточник. Чиё-сама была рада, хотя всячески пыталась скрыть это от других членов императорской семьи и их подданных. Самовлюбленный Саске-сама, так быстро побежденный Сасори проклинал жалкого отброса, получив от невесты укор за шаткость мастерства. И вот, когда все стихло, и смолк последний звон колокола в дальнем храме Тэнрю-дзи, Песчаная Принцесса решила лично побеседовать с двоюродным братом. Сладко-пряный запах мускуса и легкий тончайший аромат аниса сплелись в единый гармоничный танец и уже парили над землей.
— Это хокку Рансэцу, слышали об этом поэте?
— Да, но мне по душе больше хокку Басё или же Бусона, — сбрасывая с уставших ног высокие гэта, проговорила она.
— Хотелось бы послушать, — сощурился господин, глядя на стройные белые щиколотки так соблазнительно и непозволительно выглядывающие из-под шуршащего её фиолетового кимоно. Носочки таби были белые-белые, что при лунном сиянии сливались с её кожей на ножках.
Темари призадумалась, вспоминая хоть одно стихотворение, как знакомый плавный голос послышался из-за плакучей ивы:
— Осенний ветер мелкие камни бросает в колокол храма.
Они синхронно обернулись на зов и узрели, как из тени ствола вышел Гаара. Он высоко вздернул подбородок вверх, тем самым показывая свое неодобрение.
— Наследник, — ухмыльнулся марионеточник, наклонив голову к пруду.
— Онее-чан, что ты здесь делаешь так поздно? Да и еще в обществе этого изгоя, — брат будто подавился последним словом, так едко оно прозвучало.
— Ты ведь должен сейчас быть в своих покоях и спать младенческим сном, набираясь сил для борьбы с властью и прочим мусором, — отчеканил изгнанный принц.
Бирюзовые глаза косо посмотрели на широкую спину двоюродного брата, а потом спокойно перевели взгляд на силуэт сестры.
— Никто не должен знать об этом, — приподнимаясь с мраморной скамьи, придерживала принцесса полоны своего вечернего кимоно. – Гаара? – она выжидающе смотрела на мальчишку.
— Это плохо кончится онее-чан, — бросил редкостно быстро наследник и поспешил удалиться.
Сасори обернулся и еще долго смотрел на удирающую прочь статную фигуру брата. Ему стало жаль мальчишку, в семнадцать он был достойным сыном своей семьи и народа, а также этой тщеславной империи. Ему было тяжелее всех. Сасори видел в нем всего лишь хрупкого спокойного мальчонку со своими мечтами и страхами, такой тяжелой и мерзкой судьбой. Его старшая сестра все еще стояла к господину спиной, вглядывалась вдаль – холодную и чистую в эту пору, когда ночь набрасывает на сад и одо мрак тьмы и кошмаров, что мучают каждого из императорской семьи. Акасуна-но неожиданно сжал белую холодную ладонь принцессы, та обернулась – в её глазах застыл укор самой себе и капля стыда.
— Наследник очень любит свою сестру, и заботится о ней.
— Не называйте его так. Мой младший брат несчастен, — возмутилась девушка, но руку не выпустила.
— Я вижу в его глазах больше, чем просто братскую любовь к тебе, моя принцесса, — сказанные циничным шепотом слова были для Темари всплеском, а горячее дыхание на её побелевших губах обожгло. – Твой жених не одобрит, если я тебя поцелую? – в темно-карих глазах напротив блеснул дьявольский огонек.
— Вы забываетесь.
— Он слеп и недостоин, такой как ты.
— Саске-сан неукротим и жесток, видимо ему не хватало любви в детстве.
— Странно, что его мать – Учиха Микото-сан очень почтенная дама не научила сына обращаться с девушками, — Акасуна-но вновь сжал её ручку на этот раз так сильно, что хрустнули суставы. – В отличие от меня, кто рос без родителей.
Темари отшатнулась.
— Вы пытаетесь соблазнить меня и сделать больно, таким образом, отомстив?
— Все может быть, — загадочно изрек кукловод и, размяв затекшую шею, отправился в свои покои. – Оясуми насай, моя принцесса…
Ветер играл побуревшей листвой каштана, разнося её пыльными волнами по гравию дорожки, а Темари сжимала губы от досады и корила свое глупое сердце.