Годайме Хокаге. Глава 40

Закончив с Какаши и прочими проблемами, я направилась во дворец. Время поджимало, а четкого и ясного плана на ближайшее будущее у меня что-то не наблюдалось. Каждый день на мою многострадальную голову сыпались все новые проблемы, и конца и края им что-то не видно. Все возможные дела, путающиеся под ногами к месту и не к месту шиноби создавали круговерть, которая засасывала не хуже трясины. И с этим срочно нужно было что-то делать!

Дотащившись до дворца по самой жаре и разжившись у какой-то торговки замороженным фруктовым соком и зефиром, я наконец расслабилась: сейчас прискачет Генма, бодрым козликом сделает возле меня круг почета. Ага, и похоронят меня под стопкой очередных документов. Широкий тупичок коридора перед моим кабинетом уже превратили в подобие приемной. По крайней мере рабочее место для Анко установили: узкий столик, стул и пока пустой стеллаж. Его как раз собирал какой-то коренастый плотник. Боец в маске на потолке нес свою вечную вахту, равнодушно глядя на что-то тихо бубнящего рабочего.

Пойду-ка полежу на диванчике, пока никто не видит. Боком вытянувшись на узкой жесткой кушетке в кабинете, вяло дожевывала лед. Мысли вроде начали какие-то появляться. Полезные. Еще бы пару минуточек!

Нет, Ширануи меня нашел ровно через двадцать секунд. Тьфу! Вот нет в жизни справедливости, определенно нет. Приняв положение «сидя», сделала вид, что так все и было, а помощнику моя тушка в горизонтальном положении померещилась.

- Цунаде-сама, тут дела чиновников всего административного аппарата Конохи, как вы и просили.

- Небось, все утро в четыре руки копались? - Грозно сощуриваюсь. Ну, насколько можно грозно выглядеть с остатками фруктового льда в зубах.

Сделав вид, что он не понимает, о чем я, джонин продолжил:

- Вот список дежурных по отделу распределения.

Беру бумажки, взвешиваю на руке:

- Слушай, пока не забыла: кто у нас интендантом сейчас? Или все тот же?

- Эмм. На данный момент – Шинода-сан. - Хм. Что-то знакомое. Очень. Думай, башка, пряник куплю! Ладно, попытаемся методом «тыка».

- Он шиноби?

- Да, в ранге токубецу джонина.

- Значит, Шинода... С ирьенинами как-то связан?

- Честно говоря, не знаю. Но вполне может быть.

- А, все, вспомнила. Спасибо, Генма. Можешь быть свободен, только пригласи его ко мне... скажем так, минут через сорок.

- Хай.

Не обращая внимания на явно читающееся любопытство парня, сгребла все бумажки в компактную стопочку и села за стол. Пока сортировала, выуживала все свои воспоминания относительно данного конкретного индивидуума. Затем встала, раздвинула шторы, распахнула окошко, налила себе водички из графина, поудобнее уселась в кресле. Итак, что мы имеем?

Шинода Йороу, младше меня на четыре с половиной года, но так как я генином стала еще в шесть лет, а этот последний представитель одного малозначимого и малочисленного клана в одиннадцать – нет, вру, в десять с половиной - то опыта у меня ровно на девять лет больше...

Однако, пока он учился, я самовольно курировала некоторые курсы, в свободное от миссий время бегая на подхвате у парочки школьных учителей. В основном подлечивала детишек после учебных спаррингов. Несмотря на мой отвратительный взрывной характер, конкретно этот мелкий ко мне довольно сильно привязался. Еще он был умником и аккуратистом, что мне в нем и нравилось. Ну и не лез под горячую руку с глупыми расспросами. Я даже как-то пообещала, что после выпуска разрешу называть меня «семпай». Подозреваю, что в какой-то мере это подстегнуло его самолюбие, и в результате буквально за полтора года он освоил программу, рассчитанную на три. Потом на некоторое время выпал из моего поля зрения, выполняя несколько лет подряд миссии далеко за пределами Листа. А я встретила и полюбила Дана... Пару раз мы с моим милым маленьким кохаем еще виделись, но все больше как-то мельком - даже поговорить толком не удавалось. Хотя мне, безусловно, было интересно, как сложилась его дальнейшая жизнь. Но. По уши увязнув в исследованиях как меднин, я в принципе ничего вокруг себя не замечала. Если сейчас спросить, а как часто я тогда спала или ела, были ли выходные и праздничные дни, ответ однозначно будет отрицательным! Это помню до сих пор, и очень хорошо.

Следующая наша встреча, которая смогла отложиться у меня в памяти, тот самый злополучный совет, на котором старый Обезьян отклонил мое прошение насчет ирьенинов. Среди немногих голосов, так или иначе высказавшихся в мою поддержку, оказался Шинода со своей командой. Мало того, на всех последующих советах мне была обеспечена их полная и безоговорочная поддержка. А имея прекрасные мозги, Йороу оказался отличным защитником и смог переубедить многих моих оппонентов. За что я ему была безмерно благодарна.

Вот тогда-то я и поняла, что маленький мальчик уже вырос во взрослого молодого мужчину, и этот мужчина имеет право голоса на совете, собственными силами добившись некоторого веса в обществе... Это было тем редким случаем, когда меня хоть что-то вокруг порадовало. Шинода в принципе очень упорный: сумел вышколить свою команду, привив им собственный аккуратизм. То были шиноби, имевшие наиболее высокий процент успешно завершенных миссий. С минимальными потерями.

И однажды их бросили в адово пекло. Из уникальной команды чуунинов, метивших в токубетсу-джонины, смог вернуться только их командир, Йороу. Все остальные погибли при исполнении. Их тела он сжег, не имея возможности запечатать в свитки – целых попросту не осталось, и принес в Лист в виде праха.

Я тогда, находясь в дальнем рейде, даже поддержать не могла. А семью он так и не создал. Мало того, чиновничий аппарат попытался начать над ним суд! Потом все как-то замяли, даже дали токубетсу джонина, но результат не замедлил проявиться, Йороу почти перестали выдавать миссии. Это я сейчас понимаю, что наверняка вся чехарда была делом рук Хирузена. А тогда в голове на ПМЖ прописались полнейшая каша и сумятица. В общем, знатно у меня крыша протекала...

Однако незадолго до моего ухода из деревни стали происходить какие-то совсем уж непонятные вещи. Которые сейчас, с нынешней своей колокольни, могу объяснить только тем, что Третий всем, кого только заприметил, из «неблагонадежных», начал вставлять палки в колеса и активно завинчивать гайки, старательно перекрывая кислород. Вот такой вот добрый, белый и пушистый учитель. Был.

Определенным шиноби миссий почти не давали. Некоторые были вынуждены перейти в административный аппарат, но там оказался очень большой «конкурс», и тоже неспроста. Ну да, не подмажешь - не поедешь. В данном случае: не лижешь попку начальству - не видать тебе хорошей жизни. А учитывая специфику работы - жизни вообще не видать.

Теперь мне остается только надеяться, что это все тот же Шинода Йороу, который вынужден был заняться административными науками и однажды - чудом, не иначе - получил должность интенданта, потому как предыдущий умер от тихой старости. А теперь за эту должность мой бывший защитник держится чуть ли не зубами последних... эдак лет десять-двенадцать.

При встрече остается разве что слегка прощупать друг друга. Если он не изменился, то я вполне могу надеяться, что у нас сложатся приятельские отношения. А они мне нужны позарез! С интендантом в принципе дружить надо. Даже если ты Хокаге. Так что место он для себя выбрал очень правильно. А если учесть его незапылившиеся от времени мозги, то и знает он сейчас наверняка немало. Про всех. М-да, задачка...

Тарабаня пальцами по столу, я сидела и ждала свою судьбу. В лице кохая из далекого прошлого. Как он сейчас хоть выглядит-то? Был милый белокожий темненький мальчик, стриженый под сессон, с черными глазами и хрупкой конституцией. Потом, уже получив чуунина, неплохо вымахал и раздался в плечах. Волосы стал забирать повязкой, так что не знаю. Не разглядывала. Но черты лица после взросления оставались правильными. Осторожно постучавшийся в дверь помощник прервал мои мысленные рассуждения.

- Хокаге-сама, Шинода-сан уже здесь. Вы можете его принять?

Кинула взгляд на кукушку - еще только полчаса прошло! Но кивнула:

- Да, пусть заходит. А ты нам чайку принеси.

Генма кивнул и убрался. Вошел высокий крепкий мужчина, все еще удивительно черноволосый, с умными темными глазами и скупыми движениями. Я даже на мгновение им залюбовалась. Губы сами собой расплылись в легкой улыбке, на сердце незнамо откуда появились теплота и удовлетворение.

- Рада тебя видеть, Йороу!

Закрыв глаза, поклонился. Знак доверия. Я чуть не рассмеялась от счастья! Поспешно встала, вышла из-за стола, протянула ему руку. Разогнулся, открыл глаза, посмотрел на мою ладонь и бережно, но крепко пожал.

- Спасибо. Я уже не думала, что ты жив.

- Спасибо за что? – глубокий, сочный голос разнесся по помещению. С удовольствием вслушалась в звеневшие отзвуки. Годы только пошли ему на пользу! Он как редкий аконит с поздним осенним цветом. И это здорово! Хохотнув, ответила:

- За то, что в живых остался!

- Присаживайся, – махнув рукой в сторону софы, и сама плюхнулась рядом, подогнув под себя одну ногу. - Тяжело было?

Взгляд мужчины потемнел. «Да». Кивнув, продолжила:

- Знаешь, у меня довольно давно крыша ехала. После смерти Наваки и начала. Если не раньше. От клана и моего прошлого вообще уже ничего не осталось. Ты – то самое редкое исключение, когда что-то из прошлого еще держится в этом мире, не уходя за грань... Ты умирал?

- Приходилось... Пару раз.

Еще раз кивнув самой себе, продолжаю:

- Тогда ты как раз меня понимаешь. Наверняка. Потеряв почти все, и разум в том числе, я просто струсила и сбежала, поджав хвост, куда глаза глядят. Поэтому, спрашиваю еще раз: тяжело было?

- Я выжил, – прикрыв веки, старый почти-друг моего почти-детства откинулся на спинку софы.

- А я вот возродилась, - сощурившись, жду ответной реакции: пока он откроет глаза, чтобы увидеть взгляд. И тогда все будет понятно. Он встречает меня твердо, открыто.

- Я все еще могу...

- Звать меня семпаем? - Кивает.

- Можешь, кохай, – снова протягиваю руку. Пожимает, задерживая в своей. Не убирая ладонь из пожатия, в третий раз спрашиваю: - Тяжело было?

- Нет. Я справлюсь. – Широко ухмыляюсь и ощутимо сжимаю его ладонь. Смотрим друг на друга. Наконец мужчина скупо улыбается.

Наша старая игра, с тремя вопросами и ответами... Вопрос один и тот же, но становится головоломкой, которую ответчик должен разгадать. Наш секрет. Наша память. Я могу на него рассчитывать. И это, наверное, самая хорошая новость за последние две недели.

Вошел Генма с подносом. Расставил чашки, разлил горячий напиток, даже плетенку с какими-то пряниками выдал. От сердца оторвал, не иначе. Окинул наши посиделки любопытным взглядом и бесшумно отвалил.

Мелкими глотками отпивая из чашки и разглядывая его лицо, почти расслабилась: непривычно видеть взрослого мужика на месте маленького мальчика или безусого юнца. Или даже совсем молодого, хоть и крепкого, парня.

Сильный, мощный, явно не забрасывает тренировки, неброско одет, удачно скрывая и скрадывая свою физическую опасность широкими рукавами темно-серого ченсама* и свободными штанами, перехваченными на щиколотках лентами от мягких черных чешек. В прямой видимости нет никакого оружия. Но то, что он опасен, я прекрасно осознаю: Шинода всегда был талантом в тайдзюцу и очень скрытен в своих продвижениях относительно ниндзюцу. Поэтому сейчас даже не берусь судить, во что он превратился как шиноби. Ясно только то, что крут. Пусть и, как хороший актер, это скрывает. Жизнь заставила.

- Семпай?

- Да, – отставляю чашку, приготовившись слушать.

- Вы были резки с Данзо-доно и старейшинами? - Опа. Осторожно киваю:

- Можно и так сказать... В некотором роде – да. - Помолчав, добавляю: - И можешь называть меня на «ты» и «Цунаде-сан».

Йороу внимательно смотрит мне в глаза, словно проверяя, искренна ли я. Совсем как прежде: в детстве он тоже всегда вот так вот серьезно смотрел и раздумывал. Хорошая черта. Затем медленно кивает:

- Цунаде-сан, они... немного оскорбились. - Ага, после моих закидонов еще бы они не оскорбились. Но моя несдержанность на язык и мысли для них вполне ожидаема. Старики одного еще не учитывают в уравнении: теперь я не просто скалю зубы, а еще и кусаюсь. Больно. Если надо, то и горло перегрызть смогу.

- Догадываюсь, – склонив голову набок, вновь пригубливаю остывший чай. – У тебя есть, что сказать по этому поводу?

- Может быть, – и мельком кивает головой. Осторожно скашиваю глаза влево. И ни-че-го. Странно. Там что-то должно быть. Обязано! Йороу же меня не обманет, верно? Сканирую в авральном режиме местность. Пятьдесят шагов – первая линия деревьев перед дворцом – чисто. Сто шагов – чисто. Полторы сотни – чисто... Да быть такого не может! Гневно раздувая ноздри, ломлюсь дальше. А вот и птичка! На двести пятьдесят шагов в направлении Центральной Библиотеки что-то светится. Хорошо развитой СЦЧ. Интуиция подсказывает - это именно оно. Да, будущая тушенка личного производства Хокаге. Только вот через что конкретно меня слушают? Возвращаю взгляд к собеседнику. Так же молча скашивает глаза на кукушку, продолжая невозмутимо прихлебывать из чашки.

Ах ты ж c$#@! Нет, я, конечно, знала, что за мной следят, но чтобы настолько в наглую! Бдительность, постоянная бдительность! И не расслабляться! Ксо.

Распечатываю сверток с зефирками и добавляю в скупую горку из трех пряников, отламываю себе половинку от ближайшей. Чего теперь делать-то? Прикажешь снять кукушку – начнут со всех сторон следить за Йороу. Ну, и дырка в стене появится... Хотя она там и так есть.

- Жасмин любишь? – Как можно равнодушнее выдаю, дожевывая мягкую белую массу, и испытующе смотрю ему в глаза. Задумался. Потянулся к зефирке, задержал ладонь. Убрал и усмехнулся: - Не очень.

Смотрю, на зефире уже появилась надпись координат. Прекрасно! Протягиваю руку к горке, делаю вид, что задумалась, смещаю положение пальцев, беру потенциальную улику, подношу к лицу, притворившись, что придирчиво разглядываю. Усмехаюсь.

- Если нет, чего желаешь - желай то, что есть...

- Это мудро, - согласно склоняет голову.

- Да, – киваю в ответ, продолжая: - А тот, кто не знает ни добра, ни зла, думает, что он все знает.

- Это так, семпай, – Йороу снова осторожно поддакивает. Прямо душа радуется! Но пора заканчивать приятельские посиделки. А то там АНБУ под дверями себе все уши уже протер...

- Я была рада тебя видеть. – Поднимается на ноги, отступает на шаг и, закрыв глаза, кланяется.

- В следующий раз жажду ознакомиться со складскими ведомостями. Ты же не откажешь мне в этом маленьком удовольствии?

- Как вам будет угодно. – Уголками губ улыбаюсь.

- Если время с тобой не ладит – ты поладь с временем. Согласен?

- Да, госпожа.

- Иди. К сожалению, у меня на сегодня еще много дел, и поболтать со старым товарищем я смогу только завтра. Или даже послезавтра.

- Слушаюсь.

- Ясной луны и глубокого неба. – Последняя проверка кохая.

- Темного неба, Цунаде-сан, – с укоризной отрицательно качает головой.

- Точно, – усмехнувшись, киваю Йороу напоследок, и он выходит.

Спрыгнув с подоконника, подхожу к столу, опираюсь рукой на спинку кресла и ухмыляюсь. Данзо, тебе «детский мат» сегодня! Спасибо моему кохаю. Но ты можешь не благодарить...

Мудрость моего погибшего клана со мной. И есть еще хотя бы один человек, который ее помнит. И уже не забудет никогда. Так что спасибо – тебе и старейшинам – за то, что ведете себя как напыщенные, разжиревшие от вольности индюки. Мне же легче будет потом из вас нарубить суповой набор.

Так, ну это все лирика... Но что с кукушкой-то делать?! Тьфу. Вот незадача. В дверь поскребся Ширануи.

- Цунаде-сама, там к вам какой-то представитель от строителей пришел. Сказал, что насчет чердака. - Ага. Наконец-то!

- Спасибо. Я отлучусь на пару часов. А пока отправь вызов Асуме. Он же в деревне?

- Да. Когда именно он вам нужен? – Генма с готовностью достал из-за пояса блокнот.

- Так, сейчас полдень, да? Нет, уже скоро час. Мм... Давай где-то на шесть. Кстати, к семи должен появиться Иноичи. Скажи Анко, чтобы сходила за какими-нибудь вкусностями и, если я задержусь с Сарутоби, глава клана Яманака должен быть напоен чаем и накормлен. – Да, к нему надо эдак ненавязчиво подкатить... - Кстати, где Анко?

Помощник хитро ухмыльнулся.

- Связистов строит.

- А-а-а. Ну, пусть девочка пока развлекается... Но, чтоб к вечеру обязательно сладкое!

- Я понял. Еще что-нибудь?

- Извращенец где? - Стучу пальцами по столу.

- Простите? – Оу. Классная иллюстрация к смайлику о_О.

- Джирайя, – поднимаю вопросительно бровь.

- Честно говоря, не знаю. Но выясню! – Записывает и это. К Асуме, Иночи и сладкому.

- Последнее. Форму Митараши выдали? - В глазах помощника читается явное «а надо?». Но под моим скептическим взглядом моментально исправляется, отрицательно машет головой и записывает. Удовлетворенно киваю.

- Еще что-то? – Гляжу на него, думаю. Ладно, пусть сам ищет, раз уж ему без работы скучно...

- Внутренние приказы, при тебе или в твое отсутствие, касающиеся обеспечения медиков, вообще госпиталя как такового, были?

- Что-то было.

- Тащи все, что найдешь. Хочу ознакомиться до наступления ночи. – Генма грустнеет.

- Хай. Я могу приступать?

- Да, иди. А, стой. АНБУ возле моего дома так и остался? – Стоит, думает. Сверяется с блокнотом.

- Его сменщик, – и выжидательно смотрит. Киваю:

- Отлично. Теперь – точно все. - Выходим вместе, закрываю кабинет, подмигиваю Коню на потолке, спускаюсь в общий холл искать представителя стройкомпании.

Им оказался довольно невзрачный мужичок низкого росточка с роскошной кучерявой шевелюрой и короткими ручками-ножками. Эдакий колобок. Но очень живенький и с богатой мимикой. Чтобы не тратить зря время, дожидаясь, пока он следом докатится со скоростью беременного дирижабля, взяла человечка за шкирку и шуншином переместилась к дому. Там уже стояли, подпирая забор, двое внушительных дядек и долговязый, еще безусый юнец.

Поклонились. Колобок сказал, что это рабочие, а он – прораб. Забавно. Прошли в дом. Те даже разулись, чтобы не наследить, хотя это вроде как нарушение техники безопасности. Но колобок рассыпался, что они-де культурные люди и не хотят добавлять мне лишней работы. Ну ладно, их дело.

Показала сей дружной четверке унылое верхнее помещение. Мужики покачали головами, колобок поцокал языком. Юнец пошел колупать стену пальцем. Прораб походил кругами, внимательно все разглядывая и примериваясь... мечтательно как-то. Прям Микеланджело перед куском мрамора. Через минуту толстячок спохватился и уточнил, что конкретно я хочу здесь видеть. Отрыла в сумке чистый лист бумаги, схематично набросала, поясняя по мере рисовки. Дядечка деловито все разглядывал, шевелил что-то такое... эдакое... пальцами и прицокивал. Дальше началось довольно бурное обсуждение. На обратной стороне листа мне накарябали, что взамен предлагает он лично. А ничего так. Удобно. Но не совсем мой вариант. Покачала головой, принялась объяснять заново. Где-то через полчаса мы пришли к соглашению. В процессе рабочие как раз все успели обмерить, перепроверить дважды и занести в выданную колобком табличку... Тот вздохнул, вытер пот со лба платочком и дал отмашку обдирать все поверхности. Мужики зашевелились.

Мы спустились в кухню считать расход материалов, стоимость работ. Короче, ваять предварительную смету. Напоила дядечку чаем с мятой, перепроверила все бумажки. Вполне приличные расценки оказались. Напоследок пошли проверять чего там на чердаке творится. Три облака пыли, аккуратной кучкой сложенный мусор и взмокшие рабочие. Ободрать умудрились уже почти все. Колобок скомандовал продолжать в том же темпе, затем начать зачищать поверхности. Инструменты они сразу с собой принесли. Мне пообещал, что к вечеру пыли не будет, а будет чистенький голый чердак. Завтра с утра пораньше ребята примутся за шпаклевку и штукатурку. Сейчас нельзя, потому что вонять будет всю ночь. Пока же надо купить мастику, привезти выбранные материалы. Кстати, насчет отделки. Мне тут же сунули под нос каталог. Большой, толстый, красивый. Выбрала, что понравилось. Предложил мебель на заказ через них же. Окинула взглядом колобка, ухмыльнулась и предложила повторить чай.

На кухне просмотрела второй каталог, выбрала подходящие встроенные шкафы, нарисовала свой вариант. Спор пошел по второму кругу. Дядька доказывал, что этот шкаф-мастодонт, который я хочу, туда не влезет даже по частям, я уперлась рогом. Отдуваясь, нарисовал подробные разрезы чердака в масштабе и со всеми размерами. Пришлось согласиться. Колобок победно просиял, но тут же сдулся: раз уж я признала поражение, то теперь верх инженерной мысли придется проявлять уже ему.

Вообще, хороший человек оказался. Вот правду говорят: маленький, да удаленький. Шкаф мы все-таки нарисовали. Общими усилиями. И остались друг другом вполне довольны. Выбрала опять оттенки, дополнили смету. Показал конечную цену. Ну, кусается немножко, конечно, но терпимо. А если учесть, что мебель мне сделают на заказ, так сказать, в индивидуальном варианте, вообще благодать.

Пожала руку колобку. Оставила на хозяйстве клона, дабы следил за работой. Вышли с прорабом из дома и разошлись в разные стороны: я – во дворец, опять шуншином, он – в свою компанию, заказывать материалы, делать смету начисто и подписывать ее у начальства. Материалы обещал привезти частями – к вечеру и уже утром. Если они закончат так же хорошо, как начали, то я не только порадуюсь, но и возьму данную компанию на примету, в дальнейшем подкидывая им заказы. А их в перспективе много. Надеюсь, начальство колобка это понимает...

Во дворце меня ждали взмыленный Ширануи, видимо, уже жестоко пожалевший, что вообще под руку сунулся, кипа бумажек и сияющая Анко-тян. С обедом. Я до слез умилилась, увидев накрытый стол в малой приемной: свежий сок со льдом, креветки, салат, много сыра, гренки... Девочка прямо расстаралась. Позвали Генму с нами покушать. Тот буркнул, что ему некогда, и удрал куда-то вниз с постной рожей. А мы сели обедать. Вкусно было, да. Но пайку для Генмы я все-таки отложила.

Оставив Митараши разбираться с посудой, вернулась в кабинет с бумажками подмышкой, налила чайку и села вникать, держа наготове парочку чистых листов. Уже через пять минут все мое хорошее настроение улетучилось: больше семи лет - точнее, около девяти - в Конохе шла скрытая рейдерская война. Гражданские предприниматели во всех более-менее влиятельных сферах просто перевелись. Достала из стола вчерашнюю статистику смертности, выписала на отдельный лист адреса бывших предприятий и стала сверяться с картой. Отмечая карандашом точки, пришла к выводу, что исчезновение гражданского бизнеса происходило по принципу кругов на воде.

Начальными ареалами были кварталы обоих старейшин и Сарутоби. Полуразвалившиеся останки кланового квартала Шимура так себя не вели. Там вообще такое впечатление, что все вымерло. Но если учесть, что Данзо – последний представитель, все сходится: в этом плане ему просто нет ради кого тянуть на себя одеяло... Впрочем, других его деяний это нисколько не умаляет.

Вернулась за стол, уставилась на бумаги, как на змею. И стала думать думу дальше. Пусть предприятий давно уже нет, раствориться в воздухе они не могли. Значит, к кому-то перешли. Либо достались по наследству, либо были выкуплены ушлыми соседями. Это в идеале. Но. Статистика смертности и область, откуда стала расползаться эта зараза, говорили только об одном: что их вообще пустили с молотка. Если можно так сказать. А наследники, которым ловить в Листе стало больше нечего, снимались с места и уезжали куда подальше в поисках лучшей доли. Либо просто исчезали в неизвестном направлении: я не удивлюсь, если окажется, что на балансе деревни периодически висели почти все предприятия из этого списка, а потом их тихо и мирно разбирали, как приглянувшихся шлюх в борделе. Вместе с земельными наделами. При этом не озаботившись перезаключить и проплатить новые договора аренды: в Конохе только клановые кварталы и земля под ними в собственности. Все остальное сдается в долгосрочную аренду. И гражданские просто не могут ничего здесь заиметь в частную собственность. Здания, строения, предприятия - да, пожалуйста, строй и владей. Но земля – ни-ни.

Каждый новый собственник-арендатор, вне зависимости от причин своего появления, обязан заключить новый договор с деревней. Старый же расторгается автоматически при наступлении любой ситуации или условия, оговоренных сторонами в договоре аренды. Либо гасится по истечении назначенного времени. Сами договора стандартные. Различаются только по своей срочности и целевому назначению - использованию - земли.

А теперь получается, что несколько лет подряд эта троица незаконным образом получала в бесплатное пользование земельные наделы вместе с работающими предприятиями и ничего за это не платила! Мало того, раз за разом официально все переходило к каким-то третьим лицам, которых теперь ищи-свищи! Потому как половина второй волны владельцев тоже уже вполне благополучно скопытилась, а имущество перешло в статус «невостребованного»! Ши-кар-но!..
Где б себе такое «невостребованное имущество» найти и прикарманить, а?

Медитируя на бонсай, я пыталась успокоиться. Зашла какая-то конструкция... со знакомыми ногами в высоких ботинках. Протопала прямиком к столу и сгрузила все добро мне на стол. Взмокший бледный Генма с непередаваемым выражением продолжал смотреть на эту кучу. Потом отвис, перевел глаза на меня и отрапортовал, что вся стопка – найденное по ирьенинам. Бессистемно, конечно, но что есть. Посмотрела на него. На принесенные бумаги. Сказала, чтобы топал кушать. Анко выдаст пайку.

Мокрый как мышь Генма ушел лечить нервы. Обедом, ага. Высунулась в приемную, поманила пальчиком Анко, наказала, чтобы в ближайшие полтора-два часа, как раз до шести, меня никто не беспокоил. Ну-с, приступим... Засела разбирать монструозную стопку. Потом плюнула, поставила барьеры, создала тройку клонов, в четыре пары рук оно быстрее будет. Хотя после мне будет хреново.

До половины шестого я управилась. Клоны остались сортировать документацию, я пошла канючить чаю у Анко. Девочка тут же распечатала из какого-то свитка горячий чайник. Я аж прифигела... Лихо она начала. А самое главное, почему я о таком способе хранения кипятка не задумывалась раньше. Век живи - век учись... Забрала чайник и вернулась в кабинет. Подняла барьеры. В подсобке, достав из сумки горсть таблеток, разгрызла. Стало очень хорошо... Сейчас, минут пять-семь меня поколбасит, и отменю технику теневого клонирования. Получится как в мечте мазохиста: вроде и плохо, но в то же время хорошо... М-да. Этак недолго и наркоманом стать. Поставив на пол рядом исходящую паром чашку, легла на диванчик и развеяла клонов.

Ой, как меня вштырило... Перед глазами вертелось все: плита, стол, стулья, диван... двери... обе. Лампочка очень весело плясала, да. А потом отпустило и стало очень больно. Поднялось давление, в голове застучали молоточки. Пульс повысился, кинуло в жар. Сползла кое-как с дивана и потащилась в душ. Три метра дались с немалым трудом. Блин. Ненавижу стимуляторы. Особенно те, которые для умственной деятельности.

Без пяти минут шесть я более-менее привела себя в человеческий вид и, плюхнувшись в мягкое креслице, деактивировала защиту. Сжав виски, принялась мысленно раскладывать по полочкам все, что узнала.

Ирьенинам давали или дерьмовые, или совсем дерьмовые миссии. Прикрываясь как раз тем, что они же ирьенины! И эти миссии как раз для их уровня! Я прямо слышу ехидные интонации Хирузена, в очередной раз вещающего о воле Огня... Далеко не всегда оплата была высокая, но миссии, повторяю, были ВСЕ дерьмовые.

Так что держали медкорпус на коротком поводке. Впроголодь. И без пригляда далеко не отпускали. Отказы в выделении хотя бы маломальских сумм на стабильную оплату их более чем стабильного труда в госпитале объясняли повальным сокращением финансирования и дырами в бюджете. Растущими. Например, по вине простоя предприятий Учиха или их же разваливающегося квартала... Бред. Собачий бред и розовые слоники. Как вообще подобное можно принять на веру?!

«Достанем плакаты и яркие краски, поправим портреты великих идей.
Свободу и равенство, верность и братство – прекрасные сказки для взрослых людей».

Но люди видели добрую, отеческую улыбку Хирузена и верили, верили, верили... А тот, кто не верил, я так чувствую, пропадал быстро и надолго. Если вообще возвращался. Вот взять, к примеру, того же Джирайю. Он – внешний разведчик. Но даже имея такую роль, должен был бы чаще показываться в деревне и как-то участвовать в ее жизни. Однако, нет – его исподволь «освободили от всех лишних обязанностей, оставив только самую главную». Ага. Освободили его. Два раза.

«И вот уже толпы с восторгом встречают того, кто ведет их в крестовый поход!
Так было всегда – храбрецы умирают, и где-то в сторонке стоит кукловод».**

Миры разные, а сущность людей не меняется... Тяжело вздохнув, послала в самый дальний эротический поход «волю Огня». Чтоб тебе заблудиться по дороге на перерождение, Хирузен!

На часах, кстати, уже шесть с копейками. Постучав, зашла Анко, передала записку. Разворачиваю - привет от Асума. Извиняется за вынужденное опоздание: дети задержали на тренировке. Ино неудачно подвернула ногу, пришлось тащить ее в клановый квартал, сдавать родителям на руки. А он - квартал – на другом конце деревни. Ну да, так и есть. Еще раз извинившись, пообещал, что опоздает не дольше, чем на пятнадцать-двадцать минут, и просил не сердиться. Хотелось бы в сердцах сказать, что он безответственный, но... Во-первых, Асума за детей действительно в меру возможностей и понимания всегда беспокоится, во вторых – все-таки прислал записку. Так что простим ему эту оплошность.

Анко вышла. Я уже подумывала пойти покопаться в свитках, поискать остатки конфет или еще чего, и тут... Распахивается дверь, вваливается воняющий потом Джирайя, раскатисто выдает «Цунаде!», дыхнув в мою сторону перегаром... м-м-м... наверное, трехлетней выдержки. Непонятно откуда налетевшим порывом ветра разметало добрую треть бумаг со стола. Шиплю на этого придурка. Тот тушуется, но продолжает стоять, загораживая проход прыгающему обеспокоенным сусликом за его широченной спиной Генме. Ширануи мечется, не зная что делать, и удрученно смотрит на рассыпавшиеся по полу документы.

- Собирай, – процеживаю сквозь зубы. Джирайя наконец сдвигается с места. В появившуюся щелку просачивается мой помощник и начинает косить под Золушку.

- Да не ты! Он пусть собирает! – Генма замирает с пачкой в руках. Смотрит на меня... На Джирайю... Кладет уже собранные бумаги на край стола. Потом, подумав, забирает назад, держит над полом и уточняет:

- Цунаде-сама, а это тоже обратно раскидать? - Мне бы очень хотелось сказать: «Да, раскидай и ногой с разворота добавь». Но вместо этого молча протягиваю руку, забирая перекошенную стопку.

- Цунаде, ну что ты так переживаешь? Сходи, развейся - глядишь, и полегчает... - Меня снова чуть не сшибает с ног запах перегара. Взмахом выдворяю из кабинета помощника, опускаю барьеры. До Джирайи начинает доходить, КАК он попал... Правильно, теперь ты отсюда даже через стену просто так не выйдешь!

Бывший сокомандник в рекордные сроки трезвеет, перестает ухмыляться и медленно отходит к двери, примиряющее подняв руки. Поздно, батенька. И мне тоже надо иногда сбрасывать накопившуюся агрессию. Сегодня вот не повезло тебе. Тем более что у тебя есть все шансы после этого выжить, и вообще, не впервой.

Нет. Рушить тут все я не буду. Это мой кабинет и мое имущество. А я не дура, чтобы сначала его портить, а потом платить за ремонт. У деревни и так – денег шиш. А свои, кровные, мне еще больше жалко.

- Джирайя... - против воли прорываются шипящие интонации Орочимару. Беловолосый нервно вздрагивает. И явно борется с иррациональным желанием начать оглядываться по сторонам, ища взглядом нашего общего бледнолицего друга. – Ты что, совсем тупой?

Молчит. Понял уже, что больше лучше не нарываться. Для его же собственного здоровья. А то ведь могу и усиленную версию слабительного в чай подлить... В сочетании с саке – ядерная штука. Над толчком до небес воспарить можно. Соседи, наверное, примут за неопознанный летающий объект, дааа… А потом появляются на ровном месте всякие фанатики, вроде того же Хидана. Жестокая штука – жизнь. Но что поделаешь?

Так, мантра патологоанатома все же подействовала, и я немного успокоилась. Но от узкой, мерзкой улыбочки Джирайю все равно покоробило. Набрав воздуха, рявкнула, выплескивая скопившийся за день сарказм:

- Переживаю? Полегчает?! Ты что, не понимаешь: у нас, если война случится, половина чуунинов завтра же без трусов останутся! – Грохнув по столу кулаком, заметила, что вскочила. Сев обратно в кресло, злобно сдула мешающуюся челку.

- То есть как – без трусов? – У Извращенца отвисла челюсть.

- А вот так! Производить будет некому. И не из чего! И денег на закупку тоже нет!

- Что – совсем? – Севшим голосом переспросил сокомандник.

- Совсем! – припечатала и грохнула папкой по столу.

За окном орали ласточки. Им было глубоко пофиг на мои проблемы, на проблемы деревни. Да и на всю страну Огня в целом им тоже было откровенно насрать. Эх, мне бы такое счастье!

Спустив пар, уже почти беззлобно добавила:

- Это только тебе выгодно, куноичи без лифчиков ходить будут! – на лице у Джирайи сразу же появилось мечтательное выражение.

- Слюни подбери! Война еще не началась. - Отвернувшись от погрустневшего извращуги, стала думать думу дальше.

Кстати о птичках, кого на место казначея-то потом назначить? А то ведь реально, хоть Какудзу переманивай. Мечты-мечты... Не знаю я! Некого! Этого, отстраненного - понятно, что в расход пускать. Может, Йороу кого-нибудь посоветует? Потому что у меня нет вариантов.

Но, с другой стороны, еще одного нового человека возле себя держать? А безопасно ли? Но ведь мы светиться особо и не будем: получаю отчеты от него, и все. Только вот как его прикрывать? Или не прикрывать вообще? В принципе, жизнеспособно. Хотя вариантов у меня действительно нет. Не Коноха, а бардак какой-то... Да, и бардак в прямом смысле и значении этого слова - то есть, публичный дом.

И имеют тут все - кого хотят и как хотят. Но если первая категория оказывается не на самом верху пищевой цепочки, то в конце поэмы имеют уже ее. Кто-нибудь, у кого зубы побольше окажутся...

Так. А вот что мне с нашей глубокоуважаемой троицей делать? Хирузен-то, понятное дело, сдох уже. Тут максимум над трупом можно надругаться. Но. Либо деревня мне этого не простит, либо просто это обнулит все мои, с таким трудом заработанные, баллы популярности. Все-таки я не Тобирама. Мне нельзя становиться монстром, которым детей пугают. Ну, или возможен третий вариант, самый худший: паритет власти будет попран. Моими же ногами тридцать седьмого размера. И озверевшей толпой. Доверия к Хокаге больше – по умолчанию – не будет никогда.

Вывод? Значит, остаются только два старых ублюдка и Данзо на сладкое. С нынешним главой Сарутоби я как-нибудь договорюсь. И честно украденные тысчонки он вернет. Но, принимая во внимание всю глубину экономической жопы, в которой мы оказались, Шимура еще, получается, вел себя как хороший мальчик. И не таскал конфеты без спросу из родительского буфета. Так как поступить со старейшинами? Разве что казнить. За планомерные подрывы обороноспособности деревни. И за нарушение всех писаных и неписаных законов.

Но слишком уж широко это афишировать точно не стоит. Все, кому надо, будут поставлены в известность. Остальные пусть пребывают в счастливом неведении и соблюдают гражданское спокойствие, так? Так. Доказать их вину вполне реально. Тем более что, почуяв полнейшую безнаказанность, они умудрились зарыться по самую маковку и перестали дотошно подтирать все улики. По крайней мере часть злодеяний шита-крыта белыми нитками.

Даже яд переводить не придется. Просто все это на суд, мой, собственный. Право каге никто не отменял. Ну, и еще уведомить совет кланов, чтобы не дергались и не портили мне малину. Пришлю этим двум старым козлам по крепкому шелковому шнурку - не поскуплюсь, самые лучшие выберу! И по пятерке АНБУ. Для контроля ситуации. Чтоб проследили за выполнением домашнего задания, ага. Ибо никакого доверия. Позорная смерть лучше инфаркта в их случае. Гораздо лучше. И потомки будут помнить. Долго. Очень.

Главное, успеть втихую собрать красивую подборочку на тему «Как я провел это лето», снять копии и раздать всем страждущим непосредственно перед вынесением приговора. И чтоб тихо. Так тихо, чтобы ни одна мышь не пикнула! Да-а, Цунаде. Ты становишься ничем не лучше Одноглазого Джо. Но, с другой стороны, пай-девочкой ты тоже никогда не была. Иначе Джирайя сейчас не прикидывался бы третьим бонсаем в самом дальнем углу.

А часы уже показывают двадцать минут седьмого. Ну, и где этого торчка носит? А, я же барьеры снять забыла... Отключаю печати, киваю Джирайе.

- Выметайся. Потом поговорим. Мне сейчас некогда.
Старый товарищ обиженно смотрит, но поднимается с пола и идет на выход. И вовремя: в двери просовывается моська Анко:

- Цунаде-сама, вас Асума-сан под дверью уже пять минут как ждет. А у вас закрыто было... Можно?

- Нужно. Скажи, пусть проходит.

- Хай. – Моська убирается.

- Джирайя. – Спина напрягается. – Наруто вернется где-то через неделю. Или чуть позже. Я очень надеюсь, что ты продолжишь его тренировать: у вас хорошо получается общаться. Только будь добр, не учи его всяким извращениям. Если не горишь желанием тренировать крестника, то хотя бы просто поговори с ним, расскажи какие-то истории... Как ни странно, ты на него довольно положительно влияешь, ребенок оттаивает.

- Хорошо. Я постараюсь найти время.

- Надеюсь на это. И еще: наш разговор не окончен. Точнее, он пока даже не начинался. Но обязательно однажды состоится. От моих откровений ты не отвертишься, даже не надейся.

- Я буду ждать, – криво улыбнувшись, Саннин вышел. На смену ему в кабинет забрел смущенно улыбающийся Асума.

______

* Ченсама - мужское китайское платье под горло, свободного прямого кроя, с разрезами по бокам; пришло из Маньчжурии, позже модифицировалось до облегающего ципао.

** Композиция "Армия чародея" из мюзикла "Последнее испытание".