Грани, связанные нитью. 7.1. Нарисованная черта

Примечания автора:
炭鉱の国（Танко но Куни) – Страна Угля.
刃島(Хашима) – Остров Лезвия.
Фуинджюцу — техника, предназначающаяся для запечатывания объектов, живых существ и большого количества чакры.




Цучикаге посмотрел на стопку бумаг, выложенных перед каждым Каге: несколько папок разной толщины кратко излагали преступление Менмы Намикадзе. Конечно, никто из присутствующих не собирался вчитываться хоть в одну из них, но, если дело дойдет до споров, заключения из любой папки станут весомым, даже неоспоримым аргументом. В неоднозначных делах Каге, когда расчеты идут на сотни и тысячи шиноби разных стран, всегда нужно рисовать черту, за которую не переступит даже даймё.
Ввиду серьёзности раскола между мнениями Теней – от смертного приговора до домашнего ареста с правом оправдания – по периметру расставили самураев из Тецу но Куни, обеспечивающих порядок в зале. За пределами комнаты находилось пять ирьенинов – по одному из каждой великой страны, представленной в зале. В случае надобности они могут предоставить медицинскую помощь или же засвидетельствовать смерть преступника. Кроме того, три члена Акацуки, сопровождающие нукенина Конохи и готовые в любой момент отреагировать на незаконное посягательство на жизнь – пока оно таковым будет, – расположились треугольником возле Намикадзе.
«Вот честно, плевать» – вспомнились Менме слова сталкерши. По сути, она такой и осталась: последовала за ним как в больницу, так и попыталась прошмыгнуть в тюрьму.
Хината редко подбирала выражения, но чем ближе становилась дата собрания Каге, тем хуже она контролировала эмоции. Наверное, эта какой-то психологический эффект, когда вместо главного виновника дела нервничают его близкие. Ну или так казалось шиноби.
Он не пытался себя выгородить, свалить вину на Тоби или клан Учиха как таковой. Он особо не страдал по убитым джинчурики или же случайным жертвам. Но каждый раз, каждый чертов раз Намикадзе испытывал невыносимую боль и еле-еле сдерживался, чтобы не завыть, стоило даже вскользь напомнить о чем-то, что связывало его с Джираей: имя, рамен, расенган, книги. Во времена тюремного заключения таким спусковым механизмом стало оповещение о завтраке или ужине: «Намикадзе Менма, отойди от дверей».
Даттебайо, ну как он может отойти, если посажен на цепь и загнан в угол наложенными печатями, которые и при бездействии сотрудников тюрьмы обездвиживали юношу. Как будто мужчины знали – названное имя заставляет заключенного чувствовать вину. Ведь имя «Менма» взято из книги санина.
– Шиноби из Хи но Куни, Намикадзе Менма, и его опекуны признали свою вину во всех выдвинутых преступлениях. Бумаги с признанием, заверенные печатью Цунаде Сенджу, добавлены в материалы дела.
Менма не ждал, что к нему отнесутся как к обычному обвиняемому, станут зачитывать права, называть подозреваемым, а не преступником (доказано ж, что джинчурики был под контролем некоего Мадары). Он даже не был против содержания в большой квадратной клетке, обклеенной печатями: он сам был одной сплошной печатью – на горле, руках, животе, даже на глазах. Кажется, некоторые ещё считали, что он каким-то способом мог использовать шаринган.
Каге редко находили время собраться вместе: банальное нежелание встретить столько неприятелей на один квадратный метр делало подобные встречи редкостью. Но случай джинчурики Кьюби был исключением. Не только от того, что пострадало несколько стран и убито два носителя хвостатых – Нии Югито и Фуу, – но и по факту возможности обретения шарингана человеком, не имеющим гены Учиха. Доказанное вмешательство из другого мира заставило если не упасть в пучину страха, то хотя бы возжелать столь нужные сведения.
Руководил процессом Яхико из Амекагуре: быть посредником едва ли не главная задача лидера Акацуки. Нагато доложил другу о событиях ночи, когда поймали Намикадзе; также предоставленный отчет группы, изучающей воспоминания Итачи, подтвердил показания всех Акацуки: некий мужчина в плаще с облаками завладел Менмой и руководил его действиями, пока такой себе Наруто Узумаки не победил его. Наличие третьего джинчурики Кьюби, сведения о другом мире (Итачи взял под генджюцу Харуно Сакуру из другой Вселенной) и опасности, названные Мадарой, заставили даже строптивых Каге выслушать лидера Акацуки до конца.
«Акацуки…».
«Возращение Итачи Учихи не сулит ничего хорошего, – как-то сболтнула Хьюга. – Значит, скоро грядут новые потрясения в клане».
Менма отдалился от мира, в котором решалась его судьба. Какаши предупреждал перед транспортировкой, что каждый Каге имеет свой взгляд на существование джинчурики девятихвостого. Если Райкаге желал верной смерти Намикадзе и право обладать лисом, то Казекаге склонялся к вечной изоляции юноши. На удивление самого нукенина, Цунаде, больше всех имеющая право его ненавидеть и желать смерти, требовала, с учетом обстоятельств, ареста Менмы с правом амнистии через пять лет. По сути, при таком раскладе он будет находиться под домашним заключением и полным надзором Хокаге, а после того, как шумиха спадет, вернется к обычной жизни. И такое стало возможным только благодаря Итачи. Его сведения оказались ключевыми, подтверждающими, что Намикадзе находился под влиянием человека извне. Учихи извне, если точнее. Его поступок можно считать едва ли не героическим, ведь такие сведения ставят под удар клан Учиха, а значит, и самого сына Фугаку.
«Итачи позволил не только копаться в своей голове в ночь инцидента, но и мельком взглянуть на дела клана, чтобы доказать непричастность Учиха ко всему случившемуся, – отец очень внятно объяснил сыну, насколько Цунаде задолжала Учихам и из-за кого. – Для будущего главы клана это едва ли не самое унизительное».
– Поскольку пересмотр воспоминаний бывшего члена Акацуки, Учихи Итачи, подтверждает, что преступник являлся лишь марионеткой в руках более могущественного шиноби из другого мира, названным Харуно Сакурой как Учиха Мадар…
– Да какая, к черту, разница! – не сдержался Райкаге и своим кулаком разломил стол. – Это лишь отмазка Листа!
Меньше всего Йондайме интересовала липовая версия Хокаге. Он знал без всяких доказательств, что Югито умерла из-за нападения Молнии на Коноху. Месть за смерть Четвертого Хокаге и разрушения Конохи – вот истинная причина всего случившегося. Такова официальная позиция Кумо.
– Полное подчинение Намикадзе Менмы прошло так гладко из-за рушившейся после нападения Кумогакуре печати, когда мальчик был на первом году обучения в Академии ниндзя.
Напоминание о провале Облака было очень рискованным, это могло еще больше раздразнить Эя, и тогда точно пришлось бы собирать здание по кусочкам. Но, с другой стороны, эксцентричный Райкаге обладал незаурядным умом и даже сквозь гнев был в состоянии понять, что Молния таки должна Скрытому Листу. Даже если это никогда не признает Кумо, на международной арене все так и видят. И если он взбесится и от этого, то мало кто захочет поддерживать тесные связи с неустойчивой деревней. Следственно, это повлечет за собой экономические трудности сначала для деревни, а потом и для страны. Международные отношения, ксо.
Эй сжал кулак. Ситуация явно ухудшалась: кроме доказательств, оправдывающих Намикадзе, Скрытый Лист вел активную переписку с Ива и Кири. В конечном итоге противники решили, что сейчас не время начинать военный конфликт и только у Райкаге хватало энергии на действия, а не сплошные дипломатические разговоры.
Не стала большой неожиданностью для мужчины и поддержка Листа со стороны Раса: последняя война сплотила их. Более того, Суна и Коноха на уровне даймё разрешили вечный спор за Кава но Куни – небольшую страну, разделяющую их границы. Райкаге нечего предложить Казекаге за предательство, потому склонять его на свою сторону бесполезно. По крайне мере сейчас.
Касательно старого хрыча, что в конец ссохся, то его амбиции не то испарились, не то приутихли после альянса Ветра и Огня. Цучикаге явно не пойдет первый против могущественного союза. Еще не зажили шрамы после войны, когда Молния устроила морскую блокаду Камню. Да и представители Конохи в последние месяцы нехило подсуетились в Ива, потому минус еще одна Тень. И осталась лишь Мидзукаге. Ей-то как раз и выгодно падение Кумо: тогда значительная часть заказов на миссии перейдут на Киригакуре. Мужчина отказывался слушать о красивой мордашке Менмы и верить, что только за симпатичное личико Мей поддержит Лист – смешно же, даже нелепо.
Представители Тецу но Куни лишь следили за порядком, встать на одну из сторон было не в их правилах. До ниндзя, продолжавшего сжимать кулак едва ли не до крови, доходило понимание, что единственный путь, который позволит Облаку выиграть, – сдать позиции. Пусть Цунаде использует свой козырь, прошлую промашку Кумо, как повод. Так извернуться она могла лишь раз. Вот только слишком дорого заплатит Молния за этот козырь – Двухвостой.
– Если нет возражений, объявляем ранее составленный приговор, согласованный тремя Каге – Хокаге, Цучикаге и Мидзукаге – и частично поддержанный Казекаге, – Яхико был тем, кто произнес основные пункты касательно Менмы Намикадзе.
Вопрос с джинчурики фактически решен, однако Кьюби был не единственной, а одной из нескольких причин, почему Тени великих стран согласились лично присутствовать на собрании. Впервые после основания Акацуки, а ведь прошло девять лет.

Ничем неприглядное прошение поступило от Страны Угля, расположенной на острове Хашима. Запрос бы и дальше рассматривали без повышенной важности, однако месторасположение страны круто меняло отношение к делу. Танко но Куни находилась на перепутье нескольких торговых путей между островными государствами и материком. Цепь незначительных по размеру островков много лет интересовала Каге, но возможности заполучить их не было. До сегодняшнего дня.
От Акацуки требовалось разобраться с наемными ниндзя, захватившими власть над угольными шахтами и успевшими предпринять попытки взять под контроль несколько военных заводов. Пока ни одна из них не увенчалась успехом. Миссия из ранга «заработать деньги и получить благодарного и немного обязанного клиента» вполне посильна и даже рекомендована организации, подчиняющейся Каге. С учетом слабой стороны противника и содействием жителей, для урегулирования конфликта понадобится двое-трое шиноби: сложностей не предвиделось.
Яхико, проанализировав профили свободных шиноби, решил отправить на дальнюю миссию в первую очередь того, в ком он сомневался из-за предстоящего собрания Каге – Учиха Саске. Благодаря своим аналитическим способностям, ниндзя занимал главенствующее место в Акацуки еще с её основания, точнее – он был тем, кто предложил Каге концепцию Акацуки. Мужчина никак не мог дискредитировать организацию, потому, взвесив все «за» и «против», отправил на остров Кисаме с Саске, а не имеющих опыт в подобных миссиях Дейдару и Сасори. Хоть Биджу без хвоста и обладатель шарингана были лучшими кандидатами на транспортировку опасного нукенина из Конохи, однако человеческий фактор здесь куда весомей.
Нельзя недооценивать узы бывших членов команды и недостающие сведения о жизни каждого человека. Яхико ставил под сомнение Учиху: мог ли юноша воспользоваться своим положением для влияния на собрание? Ведь как-никак он долгое время шпионил для Цунаде в собственном клане. Откуда лидер мог быть уверен, что Хокаге не передаст некие указания на счет Менмы? Ниоткуда. Однако вероятность была и остается таковой. Паранойные элементы мышления шиноби не раз спасали операции, оттого Яхико был уверен в правильности своего решения.
План зачистки не отличался остроумием. В назначенный день даймё с советниками отозвали всех, кто принимал участие в освобождении острова. Наемники не успели почувствовать неладное, как за дело взялись Акацуки. Мысль, что власти намеривались вести переговоры, застыла в глазах шиноби. Что ж могли подумать наемники, увидев на горизонте мужчину в черном плаще с таким чудным рисунком? Кисаме любил представления, потому взял на себя находящиеся в облоге заводы. Шиноби Кири решил свалить выманивание противников из шахт на младшего брата Итачи. Для умного ниндзя, как Саске, это не составит труда.
Сложности таки были. Для представителя клана, славившегося огненными техниками, угольные шахты оказались неким испытанием, ведь так сковывать свой арсенал техник приходилось не каждый день. Также и крушить всё нельзя: вряд ли тогда даймё острова захочет иметь какие-то дела с Тенями в будущем.
Свое появление Саске скрыл, воспользовавшись предоставленными картами ходов от правительства, поэтому зачистка происходила для наемников практически вслепую. Слабый скрежет металла и приглушенные стоны не доносились до вражеских ниндзя. И поскольку никто не подал сигнал тревоги, огоньки ламп, служившие глазами для наемников, просто тухли.
Умение действовать во тьме как никогда пригодилось Учиха, обладатель шарингана не только умело скрывался во мраке, но и сражался при нулевой видимости. Ведь что может крикнуть мужчина, горло которого проткнули кунаем? Чем поможет обезглавленный ниндзя, когда напарник получил удар своим же копьем? Саске не тратился на любезности и подходящим холодным оружием устранял врагов. Юноша предпочел не использовать техники огня и молнии в столь неопределенных условиях: шахты были рабочими, но их состояние не внушало доверия.
Легкость, с которой шиноби умирали, в какой-то момент насторожила Учиху. Словно все так и было задумано, как будто никто всерьез не собирался захватывать объекты. Как шиноби с такой слабой подготовкой сумели удерживать позиции? Чтобы выяснить подробности, нужно было взять главного под генджюцу, но вряд ли зачинщик прогуливается в туннелях. Совсем скоро младший сын Фугаку вышел на главную ветку, чтобы по прямой пойти на свет солнца.
Член Акацуки почувствовал некую раскрепощённость, стоило осознать, что большинство ограничителей сняты и дело пойдет куда быстрее. А то таким медленным ходом и Кисаме объявится поехидничать. Выйдя из туннеля, шиноби первым делом кинул взрывной свиток возле ошеломлённых наемников. Расстояние было достаточным, чтобы не задеть шахту, а пыли поднялось как раз, дабы скрыться из виду.
Владение учиховской катаной значительно упростило бы продвижение Саске. Но, не имея таковой, ниндзя приходилось часто менять оружие. Качество лезвий подводило, оно не могло выдержать ни чидори, ни силу противника или же попадало в руки Учиха уже не в лучшем состоянии. Всего на мгновение юноша пожалел, что родовое оружие передается от отца к старшему сыну, потому как катана Итачи была б очень кстати сейчас, когда стоило обойтись без стихийных техник.
Засадив обломленное лезвие в горло, Саске выхватил край свитка из руки умирающего мужчины прежде, чем из него вылетели десятки сюрикенов. Обладатель шарингана, воспользовавшись моментом, изменил траекторию фуинджюцу и теперь 53 сюрикена летели не на него, а на бежавших к ним ниндзя. Некоторые среагировали быстрее, использовав рядом стоящего как щит или же подходящий объект для высокого скачка – сюрикены летели лишь по заданной траектории и не могли реагировать на движение. Пока умельцы радовались ловкому спасению, Учиха быстро складывал печати.
– Катон: гока мешицу. – И небольшой поток огня уничтожающей силы обжег противников в воздухе.
Воспользовавшись тем, что вокруг находилось достаточно горок выкопанной земли, Учиха откинул тело мертвеца на одну из них, и грунт удобно засыпал обугленных шиноби. Такая мера предосторожности требовалась во избежание пожаров, о которых предупреждали власти Танко. Саске кинул лишь один взгляд на трупы, прежде чем продолжить. Учихе что-то подсказывало, что его напарник обязательно захочет повеселиться вместе с ним – убивать, казалось, было в самой природе мечника из Кири.
Кисаме же всегда нравилось испытывать людей, проверять успех определенного человека на прочность. Стечение ли обстоятельств помогло ему или же действительно результат располагающей силы. Потому, закончив работу возле заводов, мечник присоединился к напарнику. Он как будто случайно отодвинулся в сторону, открывая проход шиноби к спине Учихи. Словно мечник и не заметил летящей, наверняка отравленной, стрелы, хотя и мог задеть Самехадой. Хошикаге оглянулся на предсмертный стон с неким маниакальным любопытством, желая узнать результат своего эксперимента.
Саске, использовавший ниндзя как преграду, стоял за спиной противника. Юноша не только успел отбить прямую атаку противника перед ним, но и, обойдя его со стороны, напорол на угрозу издалека. Мальчишка комфортно чувствовал себя и в условиях реального боя, и не попадал под шальные кунаи и стрелы.
В мангах жизнь ниндзя преподносят как нескончаемую череду приключений смертельных, но таких увлекательных. На самом деле условия редко способствуют пафосу, потому шиноби используют не все свои приемы в одном бою: чем больше покажешь, тем меньше козырей останется. Для Саске скрывать свой потенциал – въевшаяся надобность, даже сейчас. Особенно сейчас, когда рядом шныряет Кисаме. Учиха не мог доверять напарнику, парень едва мог перечислить тех, кому же он вообще способен открыться.
Менма наверняка чертовски зол. И пока Саске особо не пылал желанием встречать друга. Пусть сначала с лап Каге выберется. Сакура? О ней лучше вообще не думать: если Цунаде все рассказала, то смятение – лучшее, на что он рассчитывал от дочки Четвертого. Брат. Тот, кто в скором времени станет главой клана. Кому же, как не глупому младшему братишке знать, насколько Итачи помешан на клане. Это было их самое большое отличие едва ли не с малых лет. Или всё-таки мать. Она всегда его принимала, даже образ дурачка проглатывала, а возможно, только делала вид, что проглатывала.
«Ты – это ты…».
– Неплохо, Ске, – Кисаме и не собирался притворяться, что такой маневр не был специально подстроен, как будто в этом была надобность.
– Не называй меня так, – донеслось до мечника прежде, чем Саске воспользовался другим шиноби, чтобы отойти подальше от Хошикаге – кто знает эту акулу, может, он захочет еще и своим мечом его испытать. Учиха не оценил появление напарника должным образом, посчитав, что рыбина преследует свои садистские цели.
Кисаме лишь криво оскалился: ну наконец мальчишка начал показывать характер, конечно, не так скоро, как Итачи, но ведь не это интересовало обладателя Самехады. В остальном миссия оказалось скучной настолько, что мужчине захотелось заглянуть к Орочимару. Возле змея никогда не стихает мелодия криков, если не врагов, то случайных жертв, о которых Яхико знать не обязательно.

Орочимару никогда не воспринимал Акацуки как ссылку – это скорее компромисс между заключением и свободой за бесчеловечные эксперименты (за словами Хокаге). Знала ли Цунаде, что таким образом предоставила ему возможность постоянно веселиться без лишних уловок? Хотя именно потому он и оказался в организации, ведь роль палача, не стыдившегося своего ремесла, так ему подходила.
Всех неразговорчивых, не поддающихся иллюзиям отправляли на прием именно к змеиному санину. Он-то знал ни один болезненный способ выудить информацию. Более того, хорошо выполняя работу, санин скрывал свои тайные лаборатории, где продолжал исследования не редко над тем, что оставалось после шиноби.
Однако с недавних пор некто со странной маской зачастил к члену Акацуки. Гость словно специально появлялся в новых местах, разных лабораториях, намекая, что знает очень много об Орочимару. Но если бы предложения незнакомца не были интригующими, джонин бы задумался и его записать на несколько приемов – все те же эксперименты.
– Тот образец не выдержал первой фазы, – заявил джонин, почувствовав знакомую чакру. Ниндзя предпочел начать с главного: прошлая оплата себя не оправдала.
– Скрещивание видов еще не завершалось успехом даже на начальном этапе, люди сложнее животных.
Гость оставался возле входа. Ему были безразличны проделки шиноби, даже когда во время разговора санин разбирал труп умершего пациента. Важны одни лишь результаты, и Орочимару можно склонить только своеобразным способом.
– Быстрая регенерация организма – один из залогов успешной операции по скрещиванию, – напомнил шиноби Конохи. Он всегда предпочитал работать с медиками, их контроль чакры упрощал работу, промашка произошла только в последний раз.
– Поэтому тебя отправят в зараженное селение весной, там будет большой выбор среди ирьенинов.
Ниндзя продолжил свое занятие – если перевести на язык санина, – проявил интерес к запросу. Он брал мертвые ткани получеловека для анализов, надеясь найти причины стольких поражений.
– Тебе нужно лишь незаметно позволить болезни распространиться на весь остров. А когда придет время, просто повеселись. Вся нужная информация о заболевание в свитке, – мужчина в маске кинул упомянутый свиток на стол поближе.
Хоть санин и продолжил молчать, но до гостя донесся характерный звук – член Акацуки облизнулся своим длинным языком, предчувствуя что-то и впрямь интересное. Ведь на весну перепадало ежегодное собрание медиков. Возможно, «заказчик» решил подкинуть работы с перспективой на премию, а значит, кто-то из выдающихся медиков попадет на его задание.
– И зачем он выбрал такой проблемный остров? – позже поразмыслил Орочимару вслух, читая свиток. Садогашима был не только далеко, но и следовало учесть, что правительство острова чужестранных туристов, не говоря уже о медиках или Акацуки, не жаловало.