Их чувства. Глава 10 .

Глава 10. Вызов

Сакура нервно стучала пальцами по столу в ожидании своего упрямого пациента. Вчера она назначила операцию, в красках описав то, что произойдет в ближайшее время, если парень не согласится. Конечно, шансов было не так уж много – всего шестьдесят процентов, но это все же лучше, чем ничего. И теперь она сидела за столом, слушая шум в коридоре, в надежде разгадать звук его шагов.
Было раннее утро. Смена подходила к концу: медсестры и дежурные врачи, сдавали работу своим коллегам, мечтая поскорее оказаться дома. Именно в эти утренние часы они и решили провести операцию. Ночная смена еще не заканчивала работу, а дневная еще не приступала к своим обязанностям. Операционная была пуста.
Глаз слегка дергался от раздражения. Вчера у них получился довольно живой разговор – столько слов от Саске девушка не слышала уже давно. Он требовал абсолютной секретности или отказывался от лечения. «Ну что за настырный парень! Я тут не в игрушки играю, а людей лечу!» - Сакура сильнее стиснула зубы, вспоминая все эти глупые требования, что придумал шиноби. Ну, как, как она может провести такую сложную операцию, не прибегая к посторонней помощи хотя бы медсестер? Да никак. К тому же должно пройти три реабилитационных дня, прежде чем Саске сможет покинуть больницу, ведь за пациентом в этот период нужен уход и строгий контроль. «У меня столько работы, а я ношусь с ним, как курица с яйцом!» - возмущалась вторая Сакура, но ничего не могла поделать. Она сама предложила помощь, да и к тому же ни за что не могла оставить все так, как есть, не столько из-за того, что помогать страдающим ее профессия, сколько потому, что просто не смогла бы отвернуться от этого человека. Ни за что. Никогда.
Устало закрылись глаза, когда мысли снова вернулись к этим глупым условиям. Хорошо, хоть Ино знает и помогает. Без ее смекалки и языка без костей, способного состряпать историю, буквально, за считанные секунды, Сакура была бы раскрыта уже через несколько дней.
Размышления прервались, когда в дверь постучали, и на пороге возник тот, кто заполнил собой все мысли молодой куноичи.
- Привет. Ты готов, Саске-кун? – кивок в знак согласия, и они уже двигаются по белому коридору, наблюдая утреннюю суету в палатах, в сторону операционной.
Здесь все стерильно. Посередине блестящий стол, а рядом начищенные до блеска инструменты, аппарат искусственного дыхания и наркоз. Да, здесь было не совсем удобно, но Сакура подготовила все необходимое.
- Ну что ж. Начнем.

Прошло два часа, два утомительных часа. Руки трясло от такого тяжелого труда. Все это время она удаляла, заново выращивала и залечивала. Столько чакры было потрачено, но она довольна результатом. По крайней мере, была уверенность в том, что видеть он сможет. Обязательно.
Сейчас парень перед ней выглядел совсем беспомощным: еще не отошел от наркоза и бесчувственно лежал на плоской поверхности стола. На глазах белая повязка. Сейчас рано ее снимать, нужно следить за давлением и в течение каждых четырех часов за эти три дня капать специальные лекарства, разработанные Тсунаде-сама. Сакура знала, что все закончится очередным тупиком: Саске не согласится оставаться в больнице, а она не в состоянии его удержать, разве что к койке привязать. «Заманчивая идея… - Глядя на спокойное лицо и представляя картины, которые услужливо рисовало воображение, девушка слегка покраснела, - что-то я не о том подумала…» Но видения так и не хотели исчезать, рука поднялась и застыла на полпути. «Нет! Так нельзя. Он же пациент, он болен, нехорошо пользоваться своим положением», - но она уже не слушала доводов рассудка и ерошила мягкие волосы, пропуская их между пальцами, гладила бледную кожу лица, проводила по тонким губам, жалея, что не решится на мимолетный поцелуй, зная, что никто не узнает, даже он. Щека такая теплая, губы сухие, на шее бьется пульс, значит, сердце есть, пусть и ледяное, скованное, спрятанное за семью печатями. Обида захлестнула с головой. Почему, почему именно с ним должно было такое случиться? Почему перебили весь его клан? Почему оставили барахтаться в одиночестве, сделали его таким, не способным радоваться, любить: «Если бы ты только позволил, впустил меня в свое сердце, то я бы никогда…»
Саске медленно приходил в себя, ощущая ужасную жажду. Он не мог открыть глаза – что-то мешало, но яркий свет, что струился из прожектора, давал понять - зрение еще не утрачено: «Значит, ей все-таки удалось».
- Операция прошла успешно! – Голос бодрый, но все равно какой-то уставший. – Саске-кун, я бы все-таки попросила тебя побыть в госпитале это время.
Опять она за свое. Он не собирался тут торчать, чтобы за ним присматривали, как за младенцем. Даже ничего не видя, он прекрасно ориентировался в пространстве – это были основы, которым учил Орочимару – найти дорогу даже в кромешной тьме, всегда быть на шаг вперед, не давать врагу преимущества, быть готовым потерять способность видеть в самой критической ситуации и при этом не потерять уверенность в своих действиях.
- Нет. – Короткий ответ, и Сакура набрала побольше воздуха в легкие, готовясь спорить. – Я уже принял решение.
Сдулась, как воздушный шарик. Острый слух стал еще лучше оттого, что глаза в полной темноте. Вот зашуршали волосы, значит, снова ерошит, не зная, что делать, сжались кулаки – злится. Плевать. Он здесь не останется и точка.
- Ладно. Но до вечера ты все равно останешься в больнице. Повязку можно будет снять уже через три часа, а пока ты посидишь в палате. И это не обсуждается, Саске-кун. – Погрозила пальцем. Он был уверен на все сто процентов, что именно это она сейчас и сделала. Вчера Сакура только погремушку не вручила, повторяя, чтобы он не тренировался все время до операции, как будто заботливая мамаша объясняла бестолковому ребенку, что совать пальцы в розетку - нехорошо. И вот опять. Хотелось послать все к чертям и уйти - так к нему не относились со дня смерти родителей. Но такой поступок и будет означать, что он все еще ребенок.
Сакура хотела взять парня за руку, чтобы проводить, но он опередил ее, поднявшись самостоятельно и уверенно направившись к двери, обходя препятствия. Девушка в очередной раз поразилась его мастерству, с легким разочарованием понимая, что ей до такого еще далеко. С закрытыми глазами она, скорее всего, не сможет и метра пройти, не споткнувшись.
Палата была недалеко – совсем рядом с операционной. Ино уже давно все подготовила, она же и ассистировала подруге, когда Саске отключился под действием наркоза.
- Саске-кун, побудь здесь. Если хочешь, можешь поспать, но через три часа я приду с лекарством и сниму повязку. До этого момента не прикасайся к ней. Понял?
- Да. – Бесит. За кого его держат?
Снова одернула юбку. За эти недолгие секунды, пока она осматривала палату и снова пичкала своими наставлениями, это уже пятый раз. Значит, нервничает. По звуку мягких шагов можно определить расстояние от двери до окна, где девушка только что задернула занавески.
- Хорошо. Я пойду. Еще столько дел… Но вернусь через три часа. – Да хватит уже повторять это каждые пять секунд.
Ушла. По коридору гулко отдается звук удаляющихся шагов. Значит, три часа. Так долго - это слишком много для размышлений. На лице кривая усмешка от понимания иронии ситуации: его, такого могучего и сильного спасает маленькая девчонка и в половину не обладающая этой мощью. Да еще к тому же указывает, что делать. И после всего этого он должен сказать ей спасибо. Спасибо за то, что помогла, за то, что победила его упрямство и непомерную гордыню, за то, что не требовала ничего взамен.
Снова в коридоре гул: кого-то везут на операцию. Три человека везут каталку. Сакуры среди них нет, значит, оперировать будет другой врач. И опять тишина. Двери захлопнулись. Вот бегут родственники, тихо шепчутся в коридоре, наверняка, держат кулаки за своего сына, брата, отца…
Острое чувство одиночества овладело сознанием. Его никто не ждал, никто не переживал. Они все уже в могиле, его родственники, его семья. И он один, как бродячий пес, скитается по свету с такими же одинокими и никому не нужными. Он помнил их и скучал. Маленький мальчик внутри до сих пор не переставал рыдать над мертвыми телами, вспоминая материнскую улыбку и отцовскую похвалу от первой выученной техники. Он загонял эти чувства глубоко-глубоко, запирая в надежный ларец, не обращал на них внимание. Но сейчас, слушая, как за дверью родственники того несчастного, переживают, подбадривают друг друга, уверяя, что все будет хорошо, чувствовал, как эти чувства накатывают волной, сметая все барьеры, плещутся внутри, пытаются вырваться наружу через толстую корку льда.
С лица исчезла маска безразличия, зубы плотно сжались, как и кулаки. Все силы брошены на то, чтобы перебороть эту внезапную тоску и чувство собственной ненужности абсолютно никому в этом огромном мире.
- А вот и я! – Веселье в голосе, значит, за эти три часа не произошло ничего плохого. По крайней мере, для нее.
Саске резко отвернулся, возвращая привычное холодное выражение.
- Сейчас снимем повязку и закапаем капли. Ты готов, Саске-кун? – Снова эти поучительные нотки в голосе. Но сейчас он не злился - Сакура смогла отвлечь его от тяжелых размышлений, загнать их снова в тот ларец, из которого они успели выбраться. – Сядь, пожалуйста.
Он повиновался, опускаясь на стул у окна, о который все-таки споткнулся, когда метался по комнате, пытаясь избавиться от переживаний.
Сакура аккуратно разрезала повязку, разрешая открыть глаза.
- Ну как?
- Пока никаких изменений. Все нормально.
«Это хорошо. – Отметила про себя девушка, - из-за Шарингана болезнь протекала не так как у всех, и зрение не падало». Оглядела глаза, проводя по ним руками с зеленой чакрой, отмечая, что организм хорошо принял новые ткани, структуру которых она изменила, чтобы решить проблему с давлением во время использования мощных техник.
- В течение последующих трех дней я настоятельно прошу тебя не использовать Шаринган. Твой организм еще не полностью адаптировался к изменениям. Также не выходи на улицу, если солнце слишком яркое, или уже темно. Посиди в палате до вечера, когда будет не так светло…
- Нет. – Он представил: сколько времени еще придется тут торчать, слушая лепетание родственников каждого, кого повезут сегодня на операцию, и бороться с собственными кошмарами. Ни за что он не хочет тут оставаться.
- Саске-кун! Перестань каждый раз ставить мне свои условия! Я твой лечащий врач, и ты будешь делать то, что Я тебе СКАЖУ! И не спорь со мной! – Сакура пресекла в корне все возражения и с силой задрала его голову вверх. – Не моргай. Сейчас будет щипать.
Было ощущение, что в глаза попало мыло, так хотелось их потереть. Но он сдержался, а куноичи безжалостно делала свое дело, держа его веки одной рукой.
- Через три часа я снова вернусь. И не дай бог, я тебя здесь не обнаружу, Саске-кун! Запомни мои слова!
- И что же ты сделаешь? – Было действительно интересно, как она сможет его остановить, если попытается сбежать.
- Не забывай, я опытный медик. Одно неосторожное движение, и ты не сможешь ходить… - Это явно была угроза, правда, прикрытая милой улыбкой.
- Думаешь, я испугаюсь?
- Нет. Никогда не считала, что могу тебя напугать. Но вот крепко задуматься - получилось! – Сакура тихо засмеялась и вышла из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. Все-таки парни – это большие дети. Ему просто стало интересно, выполнит ли она свою угрозу…
Девушка резко остановилась в центре коридора, чуть не столкнувшись с медсестрой. Что же она наделала? Сама же только что дала ему в руки отличный повод сбежать! «И черт меня дернул ляпнуть такое Саске-куну! Он же теперь убежит и скажет, что это я вынудила его своими нелепыми угрозами! - она резко развернулась и побежала обратно, боясь не успеть, а внутренняя Сакура уже кричала во все горло. – Дура! Для таких, как он, проигнорировать угрозу и показать, что не боится - это святое дело! Как ты его ловить будешь?» Ответа она не знала. Бегать за парнем по всей деревне она бы не стала, да и не могла – слишком много дел.
Резко открыла дверь в палату и замерла: Саске сидел на подоконнике, наблюдая за улицей через полупрозрачные занавески, и нагло ел яблоко, что предусмотрительно оставила Ино, когда готовила палату.
- Что? – Он даже не обернулся, прекрасно зная, кто это. И кто кого напугал? Он хмыкнул. Как же легко обмануть эту простофилю. Думала, что знает его, как облупленного, а просчиталась. Нет, он, конечно, не боится, что она подрежет ему ноги, пусть сначала попытается совладать. Просто и сам знал, что сейчас самое опасное время – реабилитация после операции. Если будет самовольничать, все старания пойдут насмарку, а, значит, зря он сюда пришел, просил помощи, терпел все эти издевки и нотации.
Эта маленькая месть понравилась парню: Сакура с ошалелыми глазами влетела в палату, надеясь увидеть распахнутое окно и пустое помещение, а он сидит и ест яблоко, как ни в чем не бывало.
- Да… так… - девушка чувствовала себя идиоткой и готова была провалиться на месте. Только что рассуждала о том, что парни – большие дети, а сейчас сама, как маленькая девчонка, купилась на обман. А он, явно собой доволен. Нет, конечно, его лицо все также безразлично и холодно. Однако, вид стал еще более надменен. – Никуда не выходи.
«Отвратительное чувство, когда сама себя загнала в угол. Не забыть напомнить себе, больше не играть с Саске-куном в игры разума. Это не Наруто, который все принимает за чистую монету…» - Сакура неслась по коридору. Все-таки ему удалось испортить ей настроение.

Наконец настал день проверки. Сегодня они узнают, как новые сосуды справляются с нагрузками. Сакура и Саске снова шли в лес на ту самую прекрасную поляну.
- Хочешь? – сегодня это были конфеты.
- Нет. – Девушка пожала плечами и развернула яркую обертку. Она сильно нервничала, сомневаясь в удачном исходе сегодняшних опытов. Даже великолепный вид не смог избавить от нервной тряски. Сейчас все и решится: либо Саске-кун будет ей благодарен, либо убьет на месте.
Короткий кивок, и активирован Шаринган, а светящиеся ладони плотно приложены к его вискам: «Холодные, значит, боится». Саске внутренне собрался и выпустил на свободу аматератсу. Несколько секунд и оно снова укрощено.
- Это невероятно! – Сакура была охвачена чувством такого восторга, превосходящего все разумные грани. У нее получилось! Получилось сделать все так, как надо и без чьей-либо помощи. Разработанная Тсунаде-сама методика лечения и собственные доработки привели к самому лучшему результату.
Девушка не могла унять радости. Она не отдавала себе отчет в том, что делала: сев рядом с Саске на колени, схватила его за плечи и радостно прокричала:
- Саске-кун! У нас получилось! – Не совладав с порывом чувств, Сакура обняла парня шею и звонко чмокнула в губы.
Секунда… две… на поляне вдруг повисла тишина, нарушаемая только пением птиц и шелестом травы. Девушка замерла, осознав, наконец, что только что натворила. Лицо медленно покрывалось румянцем, когда она пристально смотрела в эти черные глаза.
Саске сидел абсолютно неподвижно, обдумывая все, что случилось: больше не было той боли в глазах, когда аматератсу прекращало свое действие, мир не расплывался и не темнел. Он еще не полностью отошел от чувства удовлетворения, прислушиваясь к ощущениям, когда к нему прижались губы Сакуры: сухие и теплые. На поцелуй в том смысле, в котором он его понимал, это было похоже мало, но девушка явно смутилась, полагая, что парень подумал именно об этом.
- И…извини, Саске-кун.
- За что? – Вот оно – время расплаты за то, что пыталась приказывать и издевалась.
- Ну… За… поцелуй…
- Пфф… Ты называешь это поцелуем? - Глаза, смотревшие в землю, вдруг взметнулись вверх. В них плясали с трудом сдерживаемые искорки негодования: «Я подарила ему свой первый в жизни поцелуй! А он! Он говорит, что это ерунда?! Да как так можно?!»
- Да! Это был поцелуй!
- Пфф… глупости. – Саске стало интересно, до какого предела она может дойти в своем гневе. На что толкнет ее это чувство? Самому себе он не хотел признаваться, что было приятно. Это прикосновение было мимолетным, детским, но наполненным чистотой и невинностью. – Не умеешь, не берись.
- Что?! – Обида заполнила каждый уголок души. Никак она не ожидала такой реакции: безразличие - да, но вот издевки над ней, над ее порывом, над чувствами! Такого Сакура спустить не могла. – Сам-то, наверняка, целоваться не умеешь!
- Хочешь проверить?
- Да!
Саске не смог проигнорировать вызов. Слишком часто эта пигалица начала сомневаться в его способностях. Он этого никак не мог допустить. Девушка не отдавала отчета своим действиям: на опрометчивый поступок ее толкали собственные чувства и эмоции. Он же знал, что делает, когда приблизил ее лицо к себе. Для него это была битва, в которой нельзя было проиграть.
Сакура утонула в ощущениях, когда его теплые губы прижались к ней. Это было прекрасно, словно во сне: он провел кончиком языка по нижней губе и мягко прикусил, заставляя приоткрыться плотно сжатый рот, впустить его внутрь.
Она казалась совершенно неискушенной, не знала, что делать, но в то же время невообразимо сладкой, то ли от конфеты, что съела несколько минут назад, то ли от этой своей невинности. И Саске стал понимать, что еще немного, и не только она потеряет над собой контроль, прижимаясь к нему. Он же просто не мог оторваться, захваченный этими странными и новыми ощущениями: ее неумелость дарила совсем другие эмоции – чистые и искренние, нежели все те опытные красотки, с которыми Саске привык иметь дело.

- Вот нужно было Тсунаде-сама потребовать к себе Сакуру именно сейчас! – возмущалась Ино, пробираясь через чащу вместе с Хинатой. – Неужели еще пару часов не потерпела бы?!
- Наверное, у нее какой-то важный разговор… - вступилась за Хокаге темноволосая куноичи, отодвигая очередную ветку.
- Все. Мне надоело тут плутать. Хината, посмотри вокруг, может они где-то поблизости?
Хьюга выполнила просьбу, активировав Бьякуган и оглядывая окрестности. То, что увидела, заставило девушку замереть на месте и покрыться румянцем.
- Ну? Ты их нашла? – Ино притопывала ногой в нетерпении.
- Д…да… Но, Ино-сан… Они… там… ну.. это…
- Хината, хватит мямлить! Говори уже, что они там делают?
- Ну… это… целуются…
- ЧЕГО?! – Яманака была в шоке, не в состоянии поверить в такой поворот событий. – Я должна это видеть!
Она молниеносно исполнила печати и прежде, чем Хината успела, что-то понять, захватила сознание подруги; тело Ино неуклюже плюхнулось на траву, в ожидании своей хозяйки.
- Ну, ничего себе! А ведь и правда целуются! Никогда не думала, что Сакуре может так повезти! – увидевшие Хинату, поразились бы изменениям в девушке: вмиг исчезла скованность и робкий взгляд, а на лице сияла ехидная улыбка.
Удовлетворившая свое любопытство Яманака, вернулась в собственное тело, хватая за руку все еще смущенную Хинату, и повела ее прочь из леса.
- И… Ино-сан, а как же Пятая?..
- Ничего. Я отвлеку ее, пока наши голубки не вернутся!

Сакура все еще находилась в плену сладких ощущений, когда Саске вдруг резко отстранился, хватаясь за рукоять катаны. Он чувствовал опасность каждой клеточкой своего тела: кто-то наблюдал за ними.
Парень поднялся с земли, оглядывая окрестности, пытаясь определить местонахождение неожиданного гостя. Один лишний звук, не вписывающийся в окружающую обстановку, и он его найдет…
Внезапно, чувство беспокойства, владевшее им всего лишь минуту назад, так же неожиданно отступило. «Ушел, - мелькнуло в голове, - черт». Если это кто-то из Конохи, в чем он сильно сомневался, то о маленьком поединке скоро всем будет известно. Однако, чутье подсказывало, что за ним наблюдал враг.
- Саске-кун? – Сакура в нерешительности подняла глаза на парня, напряженно оглядывающегося по сторонам.
Он обратил взгляд на девушку, размышляя, что делать дальше: преследовать шпиона или нет? В итоге, понял, что нет смысла бегать по лесу, даже не зная, с какой стороны за ними наблюдали.
- Идем. – Она поняла, что все закончилось. Этот поцелуй был всего лишь еще одним способом доказать ей свое превосходство. И Саске победил. «Проигравший был известен с самого начала, дурочка, - надменно говорила внутренняя Сакура, - ты же совсем не умеешь целоваться!»
Они не произнесли друг другу ни слова, погрузившись каждый в свои мысли, пока не дошли до лагеря, где уже ждали Ино с ехидной улыбкой и Хината, мило зардевшаяся, только взглянув на угрюмую парочку.
- Сакура, идем! Хокаге-сама хочет с тобой поговорить. – И когда девушки уже ушли на приличное расстояние от Саске, Ино заговорщицки прошептала подруге, - А теперь расскажи-ка мне, как все было?
Сакура сразу поняла, что от этого разговора уйти не удастся, впрочем, как всегда.