Их чувства. Глава 9.

Лагерь постепенно просыпался ото сна. Шиноби выходили из своих ненадежных жилищ, изредка позевывая, отравлялись на задания, тренировки, помогали в строительстве. Мирные жители, как всегда, суетливо принимались за свои обыденные занятия. Медсестры бежали на работу в госпиталь, поглядывая на часы, из бара, снова превратившегося в тихую столовую, по всему городку разлетался аромат свежеприготовленной­­ пищи.
Сакура разлепила глаза, морщась от головной боли.
«Ино-свинья! Чтоб ей было еще хуже, чем мне! - девушка тяжело поднялась с кровати и ухватила голову двумя руками. Вчера подруга напоила ее тремя гремучими коктейлями, и теперь Сакура чувствовала себя совершенно разбитой, морально и физически. Большую чашка воды, выпитая залпом, и мир начал приобретать в ее глазах более радужные краски, осталось только вылечить головную боль: - Как хорошо, что я медик…»
Сакура снова уселась на любимую кровать – единственное, что осталось от ее дома, кроме фотографии, стоявшей в кабинете. Ложе было развалившееся, но девушка собственными руками собрала обломки и сколотила каркас заново. Эта кровать была ее гордостью, не у каждого в деревне осталось хоть что-то подобное, и многие ютились на спальниках, испытывая неудобства на твердой почве. Была здесь и еще пара вещей, которым бы позавидовала половина деревни – небольшой комод и столик с зеркалом. Все эти сокровища Сакура смастерила сама, желая создать хоть какой-то уют в тесной палатке, из обломков, найденных на развалинах Конохи. Рядом с кроватью стояли коробки с упакованными вещами: девушка скоро получит маленькую квартирку в одном из первых новых домов. Ее мама уже ушла на работу, аккуратно сложив свой спальник. Глядя на него, Сакура нахмурилась: она очень долго спорила с родительницей, но та наотрез отказывалась от кровати, предпочитая спать на земле.
Девушка бросила взгляд на маленькие настольные часы и ужаснулась:
- Черт! Я ничего не успею, если не потороплюсь, – она резко вскочила, наскоро нацепила свою привычную одежду, плеснула на лицо воды из кувшина и провела расческой по волосам. Завязывать бандану пришлось уже по пути к столовой. Там надо было быстро перекусить и бежать по делам, но еще и остановиться, когда окликнут и сунут коробочку с бутербродами. Тут же навело на мысль, что хорошо, когда мама – повар.
Сакура неслась по лагерю, отыскивая нужное жилище. Необходимо на работу, но сначала, надо закончить одно дело. Ино обещала прикрыть в больнице, если что-то случится.
Вот она, заветная палатка. Сакура немного поколебалась, боясь войти.
«А вдруг он еще спит?» - пронеслась мысль, но откладывать было нельзя. Глубоко вздохнув, девушка нацепила милую улыбку и отдернула полог:
- Саске-кун! Про… - слова так и не успели вырваться, когда она столкнулась с ледяным взглядом. Парень в этот момент развязывал пояс на штанах, предвкушая долгожданный сон.
Взгляд пробежался по обнаженной груди, сильным рукам, и застыл, встретившись с черными глазами. Румянец стыда выступил на щеках, когда девушка поняла, что Саске видел, как она нахально его разглядывала.
Парня же волновал совсем другой вопрос:
- Чего надо?
- Эээ… - Сакура отвела глаза, притворяясь, что оглядывает внутреннее убранство палатки, и отмечая про себя практически полное его отсутствие. – Ну… Нам нужно закончить обследование. Я бы хотела увидеть эти твои техники…
Внешне не шелохнувшийся, Саске бушевал внутри, проклиная все на свете. Как быстро такой долгожданный отдых убежал от него, махнув на прощанье рукой. И что теперь делать? Сказать ей, что устал? Да он никогда не сможет вслух таких слов произнести. Решение пришло само собой. Пальцы снова завязали пояс, схватили рубашку и катану. Не говоря ни слова, Саске направился из деревни в лес, все по той же до боли знакомой дороге. Девушка шла рядом.
- А куда мы идем? – поинтересовалась она скорее из-за того, чтобы разорвать это напряженное молчание.
- Туда, где нет людей.
- Понятно… - разговор, так толком и не начавшийся, сошел на нет.
Они шли рядом по зеленой сочной траве, покрытой капельками росы, шагая абсолютно бесшумно, скорее по привычке, въевшейся в сознание годами упорных тренировок, чем по собственному желанию. Тела как будто сами выбирали дорогу: ноги аккуратно перешагивали сухие прутья, руки отодвигали мохнатые ветки, бесшумно возвращая их в прежнее положение.
Ночные жители леса уступали место своим дневным собратьям: сова нахохлилась на толстой ветке и, смешно переваливаясь на когтистых лапах, залезла в дупло, чтобы отдохнуть после ночной охоты.
«Вот и я бы сейчас мог точно так же спать…» - Саске отгонял назойливую мысль, коря себя за слабость. В конце концов, у Орочимару он выдерживал и куда более суровые тренировки, а тут раскис, всего-то помахав немного катаной. Он никогда не роптал на судьбу, но сейчас грешил на спокойный уклад жизни в Конохе, который позволил ему так расслабиться.
Неожиданно тишину прервал странный урчащий звук. Во второй раз за это утро Саске проклял все на свете. Только сейчас он вспомнил, что не ел с позавчерашнего дня. Тренировки завершились, и тело требовало компенсации за свои труды. Парень готов был провалиться сквозь землю, когда услышал требовательный зов своего желудка, посмевшего его так опозорить.
Сакура, услышав утробный звук и поняв от кого он исходил, с усилием подавила улыбку. С абсолютно серьезным лицом она достала из сумки на плече коробочку с заветными бутербродами и, не говоря ни слова, протянула один Саске.
- Хочешь?
Он принял этот нежданный подарок, а девушка поразилась с какой быстротой бутерброд исчез из этого мира: «Мда… такой скорости даже Чоджи позавидовал бы». Она протянула еще, уверенная в том, что одним бутербродом явно сыт не будешь. На лице появилась лукавая улыбка, когда в голове всплыли слова Ино о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок - «Вот и прикормили!»
Когда они вышли на поляну, коробочка опустела, а Сакура восторженным взглядом смотрела на открывшийся вид. Это был лес, где она знала каждый уголок, но сейчас не могла наглядеться на окружающую красоту: солнце ярко заливало этот маленький островок бурных красок своим теплым светом. Ковер из цветов усеивал все пространство небольшой поляны, здесь царило буйство красок от белого до багрово-красного и синего. Разноцветные бабочки порхали с одного цветка на другой, пчелы жужжали, собирая пыльцу.
- Как будто море… - восхищенно выдохнула Сакура, когда по поляне прошла волна от подувшего ветерка.
Саске молча наблюдал за девушкой. Он немного завидовал ей, разучившись радоваться таким простым вещам. Из его жизни вырвали слишком много, чтобы он мог восхищаться окружающими пейзажами, его глаза уже никогда не будут так счастливо сверкать, как эти чистые изумруды. Взгляд навсегда останется пустым, лишенным красок, полный вечной мерзлоты, которую ничем не растопить. Он так думал.
Сакура выбежала в центр поляны и закружилась на месте, протягивая руки к солнцу и безмятежно смеясь. Сейчас она была счастлива: они вдвоем в этом маленьком раю, где никого нет, и пусть для этого угрюмого и молчаливого парня она ничего не значит, эти мысли будут терзать потом, а сейчас девушка наслаждалась жизнью.
Взгляд наткнулся на многострадальное дерево с поцарапанным стволом и отвалившейся корой, ютившееся рядом со своими собратьями. Сакура сразу вспомнила, зачем они сюда пришли, и пожалела о проявлении такого детского восторга: «Он, наверное, подумал, что я идиотка».
Саске понял, что она наигралась, и удивился собственному чувству огорчения – наблюдать за этими дикими танцами было интересно. Он отмахнулся от надоедливых мыслей и вышел в центр поляны, туда, где стояла Сакура.
- Ну… начнем… - предложила она, наблюдая за парнем. Ладони заискрились чакрой. Сакура была готова к работе. – Саске-кун, можешь сесть? Ты слишком высокий, чтобы я могла нормально тебя обследовать.
Он повиновался, молча опускаясь коленами на траву. Взгляд блуждал вокруг, отыскивая цель – ей оказалось все то же дерево, что уже столько пострадало от его тренировок. Один взмах ресниц - и глаза приобрели совсем другой окрас – Аматерасу начало действовать, черным языком стирая с лица земли, пожирая в своем ненасытном чреве ствол, ветки, каждый листочек.
Сакура ужаснулась, ее руки, плотно прижатые к вискам Саске, открывали все тайны: артерия практически лопалась от сильного давления, глазные нервы напряглись, испытывая нечеловеческие нагрузки.
- Хватит! – резко выкрикнула она, убирая руки. Теперь ее взгляд упал туда, где пиршествовало Аматерасу, закончившее играть с первой жертвой и перекидываясь на следующее дерево. Саске мысленно собрал оставшиеся силы в кулак, укрощая буйствующее пламя.
На месте растения остался только черный земляной круг с выжженной травой, часть веток у его соседа было съедено за доли секунды, и теперь они уродливыми обрубками торчали из ствола.
«Это ужасное дзюцу, - решила Сакура про себя, и вторая натура согласилась с ней. - С ним может соперничать только Рассенган-сюрикен Наруто…» - в голове вертелись страшные картины того, что было бы, если эти двое в пылу схватки друг с другом применили эти техники. Девушка не хотела знать ответа на этот вопрос, но не сомневалась, что конец был бы один для обоих – смерть.
От раздумий ее отвлекло странное поведение Саске – он тяжело дышал, прикрывая глаза рукой. Девушка села напротив, убирая его ладонь от лица. То, что она увидела, повергло в шок: из глаз текли тонкие струйки крови. Действуя молниеносно, она снова обследовала парня и облегченно вздохнула, убедившись, что артерия выдержала такое напряжение. Однако тонкие сосуды лопнули прямо на выходе на поверхность глазного яблока, что и привело к кровотечению.
Сакура применила медицинское дзюцу, залечивая раны и принося успокоение черным глазам. Его последние силы иссякли. Аматерасу требовало слишком много чакры и физических усилий. Саске знал, что будет потом: скоро мир опять пошатнется, поэтому вставать с земли не собирался.
Девушка отметила повышение внутриглазного давления и мысленно похвалила себя за предусмотрительност­­ь. Она достала из подсумка на поясе жгут и шприц с ампулой.
- Это лекарство. Быстро снижает внутриглазное давление. Тебе оно сейчас необходимо, – говоря все это, Сакура по профессиональному быстро перетянула парню руку повыше локтя.
Саске не шелохнулся, когда игла вошла в кожу, и лекарство болезненно стало рассасываться в крови. Он только мысленно отметил, что Сакура делает уколы намного лучше Кабуто, который никогда не волновался об ощущениях своих подопытных. Учиха же он в тайне люто ненавидел за то, что тот отнимает у него все внимание Орочимару своими бесконечными тренировками, поэтому от мстительного медика парню всегда доставалось сполна, и когда, хитрый очкарик не единожды промахивался мимо вены, якобы не специально, то злорадная усмешка выдавала его с головой.
Процедура была закончена. Сакура сложила инструменты обратно в сумку, не забыв упаковать шприц в вакуумный пакет, чтобы выбросить его потом. Она молча сидела на траве, поглаживая нежные лепестки ромашки, что росла у самых ног, не зная, что сейчас делать.
- Мне нужно возвращаться. В госпитале полно работы… ты идешь, Саске-кун?
- Нет, – не было ни желания, ни сил куда-то идти.
- Ну, тогда, зайди ко мне в больницу, когда сможешь… - вообще-то Сакура надеялась поговорить с парнем о его болезни по дороге в деревню, но так, наверное, даже лучше. В обстановке родного кабинета она будет чувствовать себя увереннее.
Больше ее здесь ничего не держало, поэтому Сакура неохотно поднялась с колен, отряхиваясь от травинок, и бодро улыбнувшись на прощанье, направилась на работу:
- До встречи! Жду тебя сегодня в госпитале!
Девушка скрылась из вида, и Саске тяжело плюхнулся на травяной ковер. Сил не было идти в палатку. Глаза закрылись сами собой, и сознание провалилось в черную бездну, где его уже ждали кошмары прошлого.