Иллюзия. Глава 14. Мираж.

Густая и вязкая ночь прошла беспокойно. Хината привыкла к живому теплу возле себя, ровному дыханию и даже табачному дыму настолько, что без этого заснуть было невозможно. Лёжа на просторной и мягкой кровати Конан и вдыхая въевшийся в стены легкий пьянящий аромат благовоний, Хьюга втайне мечтала о знакомом сыром матрасе, шуме дороги за окнами мотеля и характерном искусственном запахе на заднем сиденье автомобиля. А старый дом дышал, скрипя досками из-за непогоды.

Мадара кутался в куртку и никак не мог поджечь кончик сигареты. Идиотизм идиотизмом, но всё же это действительно был дом Конан: болтливый Яхико рассказал, что квартира досталась ей от дяди-литератора – «тот ещё извращенец» - а после одинокий дедок из смежной квартиры написал завещание на милую соседку и зачем-то подарил ей охотничью двустволку. Поэтому, испытывая уважение к приютившей его и Хинату хозяйке и не забывая о ружье, Учиха свалил дымить на балкон.
Осень только-только приближалась, а погода была по-ноябрьски поганой. На балконе было холодно, и мужчине хотелось чихать, но вместо этого он тщетно сражался с ветром, пытаясь не дать ему в очередной раз задуть огонёк зажигалки. Наконец сигаретная бумага и табак взялись пламенем, зачадили и Мадара сделал жадную затяжку. Язык тронуло горечью, и Учиха небрежно опёрся на борт балкона, встав боком и нарушая все техники безопасности мира.
Ричард. Томас.
Братья Дженкинсы.
Анонимный стрелок, пристреливший Томаса из снайперской винтовки.
С одной стороны схема была крайне проста. Мадару подставили, Ричи мстит если не из-за близких отношений с братом, то просто считает это делом чести – англичанин, да? – и не хочет возможного пятна на своей репутации, если всё всплывёт. В этой информации Учиха не сомневался, так как только оставшийся в живых Дженкинс мог устроить столь масштабную облаву; мужчина не задумывался о его кандидатуре только потому, что, говоря честно, считал себя птицей сильно меньшего полёта.
Мадара скурил сигарету в три быстрых затяжки и, потушив окурок о перила, взял следующую. Её он уже раскуривал степенней.
В общем, ситуация не была нова. Однако оставался один простой вопрос.
Кто?
Кто нанял того снайпера?
Каким образом все стрелки были переведены на него?
Кому Учиха так сильно насолил?
Хинату он даже не рассматривал. Так получилось случайно, на крайне странном и нелепом рефлексе – хватай за руку ближнего, которым раньше был только Изуна, и беги. Вот Мадара и схватил, а вон как всё обернулось...
Наверное, нормальному человеку было б стыдно, что подставил незнакомую девушку, но Учиха давно позабыл о такой эмоции и ни капли теперь не жалел. К тому же, без неё он бы подох ещё в Портленде, если не в Вашингтоне при погоне, так как стреляют сидя за рулём только в тупых и неправдоподобных фильмах.
Мужчина докурил, прижал второй бычок к тому же месту на перилах и вернулся в дом, так как его всё же продуло. Мадара так и не смог понять главного.
Кто?

Первые гости явились к полудню, прервав поздний завтрак Хинаты и Яхико и оторвав Нагато от набора каких-то читерских кодов в ноуте; его не живые пальцами замерли на клавиатурой Мадара вылетел из предоставленной ему комнатушки, как только в дверь требовательно забарабанили. Хьюга мгновенно напряглась – у неё уже появились новые рефлексы и реакции.
Конан быстро заправила выбившиеся из косы пряди за ухо, подобрала лежащее у неё под рукой ружьё и, небрежно закинув его себе на плечо, ушла открывать. В сочетании с уже знакомым сари смотрелось это эффектно.
- Кто там она по званию? – шепнул Учиха, медленно опускаясь на стул рядом с Яхико. – Лейтенант?
- Дослужилась до капитана.
- А чего нам без ружья открывала?
- Вот у неё и спроси.
- Замолчите, - спокойно оборвал их диалог Нагато, прислушиваясь. Мадара предпочёл его послушаться и тоже попытался на слух понять. До него донесся чей-то громкий, смутно знакомый голос, но понять, кто это, мужчина не сумел.
Зато морщинка промеж бровей Нагато разгладилась, а на губах появилась сдержанная, но искренняя улыбка.
Впрочем, вошедших вскоре на кухню людей Учиха знал.
- Вот она что, на всех так с ружьём?! – искренне возмущался Дейдара. – Или ты ей денег должен?
Сасори поморщился и отмахнулся. Акасуна коротко кивнул Яхико – тот угрюмо ответил тем – и, улыбаясь, подошёл к Нагато.
С виду они были достаточно близки.
Тсукури так и не заткнулся. Парень поставил на пол гигантский походный рюкзак, который вызывал у Мадары определённые подозрения; мужчина прекрасно помнил род занятий Дейдары и чем именно были набиты коробки в его доме. Через полминуты излияний Тсукури заметил и самого Учиха, и его косой взгляд.
- О, и ты тут! – выдал подрывник. – Не помер?
- Обойдёшься, педик.
Дейдара показал ему фак, переговаривающийся с Удзумаки Акасуна – тоже, и мужчина решил, что приветствие можно считать засчитанным. Тем более что Яхико тихо буркнул в свою чашку с некрепким кофе: «Да педики они, педики».
Правда, Сасори не ограничился жестами. Не отходя от Нагато, он повернулся и задумчиво посмотрел на татуировки Мадары: в доме было достаточно тепло, и мужчина ходил в свободной майке-безрукавке. Однако, Акасуна, хоть и заинтересовался, не стал ничего комментировать и лишь одёрнул толстовку, которая не добавляла его внешности ни капли возраста – пацан пацаном.
С Хинатой и Тсукури, и Сасори поздоровались нормально, причем последний галантно осведомился, как прошла дорога. Немного поразмыслив, Хьюга не менее учтиво ответила, что хорошо, опустив, разумеется, некоторые подробности.
Вскоре вернулась Конан и первым делом бросила на гостей строгий взгляд. Вдруг она перекинула ружьё с плеча в руки и направила дуло в висок Сасори. Хината, Мадара и Дейдара застыли, Яхико проигнорировал, а Нагато нахмурился и посмотрел на подругу.
- Конан, это уже слишком, - спокойно, но с явными нотками неодобрения произнёс он.
Хаюми лишь удобней упрёла приклад в плечо. Удзумаки покачал головой.
- Акасуна.
- Да-да? – невозмутимо.
- Ты что-то забыл.
- Хм... Что именно?
- Акасуна... – угрожающе.
- Ах, да, - Сасори сунул руку в карман толстовки, вытащил оттуда немного смятый конверт и отдал Конан. – Ты это имела в виду?
Не опуская оружия, женщина передала заклеенный конверт Яхико, которому пришлось приподняться со своего места, чтобы дотянуться. Парень легко оторвал край, извлекая содержимое, и Учиха на пару секунд увидел, что это та самая фотография, которую он видел в ARTE. Яхико быстро встал и, забрав её, вышел.
- Конан... – окликнул её Нагато.
Женщина поморщилась, но дуло от головы Акасуна убрала.
- В следующий раз не бери чужие вещи просто так, - процедила она.

Сасори и Дейдара разместились на чердаке. Несмотря на инцидент с ружьём, Мадаре казалось, что отношения Сасори и Конан достаточно нейтральны, и не последнюю роль в них внёс Нагато. Яхико же без стеснения называл их педиками, демонстрируя нарочито гомофобские замашки, но с его характером это быстро перешло в шутку, и он отпускал едкие замечания, спрашивая, не могут ли любовнички развлекаться тише, а то ни поспать, ни подрочить, так как мужские стоны не возбуждают. Тсукури же то ругался, то, издеваясь, предлагал присоединиться.
На несколько дней воцарился мир.

В дверь позвонили в тот момент, когда Конан мягко давила ей на поясницу, а отвыкшая от тренировок Хината тянулась руками к носку ноги, игнорируя боль в успевших одеревенеть бёдрах. Хаюми оказалась учителем йоги, за которые получала дополнительные деньги в общий бюджет и свою долю удовольствия. Возможно, именно родом деятельности объяснялся выбор одежды, но спросить Хьюга так и не решилась.
От внезапного звука девушка дёрнулась.
- Не напрягайся, не то потянешь мышцы, - мягко произнесла Конан, ослабляя давление, чтобы Хината выпрямилась медленно и плавно. На грани слышимости она различила чьи-то шаги, но кто пошёл открывать дверь, Яхико или Нагато, не поняла.
- Пойдём встречать.
Хаюми поднялась с гимнастического коврика, отряхнула колени и вышла; Хьюга повторила за ней, задержавшись только для того, чтобы его свернуть.
У входной двери образовалась толчея. Казалось бы, не так уж и много людей, но коридорчик был узким и для троих, что уж говорить о большем количестве. За плечами Дейдары и Яхико не было видно пришедшего, за шумом голосов – не слышно, поэтому Хината подошла к стоящему в стороне Мадаре. Мужчина задумчиво поглядывал в сторону остальных, скрестив руки на груди и подпирая стенку лопатками. Девушка хотела спросить о новоприбывшем, но не успела – Учиха её опередил.
- Скажи-ка мне, Хьюга... – протянул он. – Откуда ты её знаешь?
- Её?
- Ну да, её, - Мадара кивнул в направлении двери. - Через неё почти все нелегальные поставки оружия идут.
Хината проследила, куда он смотрит, и в этот момент Сасори как раз отошёл в сторону, освобождая обзор. Девушка невольно ахнула.
Тен поймала её взгляд, виновато пожала плечами и поправила винтовку на плече, с которой неизвестно как добралась сюда посреди бела дня.

Их оставили одних. Такахеши смотрела в свою чашку с крепким чёрным чаем – девушка пила только такой – и боялась поднять взгляд. Хьюга же не сводила с неё взгляда, цепляясь за детали: низкий хвостик вместо забавных гулек, чёрная подводка, хотя обычно Тен ограничивалась тушью, мешковатая одежка, как в тот злополучный вечер в Вашингтоне.
Как там её маленькая квартирка?..
- Тен, ты...
- Тен-Тен, - тихо поправила Такахеши. – Раз уж... Всё всплыло, то пусть ты будешь обращаться ко мне так, как все.
- Что – всё?
Тен – то есть, Тен-Тен – вздохнула и сделала большой глоток. Хината начала нервничать. Этот мир, новый и непонятный, постепенно открывал перед ней свои грани, но оказалось, что даже то, во что она свято верила, выло ложью.
Впрочем, на подругу она не злилась и не собиралась менять своего отношения, так как вряд ли бы спокойно отреагировала, вздумай она рассказать ранее.
- Ну... Всё...
- Расскажи, - мягко попросила Хьюга.
Такахеши тяжело вздохнула. Пару минут сидели молча: шатенка, собираясь с мыслями, допивала чай, Хината волновалась всё сильнее.
Наконец, чай у Тен-Тен закончился, и, со странным удивлением заглянув в пустую чашку, девушка ещё раз вздохнула.
- С чего бы начать... – задумчиво произнесла она куда-то в сторону.
- С начала? – бездумно предложила Хьюга
- Хм... С начала... – китаянка подпёрла подбородок рукой. – Сначала Сасори начал учить меня рисовать...

Беспроводной принтер гудел относительно мирно, изредка гудя, когда зажёвывал бумагу. Учиха следил за тем, как он «съедает» чистые листы и отдаёт распечатку нужных схем, которые послал на него с ноутбука Нагато, а торчал мужчина здесь потому, что принтер барахлил, и периодически приходилось останавливать всю работу, чтобы вытащить испорченный лист.
Акасуна сидел на подоконнике и широкими росчерками чёрной гелевой ручки переносил в планшет вид из окна. По мнению Мадары на улице не было ничего особенного - серое небо да задняя сторона каких-то кирпичных, не жилых домов, но кто их знает, этих художников. Глядя на Сасори, Учиха вдруг вспомнил, как сердечно он здоровался с Тен-Тен, этой ненормальной девицей, которой оружие заменило украшения.
Мужчина решил спросить напрямик:
- Откуда ты знаешь Тен-Тен?
Что имел ввиду Мадара, было понятно без лишних пояснений. В деловом вопросе Такахеши косвенно или напрямик знали все, кому нужно быстро достать ствол или что помощней, и хотя девушка, отплевываясь от шовинистов, состёгивала себе в карман дикие проценты, всё делалось качественно и в срок, а, позвав её на короткий уголок в сторонку и выпотрошив кошелёк, можно было достать истинные редкости.
Занятие её было опасным, но защитой служила репутация, а так же некоторые клиенты. Признаться, в своё время Учиха лично кое-кого подстрелил, чтобы не терять такого хорошего поставщика. Правда, когда он попытался выяснить её каналы, едва не словил пулю в лоб сам, после чего надолго залёг на дно.
- Ездил проверить свой магазин в Вашингтоне.
- И? И сколько у тебя магазинов?
- Достаточно.
Мадара хмыкнул. Акасуна так и не поднял взгляд от своего рождающегося рисунка. Учиха немного подождал, думая, что он всё же ответитт, но Сасори решил его игнорировать.
- Акасуна.
- Что?
- Ты не ответил.
- Учил её рисовать. Ты удивишься, но она студентка института. Вашингтонского.
Уточнять, какого, он не стал, но этого было достаточно – Мадара проникся и удивился.
- И хорошо рисует, - добавил вдруг Акасуна и слез с подоконника. Когда он прошёл мимо, Учиха в очередной раз подивился, как мужчина его возраста может так выглядеть. Потом подошёл к окну и прижался лбом к стеклу, охлаждая голову.
На улице, в некотором отдалении от построек, что-то мудрил Дейдара. Когда Сасори подошёл к нему, продравшись через изгородь из короткого кустарника, Мадара отвернулся и подошёл выдирать бумагу из заевшего принтера.

Тен-Тен рассказала.
Тен-Тен рассказала всё. Как пошла отговаривать Сакуру и Ино не опускаться в нижние слои общества. Как волновалась и боялась за них. Как Харуно лишь отмахнулась от неё, а после умудрилась поругаться с Ино, и Яманака напросилась домой к Такахеши. А потом, идя ночью по мрачным переулкам, их зажали у стены с понятной целью.
И как Тен-Тен выстрелила из запрещённого в столице пистолета. Как повалилось тело, а девушка, схватив онемевшую Ино за руку, побежала прочь, не разбирая дороги, и врезалась в широкую спину.
Тот мужчина развернулся к ней – заставшая Такахеши успела увидеть в отсвете фонаря татуировку акулы на плече – склонился с высоты своего роста к двум дрожащим девушкам, которые не знали, чего бояться сильней: его или не утихшего топота за спиной – и, оскалившись, наудивление вкрадчиво спросил:
- Бегаешь, стреляешь, девочка? А хоть знаешь, из чего палишь?
Тен-Тен знала. И Тен-Тен, с малолетства увлекающаяся стрельбой, назвала ему даже маркировку. После этого её и Яманака сгребли в охапку и, не давая орать, сунули в какую-то каморку в соседнем здании.
- Ну...Мы с Кисаме поговорили... Точнее, говорил он. Ему человек нужен был срочно, но чтобы хоть мало-мальски шарил... А тут я попалась. Сказал, что если буду помогать, то не выдаст то... ха... что я убила человека... Точнее, наоборот – сдаст, если откажусь.
- И ты согласилась? – подала впервые голос притихшая Хината.
- Ага... согласилась. А там уж как-то всё само. Легальная или нет, но работа мне нравилась, да и Кисаме потом дал долю. Приходилось трудно, но как-то пересеклась с Тсукури... хех... Они с Сасори помогли немного подняться... А дальше... как-то само...
Такахеши замолкла. Хьюга казалось, что она могла бы ещё многое рассказать, что не мало произошло, до того как у неё появились репутация и твёрдая почва под ногами, но девушка не стала спрашивать.
Вряд ли это будет приятно вспоминать.
- А ты как тут оказалась? – оживилась Тен-Тен, переводя тему.
- Ой... Это длинная история.
- Ладно, другой вопрос, - девушка распустила волосы и принялась увязывать их в привычные глазу пучки. – Как ты связалась с Мадарой?
- Ты его знаешь?
- А то, как не знать, чуть из-за гада этого не обанкротилась, - ворчливо.
Хината покачала головой и вздохнула. Такахеши заправила за ухо так и не попавшую в гульку прядь.
- Но это на самом деле долго рассказывать... – Хьюга виновато посмотрела на подругу.
После такого и подруга?
Да, разумеется.
Именно Тен-Тен позвонила вовремя Дейдаре. Именно Такахеши собрала этих скучающих странных людей здесь, которые, наверняка, имели свои счёты и причины, но готовы были помогать чужим людям.
То, что казалось раньше нерушимой правдой, исчезло, как мираж на ветру, но плохо ли это? Ужасно ли то, что известный ей мир разрушился, как смахнутый со стола красивый пазл, а в новом образовались уже странные связи?
А таких друзей, как Тен-Тен, ещё поискать надо было.
- Давай, теперь твоя очередь.
- Эх... – ещё один вздох. – Чаю?

Мадара вертел в руках схемы и хмурился всё сильней. Дом, а точнее, резиденция Дженкинса – это, конечно, замечательно, но Учиха - даже при наличии - не собирался лезть туда, не разобравшись, что к чему. Правда, была вероятность, что тот, кто их подставил, скрывается там же и взаимодействует с Ричи, но она была крайне мала. Был поздний вечер, Хината на его плече уже спала. Девушка весь день просидела на кухне с Такахеши, а потом пришла, уселась рядом на диван да так и отключилась. Будить её Учиха не стал.
Тишину нарушали только тихое клацанье клавиатуры ноута Нагато и шорох страниц книги Конан.
В комнату заглянула Тен-Тен - Хаюми и Мадара одновременно подняли на неё взгляд.
- У меня есть тут кое-что на человека, который, возможно, всё это заварил, - она опёрлась о дверной косяк и помахала рукой с зажатой между указательным и средним пальцами бумажкой. – Его зовут Тоби.