In The Darkness of The Lake. 5 Глава: Завистливые боги. Колесо сансары.

Кладбище окутал едкий молочный туман, поглощая все вокруг. Земля уходила из под ног, бросая вызов вестибулярному аппарату. Услышав шорох и звук рассыпающейся по асфальту гальки, Итачи снова увидел город, о существовании которого он уже и знать не хотел.
«И это все? Я не верю этому проходимцу».
Озираясь по сторонам, он никого не заметил. Лишь деревянная вывеска на проржавевших цепях с жалобным скрипом покачивалась от ветра. Не каждому выпадает шанс побывать в гробу дважды. Но, несмотря на все произошедшее, он ни на шаг не приблизился к месту, где это существо прячет Сакуру.
В голову взбрела мысль... во всяком случае... идиотской её мог назвать здравомыслящий человек, только что выбравшийся из могилы. И он надеялся, что жена ждет его дома.
— Куда это ты собрался? — раздался знакомый голос с новой, угрожающей ноткой.
— Домой, — озлобленно ответил Итачи, не поворачивая головы. Он знал, что там может быть кто угодно, но нарочно шел на безрассудство.
— Не советую. Ты умрешь, но её там не встретишь.
— Ты что, бог? — хмыкнув, надменно спросил брюнет.
— Угадал.

Итачи резко обернулся, спиной к нему стоял человек в черном плаще. Алая жидкость ручьями стекала на землю и тут же исчезала. Незнакомец кинул презрительный взгляд через плечо.
— Пейн, — брюнет сделал шаг назад.
— Не беги. Тебе не убежать от богов, — к рыжеволосому мужчине подошла женщина в такой же одежде.
— Конан, вы... вы не люди.
— Ты хотел сказать: «нелюди»? — улыбнувшись, сказала она. — Мы — асуры*. Мы выше людей.
— Да неужели? — съязвил Итачи.
— Ты слышал о колесе сансары? — спросила Конан.
— Колесо страданий и причин страданий, — спокойно ответил Итачи.
— Так вот, человек вынужден мучиться до конца времен: рождаться, переживать боль, умирать, снова рождаться... — продолжал говорить Пейн. — Совершая праведные деяния, он перерождается в высшее существо. Мы были удостоены стать богами.
— И куда же вы дели мою жену? Куда вы дели Сакуру?!
— Мы её не трогали. Она нужна ему... — ответила Конан.
— Кому?
— Господину. Он сам к тебе явится.

Итачи хмыкнул, сделав задумчивое лицо. Он неторопливо прошел вдоль пары, а потом... истерично засмеялся. В глазах читалось безумие. Он смеялся им в лицо:
— Но асуры — не боги... У них нет господина. Они сами по себе. А ещё у них есть то, чего вам никогда не понять!
— И что же? — спросила Конан, бросая вызов. Глаза Пейна начали наливаться кровью.
— Мы все равно переродимся и станем богами, — говорил рыжеволосый асур.
— Дела богов касаются души и чувств людей, а вы всего лишь хотите перекроить мир, хотите заставить плясать его под свою дудку; потому что вам незнакомы чувства. Вас пожрала зависть, проклятые демоны.
— Убью, щенок! — рыкнул Пейн.
Лезвие кинжала блеснуло, выглянув из-под плаща. Мужчина ринулся на Итачи.
— Постой! — крикнула Конан. — Давай, скажем ему.
— Да, пешка, — тяжело дыша, Итачи смотрел на лезвие клинка, находящееся у него перед лицом. Пейн выставил оружие перед лежавшим на земле мужчиной, — расскажи мне, отчего меня уже незнамо сколько глючит.
Простояв, не мигая, ещё пару минут, Пейн убрал клинок. Конан отрешенно смотрела на него. Капли крови стекали с плаща.
— Откуда ты столько знаешь о нас? — спросила она, но, не дожидаясь ответа, продолжила. — Ах, да, это все создано тобой. И про нас ты тоже знаешь не понаслышке.
— Что создано? Хотите сказать, что я похитил Сакуру, заколотил себя в гроб, а теперь разговариваю с существами колеса сансары?
— Тот, чье лицо ты так сильно хочешь видеть, сделал все за тебя. Все, что ты видишь, — книга, написанная тобой. Строчка за строчкой. Ты ведь за этим поехал в безымянный городишко?
— Когда я успел её создать?
— Прямо сейчас. Все, что ты переживешь, остается на бумаге. Поверь, ты ведь так этого желаешь. Ты мечтаешь написать бестселлер, желаешь вырваться из нищеты. И эту книгу он отдаст тебе за маленькую услугу.
— Какую? — гнев Учихи начал выходить из-под контроля. Его постоянно водили за нос. Все по очереди переводят стрелки на другого, в итоге все сводится к одному, не желающему показывать лицо, постоянно что-то шепчущему существу. А тот снова указывал на приближенных.
Замкнутый круг.
Будто смерть и перерождение.
Колесо сансары.

— Господин скажет.
— Черта с два он снова не укажет на какого-нибудь гада! — Итачи со всей силы ударил в оконное стекло здания, возле которого находился.
Вместо звука битого стекла раздался страшный вопль. Ветер с бешеной силой хлестал по лицу. Подобно ряби от неисправной антенны, изображения двух асуров начали рябить и просто исчезли, как исчезает очередное глупое телешоу с экрана телевизора, если нажать красную кнопку на пульте.
«А я все равно пойду и проверю дом. Сакура может быть где угодно, как и тот выродок, который её прячет!»
В висках стучало. Итачи понимал лишь половину того, о чем бредили эти полубоги. Сакура, его Сакура, все ещё находилась где-то далеко. Все находилось далеко от понимания. Он на всех парах мчался туда, откуда началось это бесконечное путешествие, которое заставляло его быть на грани между сознанием и безумием.
Спотыкаясь на каждом шагу, разодрав брюки в хлам, сбив ноги в кровь, он продолжал бежать к дому. Что-то заставило его двинуться туда.
Лучше бы он этого не делал.

Небо совсем потемнело, будто оно было облито черной краской. Лес, казалось, выгорел. Бесцветные деревья были кривы, сгорблены и безобразны сами по себе. Но особое внимание привлекало озеро. Кроваво-красное озеро больше не сверкало обманчивыми искорками. Оно представило свою истинную сущность.
Повернув голову налево, мужчина обреченно упал на колени. Дом, в котором они остановились, сгорел дотла. Последняя зацепка превратилась в прах. Единственное, что уцелело, — входная дверь. Будто её заменили нарочно.
Измотанный и потерявший последнюю надежду, он с каменным лицом приблизился к ней и отворил её. В нос ударил запах серы, сажи и горелой плоти.
Вопли мучеников и какие-то странные звуки хлестких ударов чем-то, со свистом рассекающим воздух, казались последней каплей, прежде чем сумасшествие возьмет верх.
«Я попал прямиком в Ад? Все-таки я умер...»

Раздался странный женский смех, и нежный голос сказал:
— Заходи, я давно тебя жду...

*- В буддизме шесть возможных перерождений в сансаре (шесть миров). Мир асуров является вторым после мира богов. Асуры стремятся к власти, борьбе, переделке мира, они наполнены энергией действия, они могут питаться ревностью и завистью. Это перерождение возникает у тех, кто имел добрые намерения, но действовал неправильно и приносил вред другим.
Асуров называют также титанами, завистливыми богами, антибогами, демонами, борющимися демонами.