Изгиб в рассудительности. Часть 1. Столкновение

Вы когда-нибудь бывали на похоронах исключительно из чувства солидарности? Даже не к вашему другу, нет, к его милой и робкой, рыдающей в три ручья девушке, отец которой скоропостижно скончался от инсульта пару дней назад. Не то чтобы мне не было жаль Хинату, но я впервые вижу этого сероглазого мужчину, причём на большой фотографии у его покрытой разноцветными цветами могилы. Не самый лучший способ вызвать в фактически постороннем человеке ощущение скорби, печали, и, например, слёзы, но я стараюсь, правда.

Меланхолия всё не приходит, хоть я для вида время от времени и порчу свой макияж свежевыстиранным платком, стоя в чёрном одеянии под лучами обжигающего летнего солнца. Кожа на лбу уже давно покрылась едва заметной испариной, которая проступала из-под слоя тонального крема, что было лучше, чем ничего, в сложившийся ситуации. Пошёл бы дождь, и можно не выдавливать из себя скупую слезу, попутно кривясь так, словно у меня проблемы с пищеварением, при этом игнорируя заметно вопросительно согнутые брови некого дальнего родственника Хинаты. Этот парень либо врач, либо уже давно раскусил мой отвратительный спектакль. Не быть мне актрисой, увы. Я подняла руку к лицу, прикасаясь намотанным на указательный палец платком к уголку правого глаза, будто подтирая скопившиеся там слёзы. Когда же, чёрт подери, закончится этот безгранично растянутый отрезок времени длиной в три часа?!

Не поймите меня превратно: мне действительно жаль её отца. Наверное, я не завываю в стоящем неподалёку хоре убитых потерей светских дам только потому, что несколько лет назад сама похоронила мать. Подобные повороты судьбы часто в корне изменяют личность, в моём случае, сделав меня менее сентиментальной. Со дня её смерти я ни разу не позволила себе включить режим плаксы, будь то из чувства горя или радости. Зачем мне глаза на мокром месте? Но, будучи иногда частью таких вот непредвиденных мероприятий, я всё чаще мысленно склонялась к покупке глазных капель, что ли. Нельзя же всё время стоять с каменным лицом, механически поглаживая содрогающуюся от рыданий сестрёнку Хинаты по длинным волосам.

Наконец окружающие нас родственники начали расползаться: кто к своей машине, кто находил себе нового собеседника для тихих разговоров о «чудесном отце, любимом муже и прекрасном политике». Я спрятала обе руки в карманы лёгкого тёмного пальто, осматривая оставшихся у могилы людей. Наруто, мой друг, которому Хината приходилась девушкой, стоял рядом с ней, обвив её крепкой рукой и прижав к своему неподвижному телу. Он оторвал взор от могилы, точно ощущая на себе мой взгляд, и повернул голову в мою сторону. Его голубые глаза не были красными от слёз, но слегка розоватый нос подсказывал, что парень всё же по-своему провожал в мир иной своего будущего свёкра. Я еле заметно пожала плечами, на что Узумаки только кивнул, немо позволяя мне покинуть травянистую территорию кладбища. Я не была близкой подругой, не являлась родственником или даже соседкой. Я пришла сюда ради него, и раз уж мне было позволено возвратиться к своим делам, я была готова чуть ли не бежать в сторону выхода.

Отвернувшись от аккуратной горки свежего грунта, я направилась к заасфальтированной тропинке посреди того, что на первый взгляд казалось красивым ярко-зелёным газоном какого-нибудь гольф клуба. Вдалеке маячили старые надгробные памятники из мрамора, кресты и даже семейные склепы, поросшие мхом и украшенные трещинами в столетних бетонных стенах. В лазурном небе не было ни облачка, что делало солнце ещё более беспощадным и буквально подталкивало меня в сторону забитой машинами парковки рядом с громадными кованными воротами. Мои каблуки чуть уныло цокали по твёрдой поверхности, пока уставший взор самовольно задерживался на различных деталях новой части городского кладбища. Что сказать, эти похороны определённо задали моему дню печальный оттенок, отбирая желание куда-либо идти. Наверное, лучше всего будет вернуться к себе в квартиру и, сняв эти прилипающие к телу тряпки, развалиться на диване со стаканом вина и надоедливым ток-шоу на экране телика.

Слегка подбодрившись перспективой спокойного вечера, я, естественно, не глядя под ноги, оступилась. Раздался тихий треск, символизирующий сломанный пятисантиметровый каблук, и, подчиняясь подкосившимся коленкам, я рухнула на твёрдую и жёсткую тропинку, предварительно выставив руки перед собой, что не дало мне поцеловать землю, а лишь содрало кожу на ладошках. Боли как таковой в лодыжке я почти не ощутила — повезло же растяпе! Но приключения моего гардероба на этом не закончились. Приоткрыв глаза, я увидела красивую широкую стрелку на чёрных капроновых колготках, которая, наверное, останавливалась где-то на уровне спрятанной в обуви пятки. Щурясь в ярких лучах полуденного солнца, я выровняла ноги, осматривая держащийся на соплях правый каблук. Шикарно, как раз отвечающая за педали нога. Придется вести машину босяком. Плюнув на без того испорченный наряд, я вытерла рукавом пальто чуть влажный лоб, оставляя на ткани мазок тоналки, и нагнулась, чтобы снять с себя эти треклятые лаковые туфли.

— Господи, уровень грациозности и женственности просто зашкаливает…

— Так помог бы, джентльмен, — автоматически ответила я неизвестному мужскому голосу, делая едкое ударение на последнем слове. — Дама в беде и всё такое.

— Ты меня слышишь? — после недолгой паузы удивлённо спросил тот самый парень.

— И вижу, ты же не стеклянный, — подняв на него взор, фыркнула я.

На тропинке стоял брюнет. Он был явно на полторы головы выше меня. Его в меру накачанное тело не сильно скрывала совсем неуместная в атмосфере кладбища одежда, состоящая из серо-зелёных тёртых джинсов, белых кроссовок и неоново-синей футболки, короткие рукава которой очень привлекательно обтягивали бицепсы. Его лицо мне казалось каким-то нечётким, но, возможно, это из-за того, что парень закрывал собой солнце. Да, именно лучи далёкой звезды, что окольцовывала его голову как нимб, мешали мне рассмотреть все черты, но я точно уловила чёрный оттенок его глаз.

— Я так понимаю, ты мне не поможешь подняться? — спросила я, наконец сняв с себя обувь.

— Нет, — спокойно ответил он. — Я же не предлагал тебе внезапно раскинуться на тротуаре.

— Ай, иди к чёрту! — вздохнула я, кое-как повернувшись на бок, чтобы привстать не порвав юбку.

Подъём был немного медленным, но, гордо выровняв спину, я встряхнула с себя пыль и сухие травинки, а затем повернулась лицом к этому умнику. Мои ступни, хоть и были спрятаны в порванных колготках, но всё же начинали ощущать жар нагретого солнцем асфальта. Переступая с ноги на ногу, я подняла свои туфли и осмотрела тропинку. Парень, что всего минуту назад со мной разговаривал, куда-то бесследно исчез. Нахмурив брови, я осмотрела невысокие кусты рядом с могилами и даже обернулась в сторону оставшихся на холме родственников Хинаты. Странно, парня в синей футболке я определённо среди них не наблюдала. Может, солнечный удар? Эти похороны действительно выматывают даже самых равнодушных гостей.

— Мне точно нужно выпить, — прошептала себе под нос я. — Мерещится чёрт знает что.

Протерев глаза пальцами, уже явно не обращая внимания на свою красоту, я поспешила вниз, к воротам, с нетерпением желая погрузиться в свою машину и отправиться домой. Достав из небольшой сумочки ключи, я открыла автомобиль и, бросив туфли на пассажирское сидение, уселась за руль, одновременно нажав на педаль тормоза и на кнопку зажигания. Машина ожила, включив кондиционер и тихую музыку, что было очень кстати. Я убрала волосы с лица, скрыла измученные солнцем глаза за солнечными очками и, переключив передачу, сдала назад, выезжая на дорогу, ведущую из кладбища. При проезде через распахнутые ворота, всего на секунду, мне померещился силуэт того парня в футболке у дерева, но, встряхнув головой, я поспешила домой.

***
— Слушай, я не знаю, что мне делать. Хината, кажется, в депрессии: ночью плачет, днем плачет. Мне пришлось докупить ещё пару коробок салфеток, ибо все они валяются по дому в виде комков, полные слёз, соплей и женского горя… Что уже говорить о флаконах из-под успокоительных капель.

— Ты, конечно, извини, но у неё не кролик умер, — ответила я, выпрыгивая из машины на тротуар рядом со своим квартирным домом. — Это пройдёт: просто дай ей время.

— Поскорее бы, — вздохнул Узумаки на другой стороне телефонной линии. — Как работа? Офис? Я всё ощущаю эту нужду собираться в семь утра, а потом понимаю, что у меня оплачиваемый отпуск.

Я обошла автомобиль, открыв свободной рукой багажник, и осмотрела полузакрытые картонные коробки, которые мне пришлось забрать из офиса домой. Вокруг меня бурлила жизнь в виде весело болтающих и смеющихся прохожих, несущегося по обозначенной дорожке велосипедиста, нетерпеливых таксистов, что сигналили налево и направо и отдалённых звуков воющей сирены. Все это сливалось воедино на фоне быстрорастущих зеркальных высоток, бесконечного трафика и ограждённых низкими бордюрами деревьев в картину под названием мегаполис. Это место, куда вся молодежь из уютных пригородов стремится приехать в порыве воплотить свою мечту, но в итоге пашет как лошадь на второсортную компанию, причём даже не по своей специальности, и, тусуясь в ночных клубах на выходных, уповает когда-нибудь влиться в круг избранных — тех, кто уже родился с золотой ложкой во рту и в принципе ничего не делает для того, чтобы поддерживать свой имидж и доход. Это делают их родители. А мы, простые смертные, сидим ночами над бухгалтерией и хороним свои амбиции выпивкой.

— Все нормально, правда. Ты не пропускаешь ничего интересного. Разве что сегодняшний инцидент, в котором определённо участвовала секретарша босса и её треснувшая по швам юбка. Слышал бы ты её истерический визг.

— Ладно, спасибо, что согласилась поболтать, а то я скоро начну шмыгать носом в ритм её рыданиям, — явно бодрее ответил Наруто. — И спасибо, что пришла на похороны поддержать нас. Хорошего дня!

— Не за что. Пока, — усмехнувшись, сказала я и, засунув телефон в задний карман джинсов, взялась за дело.

Подняв коробки, я захлопнула багажник и направилась в сторону кирпичного дома, в котором на третьем этаже располагалась моя скромная двухкомнатная квартира. Это место было недалеко от работы и позволяло заметно экономить на бензине, хоть поначалу и приходилось воевать с наглыми тараканами и слишком веселыми соседями. Вдоль проспекта перед зданием размещались гламурные бутики, ресторанчики, кафе и даже один небольшой супермаркет, что также было удобно, особенно когда поздним вечером неожиданно заканчивалась уже приевшаяся жидкость для философских размышлений. Я поднялась по ступенькам, прошла в подъезд и, впихнувшись в древний, но, к удивлению, работающий лифт, нажала на кнопочку с цифрой три. Механизм пришёл в движение, и, пережив несколько минут скипа и щекочущего нервы содрогания, я вышла на площадку прямо перед дверью своей квартиры. Скажем, не с первой попытки вставив старый железный ключ в дверной замок, я ловко повернула его пару раз вправо и прошла в тусклую и маленькую прихожую.

Бросив свой набитый финансовыми отчётами груз в углу рядом с обувью, я добавила в кучу поспешно снятые чёрные кеды и, не глядя на бардак, прошла в гостиную. Это не была шикарная хайтековская квартира с журнала по дизайну интерьера, а, скорее, помещение, заполненное предметами из магазинов декора. На каждой свободной поверхности стояла как не статуэтка, так фотография или ароматическая свечка. Мебель тоже не могла похвастаться тем, что была куплена одним целостным набором, а сшитый вручную разноцветный плед на диване добавлял обстановке некий оттенок комиссионного магазина. Но я любила свою квартиру.

Проходя мимо комода, я нажала на кнопку на автоответчике и, вслушиваясь в первый голос, прошла к холодильнику, намереваясь достать себе стакан сока.

«Здравствуйте, Сакура. Вас беспокоит Куренай, агент по недвижимости…»

Ах да, там какие-то проблемы с домом моей матери, который я сдавала в аренду милой паре молодожёнов. Кажется, части здания нуждаются в ремонте, и я просто обязана заняться этим или же подписать письменное разрешение, чтобы они сами позаботились о подобных мелочах. Достав телефон, я быстро записала это в своём календаре и продолжила слушать.

«Сакура, это Киба. Знаешь, а мне, кхм, понравилось. Может… может встретимся на выходных?»

Определённо нет. Я подняла стакан к губам, чтобы отпить, обречённо закатив глаза, хоть и не нуждалась в проявлении своего сарказма, ибо была в квартире одна. Кажется, этот Киба не смог остаться ошибочным мужчиной, которого я выбрала под влиянием алкоголя на одну ночь. Придётся игнорировать его звонки, пока он не смекнёт или не переключится на новую пассию. После этого сообщения был звонок с работы, но раз уж я только оттуда вернулась — в топку. Услышав пищащий звук, что обозначал завершение прокрутки голосовой почты, я поставила стакан на поверхность стола и, оторвав взор от экрана телефона, взглянула прямо на дверной проём между гостиной и прихожей. Там стоял высокий темноволосый и бледноликий парень в джинсах и неоново-синей футболке. Я застыла, сглотнув свое секундное недоумение.

— Какого чёрта?!.. — сорвалось у меня с губ, и я инстинктивно сделала шаг назад, припоминая, где же я оставила свою бейсбольную биту, и смогу ли я вовремя её схватить. — Ты кто?!

— Не бойся, — подняв руки вверх, промолвил он. — Я тебя не обижу. Я хочу поговорить.

— Я, что, не заперла дверь? — нахмурила брови я. — Как ты вошёл?

— Я…

— Маньяк? Шпион? Убийца? — сделав ещё один шаг назад, спросила я. — Грабитель, может?

— Нет, я… нет, погоди, — немного озадаченно ответил парень. — Я просто хочу поговорить с тобой.

Вспомнив, что у меня в руках телефон, я резко разблокировала экран и дрожащими пальцами набрала номер полиции, но не нажала кнопку вызова, поймав взор незнакомца. Чёрные глаза парня смотрели на меня с лёгким упрёком, словно он ожидал именно такую реакцию и я его предельно разочаровала своим поведением. Но он не приблизился ни на шаг, продолжая держать руки перед собой наполовину поднятыми, будто пытался неосознанно успокоить агрессивное животное. Это он меня боялся, что ли?! Воздержавшись от колкого комментария, я мельком изучила его одежду, ибо она была мне точно знакомой. Эта футболка…

— Я тебя видела на кладбище пару дней назад, — промолвила я. — Ты отказался мне помочь.

— Да, что-то типа того, — кивнул брюнет.

— А ещё ты очень удивился, что я тебя вижу и слышу. Давно был на приёме у врача?

Он не ответил. Опустив руки, будто моя болтливость была знаком уже прошедшей паники, парень повернул голову к окну, слепо таращась на плавно парящие от слабых порывов ветра занавески. На его лице не было каких-либо чётких эмоций, словно его всю жизнь тренировали держать маску, как это делают в высшем обществе. Но что-то в этих прищуренных чёрных глазах подсказывало, что этот чернявый был чем-то явно обеспокоен. Я медленно опустила телефон, всматриваясь в очень даже привлекательные внешние данные этого незнакомца. Сексапильный — тут уж не поспоришь, но всё же входить в мой дом без спроса он не имел права.

— Говори, — промолвила я, скрестив руки на груди. — У тебя есть пять минут, или я вызываю копов.

— Ты должна помочь мне, — выдал он, фактически приказом.

— С какого перепуга?!

— Это сложно объяснить, но ты единственная, кто может мне помочь.

— Да, я уж точно могу тебе помочь найти выход, — фыркнула я. — Вали давай, подобру-поздорову.

Чтобы добавить в свои слова чуть больше решительности и настойчивости, я уверенно направилась в сторону прихожей, с каждым шагом приближаясь к этому придурку. Парень стоял не шелохнувшись, наблюдая за моим передвижением без малейшего намёка на подчинение. Я протянула руку к предплечью, чтобы ухватить и развернуть его лицом к выходу, но мои пальцы поймали только прохладный воздух. Странно, я, что, не дотянулась до него? Протянув руку чуть дальше, в этот раз находясь от незнакомца на расстоянии меньше полуметра, я ещё ощутила идентичный холодок и более плотный воздух вместо ожидаемой тёплой кожи и твёрдости тела. Что за?!..

— Знаешь, я плохо знакома с работой голограмм, — оконфужено промямлила я.

— Ты сумасшедшая? — с насмешкой спросил он. — Ибо это может объяснить, почему одна ты из всех, с кем я за последний месяц пытался связаться, меня видишь и слышишь.

— Я не менее вменяемая, чем ты! — огрызнулась я. — Что за дебильные шутки?!

— У тебя, наверно, чёрный пояс по тупым вопросам и золотая медаль по идиотизму, — вздохнул парень, отодвинувшись от меня. — Я не голограмма, я — призрак.

Подняв на него взор, я чуть прищурила очи, пытаясь понять: под кайфом он или просто выделывается. Что за отморозок с розыгрышем в стиле технологий будущего?! Может, студент из технаря, который нашёл глупую жертву и пытается на мне проверить эту же голограмму? Вполне возможно, а, значит, надо успокоиться и вызвать полицию. Красавца заберут в участок за нарушение покоя и проникновение на территорию частной собственности. Но что-то тут не сходилось. Я, конечно, не специалист в этих штуках, но картинка не должна на ощупь, если можно так выразиться, отличаться от среды, в которой она проявляется, да? А этот парень определённо был как воздух, такая себе реалистическая дымка, но густая и холодная. Но призрак? Нет, он просто тронулся умом и пытается меня запутать, чтобы, несомненно, обчистить мою квартиру.

— Интересное заявление, но я тебе не верю, прости, — чуть поморщив лицо, сказала я.

— Понимаю. Ты хочешь доказательств, — кивнул он и решительно направился в сторону кухни.

— Эй! Ты чего это себе позволяешь?! — возмутилась я, наблюдая за тем, как он спокойно подошёл к стене, а потом без лишних комментариев прошёл сквозь неё, объявившись на другой стороне.

— Я прошёл через твой полупустой, забитый тремя бутылками вина, холодильник. Не уверен, что голограммы могут такое делать.

— Эм… да, пожалуй, пока нет, не могут, — неосознанно положив руку на грудь, сказала я, припоминая, что там точно три бутылки. — Призрак, значит…

И опять он ничего не ответил, словно неразговорчивость была его привычкой или же это я была ниже его высокомерного достоинства и он переступал через себя каждый раз, открывая рот. Если это так, тогда просьба о помощи, должно быть, унизительная для этого… призрака.