Изгиб в рассудительности. Часть 2. Беспокойство

— Прежде всего, я хочу знать: ты добрый или злой дух? — произнесла я делая, наверное, уже двадцатый круг по орбите своего журнального столика.

— Откуда мне знать? — огрызнулся мой посетитель. — Мне инструкцию не выдавали.

— Ладно, тогда скажи мне, что ты хочешь. Только чётко и без этих ответов типа «твоей помощи».

За окном садилось солнце, озаряя соседние кирпичные многоэтажки оранжевыми лучиками, что открывало возможным, бродящим с открытыми ртами туристам вид на столетнюю пыль и грязь этих зданий. Учитывая, что я познакомилась с Саске Учихой примерно в обед, наша беседа не зашла дальше обмена именами и неловкого молчания. Почему он не проронил ни слова, явившись ко мне «за помощью», было не совсем понятно, а вот я потратила половину времени, игнорируя его присутствие. Вторая половина была истрачена на мнимые попытки разговорить этого призрака. Выглядело всё примерно так: я задавала чёткий, конструктивный вопрос по поводу его очевидной проблемы, а Учиха, смерив меня пустым взглядом, молчал. Зачем я вообще пыталась вытянуть из него хоть одно слово? Во-первых, не знаю, а во-вторых, мне ну некоим образом не нужен призрак незнакомого и привлекательного парня в доме.

— Ты умер? — внезапно сорвалось с моих губ.

— Не знаю, — монотонно ответил Саске, наблюдая за заходящим солнцем.

— Как можно не знать такой важный факт о себе? — остановилась я, скрестив руки на груди. — Может, ты болел? Или умер во сне или, конечно, не дай бог, отравился устрицами в ресторане.

— Я же сказал, что не знаю! — фыркнул брюнет. — Помню, мы точно вышли из клуба и сели в машину. Сакон всё разговаривал с шофером, а я в это время строчил смску Ино и…

Я понятия не имела, кто все эти люди и куда они направлялись, но складывалось впечатление, что этот его друг отвлёк водителя и они врезались в некий объект. Поскольку сам Саске не смотрел по сторонам, он, ясное дело, ничего не видел. Немного сжав похолодевшими от безутешной картины пальцами свои оголённые руки, я опустила голову, не желая смотреть на беспристрастного парня. Отчасти грустно, но он хотя бы не мучился, как приличная часть человечества, как, например, моя мать. Но рассказывать Саске о её болезни было совершенно неуместно, ведь он и без того был расстроен своим новым состоянием. Несомненно, быть привидением не входило в его планы на беззаботную, кажется, даже роскошную жизнь, причём Учиха на вид не был старше меня: я бы не дала ему больше двадцати пяти. Самое печальное: он, похоже, не хотел с этим мириться. И, да, я его понимала. Наверное, сложно осознать, что ты уже не полноценный человек, что твоим рукам неподвластно передвигать предметы.

— Чем я могу тебе помочь? — сделав глубокий вдох, наконец спросила я.

— Я не знаю, но для начала, может, ты позвонишь ко мне в офис или моему отцу?

— Ага, бегу. Уже вечер, и там вряд ли кто мне ответит. Лучше попробовать завтра, и мне нужны номера, — подметила я, отыскав взглядом небольшую стопку разноцветных бумажек и ручку.

Саске оторвал свой взор от сумерек за окном и, дождавшись, когда у меня в руке будет нужный инструмент, начал чётко диктовать цифры. Я записала, не забыв подписать, кто есть кто, и, встряхнув волосы рукой, будто это меня могло расслабить хоть на йоту, осмотрела гостиную.

— У меня есть свободная комната, но я не уверена, что тебе там понравится, — сказала я.

— Я не сплю, — спокойно ответил Учиха.

— Будешь торчать у окна и пугать соседских котов? — усмехнулась я, присев на край дивана.

— Они меня не видят. Никто не видит.

— А это странно. Я думала, что все эти мёртвые души витают невидимками и следят за нами… Мне всегда хотелось верить, что моя мама опекает меня даже с того света.

Он поднял на меня взор, смерив таким двусмысленным взглядом, что мне тотчас же захотелось слиться с обивкой дивана. И почему каждый раз, когда я открывала рот, Учиха смотрел на меня как на существо с мозгами размером с абрикоску? Я никогда не считала себя гением, но и дурой тоже не назовёшь, ведь смогла же я закончить универ и устроиться на работу. Но все мои достижения в недолгой жизни тускнели, когда я их пыталась озвучить исключительно перед этим представителем разумных. Похоже, что он был одним из них, тех, кто получал всё в жизни из блюдечка с голубой каёмочкой, кто экстерном отучился в Йеле или Гарварде, кто крутился среди длинноногих манекенщиц и каждые выходные летал на Ивису. Да, определённо, Саске Учиха был из высшего общества, а для меня это как другая вселенная. Наверное, будет лучше, если я добродушно позвоню завтра, куда он меня попросил, и на этом откланяюсь. Возможно, его отец пришлёт за ним отряд шаманов, и золотого мальчика спасут.

— Эм, ладно, я пойду спать. Мне утром на работу, и будет неплохо, если я придумаю, чем объяснить то, что я не управилась с ящиком отчётов.

— Ты всегда так рано ложишься? — словно пытаясь поддержать неловкую беседу, спросил Саске.

— Нет, иногда на час позже, — пожала плечами я. — Конечно, это только в случаях, когда мне хочется ощутить себя дерзкой бунтаркой. А так девять вечера — самое оно.

— В это время мой день был только в разгаре событий: тусовки в клубах, концерты, шоу…

— Грусть-печаль… — вполголоса промямлила я, собрав тарелки и стаканы с журнального столика.

Убравшись в квартире, я решила оставить своего гостя в покое, если такое вообще было возможно, ведь он и без того не был навязчивым. Мне всё время хотелось спрашивать его о разных мелочах, к примеру, оставить ему включённым свет в комнате или, может, телевизор. А ещё я боролась с желанием предложить ему что-нибудь на ужин, хоть он и прошёл сквозь мой полупустой холодильник, и достать свежие полотенца на случай, если он решит воспользоваться ванной. Присутствие призрака в доме было неловким и напрягающим нюансом, и я поняла, что самым разумным вариантом моей гостеприимности будет молчание. Если ему что-то надо, он обязательно озвучит просьбу, а всё остальное только добавляло в обстановку смущения.

— Я просыпаюсь в шесть утра и не выгляжу как тёлка с обложки, поэтому прошу не пугаться.

— Я бы вряд ли обратил на тебя внимание, — монотонно и немного едко ответил Учиха.

— Да-да…

— Сакура?

— Гм-м?

Я остановилась в проходе в свою спальню и осмотрела освещённую уличным фонарём гостиную. Он сидел на стуле у окна, но в этот раз не смотрел на проспект, а изучал меня. Конкретнее, мою пижаму, и благо у него не повернулся язык прокомментировать узор из ананасов.

— Спокойной ночи, — наконец сказала я, надеясь, что это то, что не смог произнести Саске Учиха.

***
Аромат горячего кофе и свежих роллов с корицей уже давно стал привычным запахом, что ассоциировался у меня в голове с нашим офисом. Без этой пищи богов не начиналось утро ни у одного уважающего себя сотрудника нашей бухгалтерской фирмы, несмотря на то, что каждого из нас хоть раз за время смены укачивало от этих слишком сладких благоуханий. Очутившись на своём рабочем месте, я поспешно включила компьютер и, спрятав сумочку в верхний ящик стола, плюхнулась в жёсткое кресло. Напротив, скрывая усмешку, сидела Темари. Она была одной из тех немногих, в категорию которых относилась и я, кто после окончания университета принял первую выгодную позицию, игнорируя тот факт, что на её дипломе мелким шрифтом было написано «дизайн интерьера». Все, кому не лень, знали, что в мегаполисе не было работы для гуманитария, этих мечтательных писателей и амбициозных философов, а вот любые математические знания и навыки работы с аппаратурой ценились почти везде.

— Ты выглядишь уставшей, — вполголоса сказала она, делая вид, что листает доклад.

— Да? У меня… Ко мне приехал родственник. Дальний. Очень.

— Правда?

Нда, естественно, чистой воды правда. А как ещё объяснить незнакомого симпатичного парня, пусть даже не материального, что на день-два поселился у меня в квартире? Тот факт, что Саске никто не видел, кроме меня, не смягчал обстоятельства, а придавал моей личности толику, как он сам выразился, сумасшествия. Едва прошли сутки, а я уже чувствовала себя морально истощённой от общения с этим призраком. Я действительно плохо спала — это даже не обговаривается, а, проснувшись утром, еле спаслась от его холодного, выжидающего взгляда. Сказать, что мне было неуютно в его присутствии, — это преуменьшение моего внутреннего беспокойства. Я никак не могла отделаться от некого навязчивого давления на затылке, которое вызывал взор брюнета. А Саске оставался всё таким же антисоциальным обликом среди моей мебели, и это молчание немо напоминало о предстоящих звонках в общество снобов. Мне было отчасти жаль этого парня, и я хотела ему помочь, но ещё больше я ждала того момента, когда дух Учихи покинет мой дом и позволит мне вернуться к моему обычному распорядку дня.

— Ага, некий троюродный племянник мамы из провинции. Приехал поступать в университет.

— Красивый? — подмигнула Темари, наверное, заранее узрев ответ на моём лице.

— Ну так, сойдёт, — пожала плечами я.

— Сходите куда-нибудь, — предложила она. — Он едва ли приходится тебе родственником.

— Он… моложе, — выдала первое, что пришло в голову я. — Не дорос лет так на пять-шесть.

— Жалко: тебе бы не помешало обзавестись постоянным мужиком.

Ну вот, мы, как всегда, медленно подобрались к теме моей печальной личной жизни. Я, разумеется, понимала, почему Темари словесно пинала и мотивировала меня к новым отношениям, но из всех представителей сильного пола, которых я встречала в свои более активные выходные, ни один ещё не смог покорить меня своим уровнем культуры или интеллектом. Ей повезло, ибо Шикамару Нара был не только ненавязчиво милым, но и редким джентльменом, который открывал перед девушкой двери, присылал цветы и вкусные конфеты. А, может, он просто нашёл форум с подсказками и успешно пользовался советами собратьев, что только доказывало его находчивость и интерес к Темари. Популяция подобных мужчин в этом развратном мире уменьшалась, точно как и численность слонов в Африке. Пока что меня это не задевало, но, как любит говорить наш менеджер, надо уметь смотреть в будущее.

В обеденный перерыв, мы, следуя своей укоренившейся привычке, выходили посидеть в маленьком кафе на углу. Это единственное место в округе, где подавали неповторимые сэндвичи БЛТ, на которых, признаться честно, я фактически жила, ежедневно разбавляя этот набор бекона, латука и помидоров холодным зелёным чаем. Выключив компьютер, собрав свои вещи и дождавшись, когда Темари терпеливо дослушает послеобеденные распоряжения начальника, я поспешила к битком набитому сотрудниками лифту. Ощущая себя как шпрот в банке, я уткнулась носом в рукав своей открахмаленной блузки, чтобы не вдыхать свойственный такому упакованному пространству аромат вонючих ботинок, пота и тошнотного одеколона. Вообще, каким образом мужчины выбирают эти выедающие глаза душистые вещества?! Хитрые молоденькие продавщицы, несомненно, избавляются от накопившегося товара, рекламируя его неотесанным болванам, которые потом ходят с гордо поднятыми головами и считают, что они пахнут розами. А моя подруга ещё хочет, чтобы я обратила на одного из них внимание. Ага, бегу.

— Честное слово, если он ещё раз попросит меня сделать копии этого доклада на двести страниц, я повешусь или подсыплю ему в кофе слабительное! — пыхтела Темари, выходя из здания.

— Просто улыбайся и кивай: ты же знаешь, что с этим тормозом не поспоришь.

Обливать грязью нашего любимого менеджера было обычным делом вне стен офиса, и я зачастую полностью поддерживала Темари в её гневных порывах порешить этого человека или, для разрядки нервов, просто подстроить ему пакость, хоть и считала подобные выходки неортодоксальным использованием своего свободного времени. Толку с того, что мы обливаем его грязью, если ничего не изменится. Но сегодня, вместо своего типичного поддакивания словам блондинки, я молча шагала по знакомой улице, всматриваясь в лица прохожих. Странно дело: я, кажется, неосознанно искала в толпе высокого темноволосого молодого человека. Мне, конечно, было мучительно интересно узнать, чем он там занимается в моей пустой квартире. Позвонить я не могла, а бегать и проверять, как у него дела, словно Учиха был паршивым котёнком, мне тоже не хотелось. Конечно, можно и нужно дотерпеть до конца рабочего дня.

Погружённая в свои мысли, я еле заметно мотнула головой, чтобы убрать оттуда картинку стоящего у окна парня. Немного повернув голову вправо, я краем глаза заметила тёмный фасад с небольшой дверью, зелёная краска на которой уже давно потрескалась от здешней жары и влажности. Там была скромная табличка с надписью «открыто», а пыльное стекло изнутри украшали занавески из синего бисера. В самом магазинчике, кажется, тускло горел тёплый свет, а рядом с невысокой бетонной ступенькой стояла чёрная таблица в железной раме.

«Мадам Мей: гадание на картах таро, хиромантия, нумерология, руны, предвещание будущего с использованием хрустального шара, спиритические сеансы и другие практики».

Внизу было вручную мелом дописано время работы этого неприметного заведения. Я оторвала взгляд от имени, по всей видимости, гадалки и ещё раз осмотрела окна. Витрину украшали различных форм бутылочки с какими-то смесями и порошками, старинные книги на чёрт знает каком языке и сухие, связанные и подвешенные травы. И почему я раньше не видела эту лавку? Да и вообще не замечала ни вывески, ни самого фасада, хоть и проходила мимо каждый день. Нахмурив брови, я прикипела взглядом к потёртой золотистой дверной ручке.

— Ты чего? — вдруг раздался голос Темари у меня за спиной. — Хорошо себя чувствуешь?

— Что? — вздрогнула я, отвернувшись от витрины. — Да, я просто задумалась. Идём.

Улыбнувшись, я потащила Темари в сторону кафе, но в моих мыслях неким эхом отбивались слова с вывески: «спиритические сеансы» — это значит связь с духами, с призраками.

***
Когда я наконец доползла до своей квартиры, преодолев пятнадцать минут в забитом уставшими рабочими метро и десять пешком в своих ортопедических туфлях, я была готова развалиться на диване, возможно, даже не сняв с себя выглаженное пальто. Перед глазами мелькали миллионы цифр и букв, разноцветных графиков и файлов, которые мне за смену пришлось пересмотреть, и в какой-то момент мне почудилось, будто эти видения больше никогда не покинут мою переутомлённую голову. Но, кое-как дотянув последние мгновения своего однообразного путешествия в старом, сегодня неизвестно почему пропахшем жаренным луком лифте, я небрежно открыла входную дверь, по привычке кинув сумочку на столик, а обувь в тот самый позабытый милостыней уборки угол. Немного расстегнув пуговицы блузки, я слегка сгорбилась, позволяя своей измученной спине расслабиться, и на автомате пошла прямо на кухню. Остановившись рядом с жужжащим холодильником, я взяла бутылку белого вина и, наплевав на приличие, избавилась от слабо втиснутой в стеклянное горлышко пробки, достав её зубами. Всё ещё придерживая ртом затычку, я налила в стакан жидкости и обернулась.

— Ты всегда напоминаешь кошатницу, или сегодня особый случай? — стоя рядом с моим диваном, выдал Учиха.

От неожиданности я аж подскочила, резко выплюнув пробку в умывальник и расплескав половину вина на свою одежду и линолеум. Вдобавок я ещё и встала в эту небольшую лужицу, ощущая, как холодный напиток медленно просачивается сквозь капроновые колготки. Протерев свободной рукой линию бровей, чтобы в очередной раз убедиться, что Саске мне не мерещится, я убрала вьющиеся локоны с лица и сделала облегчённый выдох, опуская руку со стаканом. Всё это время он наблюдал за мной как за обезьяной в клетке, или, может, это только мне так казалось, ибо под его пристальным взором у меня всё валилось из рук и включался режим размазни. Некоторые мертвецы явно не умеют наслаждаться покоем. Интересно, когда уже закончится этот период сорока дней или чего там, чтобы Учиха перешёл на другую сторону.

— Ты ещё здесь, — сказала я, максимально скрывая тот факт, что я о нём просто забыла.

— Да, мне кое-кто обещал помочь.

— Ах да, звонки… — сжав губы в тонкую линию, произнесла я. — В офис и твоему отцу.

— Именно, — кивнул Саске, присев на край дивана.

Наблюдая за ним, мне вдруг стало интересно: как он это делает? В том смысле, что вчера он совершенно спокойно прошёл сквозь стену и холодильник, а сейчас с таким же беззаботным видом сидит на твёрдом предмете мебели и не проваливается сквозь него на пол, а то и ниже. Чудеса природы или загробного мира? Поток моих витающих мыслей прервала встреча с его заметно раздражённым и вопросительно-выжидающим взглядом. Я случайно поймала этот взор и впервые заметила, что чёрные глаза Саске не имели искры жизни, чувств, которые обычно проявлялись у живых людей во время беседы или наблюдения. Может, это такая характеристика призраков? Или же он при жизни был искусным актёром, в чём я порядком не сомневалась. Несколько секунд такого зрительного контакта вызвали уже знакомую волну неловкости, что промчалась вдоль моей спины холодными и неприятными мурашками.

— Давай звонить, — наконец сказала я, поставив стакан на стол, и схватила полотенце, чтобы вытереть пропахшие вином руки. — Куда в первую очередь?

— В офис.

— Хорошо, — с новой наигранной бодростью в голосе ответила я и достала мобильник. — Итак…

— Что ты скажешь? — внезапно задумался Учиха. — Ты же не будешь…

— Ш-ш-ш! — подняв руку вверх, прервала я вслушиваясь в гудки и после типичного приветствия секретарши, протараторила: — Добрый день. Меня зовут Мито, и я звоню по поводу встречи с Саске Учихой, которую мой начальник запланировал в эти выходные. Нет, господин Сенджу не может приехать в другое время. Нет, он в городе на пару дней. А почему?.. А… Хорошо, спасибо.

И, закончив звонок, я прикоснулась уголком девайса к нижней губе, размышляя.

— Твоя секретарша сказала, что ты будешь отсутствовать неопределённое время по семейным обстоятельствам, — сказала я. — Я, конечно, понимаю, что твои обстоятельства весьма…

— Звони отцу, — кратко приказал Учиха.

Набрав номер мобильного неизвестного мне мужчины, я приложила телефон к уху и, уставившись в пространство, стала ожидать ответа. Краем глаза я заметила, что Саске впервые за наше недолгое знакомство позволил своим эмоциям проявиться на лице. Это не была какая-то невероятно жалостная мина со скатывающейся по щеке слезой или скривлёнными в гневе губами, нет. Он просто еле заметно прищурил очи в очевидных размышлениях и, несомненно, молча пытался вставить добытый мною кусок информации в некую общую картину. Немного нахмуренные чёрные брови были словно подтверждением моих догадок.

— Алло? — раздался чёткий и спокойный голос.

— Добрый день, — опомнилась я, удивившись своей готовности к разговору с отцом Саске. — Меня зовут Мито, и я секретарь господина Сенджу. Мне хотелось бы связаться с Вашим сыном, чтобы назначить время и дату встречи для обсуждения контракта между фирмами, — последние фразы были уже просто придуманным на ходу бредом, который должен показаться ему аргументом.

— Обратитесь в офис, — спокойно ответил он. — Мой сын сейчас на Карибах, и его личный секретарь сможет Вам сказать более точную дату его возвращения.

— Э-эм… — недоумевала я, но этого было достаточно, чтобы через секунду звонок завершился.

— Что он сказал? — незамедлительно спросил Учиха.

— Что ты на Карибах, — удивлённо и виновато изогнув брови, ответила я. — Так что ты где-то там, между островами и проблемами в семье.

В комнате повисла тишина, во время которой я чуть нервно прикусывала губу, наблюдая за своим новым знакомым. Мои ответы, а, главное, тот факт, что они кардинально отличались друг от друга, ни капельки не удивили неподвижного брюнета. Он заметно обдумывал что-то мне неизведанное, но, чего, впрочем, и стоило ожидать, не собирался озвучивать это публике.

— Это всё? — нарушила молчание я, уже не в силах сдерживать своё любопытство. — Ты умер, а твоё окружение скрывает этот факт за какой-то белибердой?

— Нет..., хотя вполне вероятно, — ответил Учиха.

— Ну очешуеть теперь! Мне всё так кристально ясно: ты даже представить себе не можешь.

— Я вернусь, — игнорируя мои слова, констатировал Саске, поднявшись с дивана.

— Что за?!.. Куда это ты намылился? Ты же от воздуха мало чем отличаешься!

Но парень, без лишних объяснений или даже благодарности за помощь, развернулся и скрылся в моей прихожей. Я продолжала стоять в полном недоумении, пока моё уставшее сознание не определилось с подходящей фразой для описания этого чудного дня: жопа, а не дурдом.