«Ярая Виктория». Глава 3. Похоть, прихоть и пират. Часть 1.

Мориариль оказался городом со своей «безкультурной культурой». Куда ни глянь — везде одни головорезы, которые так и ищут повода потягаться в силах, притом, нередко насмерть. Однако, перед командой «Ярой» все расступались, зная, на что способны эти дьяволы. Итачи привел всех в портовый кабак. Их тут же встретили красивые женщины, которые увлекли пиратов за собой на второй этаж, в отдельную комнату. Капитан при этом постоянно приглядывал за Аланом, чтобы тот не попал в передрягу. Насчет его возможного побега Итачи даже не волновался — это не проблема. Юнга казался таким маленьким и хрупким на фоне остальных, что его совершенно никто не замечал, тем более, получилось так, что он шел в середине всей команды.
— Конан скоро освободится, господин, — слащаво улыбнулась одна из провожатых, закрывая за собой дверь.
— Итачи, когда ты уже эту сучку к алтарю поведешь? Ты же капитан — обвенчаться плевое дело на корабле, — захохотал Хидан, уже успевший по дороге нахвататься выпивки.
Итачи в ответ смерил его суровым взглядом, но ничего не сказал.
— Слушай, Алан, может твоя миловидная мордашка заарканит какую-нибудь красотку, а? — продолжил Хидан, обращаясь уже к парню.
— Я не... не шлюх тебе, — буркнул парнишка, смутно себе представляя, как еще можно это назвать. Да, словарный запас ругательств стремительно пополнялся с каждым днем, но было еще куда расти.
— Не кто?! — Дейдара, услышав такое, залился в смехе до слез в слабых попытках остановиться.
— Ха, ребята, среди нас завелся девственник!
— Смешно просто жуть, — холодно огрызнулся Алан.
— Крысеныш, я тебе такую телочку подберу — не отдерешь тебя потом от нее! — не унимался Хидан.
— Да ты ненормальный, мне всего шестнадцать!
— И что? Найди мне хоть одного пацана, который уже в тринадцать не попробовал женского тела!
— Оставь меня в покое, — буркнул Алан. Паренек уже не знал, куда деться от извращенца, садиста, и прочего всего — Хидана.
— Малышок, — владелец косы обнял Алана и стал шептать ему на ухо, попеременно заходясь в пьяном смехе, — ща наш капитан покажет тебе, как надо обходиться с женщинами.
— Не-не!!! Я не хочу! — Алан попытался оттолкнуть чуть поддатого Хидана от себя. — Оставили бы меня на корабле! Что это за ужасное место! — взорвался юнга. — Везде гадко пахнет перегаром, пьянью и потом! — возмущенный голос звучал словно в пустыне, где никого не было. — «А ты хотел чистых, умытых и бритых?»
— Ха, теперь ты — один из нас, так что привыкай. Итачи, где ж твоя Конан? Небось, развлекается в соседней комнате с другим пиратишкой, — захохотал Хидан, а капитан только скептично на него посмотрел, зная, что позади блондина уже стоит упомянутая им женщина, и она явно не намерена терпеть эти оскорбления.
— Что ты там говорил? — облизнувшись, спросила Конан, приставив нож для резки мяса к его мужскому достоинству.
— Что ты самая красивая шлюшка, которую я только видел, — сглотнул Хидан, сказав первое попавшееся.
Он почувствовал, как нож еще сильнее прижался к его достоинству и услышал вопрос:
— Что-что?
— Дорогая, я тебя заждался, — наконец встрял Итачи, доставая из кармана красивое алмазное ожерелье и внимательно рассматривая его. Оно свисало на его ладони, словно капли воды, переливающиеся и никогда не теряющие свою форму.
Конан сделала резкое движение ножом и сказала:
— Еще раз услышу — отрежу, — а затем, как кошка, польщенная новым украшением, направилась к Итачи. Она была единственной женщиной со столь чистыми и крупными драгоценностями в Мориариле... Хотя что там Мориариль, если некогда эта драгоценность принадлежала какой-то королеве...
Алан, не сводя глаз, смотрел на красавицу.
«Вот это женщина... Такая... Сильная и опасная...»
— Ты долго, — Итачи сжал украшение в кулаке, стоило пальцам Конан дотронуться до него.
— Ты злишься? — cпросила она так, словно разговаривала с ребенком, при этом ноготком указательного пальца провела по его подбородку.
— Нет, но хотелось бы знать, где ты была, — Итачи перехватил ее руку и приник губами к ее ладони, прикрыв глаза. Вся его команда, при этом, уже не обращала на этих двоих никакого внимания, словно он каждый день так с этой женщиной обращался при всех.
Алан, стоявший неподалеку и наблюдавший за всем этим, залился краской и отвернулся как можно скорее, чтобы никто-никто не смог увидеть его дикого смущения от такого поведения капитана, смешанного с непонятно откуда взявшимся разочарованием и чувством обиды.
— Так что ты делала? — еще раз спросил Итачи, понизив свой голос и притягивая Конан к себе за руку.
— Разбиралась с одним пьяницей, — брезгливо ответила женщина, подчеркивая то, что тема ей неприятна. Но когда она увидела взгляд Алана, полный смущения, то залилась низким гортанным смехом и, отойдя от Итачи, направилась к мальчику. — Какая прелесть, — отсмеявшись, добавила она, беря Алана за щеку.
— Конан. Оставь парнишку в покое, а то он сейчас растает от твоих ласк, — улыбнулся Итачи, однако в его взгляде просквозило недовольство — вестник ревности.
— Да брось, гроза морей, не ревнуй, он же еще ребенок, — улыбаясь, ответила Конан, обхватив лицо Алана ладонями и разглядывая его. — У нас с тобой еще много времени. Где ты его достал?
У Алана был взгляд восторженного ребенка, который увидел самую красивую королеву в мире. Он не мог глаз от нее оторвать — настолько чарующей и восхитительной она была.
— Тоби привел его. Думаю, из него выйдет толк, как лидера пиратов, — самоуверенно произнес Итачи, и в помещении повисла тишина. Все сидели в шоке, переводя взгляд с Конан и Алана на капитана, но никто не смел и возразить.
— Ну да, действительно, почему бы и нет, — согласилась женщина. — Мне так надоели эти зажравшиеся тухлопузы на своих лодках. Тошно мочи нету как, — устало вздохнув, произнесла она.
Алан, услышав это, перевел удивленный скорее от ужаса взгляд на Итачи, а затем снова на Конан, и вновь на него.
— Не-не. Я пиратом быть не собирался... — закачав отрицательно головой, проговорил Алан.
Итачи только хитро улыбнулся ему и посмотрел Конан в глаза.
— Хотя этот малец еще тот трусишка.
— Лишь тот глуп, что не бежит с сражения зная, что проиграет, — ответила Конан на его слова. — Ну ладно, — она ударила Алана по носу и направилась грациозной походкой к капитану «Ярой», коварно улыбаясь ему.
— Конан, я устал и хочу хорошенько отдохнуть, — заметил Итачи, видя, что команда уже отошла от шока и вернулась к своим кружкам, наполненным пивом, да и девушки уже зашли, начиная ублажать своих клиентов.
Последнее, что увидел и без того красный Алан было то, как капитан и его «королева» скрылись за широкими дверьми местной гостиницы — право же, она была самой более-менее приличной. Сам Алан даже не знал, чем заняться — выходить из этого строения наружу, к полчищам пьяных разномастных Хиданов не хотелось...
— Тебя не было почти месяц, — обиженно проговорила Конан, грациозно опускаясь на подушки и вальяжно отводя руки в стороны.
— Прости. Были некоторые дела, которые надо было закончить, — Итачи бросил подвеску на подушки рядом с Конан и начал раздеваться. — В Аланоре готовится переворот.
— С чего ты взял? И вообще, какое тебе дело до него? Твое государство достаточно сильно и защищено, — возразила Конан, положив ногу на ногу — шелковая ткань юбки, висевшей на бедрах, соскользнула по изящным ножкам вниз.
— Их принцесса — моя невеста, — произнес капитан, опускаясь на кровать рядом с Конан.
— Ммм... Что-то здесь не так, — женщина уперлась носком в его грудь словно запрещая ложиться рядом... — Я слышала, король вот так просто не согласился бы на брак его дочери.
— Как тебе Алан? — перевел тему Итачи, отводя тонкую ножку, мешавшую ему, и притягивая властную и алчную женщину к себе, несмотря на ее безмолвные протесты.
— Очень честный и открытый мальчишка. Зачем ты его втянул? — cпросила она, полностью отдаваясь ему и откинув одну руку на подушки, а другой лаская щеку пирата.
— Стража видела, как он поднимался на наш борт. В нем что-то не так. Но не могу понять что. Он говорит, что он вор, но в это слабо верится.
— Может, высадишь где-нибудь мальчишку, он научиться жить, — Конан провела кончиками пальцев по его губам.
— Правила есть правила. И ты это знаешь, — Итачи коснулся ее подбородка указательным и большим пальцами и приподнял прекрасное лицо. — Не говори глупостей, — и капитан поцеловал ее губы, закрывая глаза и отдыхая от всех проблем, которые за последние месяцы уже начали изводить его.
— Брось, ты сам наследник, и тебе придется покинуть корабль рано или поздно. Неужели на тебя тоже правила действовать будут? — возразила Конан, когда мужчина отстранился. Больше всего ее бесило, когда он так все обрывал. Тем не менее, чтобы не злить его, женщина начала покрывать поцелуями его скулы.
— Я предпочту смерть возвращению на трон, — хмыкнул Итачи.
На этом вся дискуссия была окончена. Конан прекрасно понимала, что вместе время они проводят не ради того, чтобы спорить или драться, а для того, чтобы расслабиться и отдохнуть. Потребность друг в друге они обнаружили давно внутри cебя. Всего лишь потребность — не более. Приятное общение и чувство достойного окружения. Каждый давал друг другу то, что хотел взамен. Каждый получал это.
Конан громко стонала, отдаваясь ему целиком, без границ и без остатка, кричала, даже порой смеялась, когда в минутной передышке он щекотал ее кожу своим дыханием на шее, плечах и груди. Царапала его спину в порывах страсти, выгибалась навстречу, прося продолжения и в свою очередь даря ему и себе наслаждение и отдых.
— Какой сладкий юный пират, — услышал Алан у себя над ухом женский шепот и заискивающий смех.
— О-о-о, ребят! Я же говорил, что заарканит! Надо было ставки делать! — расхохотался снова Хидан, заметив сладкую парочку.
Алан со страхом в глазах повернулся на голос немного пьяной искусительницы...
— Двести золотых ставлю, что он сбежит, — спокойно заявил Дейдара, выпивая ром.
— Триста — грохнется в обморок или кровь носом пойдет, — сделал ставку Сасори.
— Хм, добавляю пятьсот. Так и быть, на обморок... — тихо добавил Какудзу.
— Пф, еще четыреста ставлю на то, что деру даст, — завершил все это азартное дело Зетцу.
— Детка, ты неопытный? Не бойся, я тебе открою сладкий мир страсти, — тут-то парнишка и почувствовал, как рука искусительницы поползла по его бедру вверх — к сокровенному месту, призванному продолжать род человеческий.
«Господи!» — Алан дал деру с подоконника, при этом были видны лишь его пятки, а затем то, как они сверкали в беге к кораблю...
— Дал деру, — констатировал факт Сасори, задумчиво смотря на пустующий подоконник.
— Слабак, — заржали Хидан и Какудзу вместе. После чего второй стал медленно прекращать смеяться и как в замедленной съемке повернулся к тому месту, где недавно был Алан.
— Идиот!!! Деньги!!! — он вскочил и подбежал, как ошпаренный, к окну, раскрыв его настежь и чуть не вывалившись наружу. — Сопляк!!! Падай в обморок, кому говорю!!! Падай!! Сейчас же! Хоть на голове беги, но чтоб в обморок упал!!!
Но Алан бежал, бежал прочь, как только мог, и не думал даже слушать, что там кричал вдогонку Какудзу. Когда он выбежал к причалу, то только тогда успокоился — тут было более-менее тихо. И тут внимание Алана привлек полуразрушенный обветшалый магазинчик, державшийся на честном слове. Его заинтересовала не суть помещения, а вывеска в виде книги. Сунув руку в сумку, юнга достал маленький мешочек и пересчитал золотые монеты. Удовлетворенно улыбнувшись, он направился туда.
«Ты будешь все время со мной», — передразнивал капитана юный Алан, когда осматривал четвертый стеллаж, уже стоя с пятью книгами в руках. «Хорошо хоть не потащил показывать, как дети делаются...»
Плюнув на пацана, скрывшегося из виду — из окна его уже не было видно — Какудзу сел на место, мрачно поглядывая на Дейдару и Зетцу. А Хидан, напевая себе под нос «сколько я зарезал, сколько перерезал», опрокинул в себя еще одну кружку пива и, пошатываясь, направился к выходу.
Ночь удалась для каждого по-своему. И каждый по-своему будет бороться на утро со злейшим врагом... Все знают кто это.
Когда, наконец, «Ярая» вышла в море, она рассекала волны на полном ходу, несмотря на последствия после ночи. И лишь один Алан чувствовал себя более, чем прекрасно. Он вернулся на корабль, отоспался на ящиках верхнего ряда — Тоби, увы, куда-то запропастился и вернулся в столовую с утра пораньше.
Уже прошло больше недели с их совместного плавания. Алан старался не стеснять своего единственного друга, пусть и немного психа. Более того, он спозаранку вставал и уходил, а приходил либо тогда, когда Тоби не было, либо когда было очень поздно, и тот спал. Так же, за неделю Алан привык к постоянным обращениям типа «сопляк», «мелюзга», «салага», «дурень», «идиот», «кретин», «олух», «сукин сын»... Боже, всего и не перечесть. А какими ужасными словами пополнился его запас... В общем, он старался не вспоминать о всем, что произошло наутро, после всекомандного похмелья в Мориариле. Он погружен был полностью в чтение, хотя рядом в обнимку с ведром и шваброй храпел Дейдара — пьянство не прекращалось даже в плавании.
Хидан так и не нашел Алана в тот день, а потом, когда выяснилось, что мальчонка не сбежал, а вернулся на корабль, было уже поздно приводить приговор в исполнение. К тому же Хидан, врезавшись в пьяном бреду в очередную пиратскую цыпочку, забыл обо всем на свете и замечательно провел ночь, после чего его настроение весьма улучшилось, настолько, что он даже перестал донимать Алана.
«Ярая Виктория» встретила рассвет среди тихого и спокойного моря. Лучи солнца заблестели на вычищенной гладкой поверхности ее корпуса, заставляя сиять алым свечением, словно красное вино в хрустальном бокале на свету. Золотистые вестники рассвета пробрались и в капитанскую каюту, которая, как бы странно это ни было, не пустовала.
Итачи, после времени, проведенного с Конан, смог немного отдохнуть и теперь принялся с новыми силами за работу с самого раннего утра. Он все изучал книги и документы самых разных стран, пытаясь найти что-то интересное. Ведь жить по системе — поспал — поел — взял на абордаж — опять поспал, надоедает. Но ничего не приходило в голову, пока он не наткнулся на книгу о мифах и легендах.
«Это то, что нужно. Это нереальное сокровище. Кто-то ищет и придумывает для себя несуществующий смысл жизни, а кто-то просто живет ради несуществующей цели», — иронично улыбнулся капитан, листая страницы.
В это же время легкий ветерок, создаваемый шелестом страниц, обдувал лицо Алана, который уже с самого утра был в столовой и что-то выписывал в свой небольшой блокнотик. Он прикусил нижнюю губу, от чего напоминал трудоголика, неустанно идущего к своей единственной и неповторимой цели. Наконец, громко выдохнув, он откинулся назад, облокотившись о деревянную стену, чем вызвал раздражение спящего красавца рядом.