Ящик Пандоры: Зависть.

Ящик Пандоры: Зависть.
Грех второй. «Посмертно невинна».

Из окна пробился нарочито яркий луч, заставив мужчину прищуриться. Напротив него сидела женщина в выцветшей и не по размеру большой одежде. Ему сложно представить, что когда-то эта «тонко-сотканная» и измученная дама была настолько ослепительна и ярка... Что даже собственный внутренний огонь смог сжечь её душу.
- Харуно Сакура-сан? – обратился к ней, но она никак не отреагировала на это. Впервые молодой человек не знал, что ему делать. Он чувствовал кожей, что его лицо почему-то делалось все глупее и глупее.
Ссутулившись и глядя в одну точку, не замечая чужого присутствия, она не издала ни одного звука. Молчание продолжалось, наливаясь свинцом. Становилось все тяжелее и тяжелее...
- Холодно, не правда ли? - слегка шевельнув губами, шепотом спросила девушка. Мужчина огляделся по сторонам. На самом деле, сейчас лето и жара невыносимая.
Он успел заметить на покусанных губах тающую в себе усмешку. А мутно-зеленые глаза делали её лицо и вовсе пустым. Вроде бы живая, но все же статуя.
- После их смерти холод и дрожь не отпускают меня, - последовал вздох – воспоминания давались ей нелегко.
- Что же тогда произошло между вами? – именно это вопрос не давал ему покоя.
- Многое. Я до сих пор помню их... Двух весело щебетавших и легких, как безе, девушек, - начав рассказ, притянула поближе вазу и принялась на автомате срывать с цветка несчастные лепестки.
- Тогда я была совсем юной и очень амбициозной натурой. В то время эти качества мне только помогали открывать все двери и не мешали ценить такое чувство как дружба.
Репортер быстро зачиркал что-то в записной книжке.
- С Ино я была знакома с самого рождения, и мне казалось, что судьба нас никогда не разъединит.
- А с Шион-сан? – решился-таки уточнить он.
- Эх... - он выжидающе глядел на неё. - Я, наверное, уже и не помню. Как же эти две блондинки ворвались в мою жизнь и прочно в ней утвердились? - задала вопрос самой себе.
- Вас объединила музыка?
В ответ услышал уклончивую фразу:
- Кто знает.
Сакура снова замолчала. Судя по выражению лица, снова погрузилась в какие-то свои и далеко не веселые мысли. Ему оставалось лишь ждать, когда она снова соизволит очнуться.
- Музыка нас околдовала. Но стоило нам о ней забыть, и разом с наших глаз будто спала пелена - увидели темные оттенки наших душ.
- О чем вы? – под взглядом зеленых глаз, сверкнувших из-под густых светлых ресниц, он чуть не выпустил из своих рук блокнот и ручку.
- Триптих – так мы решили назвать свою группу и верили, что это принесет нам удачу.
- Так и произошло, - заметил собеседник.
- Возможно, но из-за меня позабыли главное свойство триптиха: по отдельности мы не имеем никакую значимость. Только три изображения, соединенные вместе, создают полную картину.
Совсем неожиданно – она заплакала. Чудное создание совсем близко – только протяни свою руку и… Но вдруг порывисто поднявшись, шагнула к открытому окну.
- Что в сердце носила тогда, не ведал никто. Больше нет имен, нет лиц, нет сил… Остался только это чертов зеленый цвет зависти в моих глазах, что предварял известный финал. Они шли вперед, но я оставалась на месте. Слово собака, которая лает на прекрасную луну и такие далекие звезды, будучи не в силах стать ими.

Душа и тело – как черный с белым.

- Лишь иногда я ощущаю тонкую дымку облегчения.
- Что вы хотите этим сказать?
- Они обе мертвы. А значит, мне больше некому желать смерти в этой жизни, - её слез как не бывало. Видно, пересилив себя, не рассмеялась.
Нехорошее предчувствие кольнуло у него в сердце - он испугался взгляда блестящих изумрудных глаз.
- Значит, вы этого и хотели?
- Едва ли, - тихонько вздохнула, как-то иначе и даже с долькой очарования улыбнулась она. - В полной дурмана голове я до сих пор браню себя до хрипоты - не имею права жалеть себя, а тем более о том, что совершила. Но и не могу приставить к своему виску холодное дуло – это слишком приятная смерть для такой грешницы. Лишь вырвав свое сердце из груди, я смогу спокойно отпустить…
- Сакура-сан?
Но ответа не последовало; казалось, что женщина пристально глядела на него с той же странной, жуткой усмешкой. Возможно ли, что в последнюю секунду своей жизни она раскаялась?

Когда-то мне говорили, что не бывает ни черной, ни белой зависти. Есть только одна и она ядовито-зеленого цвета.

_________________________________________________________________________________________
Справка: Грех (зависть) обычно изображался в виде женщины, которая ест сердце, вырванное из собственной груди. Ну, или свои внутренности.
Триптих (от гр. сложенный втрое) - три произведения искусства, объединенные общим смыслом.

Ссылка на предыдущию часть:
Ящик Пандоры: Гордыня.