Как довести Его до ручки. Как получить Ее 8. Понедельник

INXS - Never Tear Us Apart

Понедельник, или просто абосанкцианироваться можно

Харуно проснулась в пять утра.

Быть или не быть, вот в чем вопрос, достойно ли судьбы и бла-бла-бла...

Вот уж действительно, Сакура вообще не знала, как ей сегодня быть. Ехать ли на работу? Уволена ли она? Как там вообще в Багдаде, все спокойно? Мадару за ночь не успокоили в дебил-доме санитары? Но главным вопросом в это утро было следующее: как отомстить этому ублюдку?

О, ведь Харуно вчера впервые поцеловалась. Впервые открылась. Впервые допустила к себе так близко и... Где нахуй благодарность и преклонение?!

Сакура хмыкнула, заваривая кофе. Да, не упал мужик в колени, не ударил челом о земь, да и присягу не дал в верности. Харуно заржала истерическим смехом. Наверняка Учиха подумал, что девушка теперь забьется мышью под стол, чтобы ее не было ни слышно, ни видно. Как бы не так. Не на ту нарвался, козлище. И ты ответишьответишьответишь.

Сакура в офисе была аж без одной минуты половина седьмого. Охранники на входе ничего не сказали, но одарили опять дикими взглядами - Харуно явно делала их утро каждый раз. Ярко-розовые балетки, черные шорты, поверх плеч накинута кожаная косуха, вся простеганная серебристыми заклепками; черная майка с надписью "У меня не все дома"; волосы закручены в жгут высоко на макушке - все, мягкая версия "панки, хой!". Губы потрескались и чуть посинели от вчерашних поцелуев. Скулы болят от пальцев Мадары. Губы, чтоб ОН обосрался, обветрились. А еще у Харуно насморк, но не текущий, а густой, который хер еще высморкаешь. Подавленность, темные круги под глазами. Ебать, да я змея очковая, очкую перед его появлением...

Половина седьмого. Уже немножко за. Учихи нет. Часы на стене начинают стучать барабанной дробью. Сакура включает компьютер и принимается за дела насущные. Хорошо работать, интересно. Первый документ опять со "внутренностями" фирмы. Харуно задумчиво грызет ручку. Делает пометки, старательно высовывает язык от напряженности.

Семь. Проклятые стрелки часов перебивают стук клавиатуры. Мадара опаздывает. Почему Учиха опаздывает? Да как он смеет приходить позже Харуно? Все, пиздец, сглазила. Или старый хрыч стремает показывать нос в офисе после вчерашнего. Поди, пытался повеситься, но веревка сорвалась - лежит там труп со сломанной шеей, холодненький, и никому дела нет до Бога. Бу-га-га. А что, хорошее разрешение ситуации. Но, увы.

Половина восьмого. Харуно изжевала колпачок ручки, рыча. Принялась за вторую, за заднюю часть. Оказалось, маленькая дырочка в сранной синей пимпочке дает высосать воздух, а вот обратно оный не поступает. Харуно сурово хмурится, но пластмасса, сука, вкусная. Пальцы слегка начинает трусить.

Восемь. Третья ручка. На пятой минуте жевания Сакура понимает, что что-то не так. Какой-то вязкий вкус во рту, что-то странное и горькое. Ёб тебя так, Харуно, да ручка потекла. Учиха наверняка б обрадовался такому явлению - ему же надо, чтобы что-то постоянно текло. И, сволота, хоты бы раз обратил внимание на протечку собственной крыши! Сакура лишь в ужасе вскакивает, косит взгляд на стол - там огромное жирное пятно синих чернил. Стол чуть ли не сносится, Харуно бежит к туалету.

До пункта назначения пара метров. Стрелка лифта почему-то показывает быстрое поднятие. Двадцать девятый этаж. Как это Харуно пропустила поднятие лифта?! Это Учиха, черт бы его побрал, как не вовремя!

Тридцатый этаж - до туалета два шага. Двери раскрываются, и мимо Мадары проносится кто-то с вытекающей синей хренью из рта.

- Иисусе, Господи, - дергается мужчина, хватаясь за сердце, пусть в Бога и не верит, но ситуация предполагает падать на колени и молиться.

- Покайся в своих грехах, сука, бу-га-га!!! - Харуно не удерживается, чтобы не подшутить над побледневшим Мадарой. Руки быстро закрывают дверь на замок, и за той раздается истерический смех девчонки. - Ой, не могу!!!

- ХАРУНО!!!

Розовый. Это Сакура. Это, нахер, пигалица. Что такое?! Впервые за несколько лет Учиха пришел в офис так поздно, и на тебе, чуть не закончится с инфарктом на месте. Ярость возвращается в кровь, мозги взорваны.

- Открой эту чертову дверь, идиотка!!! - воет Мадара, начиная колотить по пластиковой двери кулаками. - Я сейчас выломаю эту дверь!

Сакура слышит грохот, но игнорирует бешеного начальника - да у нее все губы, подбородок в чернилах. И чем больше она это оттирает, тем больше оное размазывается по всему лица. Паника. Что делать? Как быть? Конечно, вот тебе и дорогие ручки - хуй отмоешься. А по ту сторону свирепствует Мадара. Дверь ходуном ходит. Ну, что, допизделась? Теперь кайся в своих грехах сама. Не рой яму другому - сама туда попадешь. Слезы от отчаянья накатывают, вот-вот готовые брызнуть из глаз.

Дверь сносится с петель, падает в считанных миллиметрах от вымученной Сакуры. На пороге с глазами, налитыми кровью, стоит ОН. Харуно зажмуривается, готовясь проститься с жизнью. Слезы текут по щекам, падают уже голубыми.

Начальник заливается истерическим смехом при виде синего лица Сакуры. Злость смахивается со слезами, которые просто летят в разные стороны от припадка. У Харуно трясется нижняя губа от такого конфуза. Но Учиха замолкает и выходит из помещения. У Харуно подрагивают плечи. Такое жуткое унижение. Как теперь с этим жить?

- Повернись, я помогу, - спокойно, без злости. Уверено.

- Уйдите лучше, - всхлипывает, размазывая чернила по рукам.

- Перестань и повернись, - попытка номер "Два".

- Довольны?! - резко оборачивается, врезаясь диким и затравленным взглядом в глаза мужчины.

Учиха прикусывает нижнюю губу, чтобы опять не рассмеяться. Но вот в руках лимон, разрезанный напополам. Харуно недоуменно глядит на цитрус.

Сакура не сдерживает потом слез, смотрит стыдливо вниз, под ноги, как... Учиха аккуратно начинает протирать лицо девушки. Кислый запах врезается в ноздри, Сакура недоуменно наблюдает за действиями начальника. Вторую половинку лимона он кладет в раковину. Второй кистью аккуратно берет Сакуру за подбородок, усердно чистя той лицо.

- Лимон сводит чернила, если они еще влажные.

Да уж, удивил. Сакура недовольно хмурится и старается не встречаться взглядом с Мадарой. Вон, на кафеле какое-то микро-пятнышко. Ахуенное пятнышко. Дыхание учащается, грудь девушки, что стальными прутами, сдавлена. Эта близость мучительна. Эти нежные прикосновения, причем случайные, обжигают. Сука, только не начинай трястись... И вообще как-то странно, что Учиха ей помогает. Это выходит за рамки всего понимания Харуно. А потом Мадара чистит шею, старательно оттирает руки. Каждый длинный и тонкий палец. Между пальцами. О, Иисусе. Внутренняя сторона ладони. Сакура уплывает от внезапно нахлынувшего удовольствия. Прикрывает глаза, и розовые ресницы отбрасывают длинные тени.

А потом чудо прекращается. Как-то грубо в руки девушки бросают вторую часть лимона. Сакура пытливо смотрит на начальника.

- А теперь вали убирать стол, или новый ты будешь покупать за свои деньги, - выплевывает мужчина, разворачивается на пятках дорогих лакированных туфлей. Хлопает дверь. Сакура тихо передразнивает начальника. Конечно, будь у нее такие чешки, она бы тоже так выебывалась. Но, делать нечего. Харуно, тяжело вздохнув, плетется и начинает отхерачивать лимоном столешницу.

В полдень обед, и Сакура несется из офиса, от греха подальше. Быстро до кафетерия - и обратно. Она будет работать и кушать одновременно, чтобы все закончить и свалить к ебанной матери из этого дурдома. Учиха с деланным видом пару раз проходит мимо нее, не проронив ни слова. Сакура даже не соизволит на него смотреть, лишь жует с остервенением - думать и жрать одновременно - очень продуктивно. Возвращается Учиха с каким-то мужиком его возраста. Такой же здоровый, длинные каштановые волосы, белый костюм. Сакура чуть ли не давится, когда видит, как молодеет на глазах лицо улыбающегося Мадары. Как он светится изнутри. Харуно вовремя прячет взгляд, и незнакомец обращает на нее внимание. Конечно, у всех вас приступ ахуина при виде моих волос тут. Не вяжется.

- Привет, пупсик, я - Хаширама, - обращает на себя внимание Сакуры приятель Мадары, улыбаясь во все зубы.

Сакура молча кивает, оценивая ситуацию. О, еще один престарелый извращуга.

- Проветри тут, - грубо выплевывает слова Мадара, и мужчины скрываются за дверьми кабинета.

Себя проветри. Два раза. Туша.

Сакура дергается, словно той кусок потолка упал на голову. Я же могу подслушать, нажимая лишь на кнопку. Это беззвучно. Конечно, херово, что кнопку придется держать все это время, но оно того стоит. Затаивая дыхание, словно воришка, Сакура таки пальцем вдавливается в выпуклость.

- ... Три шва, - раздается голос Учихи.

Тихий смех Хаширамы, надо сказать, очень приятный и теплый.

- Ну, ты и жжешь, старик, так в бордель никто не ходит.

Бордель? Он сказал что?! Ах, ты ж!!! Хотя, какое дело Сакуре-то? Конечно, такой уёбок, как Учиха Мадара, никогда не получит нормальную женщину, бра-ха-ха.

- И какого хрена эта сука меня не поймала? Ну, ладно, я был мертвецки пьян, завалился на нее, та выскользнуть успела из моих рук - как я уебался башкой об кафель! Кровяга брызжет, бабы орут, я в коматозе. Они мне скорую, охранники выволокли на улицу. Все кружится, меня нашатырем вытрезвляют, предлагают кофе - я им - какое кофе? Скорую. Кровь в глазах, в общем, блядки удались.

И тут в кабинете Учиха раздался адский истерический смех. Мадара, сидящий и пивший воду, выронил стакан.

Харуно похолодела. Забыла. Забыла, черт бы ее побрал!!! Сумку в руки - и бегом! Пока не убили.

- ХАРУНО!!! - звериный рев и грохот дверей.

Кажется, он и эту снес...

Но Харуно до лампочки - несется вниз по черной лестнице. Съезжает с перил. Выходя из помещения гордо и улыбчиво, проходит через охрану.

Ни слова. Ни взгляда. Конечно, Учиха Мадара себе колени прострелит, но не побежит больше за Сакурой. Видать, мракобес вчера выдохся.

Но Сакуре мало за вчерашнее. Все или ничего.

Трясущимися пальцами от предвкушения девушка набирает сообщение начальнику.

"Осечка века, дубль два. Стареем. Подарить совок для песка, сыплющегося из задницы?"

"Отправить".

Сакура садится в свою машину и начинает смеяться. Вот это да! Есть же на свете справедливость - вчера он унизил Сакуру до смертельной обиды и вчера же осрамился в борделе. Хотя, это почему-то выбешивает Харуно. Он был в борделе. После нее. Конечно, неудовлетворенный и злой поплелся к открытым всегда душой и телом женщинам. Харуно затошнило. Нет, она реально сегодня поняла, особенно сейчас, насколько брезгует Учиху. Да это... как будто ее сейчас выебала в рот половина Токио. Харуно раскрывает двери машины и блюет от отвращения. Жаль, вкусный обед был, сытный.

- Я тебя убью, - шипит вдруг Учиха.

Судороги сводят рот Сакуры во время рвоты, слезы брызгают из глаз.

- О, горошек, - неадекватно она смотрит то на Мадару, то на асфальт.

- Как смеешь ты меня подслушивать? - он подходит к машине, рассекает расстояние в два больших и резких шага. Бьет со всей дури по крыше.

Видать, спазмы не оставили в покое желудок бедной Сакуры, и вот дорогие лакированные туфли начальника заблеваны. Пиздец.

- Господи, - вздыхает Сакура и хватает бутылку воды с заднего сиденья. - Вы что, не видите, мне не до вас?

- А мне до тебя!!! - рявкает и ударяет по крыше опять, потому что очень хочется удушить девку.

- Как ваша рана? - несчастными глазами Сакура смотрит на Мадару. Нет, она не притворяется и не пытается разжалобить. Реально плохо и не хватает воздуха.

- Ерунда... Ты мне зубы не заговаривай, да! - рыкает Мадара, брезгливо стряхивая содержимое желудка девушки со своих туфлей.

- Да ладно вам. Мы квиты, вы тоже с утра лицезрели целый спектакль. Подумаешь... - опять эта проклятая и ненавистная непосредственность для Учихи.

- Абосанкционироваться можно, - вот опять - Учиха потерял всю злость. Харуно загибается, вся бледная, а он начинает нервничать.

- Ну, так что, удар вставил мозги на место? - хмыкает девчонка, ядовито кривя губами в подобии улыбки.

- Заткнись! - рявкает мужчина опять и толкает машину. Та покачивается, и Сакура в ужасе пялится на Мадару.

- Заранее извините...

Его ботинки опять заблевали. У Мадары дергается глаз. Он не вынесет больше и минуты с Харуно. Это невозможно. Это сводит с ума. Ее безумие заразительно.

- Честно, простите, - выдыхает устало. Кладет голову на сиденье, глаза еле открыты.

- Ой, все, - тяжело вздыхает Мадара, закатывая глаза и поднимая голову к небу. За что?

Он обходит машину, открывает дверцу и садится рядом. Как-то неуютно и узко. Непривычно. Сакура тяжело дышит. Учиха просто сидит рядом, не уходит. Прислушивается к каждому вздоху. Сакура боится обернуться. Странно так сидеть вместе и молчать. Умиротворенно.

И Учиха с досадой понимает, что хочет сейчас обнять девчонку. Просто обхватить ее руками и качать, пока дыхание у той не успокоится. Хочет погладить по голове. Однако кулаки лишь сжимаются. Нет уж.

- Дожили. Харуно, как жить дальше? - спрашивает Мадара, выдавая контрольный вопрос в лоб и наповал.

- Вы гений и аналитик, вот и придумайте что-то, - как-то тихо и удрученно.

- Вчера...

- Не надо, иначе меня опять вырвет.

- Тебе так противно?

- Я в помойной яме побывала.

- А говорят, мужчина должен быть опытным.

- Если этот опыт не оскверняет другого человека.

Ему нечего сказать, да и не собирается он оправдываться перед этой сучкой. Однако обидные слова жгут внутри, что кислота. Все начинает расслаиваться.

- Все нормально. У нас с вами одиннадцать лет разницы. У меня до вчерашнего не было даже банального поцелуя. У вас до вчерашнего была целая жизнь. Это нормально. Но я себя чувствую грязной из-за вас.

Сакура хлещет воду, не в силах остановится. Делать хоть что-то рядом с НИМ. Чтобы не завыть от отчаянья. От безысходности. От медленно накатывающего осознания.

Учиха находится в прострации. Ее первый поцелуй принадлежит ему. Теперь вопрос в другом: хочет ли он, чтобы и все остальные принадлежали ему? Нет, не сегодня. И дело не в том, что он видел, как девчонку рвет.

- До завтра, не опаздывай.

И он уходит. Сакура прикусывает губы и смотрит ему в спину. Он должен был остаться. Он должен был после ее слов принять какое-то решение. И Учиха Мадара принял, причем не в пользу Сакуры. Горькая улыбка касается губ девушки. Это конец. Слезы текут по щекам. Пусть текут, главное, Учиха ее больше никогда не увидит. Ни слез, ни Сакуры. Никогда. Потому что так дальше быть не может. Если Мадара не в силах сам поставить точку, дать конкретику, а затягивает в хуй знает что - это сделает Сакура. Потому она - не Учиха, поэтому она и побеждает - у нее есть силы признать поражение.