Хроники хвостатых: Обратная сторона луны. Глава 20. Скорпион

Селение Листа находилось в трёх днях быстрого пути от Суны, в пяти – спокойным шагом с долгими привалами, сном и дорогой по трактам и хоженым тропам. Тогда впервые в жизни Гаара пересёк границу страны Ветра, впервые отправился так далеко от места, где родился, и всё тянулись незнакомые леса…
Но вот уже неделю тянулся путь на юго-восток.
А пустыня всё не кончалась да не кончалась!
Несмотря на то, что Собаку прекрасно знал, что именно песок занимает большую часть его родины, он только сейчас в полной мере осознавал, насколько эта пустошь огромна. Раса ни за что не позволил бы ему уйти сюда, а Гаара и не знал, что есть в мире что-то столь прекрасное, куда его может потянуть. Времени любоваться окрестностями у него не было, и, тем не менее, небо было чёрным, как дорогой бархат, песок отливал червонным золотом, будто спустилось закатное солнце и решило остаться на земле, а спокойная тишина и просторы окрестностей прятали и тысячу своих секретов, и группу тануки. Честно говоря, до этих моментов младший Собаку с трудом представлял, как что джинны, что тануки могли здесь жить и не привлекать внимания.
Но теперь он верил.
Затерявшись в пустыне – он знал, что затерялись бы и прочие.
Впрочем, только Гаара был здесь потерян. Аза, Сен и Халиф, похоже, прекрасно знали дорогу, и даже дети чувствовали себя уверено. Только Шукаку вертел головой, не узнавая мест спустя годы в Суне. А младшего Собаку как на верёвке вели, но против он не был.
Сараа замыкала их скромный строй, не доверяя никому и держа всех в поле зрения. За несколько суток джиннша не произнесла ни слова, что могло бы пугать – но Гаару и самого не тянуло лишний раз открывать рот. Младший Собаку не привык к путешествиям, Раса охотно держал его под замком, а дороги через пустыню лёгкими быть не могли. Отстав от Хоны или Хонамару, Гаара бы со стыда умер сразу, так что силы берёг и ложился крепко спать на привалах, даже если ему не хотелось.
Аза вела их ранними утрами и светлыми вечерами. Днём тануки прятались от зенитного солнца, ночью – жались потеснее от холода, поэтому считали не сутки, а прозрачно-яркие закаты и рассветы.
На пятом закате Гаара думать забыл про Суну: переход начался с визга Хоны на всю округу, потревожившей камень со скорпионьим гнездом под ним.
А на девятом рассвете неожиданно изменился на горизонте пейзаж. Грозными пиками над барханами вздымались дома и высокие острые башни.

- Это город Роуран*, его окончательно разрушили двадцать лет назад, - Сен говорила вполголоса, а Шукаку вжимал голову в плечи; он не знал этих мест. – Но мой дед видел этот город во времена его расцвета, и тут даже не было пустыни. Здесь были реки, дворцы и цветущие сады слив и вишни.
- И что случилось?
- Наши ходы расширились и госпожа Живая Пустыня постепенно стала заметать его песком, чтобы стать больше и соединиться с вашей и тут. Реки высохли, а сады умерли. Люди жили уже жалко и цеплялись за прошлое.
- Но после людской войны здесь совсем никого нет, - добавил Халиф, на котором висли дети; им здесь не нравилось. – Безопасней просто некуда.
Безопасней?
Темные глазницы пустых окон смотрели на путников со всех сторон и не были рады незваным гостям. Под сандалиями что-то неприятно хрустело: то ли мелкие камни, то ли людские кости. От зданий из серого камня с пылевым налётом многих безмолвных лет падали длинные темные тени. Несмотря на то, что здесь никого не было, разговаривали тануки практически шепотом, будто громкие голоса могли кого-то разозлить. Оглядывая крепкие стены и цепляясь за мёртвые деревья, которые не смогли сгнить на жаре, Гаара представлял процветающий город, кипучую жизнь красивого края из сказок, и даже ему становилось не по себе. А биджу верили в богов, в своих и немного в чужих – так что холодное дыхание брошенных стен отбивало чувство безопасности напрочь.
Впрочем, если Халиф имел в виду то, что никто их здесь не найдёт – он был прав.
Этих древних развалин на современных картах не было, и ни единой людской тропы к ним не вело.
Под их ногами тоже не было дорог. То и дело Аза вглядывалась с землю, словно искала что-то, но если подумать – разве тануки не ходили уже здесь?
- Мы заблудились? – спросил Собаку.
- Нет, - Сен покачала головой. – Аза-сан не тропу ищет, а…
Вдруг Гаара не почувствовал, но почуял прохладный ветерок. Ни единой пылинки не колыхнулось, но что-то, напоминающее тянущийся из-под двери сквозняк, на мгновение коснулось его стоп. От призрачного касания Собаку остановился и перестал слушать чужие слова. Он попытался уловить ещё хоть один признак, что ему не показалось – и это неожиданно удалось сделать.
Однако теперь это был тонкий звук, на грани слышимости.
Различить его мешало даже собственное дыхание, и он растворился меж зданий, шагов и всех помех, что могли создавать живые тела его спутников.
- Что это с тобой? – Шукаку тронул его за плечо, и Гаара тряхнул головой.
Странно.
- Всё с ним в порядке, - Аза потянулась, - просто твой напарник почуял проход. Давайте, уберите это.
Женщина щёлкнула пальцами. Калебас Сен открылся, и с помощью песка она сдвинула гигантскую каменную плиту, которую можно было принять всего лишь за покосившуюся стену древней постройки. В два человеческих роста, с грохотом упавшая на землю; она была настолько тяжела, что Халифу пришлось её подталкивать.
А за ней была густая чернота невысокой пещеры, чьи ходы сразу вели куда-то в холод земли. Её своды нависали так круто, что через пять шагов падали слишком густые тени. Края были изрезаны полосами, будто кто-то нарочно вырубил в хрупком камне. Рукотворная она или нет – Гаара сказать не мог. А запах исходил сырой и стылый.
Зато загривка снова коснулся ветер.
На этот раз источник был очевиден.
- Выглядит ужасно, - кисло сказал Шукаку. – Раньше было лучше.
- Ты удивишься, но было лучше ещё месяц назад, - вклинился Халиф. – Мы никогда не заваливали вход.
- А кто завалил? – удивился тануки.
- Мы, - голос проскрежетал по ушам, по голым камням и стенам. Все повернулись – так как Сараа впервые заговорила с ними. – Ваша тварь явилась оттуда, - джиннша указала на зев пещеры рукой. – Мы не могли допустить, чтобы явилась ещё одна.
- Но разве тут один ход?
- Мы завалили шесть, а остальные слишком малы для чудовища.
- Малы для чего?
- А ты догадайся, - хмыкнула Аза, судя по всему, знавшая про дела джиннов и плитой не удивлённая.
Шукаку пригляделся к зеву пещеры. Крошево на полу, поперечные полосы у входа…
Нет.
Не полосы.
Следы острых когтей.
Тануки видел множество асуров, и это был некрупный – но и не маленький, как тот, что сумел дойти до Конохагакуре. А его когти были кинжалами, ведь судя по отметинам, могли быть с локоть длиной, крепкие настолько, что повредили камень.
И трупы нескольких джиннов лишь тянули за ними кровавый след голода демона.
Ему нужны только люди.
Ни джиннами, ни биджу его не насытить.
Джинны лишь клочья яркого солнца. Биджу сами используют это топливо. И только из людей и их душ весь страх и гнев, вся любовь и все страсти – всё может достаться асуру вместе с сердцем и очагом чакры. Но только для того, чтобы тварь отправилась искать новую жертву.
Насытиться они не могут никогда.
- Разделимся, - произнесла Аза. – Кто хочет отдохнуть, то самое время. Сен за дровами. Халиф со мной, осмотримся. А госпожа Сараа может делать всё, что ей вздумается, но вынуждена попросить не пропадать из виду, - джиннша скрестила тонкие, как сухие ветви, руки на груди. – Ваш отец обещал нам смерть, если с вашей головы упадёт хоть один волосок. Держитесь сильнейших. Лучше ко мне.
- От тебя несёт мёртвым мясом, - равнодушный взгляд маски скользнул по всем тануки, и вдруг остановился на Сен. – Ты сильна?
- Не сильнее прочих.
- Прочих здесь нет.
Стало понятно, что мужчин и детей Сараа в расчёт не берёт.
Аза закатила глаза.
- Ладно, разбежались, у нас мало времени. Точка встречи на этом месте, через полчаса.
- Погодите! - Шукаку пошарился по карманам. – Чуть не забыл, вот, разбирайте.
В его руках оказалась горсть каких-то устройств. Присмотревшись, Гаара узнал портативные радиопередатчики и сразу же понял, что они из Суны, часть стандартного обмундирования большинства джонинов. Шукаку притащил целых семь штук.
Собаку точно знал, что обычно они хранятся в штабе, в сейфе под замком.
- Где ты их взял?
- Украл.
- Когда?
- Четыре я оставил после миссии в Конохе, а ещё три забрал, когда в штабе думали, что я возвращал первые четыре, - Шукаку бросил передатчик Азе, второй – Сен, так как они точно расходились в разных направлениях. – Третий канал.
- Пусть каждый возьмёт, - сказала Аза, закрепляя передатчик на ухе.
- Только у них небольшой радиус действия, - предупредил тануки, - всего километра три, под землёй меньше.
- Хуже от них не станет.
Гаара присел, помогая надеть передатчики Хоне и Хономару. Оба видели такую технику впервые и не знали, как ей пользоваться. Собаку показал.
- О-о, шумит.
- Это потому что ты не настроила ещё, поворачивай кольцо, аккуратно...
- А у меня сплошные помехи, - пожаловалась Сен.
- Отойти от джинна на три шага и пропадут, - посоветовала Аза.
Джиннше передатчика не досталось. Но, судя по всему, Сараа и не смогла бы им нормально пользоваться; даже просто наклоняя голову в её сторону, Гаара слышал в наушнике какой-то треск и шипение.
- Останешься за главного, - Аза кивнула сначала на него, затем – на детей. – И чтобы никто не уходил далеко!

Сухая древесина будет гореть легко, но нужны были не только горючие ветви, но и чтобы не рассыпались в руках в труху. У них не было масла, так что Шукаку тащил целую вязанку, будто собирал дрова на костёр; зато когда Сен догадалась вырубать корни, скрытые от стихий землёй, то дело пошло быстрее – они были крепче. Проход в ходы скрылся за развалинами, так как деревьев было слишком мало, и за новыми будущими факелами приходилось идти дальше, а по пути Сен показала несколько других плит.
Возле двух ещё были следы джиннов.
Шукаку ни за что не догадался бы хоть что-то здесь искать. И как бы ни вслушивался – ничего не чуял, ничего не слышал…
- Как Гаара узнал, что там выход? – Шукаку прижался щекой к стене, закрыл глаза.
Звериное ухо было бы уместней.
- Так Гаара новичок, ты такой же был, - камень чуть дрогнул: дерево росло из него, Сен его выламывала. - Погуляет сенсором ещё несколько месяцев.
- Он об этом не знает.
- Ты тоже не знал.
Шукаку закрыл глаза и прижался теснее.
Ничего и никого, только скрежет упрямых корней, лёгкая дрожь, перетекающая по шероховатой поверхности…
- Прохлаждаешься? Помог бы.
- М-м, подожди, я что-то слышу.
- Ты меня слышишь.
Тануки кисло поджал губы.
Ещё и джиннша за ними таскалась, держалась в четырёх метрах, но хотел бы он знать, чувствует ли Сараа хоть что-то. Тануки не болтали про свои ходы – и, тем не менее, джинны закупорили все до единого, показавшимися им опасными.
Третья мировая война была всего пятнадцать лет назад - или двадцать? Шукаку не был уверен, в заточении время текло иначе. Но совсем недавно тут был город. А ещё раньше у тануки были выходы на широкие оазисы, просторы в разлёт…
Шукаку уж и не помнил, почему они с Азой отправились сюда на корабле. Да и с годами то путешествие и его цель окончательно утратили своё значение.
А тут было тесно и противно.
И намного ближе к людям, чем следовало бы.
Минуточку.
Завалены ходы?
- Сен?..
- Что?
- Сколько здесь ходов?
- Больших или вообще?
- Вообще!
- Пять или шесть, а сколько мелких и сама не знаю… - Сен пожала плечами. - Ходы прямо под нами. Метров пять земли – и провалишься.
Шукаку отбежал от плиты и задрал голову. Ему могло показаться, но на мгновение он увидел след темных продольных когтей под покосившейся крышей здания.
- Эй, ты! – крикнул Шукаку, и Сараа обернулась. Сен шикнула, но тануки не обратил внимание. – Ты, иди сюда! – тануки и сам побежал навстречу.
Ладонь джиннши на кусаригаме он тоже решил проигнорировать.
- Сколько всего ходов вы завалили?
Равнодушная маска ему не ответила.
- Сколько?!
- Эй, Шукаку, полегче, - Сен быстро догнала ему. – Да что случилось, ты как с цепи сорвался…
- Ты не понимаешь? – у Шукаку засосало под ложечкой – да как они все могли это упустить. – Асур не покинул этих развалин, так ведь? Его никто не видел у людских городов, да и вы оцепили тут всю территорию?! – Сараа сдержанно кивнула, хотя Шукаку очевидно себя сдал.
Всю эту ценную информацию Аза обсуждала с Хамудом и его дочерью конфиденциально, но из обрывков и общей тактики всё складывалось в общую картину.
Но это было неважно.
Они сами добровольно пришли в ловушку.
- Но если его нет там, и вы отрезали ему путь назад под землю, то где же он сейчас? Должен же он где-то быть?
- О, чёрт!
Сен зажала руками рот, подавляя шум. Сараа обхватила рукой цепь своего оружия; приятно было знать, что на этот раз смертоносная цепь не по его голову.
Тварь пряталась на развалинах города Роуран, и могла уже знать, что к ней пришли незваные гости.
А до верящего в свою непобедимость напарника с двумя детьми в довеске – теперь проклятых полтора километра!
Шукаку стал на ходу нервно ловить радио-канал. Проклятая Сараа сбивала сигнал, и несколько раз передача истерично взвизгнула ему прямо в ухо, но наконец-то он услышал сказанное голосом Гаары Собаку «приём».
- Гаара, уходите оттуда сейчас же!
- Что случилось?
- Асур где-то здесь, вы лёгкая мишень, уведи близнецов в укрытие!
- Идите в проход! – вклинилась Сен.
- Издеваешься?
- Нет, я серьёзно, там легче затеряться! Гаара, ты ещё здесь?
- У нас всё тихо, - тем не менее, Шукаку различил в его голосе напряжение и смог представить, как он встаёт, оглядывается, ищет опасность. - Я никого не вижу.
- Гаара-кун, спрячь их в пещере и сам не высовывайся, нам всем до вас несколько минут, может пока пронесло и ничего…
Скрежет когтей по камням перекрыл как передачи, так и любые звуки голосов. От ближайшего здания, именно того, где Сен обрывала ветви на факелы, прокатилась волна дрожи и чуть не сбила Шукаку и Сен с ног; Сараа покачнулась. Гибкий хвост, словно чёрная плеть, мелькнул над козырьком.
Всё стихло также быстро, как началось.
Звенела мёртвая тишина, пока внезапно не ожил наушник Шукаку.
- Приём. Вы отключились. Приём?
- Гаара, он движется к вам! Повторяю, он движется к вам, убирайтесь оттуда!
- Я никого не вижу, я всё ещё… нико…
- Гаара? Проклятье! – Шукаку сорвал передатчик с головы. – Работай!
Но в наушнике, который он приложил к уху, ничего не было слышно.
- От крика работать не станет, - холодно произнесла Сараа.
- Да знаю я! Надо бежать!
- Эй, Шукаку, - Сен схватила его за локоть, не успел тануки сделать и четырёх шагов. – Этого холма тут не было.
- В каком смысле?
- В прямом. Этого холма здесь не было!
Сен сложила руки в кулаки и рванула ими вниз воздух, направляя песок, которым был покрыт холм, вертикально вниз. Когда раздалось оглушающее верещание асура, Шукаку прыгнул вправо, Сараа – влево, а тварь стряхнула с себя весь песок. Крутясь на месте темным водоворотом, она на миг упустила своих врагов – но это ненадолго.
«По крайней мере, до Гаары она не дошла», - подумал тануки.
И тут же услышал громкий крик Хоны.

Их спасла Хона: потому что она была маленькой и не знала о гордости, потому что не полезла с братом исследовать зев пещеры на десять шагов, потому что не пошла за Гаарой, который запрыгнул на возвышенность, надеясь, что это наладит проблемы со связью. Как только над ней нависла тень и дохнуло смрадом, Хона издала такой пронзительный вопль, что Собаку бросился к девочке до того, как посмотрел от чего её надо спасать. Он уже заметил, как побежал к ней Хономару, вытянул руку, и весь его песок метнулся к сестре; однако тануки не успевал, а у Хоны не было своей абсолютной защиты.
Мальчик это понял.
Он побледнел от ужаса.
- Сестра!
Гаара сшиб её в последний момент, поймав в руки и прокатившись по земле. Песок сжал Хономару за пояс, рывком притянул вплотную, и когда их атаковали, щит Собаку, на который он всех троих.
Калебас остался где-то снаружи; Собаку сбросил его на привале.
Первый обрушившийся на их головы удар оглушил Гаару. Перед глазами потемнело, от загривка по позвоночнику прокатилась ослепительная боль, аж глаза заслезились – и удар повторился с такой силой, что Собаку только и мог, что скрючиться под крохотной полусферой из плотного песка.
- Гаара-сан! – Хона жалась к его груди. – Гаара-сан!
В голове прояснилось.
Купол не прилегал к земле плотно, весь песок – наверх, поэтому к ним пробивались тонкие и бледные лучи света. Калебас остался где-то снаружи; но оно и к лучшему, в таком маленьком пространстве бутыль бы стала душить и мешаться.
Хона сдерживала слёзы. Хономару тоже вкладывал все силы в купол, держал ладонями, и уже обцарапал себе всю кожу у ногтей, и пахло каплями крови и потом.
Спустя секунду Гаара догадался нагнуть голову и прикрыть ладонью макушку Хономару. Атака снова была сошедшим тысячетонным обвалом, но, несмотря на давление, вся дрожь ушла в землю, а ясность мышления с Собаку осталась. Ладонь Гаары обожгло наждаком песчинок; кажется, будет теперь ссадина от собственного песка.
Свет пропал, купол рухнул к земле.
Гаара отсчитал три секунды.
На четвертую он понадеялся, что в них не камни кидают, а бьют живыми конечностями, и ощетинил купол длинными шипами со всех сторон. Яростное шипение ввинтилось уши, и когда Хона зажала уши руками, Собаку стиснул зубы и понадеялся, что твари было хотя бы больно. Но он уже знал, что не сработало: шипы просто рассыпались под давлением, это песчинки, а не литой камень!
Вдруг стало тихо.
Гаара быстро свёл ладони, чтобы шипы втянулись и купол стал прежней толщины: ни звука, ни шороха, ничего не закончилось. Собаку слышал частый стук собственного сердцебиения, дети дышали прерывисто.
Хона перестала втягивать голову в плечи.
- Он ушёл? – спросила она.
- Нет.
- Может, он ранен?!
Хона шикнула на брата, а Гаара задумался.
Можно было сделать третий глаз. Но Гаара удивительно чётно осознал, что на этот раз у него нет такой роскоши, как сидеть в засаде.
Суна Маю ему не поможет.
Тем более, такой жалкий.
- Нет. Я попробую ещё раз.
- Лучше я попробую, - Хона стала складывать печати, и Собаку заметил тору.**
Ну и ладно.
Гаара убил первого взрослого в девять: джонина рослого, сильного, хотя и опьянённого. А его атаки не работали, разве что могли разозлить чудовище.
Это было просто предчувствие, еле уловимый шорох. Но Собаку успел протянуть руку, дёрнуть Хономару за одежду ниже, и тут же купол просел ещё ниже; потому что сбылась догадка Гаары, и тварь, злобно взревев, заколотила по ним удар за ударом, чтобы либо выкурить их, либо раздавить. Хона вздрогнула, но с печатей не сбилась – слишком юная, она не складывала их со скоростью молнии изначально; слишком маленькая – опустившийся низкий песок не достал до её макушки.
Зато очень вовремя приблизился к рукам, которые она резко приложила к сфере и толкнула песок вверх.
На краткий миг Гаара ощутил жар, прокатившийся по их убежищу и вытесняющий его чакру из собственной техники. Его несчастный песок преобразовался вместе с тем, что он притянул к себе из окружения – и ударил!
Асур издал дребезжащий визг, и что-то глухо рухнуло на землю.
Схватив Хономару в правую руку, Хону волоком – в левую, Гаара выбежал из полусферы даже до того, как она до конца рассыпалась. Не оглядываясь, Собаку взял за ремень калебас и пробежал вверх по склону, от пещеры и тупиков её стен подальше. За ним устремился песок, и его было на треть меньше, чем тануки носил за спиной ещё утром.
На земле были осколки стеклянных копий.
Пахло горелой плотью.
Гаара сразу же понял, что произошло.
От раненного асура, ярящегося от боли ожогов, дрожала земля. Но лишь с почтительного расстояния Собаку обернулся, чтобы увидеть, с чем они столкнулись.
Это было огромное существо: меньше Шукаку в зверином обличье, каким его помнил Гаара, но пускай и пригибалось к земле – три метра роста, а в длину не меньше пятнадцати шагов. Чёрно-алого цвета выжженной крови или кровавой земли, тварь опиралась на передние когтистые лапы, сгибая их в локтях, будто человеческие руки; задние были покрыты крупной чешуей, на солнце блестела. Расположенная несимметрично на плечах большая голова крутилась всё время вправо, выискивая их, и Собаку догадался, что асур их не видит, да и глаз Гаара на этой башке не заметил. Зато широкий рот тянулся до мест, где могли бы быть уши и два ряда бордовых кинжальных зубов не прятались за губами, а перекрывали друг друга снаружи.
Сверху Гаара рассмотрел, что узкая спина демона покрыта какими-то рваными струпьями. Они же усеивали правую сторону его головы, будто что-то оплавило кожу.
Но сильнее всего привлекал внимание длинный хвост, загибающийся к спине асура и с острым жалом на конце. Напоминающий скорпионий, но с навершие величиной с человеческую голову, он покачивался угрожающе, а на острие блестела какая-то жидкость.
Яд или нет – меньше всего Собаку хотел, чтобы это попало на его кожу.
А ещё на хвосте были три дыры, из которых сочилось что-то едкое, а рваные края обнажали зловонную плоть под толстой шкурой-панцирем.
«Он бил нас хвостом», - догадался Гаара.
Умница Хона.
И всё же с ним было что-то странное.
Нужно проверить, прав ли он.
А потом – напасть и убить, жестоко, сладко и как всю жизнь делал…
- Пришли в себя? – интересно, сколько Хона потратила не чакры, так сил; Гаара дождался кивков и чтобы Хонамару крепко взял за руку сестру. – Уйти хотите?
Оба покачали головой – ожидаемый ответ.
- Тогда делайте, что я скажу. Когда он нападёт – прыгайте вправо, ясно?
- А какая разница?
- Сейчас узнаем.
Тварь уже почувствовала, где они. Но чтоб наверняка, Собаку поднял камень и кинул его в стену ближайших развалин, чтобы он громко об них застучал.
Асур бросился на них по дуге, подняв в воздух кучу песка. Что-то в груди потянуло крюком в сторону, глотнул Гаара смрада и только после этого, увернулся от его атаки наперерез вправо. Это было самоубийственно, неправильно, любой другой враг – и окажешься на прямой линии его когтей и зубов!..
Но тварь ожидания Собаку оправдала.
Его шея не поворачивалась влево, и пока асур извернулся вокруг себя – Гаары уже на прежнем месте не было. Значит справа слепое пятно, и нужно только постараться пробить с налёта его шкуру.
Собаку нашёл взглядом, куда кубарем свалились дети. Оба были в порядке – хорошо.
И вдруг жёсткая чёрная когтистая рука выгнулась в суставе.
- Пригнитесь!
Хономару толкнул Хону на землю и закрыл собой сестру.
- Нии-сан!
Когти со скрежетом вскрыли его защиту, как консервную банку. Гаара собрал из воздуха и земли столько песка, сколько смог за имеющиеся у него секунды три, и сложил печать птицы.
- Песчаный гроб!
Если у асура был сустав в запястье, то песок, стиснувший его руку, должен был его выбить или сломать. Со всех сторон он обвил и пальцы, и стиснул каждую косточку, но по ощущениям в этом было столько же смысла, сколько в попытках раздавить бетонное здание. От напряжения и попытки сконцентрироваться сильнее у Собаку скулы свело: он не использовал печать для этой техники уже три месяца, песок слушался и без неё, но такую массу он использовал впервые – и сила, ей противостоящая, не встречалась ему до этого.
- Бегите, ну!..
Похоже, Хономару всё же задело. Крови не было, но, поднимаясь с ноги, он пошатнулся. Хона без брата никуда не побежит.
Но Гаара уже не мог удерживать демона на месте.
Один сильный рывок – и всё порушится, спасало только то, что положение было для противника неустойчивым и сложным.
И, разумеется, асур его сделал. Рука освободилась, а Хономару ладонями оттолкнул от себя сестру.
Собаку пришлось принимать решение слишком быстро. Но у Хономару есть абсолютная защита, на один удар её точно хватит, а Хона была беззащитная и убежать далеко уже точно не успевала. Песок схватил её поперёк туловища и дёрнул в сторону Гаары. Хономару метнулся в противоположную сторону – и сначала рука, а затем развернувшийся асур когтями и клыками вспороли землю в глубокую трещину там, где они только что стояли.
Тануки отшатнулся от разлома.
Хона попыталась вырваться сразу же, как оказалась рядом с ним.
- Нии-сан! – девочка поджала губы и посмотрела на Гаару так, словно он их всех предал. - Ты его оставил!
- С ним всё в порядке.
В клубах пыли Хономару отползал от асура задом и на карачках. Песок из его бутыли кружил вокруг мальчика каким-то ураганом, так как его хозяин ждал атаку отовсюду.
Теперь их разделял демон и дыра в земле.
И хотя Хономару был намного ближе к демону, тварь его потеряла.
- Уходи! – крикнул Собаку.
Асур замер, покачивая из стороны в сторону головой. Гаара видел голое мясо без кожи на его голове; он был от чудовища слева, но голосом привлекал внимание. Но одним не справиться, даже если знать слабое место.
Так что пусть асур отвлекается на его голос, пускай. Хономару сможет легко уйти и привести остальных.
Но Гаара заметил, что мальчик колеблется и смотрит на сестру.
– Я её защищу, обещаю! – хвост асура качнулся. - Найди и приведи свою семью!
И Собаку направил песок в струпья на плече и шее твари. Ответом ему было шипенье, капнула кровь, но, несмотря на это, асур юрко развернулся, и следующая атака Гаары столкнулась с зубами и влажным противным языком.
Это игра в кошки-мышки.
Гаара почувствовал бы азарт, ему было интересно, сможет ли он ранить такое чудище, но он взял на себя ответственность. Хона цепко держала его за локоть. Ему доверяли – Собаку понятия не имел почему, но подвергать девочку лишней опасности не посмел бы.
- Ты тоже наша семья! – внезапно сказала Хона. – Честно-честно, ты же как Шукаку!
- О чём ты?
- Аза-сан рассказала, что ты как Шукаку. Вы оба потерялись среди людей, чтобы мы вас нашли и привели обратно домой, чтобы заботиться о вас, а вы – о нас. Хотя Шукаку терялся дважды. Но вы же оба уже нашлись!
Что-то внутри Собаку дрогнуло. Мягкое и теплое, ненавидящее одиночество.
- Ты на самом думаешь, что мы родня? – поражённо спросил он.
Хона закивала, не задумываясь.
Детская наивность – но кто он такой, чтобы разрушать её и резаться об эти осколки?
Да и не было времени раздумывать. Новая атака асура едва вновь не вспорола землю, и Гаара в прыжке сконцентрировался на пяточке песка и почвы, на которую пришёлся удар. Песок и ломкий сыпучий известняк расступились и сомкнулись вокруг лапы и когтей твари.
Песчаные похороны не будут лучше песчаного гроба – но дольше задержат. Тварь подняла голову и издала пронзительный звук, свист сквозь зубы.
Гаара уже понял, что давление его атак асур выдерживает, но, кажется, боль всё же чувствовал.
Приятное открытие.
- Братик выбрался? – Хона была взволнована, но не отстала ни на шаг. – С ним всё хорошо?
На прежнем месте его не было, а всё пространство дальше скрылось за пылевым облаком. Но Собаку сумел заметить движение на гребне.
- Вон он, - он показал девочке где, и та подпрыгнула от радости. – Уже убежал, скоро будет подкрепление.
- Аза-сан его на клочки порвёт, - уверенно заявила Хона.
Гаара хмыкнул.
Однако Хономару далеко не ушёл.
Сначала прозвучал пронзительный ответный свист. А затем высокую стену, простоявшую нетронутой десятки лет, разрушилась изнутри, и вторая тварь, копия первой, вырвалась сквозь камень и грязь, ярясь и хлеща хвостом с острым наконечником-пикой. Её спина была объята голубым пламенем, и дважды асур упал на землю, спотыкаясь и пытаясь сбить его. Истерически хохоча, от него и его десятка глаз сбегали двое: Шукаку столкнулся с Хономару первым, схватил его подмышки и метнулся вправо, а Сен – увела преследователя от них влево. В крутом повороте тварь едва не настигла её, но снова взвилось джиннское пламя, и, мучаясь и извиваясь, асур упал и покатился по некрутому склону.
Гаара так удивился тому, что их двое, что песчаная тюрьма ослабла. Первый асур легко освободился, но бросился не к нему, а к своему вопящему сородичу. На секунду Собаку показалось, что они сцепятся друг с другом.
Но слепой дёрнул зрячего себе, и спина к спине, словно вставший в пазы шарнир, они соединились в одно двухголовое существо. Хвосты завились спиралями вокруг друг друга – два скорпионьих жала, две задние лапы – они почти срослись попарно и были уродливы. Когтистые лапы-руки, знакомые темные и яркие алые, будто человеческая кровь, упёрлись в землю в два ряда; у верхних вывернулся сустав, а на локтях было по загнутому полированному поперечному крюку. Две головы легли рядом друг с другом и соединились рваными скулами с мерзким чавкающим звуком.
Правая пошевелила зубами во рту без губ.
Левая открывала и закрывала целый десяток неравномерно посаженных глаз, и видела всё вокруг – и большие, и маленькие, и у шеи и почти на макушке.
И видела всех своих врагов одновременно.
Никакое пламя им не помешало это сделать.
- Песок на него не действует, - сказал Гаара, когда Сен съехала к нему по сыпучему склону. – По крайней мере, на того, что был здесь.
- На нашего тоже, мы не оставили и царапины, а нам он да, - девушка покачала головой; взгляд асура был пока слегка расфокусированным. – И я даже не уверена, что ему хоть как-то навредил огонь…
- А я навредила! – Хона подняла руку.
- Правда?
- Да, - Гаара кивнул. – Пара дыр в хвосте.
- Фига-а се.
- Он кого-то ранил?
- Шукаку едва не зацепило жалом. Распороло куртку, но разминулся.
- Какой у тебя план, биджу?
Сараа появилась из ниоткуда. Маска маской, но только половина её интонаций были серьёзными; вторая половина – насмехались, будто они оправдали её низкое мнение о тануки.
Вопрос относился не к Гааре.
- Почему вы спрашиваете у меня какой план? – Сен потёрла переносицу. – Мы могли бы придумать какой-нибудь план вместе, разве нет?
- Я могла бы доложить отцу о том, как вы не справились. Или сама отдам приказы прямо с этого места. Так какой у тебя план, биджу? Разве сейчас всё идёт по плану?
- Да нет у меня плана, ясно?!
Между ними ударили невидимые гром и молнии. До этого момента Гаара не мог представить у джиннши эмоции – хотя и сейчас она и злилась если, но тона этого гнева были приглушены чем-то, чего Собаку не понимал.
Но продолжиться спору было не суждено. Целых пять глаз твари наконец-то сфокусировались - на них.
- Жги его, без плана!
Сараа неожиданно послушалась. Джиннша раскрутила кусаригаму, и с серпа слетел шар синего ослепляющего света. По красивой дуге он влетел прямо в глаз асуру. После чего тварь заверещала, перестала раздумывать о том, кого сожрать или убить первым, и бросилась прямо на них.
Прыжок был точным и проворным – ни того, ни другого Гаара не ожидал от существа подобного размера. Силы тоже было не занимать: от тяжелого приземления снова появилась в породе узкая щель от попытки проткнуть их тела жалами. Но на этот раз Собаку решил рискнуть, ведь Хона не оставалась одна. Глаз от огня был чёрно-алым, налился кровью и воспалением – этого асура можно было ранить!
Как и всех живых существ.
В воздухе он разделился с клоном. Победить – пока не главное, лучше устранить самое опасное оружие. И пока его копия метнулась к глазам и когтям, Гаара прыгнул мимо слепой головы и оказался на спине. Угрожающие жала покачивались сверху, острый позвоночник уродливо выпирал и двигался с туловищем, чакрой не удержаться, обе ноги скользили – но ведь не станет же тварь пытаться жалить саму себя в спину?
Не стала.
Зато стёрла клона с лица земли, и верхние руки щёлкнули, выгибаясь в суставе, и обрушились на Собаку сверху. Гаара рухнул на четвереньки; существу не хватило каких-то сантиметров гибкости, чтобы оторвать ему голову, защита не успела бы. Всё вокруг затряслось, тварь пыталась сбросить его, но не могла достать когтями.
Распластавшись и сделав самый толстый, заметный и неудобный в своей жизни песчаный доспех Собаку медленно пополз к хвосту на карачках.
Разум и окружающий мир – он всё отключил и только сплёвывал изо рта пыль и песок.
Ему хотелось пустить этой твари кровь.
Она густая или похожа на человеческую?
Яркая и алая, а на дырах просто потемнела от жара – или действительно чёрная, как чернила для каллиграфии?
- Гаара!
Гаара уже приметил гибкое сочленение с тонкой кожей, а не толстой шкурой, куда он ударит, когда будет ближе, и выбьет хвостовой сустав или кусок мяса. Или можно расширить раны от стеклянных шипов – зацепить и выдрать оттуда по куску мяса вместе с костью.
- Гаара, берегись!
Собаку услышал окрик как сквозь толщу воды. Он оттолкнулся руками, перекатился, и вопреки его ожиданиям, смертоносное жало ударило в то место, где он был секунду назад.
Секунда, три! – и второе, острое, как сталь, пронеслось там, где была его голова, по касательной чиркнув по защитившему песку.
- Ты свихнулся, Гаара!
На этот раз он понял, что это Шукаку на него орёт; но вокруг было и без него слишком шумно, Гаара слышал его обрывками. Жала снова попытались ударить его, но Собаку заметил, что во-первых – до тела твари они не доставали, во-вторых – двигались по дуге, по закону своих же сочленений…
- Даже не думай, убьёшься! – тануки подобрался, упёрся пальцами рук и стопами у выпирающей кости, дождался пока его найдут… - Гаара!
Но Собаку уже подумал и прыгнул вперёд.
Гибкость этих хвостов – не бесконечна.
Ядовитое жало пронеслось мимо него, разминувшись на палец. Кто-то где-то вскрикнул – и лезвие второго встретилось с песчаным щитом, остановившим его лишь на несколько мгновений, скользнуло холодом по голому локтю и уничтожило цельность калебаса за спиной. Но, облегчённый, Собаку ускорился.
У начала хвостов Гаара приземлился, споткнулся на неровной поверхности и вцепился в шкуру разъярённо завопившей твари ногтями.
Абсолютная защита снова спасла ему жизнь. Однако Собаку редко был действительно настолько близко от гибели.
А вокруг всё кружилось, вертелось, прыгало вверх и вниз!
Стоп, это не развалины зданий кружились. Это асур ярился и вертелся, силясь сбросить с себя Собаку, до которого теперь не мог достать ни руками, ни хвостами. К горлу подступила тошнота, и Гаара стиснул зубы и вцепился руками и коленями посильнее.
В поле зрения попал Шукаку, с открытым ртом.
Пропал и куда-то уплыл.
Затем снова – попал.
И тут вся поверхность под Собаку опасно накренилась…
Остановка была жёсткой: Гаара чуть было не свалился под когти задних лап чудовища. Собаку увидел, как когти прочертили по сыпучей земле борозды, боковым зрением – что пара рук пытается кого-то убить, но второй паре что-то мешало… Вдруг песок перекинулся через туловище асура и вернул его в горизонтальное положение.
Шукаку тоже появился вновь – и от него тянулся песок, он держал конечности асура. Хономару изо всех сил помогал ему; Гаара заметил, что у мальчика песка меньше, но его хватило на плотное кольцо вокруг обоих хвостов.
- Вот без тебя мы бы сделали волну! – крикнул напарник.
- Из чего? – поинтересовался Собаку: он тоже мог сделать волну, или мог сделать Собаку Таисо, но вокруг было не так много песка на технику достаточного размера и ни клочка почвы – одни плотные камни. Разве что собрать с территории: но предел сил Шукаку Гааре был почти известен.
Так далеко – не дотянется.
К тому же, он не был уверен, что волна бы помогла: асур бы заорал, испытал бы боль, но стряхнул бы с себя всю её тяжесть.
К тому же, под ногами ничего не двигалось и не тряслось – и хотя Собаку по-прежнему не мог закрепиться чакрой и не видел, куда бить, он намеревался исполнить задуманное…
- Я понятия не имею из чего, но если бы мы сделали!..
- Прекратите собачиться! – женский голос Сен, далёкий, очень злой. – Его не удержать дольше нескольких минут!
- Да знаю я! – голос Шукаку дрожал на высоких нотах. Гаара нашёл удобный сустав и покрепче ухватился за него: одна попытка, надо посмотреть. - Гаара, он хотел и хочет перевернуться и раздавить тебя! Или сбросить, а потом раздавить! Нет-нет-нет, даже не думай! Твой слой песка не выдержит его веса, и я это знаю!
Собаку его уже не слушал. Напарнику он доверял и знал, что ни в коем случае не отпустит – а потому пополз наверх, а песок из калебаса, и сам он – распавшийся на мелкие песчинки – змеёй по воздуху последовали за ним, делясь и завиваясь в тугую спираль…
Когда ладонь коснулась густой, липкой и вонючей свернувшейся крови из раны асура, под ступнёй Гаары уже была маленькая платформа. Упор в ней, размах руками – и весь его песок ударил острым тремя штопорами в открытые раны врага.
Уши мгновенно заложило от высокого звука, который издал асур своей зубастой пастью – даже не крик, ни звери, ни люди так не кричат. Ломано выгнув спину, глотнув сил от боли и злости, он вырвался из хватки Сен, но на этот раз Собаку был готов к встряске и сразу отступил на платформу: хвосты были не опасны, Хономару и Шукаку держали.
Однако мальчик еле держался, а напарник скрипел зубами.
- Уходи оттуда!
- Ещё рано, - кровь хлестала из развороченной дыры, но этого было недостаточно.
- Гаара!
Но Гаара стиснул зубы и запустил руку в живое мясо по самое плечо. Мышечные волокна были разорваны, но вокруг всё сжималось и разжималось, было теплым, пахло омерзительно; Собаку передёрнуло от отвращения. Чёрная кровь полилась на его одежду едким потоком. Но среди этой живой плоти струились знакомые и родные песчинки, дробили ткани, стремились к истинной цели Собаку. Тануки заставил их встать своей второй кожей, вторыми пальцами – продолжением своей короткой и слабой руки. Он ощутил, что трогает дальше, чем оканчивалось его тело; что тянется глубже – разрушая ткани, осязая песком…
Только погрузив руку в месиво по самое плечо, Гаара нащупал то, что искал. Песчаные пальцы сомкнулись вокруг толстой кости, оплетённой сухожилиями, подвижной от множества сочленений хвоста. Собаку стиснул свою-не свою ладонь и резко дёрнул. Кость переломилась с сухим хрустом, который Гаара если не услышал – то отчётливо представил.
Всё произошло быстро.
Новый вопль оглушил их всех, но на этот раз хвост асура под неправильным углом перегнулся и больше не был подвижным и смертоносным. Асур уже без труда, извиваясь, вырвался из хватки песка на своих лапах и руках, и в развороте здоровый хвост твари выбил у Гаары платформу из-под ног. В последний момент Собаку сумел сгруппироваться и всё же приземлиться, а не упасть, хотя песок всё равно метнулся ему под ноги. Тануки оказался под брюхом чудовища - и здесь была тень, бесчисленное количество когтей и возможность того, что асур решит упасть и раздавить его.
Но то ли он не мог этого сделать, то ли боль не давала асуру думать, то ли он хотел разорвать ранившее его так сильно насекомое в мелкие клочья.
А вот если ему это не удастся, то вряд ли у твари окажется много терпения.
Гаара заметался. Теперь там, где не доставали руки, его могли ударить лапы, не менее когтистые и сильные. Пыль летела ему в глаза и рот, и несмотря на то, что вроде бы только что держали асура песчаные путы, под ногами оказалось удивительно мало песка. Из оставшегося и своего Собаку попытался сделать щит или крохотную арку – проскочить, избежать быть раздавленным менее быстрыми, но большими, занимающими пространство лапами. Песок не выдержал и проломился, не дав Гааре ни секунды.
«Как долго я так протяну?» - обожгла холодом непрошенная мысль и пропала.
Собаку заставил себя не паниковать, а думать.
Но выхода он не видел, так как у него не было времени что-либо придумать, только уворачиваться.
Вдруг солнце закрыла тень, шире и темнее подвижной тени асура. Поднырнув под стальными когтями, Гаара мельком увидел, что нечто гигантское заслонило голубое небо и свет солнца, и оно становилось всё выше, приближаясь. К ним быстро неслась волна песка, массу которого Собаку не смог бы сдвинуть никогда – она доставала, казалось, до самых облаков!
Впереди неслась чья-то маленькая фигура. Стремительная Аза на ходу складывала ряды печатей, и её руки мелькали. Бесстрашно и безрассудно она прыгнула на асура в открытую, и тварь повернулась к ней, отвлекшись от Гаары. Чужой песок выдернул его из-под брюха, но Собаку успел увидеть, как асур ударил точно по Азе, но в неверном дребезжании света и тени когти прошли сквозь её тело и не причинили вреда.
А потом стало поздно:
- Великая песчаная лавина!***
Тонна песка обрушилась на асура. Его лапы и руки подогнулись от его тяжести – ничто не могло противостоять подобному джитсу. В бесконечном потоке Гаара окончательно потерялся: собственный песок слился с окружающим безумием, уводил атаку в сторону. Но внезапно Собаку услышал скрежет камней – и под его ступни метнулось бесчисленное количество чёрных трещин, ведущих в пустоту.
Гаара услышал крики товарищей и заметил Хону, когда земля ушла у него из-под ног. Собаку полетел вниз, дёрнул девочку на себя, как спасли только что его, и заметил, что асура постигла такая же участь.
Пропасть и темнота поглотили их.
Солнечный свет померк.
На поверхности никого не осталось.

*Город взят только как локация. Никаких событий 7 фильма тут нет.
**Печать Тигра (Торы) связана с огнём.
***Это техника не аналогична «Песчаной лавине», когда пользователь крошит на песок скалы, или "Песчаному водопаду», когда песок образуется из минералов.