Клеймо для Сакуры. День шестой

Сорок часов до ареста.
Сакура придвинулась ближе, поцеловала Саске в щеку, а когда заметила его улыбку, потянулась к губам. Она запустила руки в непослушные волосы, не разрывая поцелуя, забралась прямо на него. А он провел руками по ее спине, остановился на ягодицах. Сжал.
— Ты снова меня возбуждаешь. — Его голос оказался хриплым и очень приятным, Сакура улыбнулась.
— Хм, — она вытянулась, и ее тело показалось Саске удивительно прекрасным в лучах восходящего солнца. — Жаль, пора вставать.
Она оперлась о его голую грудь, заглянула в черные глаза и опять улыбнулась. Кажется, за это короткое утро она сделала это больше раз, чем за всю жизнь. Аккуратно провела пальчиком по точеной, будто острой скуле, повела вниз, к груди, очертила рельефные мышцы. И так увлеклась, что наклонила голову на бок и прикусила губу.
А Саске смотрит, не в силах даже на мгновение прикрыть глаза. От ярких зеленых глаз, глядящих, будто в самую душу, от мягких, распущенных волос, слишком коротких, чтобы прикрыть наготу, но достаточно длинных, чтобы придать Сакуре особого женского шарма. От прекрасного, четко очерченного тела, не утерявшего своей женственности на полицейской службе. В прошлую встречу он не заметил всего этого, но сейчас, когда она так близко, это так заметно и так притягательно.
— Зачем? — он приподнялся, чтобы смотреть ей прямо в глаза, а она из-за этого немного съехала и почувствовала его возбужденное естество прямо у промежности.
Раздался стон.
— Работа, — ее голос охрип.
— Пять утра, Сакура, — он придвинулся ближе, и она почти почувствовала, приятную наполненность внутри себя, — и я ничего не буду говорить пока…
Саске заглянул в глаза девушке, намекая, и она закусила губу, придвинувшись еще немного:
— Посажу, — сказала-выдохнула прямо в его губы, коснувшись их.
— После, — и он первый поцеловал ее.

Ее фигурка в белой рубашке Саске кажется еще более хрупкой на фоне большой черной кухни. Она снует среди темных блестящих поверхностей, пытаясь что-то приготовить, но нечего сложнее яичницы и почти убежавшего кофе ей не подвластно.
Сакура нетерпеливо переступает босыми ногами по холодном полу, не отрывая взгляда от маленькой турки. Между делом пытаясь пригладить растрепанные волосы, вытереть осыпавшеюся косметику из-под глаз. Еще пару секунд и слышится шипение, но за долю секунды до того, как черная жидкость переваливает через края, девушка успевает снять посуду с огня.
«Йес-с! Сакура, да ты, оказывается, умеешь! — девушка улыбнулась. — Сегодня явно будет хороший дени».
— А ты говорила, что не умеешь готовить, — Саске, сидя за барной стойкой, ест яичницу, поглядывая на Сакуру.
— Я много чего не умею, и готовить в том числе, Саске, — она улыбнулась, присаживаясь рядом с ним закидывая ногу на ногу. — Итак, давай поговорим о деле.
— Ты даже не дашь мне позавтракать?
— Нет, — Сакура потянулась к тарелке Саске и отставила ее, а потом придвинула ближе к себе блокнот для записей. — Ты говорил о некой фирме, которая тестировала систему безопасности. «Ши Нангар», кажется?
— Да, — он опять придвинул тарелку и продолжил есть.
— Как «ОхранПрим» связалась с этой фирмой?
— Они сами нашли нас. Система охраны была завершена, но не протестирована, мы хотели начать поиски, но сам директор этой фирмы нашел нас, его звали Обито. Честно говоря, мне показалось странным, что именно директор пришел предлагать нам свои услуги, но он сказал, что фирма достаточно маленькая и наш проект может дать ей некий капитал, для расширения. — Саске отставил грязную тарелку, приступив к кофе. — Сакура, разве ты не должна позавтракать?
— Должна, но позже, — она старательно сделала несколько пометок. — Как я могу связаться с этим Обито?
— Все данные в тех распечатках, которые я дал тебе вчера.
— Так, а эту систему охраны продали только предприятиям жертв?
— Да, насколько мне известно.
— Саске, а существует вероятность, что в «Ши Нангар» знали, куда ставят системы?
— Нет, — он знакомым жестом провел рукой по волосам, встал и сделал пару шагов, разминаясь и потягиваясь, от чего тугие мускулы заиграли под кожей, — в «ОхранПрим» действует строгая политика конфиденциальности, при которой фирма-тестировщик вообще не знает название проекта, к тому же эта процедура проводится до того, как мы заключаем договора по продаже.
Сакура кивнула: вроде все чисто, но интуиция подсказывает девушке, что эта фирма явно в чем-то замешана.
— А ты сам видел этого Обито?
— Да, я подписывал с ним контракт.
— Опиши его.
— Ну, высокий мужчина, черноволосый, черноглазый, правая сторона лица у него в каких-то странных рубцах, на правой руке всегда одета перчатка, которою при мне он ни разу не снимал.
— Хм, — Сакура склонилась над записями, глубоко зарывшись руками в волосы, — все это как-то связано… Обито…
Саске тихо подошел к девушке, провел рукой по шее. Сбросил с плеча рубашку, поцеловал его. Проведя языком вверх, к ушной раковине, прикусил мочку уха.
— Саске, — Сакура развернулась, словила ладонями лицо мужчины, — мне нужно идти.
Он перехватил ее руки, потянулся к губам девушки, но в самый последний момент, когда уже чувствовалось ее дыхание, она отстранилась. Сакура быстрым, точным движением схватила Саске за подбородок, заставив посмотреть прямо в ярко-зеленые глаза.
— Мне нужно идти, — она ослабила хватку, легонько провела пальчиками по щеке. — У меня работа.
— Но сегодня суббота!
— Нет нечего ужаснее суббот для работы.
Она легко поднырнула под руку Саске и вышла. Учиха пошел за ней, став внимательно наблюдать, от чего Сакура постаралась побыстрее одеться, но некоторых деталей одежды не досчиталась, поэтому шёлковый платок вновь пришлось повязать на подобии топа.
Последний раз глядя в зеркало в большой прихожей, она торопливо докрашивала губы, стараясь не встречаться с Саске взглядами. Ей стало даже как-то стыдно за себя, но что делать, если времени все меньше и меньше.
— Я ухожу, — она потянулась рукой к замку, но Саске одним порывистым движением схватил ее за запястье и притянул к себе. Поцеловал грубо и страстно до покусанных губ, до размазанной помады. Пускай все знают, что она — его.
— Только сегодня.
Она улыбнулась и захлопнула за собой дверь.

Выезжая из дорогого жилого массива, Сакура набрала Темари:
— Доброе утро, Тем.
На том конце послышалось сонное сопение и шорох постельного белья.
— Умри, стерва! Я больше не буду работать в выходные!
Сакура остановилась перед светофором на перекрестке и потянулась к пачке сигарет.
— Темари, ты нужна мне в участке. Сейчас. И Наруто пускай приедет.
— Сакура, я занята.
Первый клуб ядовитого дыма Харуно выпустила в чуть приоткрытое окно.
— Да, и поинтересуйся у своего детектива, как выглядел любовник Теруми Мей, на фотографиях видно только то, что он черноволосый, но этого слишком мало для опознания и предъявления обвинения.
В трубке послышался шепот и шелест ткани, а потом сонный мужской голос ответил:
— Алло, это Шикамару Нара. Частный детектив.
— Доброе утро, я — Сакура Харуно. Опишите, пожалуйста, любовника Теруми Мей.
— Высокий, черноволосый мужчина, у него черные глаза и очень типичные японские черты лица. Но главная особенность в том, что у него практически вся правая часть тела покрыта какими-то шрамами, а вместо правой кисти протез, поэтому он не снимает перчатки.
— Благодарю, Шикамару, будьте любезны приехать сегодня в участок и повторить сведения для протокола. И передайте Темари, что я ожидаю ее в участке через полчаса. Всего доброго.
Она быстро нажала на сброс и, докуривая сигарету, повернула на парковку полицейского отделения.
Сейчас здесь совсем пустынно. Патрульные давно разъехались на посты, в участке остались только дежурные охранники и персонал для экстренных случаев. Но, в целом, сегодня, как и во все выходные, здесь тихо и пусто. Идеальное время для работы.
В холле Сакуре улыбнулся дежурный, он всегда дежурит по субботам. На втором этаже девушка поздоровалась с секретаршей и двумя полицейскими, работающими с какими-то документами. А на третьем этаже, почти у дверей собственного кабинета, девушка заметила незнакомую женщину, в пустом зале что-то высматривающую на столах сотрудников.
— Извините, вы персонал? — Сакура сделала вид, что ищет в сумочке ключи, и потянулась за пистолетом.
— Нет, я хочу подать заявление, но никого нет, — на вид женщина оказалась лет тридцати, невысокой и красивой.
— Вам нужно было на второй этаж, — Харуно решила, что опасности нет, и начала открывать кабинет.
— Но, я хочу поговорить именно с начальником. — Женщина быстро подбежала к Сакуре.
— В таком случае, я могу вам помочь, — девушка открыла двери кабинета, жестом пригласила войти.
Пока женщина проходила, Сакура присмотрелась. Что-то внутри подсказало, что эта особа не так проста, как хотелось бы.
Невысокая, стриженная под «каре» брюнетка, зашла довольно неспешно, придерживая идеальную осанку. Сакуре вдруг взбрело в голову, что она может быть из знатного рода. Женщина величественно присела, украдкой разглядывая кабинет. А когда увидела доску с фотографиями дела Харуно, внезапно вскочила и вмиг растеряла всю стать. Совсем забыв о приличиях подбежала к раскладке и странным, слишком внимательным взглядом начала изучать.
— Женщина, прошу вас, присаживайтесь, — Сакура поставила сумку на стол и жестом указала на кресло, стоящее прямо под фотографиями, а сама села напротив.
Женщина нехотя подчинилась, украдкой пытаясь взглянуть вверх.
— Я вас слушаю.
— Меня зовут Рин Нохара, — женщина посмотрела прямо в глаза Харуно, — и я хочу подать жалобу.
— Жалобу? — Сакура недоуменно посмотрела на неожиданную посетительницу, где-то внутри ее чутье стало трубить о подвохе.
— Да. Вчера в тюрьме «Футю» был убит некто Акасуно, но Сасори. Я требую объяснений, почему до сих пор не было начато расследование? Что твориться в нашей полиции? Неужели, если человек был уголовником, его смерть можно спускать на тормозах?
Дамочка вскочила, неаккуратно задев ногой стол, и тот перевернулся. По полу покатился граненый стакан, и вылившаяся из него вода, розтеклась по ковру. Рин, не растерявшись, повернулась к фотографиям и стала еще пристальней рассматривать, водя рукой по карточкам.
— Гляньте только! Над какими-то богатенькими законопослушными жмуриками вы скачете, а о моем женихе и не подумали! — Она в ярости вцепилась в фотографии стала срывать их с доски.
Сакура опешила. Впервые ей довелось попасть в такую ситуацию. В ситуацию, когда перед ней стала разыгрывать концерт самая настоящая актриса, но очень уж плохая.
— Сядьте! — Харуно прикрикнула.
Тяжело дыша, женщина села на прежнее место. Она завела руки за спину и, может, Сакуре показалось, но Рин улыбнулась подозрительно торжествующей улыбкой.
— Вы сказали — жених? — это слово снова зазвенело в ушах Харуно, и внутри у нее разлилось какое-то непонятное чувство, смесь недоверия, боли и ненависти.
— Да, — женщина резко вскинула голову, — Акасуно, но Сасори был моим женихом! Он любил меня! И Сасори сам говорил мне это, я была единственной женщиной, к которой он ощущал это чувство.
Сакура онемела. Ками-сама, неужели именно по этому Сасори не стал принимать ее извинений тогда? «Не стоит, Сакура, это было слишком давно» — вот что он ответил. Так это потому, что он полюбил Рин? Но почему ничего не сказал?
Харуно закурила, неаккуратно стряхивая пепел в лужу води и осколки.
— Что же, Рин-сан, могу вас уверить, что расследование уже начато. И, — Сакура почувствовала торжество, — раз вы так спешно пришли ко мне, позвольте я отработаю самую первую версию — невеста убила жениха.
Рин недоуменно заморгала, неестественно выпучив карие глаза, и открыла рот. А потом как бы спохватилась, склонилась к коленям и стала картинно рыдать. Харуно улыбнулась. Дурой эта Рин явно не является. Тут что-то другое, и следователь почувствовала, что она сыграла в этой истории не последнюю роль. Остается надеяться, что также бездарно, как строит из себя убитую горем невесту.
Но вместе с тем, чувство, что ее предали, засело в Сакуре. А вдруг она правда заняла ее, Сакуры Харуно, место? Вдруг это не чутье, а глупые домыслы, чтобы не чувствовать боль?
— Итак, где вы были в час ночи в пятницу? Как можете это подтвердить?
— Дома, — она всхлипнула, но глаза ее остались сухими.
— Кто это подтвердит? Я надеюсь, что у вас был любовник.
— Никто.
— Так мне вас арестовать?
— Да как вы смеете! — Рин вскочила и выбежала, громко хлопнув дверью.
Сакура быстро набрала дежурного у входа и приказала:
— Сейчас выйдет женщина, задержи ее и обыщи, она украла мои фотографии. А потом отпусти. — Девушка нажала на отбой и только потом, оглядывая разгром в кабинете, добавила: — Мы еще встретимся.
Она закурила еще одну сигарету и расхохоталась. Ее прошлое слишком близко подошло к настоящему. И эта Рин Нохара пришла из него. Сакура, даже если бы хотела этого больше всего на свете, не смогла бы сейчас сказать, где и когда видела эту женщину, но она точно знает, что такой момент был.
Девушка достала из сумочки, стоящей на столе, телефон и, автоматически посмотрев на часы, набрала знакомый номер. Пока шли гудки она подсчитала: сейчас полдень, на Рин пришлось потратить больше часа. Но тут в трубке раздалось мерное «Алло» и с цифрами пришлось закончить.
— Добрый день, Цунаде-сама. Я звоню по поводу Акасуно, но Сасори.
— Убит, — без приветствия начала женщина, и Сакуре пришлось отметить, что ее голос звучит абсолютно трезво, — в час ночи в пятницу. Характер ран свидетельствует о том, что убийца стоял за спиной и перерезал жертве горло одним движением. На теле я нашла следы борьбы. По этому поводу комментариев давать не буду. И есть еще одна интересная деталь — Сасори заклеймили, так же как и предыдущих жертв, но очень давно. Думаю, лет пять назад. Все остальное будет в отчете.
— Благодарю, Цунаде. Обязательно заеду к вам на неделе.
— Вези что-нибудь коллекционное, — доброжелательно бросила женщина и отключилась, из трубки ринусь гудки.
«Хм, пять лет, — девушка села за рабочий стол, снова закуривая, — приблизительно тогда у нас с Сасори начали развиваться отношения. Неужели он участвовал сразу в двух аферах? И как я могла не замечать клеймо? Ведь, и спала с ним, и жила довольно долго. Дьявол, какая же я дура!»

Сегодня ему не спиться. В голове постоянно всплывают воспоминания, вскрывающие старую рану. Он же любит ее. Такую маленькую и хрупкую, на нее так несправедливо навалился целый мир. Мир предал ее чистую душу и принес одни несчастья. И он, Сасори, тоже ее предал. Но тогда, чуть больше пяти лет назад он не захотел выйти из игры, а когда понял, что нужно это сделать, стало слишком поздно.
Он вздохнул, пытаясь вместить в один выдох всю боль. Глупость, что она утихает со временем. Да и что думать об этом.
Сасори повернулся к стене, накрывшись одеялом с головой. Здесь, в двуместной камере, сегодня пусто. И впервые за долгое время этой ночью можно расслабиться. Но сон что-то не идет, а душу разъедают эфемерные картинки.
Где-то вдали послышались шаги, кажется, время обхода. Сасори нехотя раскрылся, но вместо ожидаемого луча фонарика, раздался странный скрежет и щелчки. Здесь, совсем рядом. Он не догадался, что так открывают двери его камеры.
Снова вспомнился тот день, когда Сакура танцевала для него. Как развивались ее волосы, как взлетали ее руки, как она кружила в только ей известной мелодии. И те поцелуи.
А теперь, наверное, она будет танцевать для другого. Надеюсь, достойного. Хотя, она же сказала, что больше не танцует.
Задумавшись, он не обратил внимание на сквозняк, образовавшийся из-за открытых дверей. И спокойных шагов он тоже не заметил.
Все началось внезапно. Просто правая щека взорвалась болью. А потом, только благодаря инстинктам, он сумел блокировать новый удар.
Нападающий громко хмыкнул и Сасори сразу понял, кто его противник.
— Убьешь меня просто так, не поговорив? — говоря, он поднялся с койки.
— А нужно? — натиск уменьшился, но противник продолжил сыпать ударами.
— Знаю, я не оправдал ваших надежд с «Акацуки», но я уже и так не опасен. Я никогда не выйду отсюда.
Собеседник снова хмыкнул, немного отходя.
— Глупо умолять меня. Я палач, а ты — моя жертва. Но, не смотря на это, я могу сказать, в чем ты провинился.
Сасори не стал спрашивать, решил ждать.
— Ты упрямый, как всегда. Но это мелочи. Видишь ли, Сасори, я убил одну девушку, и из-за этого к тебе вчера пришла одна симпотичная дамочка. Согласись, она очень горячая. И ты, глупый, сказал ей лишнего. Хотя, даже если бы и не сказал, я все равно убил бы тебя. Очень уж давно ждал этого.
Сасори не ответил, а убийца больше не заговорил. Всего несколькими резкими движениями он развернул парня к себе спиной и, достав приготовленный нож, с профессионализмом мясника перерезал ему горло.
Сасори рухнул на пол и начал биться в конвульсиях, судорожно пытаясь зажать рану, но кровь неумолимо сочится сквозь пальцы, не давая ни какой надежды.
— Какаши…
И, произнеся последнее слово, как будто только этого смерть и ждала, Сасори умер. Но убийцы уже не было.

Сакура перелистнула еще одну страницу отчета криминалистов по четырем убийствам и ухмыльнулась. В пепельнице истлела пятая подкуренная, но не выкуренная сигарета.
— Как интересно…
Харуно вновь ппотянуласьк пачке, но тут дверь кабинета распахнулась и влетела взлохмаченная Темари, ведя за руку Наруто.
— Здравствуй, Сакура, — радостно выпалила она, и улыбнулась, — смотрю, ты тоже дома не ночевала, стерва!
Сакура окинула подругу недоумевающим взглядом, мыслями все еще паря в отчете криминалистов, а потом посмотрела на свой костюм, одетый уже в третий раз.
— Темари, ты меня удивляешь! Неужели ты правда думаешь, что я могу обойтись без определенных событий в жизни? — Сакура совершенно серьезно посмотрела на подругу, но, заметив, как покраснел Наруто, заливисто расхохоталась.
Пару минут спустя, когда веселье улеглось, Харуно начала:
— Так, расследование подходит к концу и остался только арест.
Темари удивленно посмотрела на подругу, между делом подкуривая сигарету.
— Сакура, милая, ты хочешь сказать, что уже знаешь, кто убийца.
— В общих чертах. Впрочем, сейчас все расскажу, только кое-что сделаю. — Она быстро написала на бумажке номер телефона и пару слов, — Наруто, позвони Конан Тенчи и узнай кто был мастером татуировок у Зетсу, а потом спроси у него, не эти ли слова он набил себе на животе. Передашь мне и займешься бардаком в моем кабинете.
Наруто кивнул и быстро вышел, а Темари выжидающе уставилась на Сакуру.
— Закуривай, Тем, у меня длинная история.