Кошмары отступают. Глава 1. Ловушки

Предполагалось, что это будет тихая штука, сделанная перед тем, как слишком много людей смогли бы задать вопросы. Старший совет Листа решил, что род Учих должен продолжиться. Последний Учиха – дезертир Саске с запечатанным Шаринганом и с эго, прикрытым маской формального смирения - согласился, но с условием, что он сам выберет партнершу.

Выбор пал на нее.

Сакура сидела в своей комнате, ее руки сильно сжимали колени, Саске стоял на коленях в футе от нее. «Это всегда была ты», - он сказал.

«Больше никто не сможет терпеть меня», - слышала она.

«У тебя нет клановых техник, так что ничто не помешает развитию Шарингана. Ты не передашь ничего неожиданного детям».

«Ты не особенная», - слышала она.

«Так лучше и для тебя, - сказал он ей. – Тебе не нужно будет ходить на миссии; ты будешь в безопасности».

«Ты будешь в милой маленькой клетке, - слышала она. – Ты неспособна убежать, и сражаться, и принимать собственные решения».

«Лист хочет сохранить мой клан живым. И они думают, что возможно, - Тут он презрительно усмехнулся, совсем немного, – если я заведу семью с кем-то не из клана, нашим детям достанется стабильность».

«Не имеет значения, кто ты. Оставь в стороне все то, о чем ты мечтала и что хотела для себя, - слышала она. – Деревне нужно твое тело».

Она сказала, что должна подумать над этим, зная, что он примет это за согласие.

Цунаде нашла ее спустя полчаса, гуляющую окостенело, бездумно, с открытыми, но невидящими глазами.

Пятая знала свою ученицу так же хорошо, как знала значение такой бродячей прогулки. Цунаде не могла так легко выражать словами свое беспокойство; поэтому, когда Сакура развернулась к ней, обиженная, смущенная и совершенно не знающая что делать, Пятая Хокаге предложила ей другой вариант. В ее руках были бумаги для миссии; она поняла, что ждала этой реакции еще до того, как предложила их. Она скажет Саске, что Сакуре нужно пройти специальную подготовку, как одной из элиты Листа… и даже если он не доверял ей, он давно лишился права жаловаться.

Пятая пыталась скрыть свое беспокойство; Сакура пыталась скрыть, как много значил для нее шанс покинуть страну. Благодаря времени и расстоянию, ей, возможно, будет намного легче принять правильный план действий.

В течение часа она собрала вещи, встретилась с командой и оказалась у ворот Листа на пути к Песку.

***

Уже через секунду после того, как увидела ее, Темари знала, что что-то не так. Время и расстояние не помогло; Сакура ела, потому что знала, что должна, пыталась спать, но безуспешно. Улыбка, адресованная друзьям из Песка, была тусклой и натянутой. На розововолосую куноичи давили годы лояльности к Листу и желания того, что ей предложили; годы с трудом заработанного самоуважения заставляли ее плевать в лицо каждому, кто всего лишь предложил бы такое. Трехдневный бег сделал ее только еще более подавленной.

Темари обратила внимание на состояние Сакуры, задала достаточно вопросов, чтобы убедиться, что никто не умер или еще хуже, и наконец пригласила ее поужинать с братьями. Сакура упиралась – отчасти потому что ее аппетит просто исчез, отчасти потому что чувствовала сжимающиеся когти еще одной ловушки, - но Темари была настойчива, и в конце она уступила.

Инстинкты Сакуры, конечно же, отключились.

Два брата и сестра из Песка работали в одной команде долгие годы. Их любимая схема была проста, смертоносная команда из трех человек играла так много раз, так что это почти стало их второй натурой. Начинала технику старшая сестра: Темари заманивала объект или стягивала с него оболочку, увлекала беседой или ужином.

«Это происходило так долго, - говорила она медику Листа, - и они не видели никого из Листа так долго, у Гаары были всего лишь разговоры с Цунаде через посыльную птицу, и то ни о чем хорошем».

Гаара сидел в конце их маленького прямоугольного стола, с руками на коленях и с лицом, выражающим ненастоящий вежливый интерес.

«Все делали всё правильно, - сказала им Сакура, и Темари с Канкуро обменялись взглядами в центр стола. – Кроме…» Она засомневалась, и ловушка пришла в действие.

Далее Канкуро направляет объект уговорами, насмешками или шутками; что более подходит. Они с Темари могут плести паутину из слов или яда так искусно, что люди идут в их ловушку, ведя себя так, как хотят Песчаные.

Он сел напротив нее и открыто заявил о самоубийственной миссии, о ее секретном отправлении в Песок, о нелепых и смертельных для Сакуры причинах быть угнетенной. Она улыбнулась, затрясла головой и сказала, что нет ничего такого драматичного, просто…

Темари и Канкуро тихо подошли и сосредоточенно посмотрели на нее, указывая на ее хрупкое эмоциональное состояние и с явной силой внушая ей говорить. Сакура знала, что в другой день она дала бы им обоим отпор… но это были возможность и место выпустить свои беспокойства и посмотреть, найдут ли эти трое – трое сильнейших шиноби, которых она встречала – их смешными.

Таким образом, по собственной воле она шагнула в самое сердце ловушки. Это было не так уж и плохо, в конечном счете. Она предполагала. Возможно. Она выйдет замуж, будет работать в Листе, когда сможет, и будет считать, что это прекраснее, чем что-либо, что она хотела…

По мере того как Сакура говорила, и план, о котором она рассказывала, становился понятным, Темари и Канкуро бледнели. Но Сакура смотрела на лакированную поверхность стола впереди нее, говоря, только чтобы убедить себя.

«Это на благо Листа, - сказала она. – В конце концов, они не могут позволить одному из старейших кланов Листа умереть. Не после того, через что они прошли и сколько потеряли. И…» Хорошо, она не знает, как Саске будет относиться к ней. Но она получит некую любовь, верно? И если ее долг означает быть с ним, быть единственной, кто продолжит…

«Нет», - резко оторвал Гаара. Сакура вздрогнула и осознанно выпрямилась, слишком поздно поняв, что это завело ее в сердце ловушки – где Гаара ждал, с побледневшими губами и трясясь. Она изумленно взглянула, с открытым ртом – любое выражение, которое она видела, было лишь маской спокойствия, и когда уголки маски треснули, дикий зверь вырвался наружу.

Канкуро первый нашел слова. «Они хотят, чтобы ты была плодоносной самкой»

«Это не так, - возразила она, ее голос становился убедительней. – Это..»

Она не могла оторваться от Гаары, который таращился на нее так, будто увидел свой кошмар – и так, будто хотел убить ее собственными руками.

Темари ждала, пока не убедилась, что Сакура не будет продолжать свое предложение, а затем перешла в другой угол. «Сакура… когда у меня день рождения?»

Сакура сконфуженно заморгала, так что Темари заполнила пустоту. «Двадцать третьего августа. А у Канкуро?»

Ее рот шевелился, но ничего не последовало. Канкуро назвал дату за нее: «Пятнадцатого мая».

Они смотрели, как Сакура высчитывает, затем начали трясти ее голову. «Но этого не может быть… предположительно должно быть время для восстановления между беременностями, для здоровья…»

Темари подошла к ужасному финалу. «А Гаары?»

«Прямо перед моим, - наконец сказала Сакура. В середине… января…» Она в ужасе затряслась. «Но этого не может быть».

Гаара продолжал смотреть дикими глазами, песок взволнованно струился вокруг него, а руки сжаты в кулаки до побелевших костяшек.

Темари торжественно кивнула. «Восемь с половиной месяцев между моим рождением и Канкуро. И Гаара на два месяца раньше». Ее верхняя губа поднялась. «У нашего папы был плотный график».

«Но, - Сакура пошла, ее руки на груди были выражением или защиты, или мольбы. – Но Лист не такой. Они бы никогда...»

«Хочешь ли ты положить свою жизнь на это?» - спросил Канкуро.

«Скажи нам, насколько заботлив Учиха?» - продолжила Темари.

«Я… - Сакура начала, затем прервалась и начала плакать, - я.. Я не могу. Я не знаю, что делать. Я просто…» Она упала на колени, тряся головой и закрывая лицо руками.

«Гаара, - мягко сказал Канкуро, - должны ли мы официально запросить политического приюта для нее? Или так сойдет?»

Гаара закрыл глаза и глубоко вздохнул, с трудом расслабляя руки, успокаивая песок, отталкивая ярость и сократив ответ до трех слов: «И так сойдет».