Кот и бестия

Тобирама фыркнул, словно взъерошенный кот.

Теруми Мей как обычно проводила обеденное время в компании Учихи Мадары. Она кормила его обедом, который наверняка приготовила сама, а он разевал огромный рот и лениво жевал. Да еще и рожу мерзкую скорчил, будто ему собачий корм подсовывают. Тобирама с радостью бы его отравил, да только жаль портить стряпню Мей – он, в отличие от Мадары, ценит ее труд.

— Когда они встречаться вдруг начали? — удивился Хаширама, держа в руках два бенто и располагаясь под тенью увесистого дерева.

— Шестого июня, — процедил Тобирама, не отрываясь от прожигания взглядом ухмыляющейся физиономии Учихи Мадары.

— Как точно! Ты моих одноклассников знаешь лучше меня, — он поджал ноги под себя и открыл коробочку с обедом. — Ешь, давай, а то не вырастешь. А до Мадары тебе еще две головы как минимум! — Тобирама гневно поджал губы и нахмурил брови. Хаширама любил злить брата. Ведь обычно его лицо выглядело гораздо старше и удрученней, словно Тобирама – столетний старик. А когда он краснел, как рак, и злился, то вновь становился мальчишкой.

— Мне всего четырнадцать! — Тобирама плюхнулся на землю и начал жадно, словно не жуя, поедать бенто. — А мужчины растут до двадцати пяти!

— Ну, видимо, Мадара вырастет до всех трех метров, — старший кивнул в сторону Учихи, который, не стесняясь, приставал к Теруми Мей на глазах у всего школьного двора.

Тобирама, покраснев до густоты, набрал полные щеки еды, как хомяк, не в силах вдохнуть.

— Ладно, я тебе помогу, — Хашираме стало чуточку жаль брата, который случайно, но так сильно влюбился в его одноклассницу. — Я возьму у нее конспекты, а ты вечером занесешь их к ней домой.

Тобирама подавился.

— К ней?! Домой?! Я же… да это же… — послышалось невнятное бурчание сквозь кашель. Хаширама похлопал брата по спине.

— Ничего не знаю. Скоро мы выпускаемся, а ты даже ни разу не заговорил с ней.

На Хашираму пал убийственный взгляд красных глаз. Но он знал, что в переводе с братского языка ненависти это означало «спасибо», и улыбнулся в ответ.



Тобирама мялся, не в силах нажать на дверной звонок. Его бесило, что из-за какой-то девчонки он испытывает такие чувства, как смущение и страх. Настоящий мужчина, по его мнению, должен обладать абсолютной решимостью в своих действиях, а Теруми Мей превращала его в меланхоличного подростка.

Раздался звонок. С каждым мягким шагом, приближающимся к двери, его мужество утекало в пятки. Сердце замерло, когда щелкнул замок. Теруми Мей, мило улыбаясь, открыла дверь.

Если бы она сделала шаг вперед, то он бы уткнулся носом аккурат промеж белых грудей, с трудом обтянутых рубашкой. Тобирама сглотнул и испуганно перевел взгляд на лицо, надеясь, что она не видела, как он пялился на нее.

— П-привет… — пропищал Тобирама, пытаясь улыбнуться. Теруми Мэй (видимо, она ожидала увидеть кого-то другого) нахмурилась, но затем вновь улыбнулась.

— А, ты же брат Хаширамы? Я часто вижу тебя с ним.

— Т-тобирама Сенджу, класс 3-А средней школы! — протараторил на одном дыхании Сенджу. — Я принес учебники… нет, конспекты! Их брал Тобирама… т-т-то есть Хаширама! — Тобирама протянул двумя руками тетради, поклоняясь. Он уткнулся взглядом в землю, надеясь скрыть ужасный румянец, который как всегда не вовремя.

Теруми Мей взяла конспекты, случайно касаясь его пальцев. Мальчик вздрогнул.

— У тебя такая забавная прическа, — она потрепала его белые, как снег, волосы. Тобирама удивленно выпрямился.

Она выше него на голову. У нее пышный бюст и округлые бедра. Огненные волосы и такой же огненный взгляд. Тобирама, забывшись, приоткрыл рот, желая разглядеть каждую мелочь в ее внешности. Он впервые стоит к ней так близко.

— Вы с Хаширамой совсем не похожи, — девушка подмигнула, но Тобирама не понял к чему. — Передавай брату привет!

Дверь закрылась, а Тобирама так и остался стоять, не в силах поверить, что заговорил с ней.



Пустые школьные коридоры заполняются гулом актового зала. Директор и учителя говорят про светлое будущее, что открывает школа. Ученики делятся лучшими воспоминаниями о школьной поре. Кто-то плачет, кто-то радуется, а кто-то – Тобирама.

Сегодня выпускная церемония у брата. А значит и у Теруми Мей. Но ее нет в актовом зале, хотя Хаширама сказал, что видел ее. Тобирама слоняется по пустым коридорам и надеется хотя бы просто увидеться с ней. Ведь, возможно, именно сегодня их пути разойдутся, и они никогда не встретятся вновь. Тобирама даже готов признаться ей в чувствах, лишь бы еще раз полюбоваться ее медными волосами и стройным станом.

В одном окне, разделяющем коридор и класс, он заметил движение. Припав к стеклу, Тобирама затаил дыхание: на учительском столе лежала Теруми Мей, а над ней склонился ее мерзкий парень Учиха Мадара.

У нее расстегнута рубашка, и поверх бюстгальтера лежит большая грудь. Розовые соски, как маленькие вишенки, качаются в такт движений. Огненные волосы обрамляют девичий силуэт. Она прикусывает красную губу, сдерживая стоны. На плоский живот спадают черные лохматые волосы Мадары. Он сжимает белые бедра, разводя ноги шире, и с животным остервенением двигается. А тонкие ножки в черных чулках поддаются его силе и раздвигаются сильней, впуская мерзавца.

Тобирама застыл. В шоке он наблюдал за происходящим, ненавидел Мадару и хотел ворваться в класс. Сжались кулаки. Но он продолжал стоять – его парализовало.

Теруми Мей, поведя глазами, замечает неловкого зрителя. Но для нее Тобирама словно становится вызовом – она пошло облизывает губу и одной рукой сжимает свою грудь, а вторую опускает вниз.

Тобирама отворачивается, судорожно вдыхая. Его переполняет ненависть и отвращение. Его сводит возбуждение. Это первый секс в его жизни.

Вспыхнув, Тобирама сбегает, не замечая прожигающего взгляда Мадары.

Он ждет брата у главных ворот школы. Кто знает, насколько затянется выпускная церемония. Но как раз к приходу Хаширамы у него уймется дрожь в коленях и руках от увиденного. Мальчик наматывает круги вокруг себя. Кусает губы. Гоняет птиц. И когда он уже пришел в себя и привычно сложил руки, из школы выходит Теруми Мей. Она одна, никого с ней нет. Тобирама встрепенулся. Его первой мыслью был побег, но Теруми Мей увидела его раньше. Она подходит все ближе и ближе, а Тобирама не может найти предмет, в который можно уткнуться взглядом и не смотреть на нее.

— Я тебя видела, — с издевкой пролепетала девушка. Между ними расстояние в локоть.

— Я просто мимо проходил, и случайно заметил вас, что вы… вы… — язык не слушается. Вспотели ладони. Теруми Мей шагнула вперед, заставляя Тобираму шагнуть назад. Еще шаг – его спина уперлась в дерево. Тобирама сглотнул. Прямо перед носом открылась взору роскошная грудь в глубоком декольте. Тобирама, сильнее вжимаясь в дерево, испуганно перевел взгляд на ее лицо: губы Теруми Мей изгибались в победной ухмылке. Вдруг она начала наклонятся к нему – медленно, приоткрывая рот, – словно хотела поцеловать. Легкая рука легла на его плечо. Мальчик зажмурился.

— Это будет наш маленький секрет, Тобирама, — чувственный шепот дополнился мягким прикосновением груди к его худому телу.

Теруми Мей отпрянула, воздушным поглаживанием убирая руку. Она подмигнула и плавной походкой ушла. Школьная юбка раскачивалась и подпрыгивала, приоткрывая черные чулки и белые бедра.

Дикая.

Своенравная.

И такая живая.

Самая настоящая бестия.

Тобирама понял, что забыл дышать.



Тобирама стоит в пробке. По лобовому стеклу машины стекают капли дождя, тихо играет радио. В мокрой пелене огни города расплываются, и хочется поскорее вернуться домой. Подперев голову рукой, Тобирама смотрит на тротуар. Люди в бесцветных, как у него, одеждах снуют, не поднимая глаз. Приуныла бабушка, просящая милостыню на коленях. Не от хорошей жизни она сидит на грязном асфальте, промокнув до нитки. В ее глазах столько мольбы о помощи, что она возносит до небес любого, кто не проходит мимо. Но в Тобираме никогда не было сострадания. Он не подает милостыню, потому что считает, что люди сами ответственны за свою жизнь, и только они могут изменить ее. Безынтересно отводя глаза, он продвигается в пробке на пару метров.

Идут подростки в школьной форме и смеются. Им непогода в радость. Для них каждый день – приключение. Тобирама уже не может представить себя подростком, словно никогда не был им. Хотя школу он закончил не так уж и давно, как ему кажется.

Сзади сигналят. Тобирама проезжает немного вперед и снова останавливается.

За окном идет женщина. У нее яркий зонт, который выбивается из серой массы. Она идет медленно, плавно, словно никуда не спешит. Тобирама заинтересовался. Такие длинные, глянцевые волосы. Они такие же огненно-яркие, как зонт. Женщина проходит мимо, но Тобирама едет след в след. Он наклоняет голову, чтобы увидеть ее лицо, и его пробивает дрожь, как много лет назад.

Это была Теруми Мей. С той поры, как их пути разошлись, он искал похожих на нее. Знакомился, перебирал, и уходил прочь, ведь ни в одной девушке он не находил ее живого взгляда и необузданного нрава.

Она прошла мимо, а Тобирама так и остался сидеть в этой чертовой машине. Словно много лет назад, он побоялся заговорить с ней, предложить подвести. Одним своим присутствием Теруми Мей превратила его в подростка.



Не составило труда узнать, где она работает, а затем и адрес дома.

Тобирама последовал за Теруми Мей в университет. Но когда он поступил, то узнал, что она уже забрала документы. Их пути разошлись, как казалось, окончательно. Тобирама усердно учился, а затем много работал. Вместе с Хаширамой открыл свое дело, и недавно все начало налаживаться. Появились деньги и связи. Именно с их помощью Тобирама смог ее найти. Ему были известны только место работы и адрес дома, ничего более. Может, у нее уже есть ребенок, муж и семейный очаг, который она хранит. А он решил нагло ворваться в ее жизнь, преследуя призраков молодости. Но Тобираму это не волновало – он хотел, чтобы Теруми Мей знала, что Тобирама Сенджу – не сопливый подросток, а настоящий мужчина, каким и всегда был.

Терпкий парфюм и темная рубашка – не слишком официально, но зато утонченно и со вкусом. Букет темно-красных роз. Уже поздно, свет в квартире не горит. Наверно, ему не откроют. Вновь он стоит перед ее дверью. Нет, Тобирама не боится, ведь он абсолютно уверен в своем решении.

Три глухих стука. В коридоре квартиры многоэтажного дома зажегся свет. Вышла она в светлой ночнушке и халате сверху, видно, спала. Ее грудь такая же пышная, а бедра такие же круглые. Кажется, Теруми Мей всегда восемнадцать.

— Добрый вечер, — низкий голос Тобирамы окончательно ее пробудил. Какое-то время она присматривалась, сдвинув брови. А затем вытянулась в лице и округлила рот:

— Что ты здесь делаешь? — она не улыбается. Она осторожна к мужчине.

— Я… — Тобирама, как тогда, растерялся. Но быстро взял себя в руки. — Пришел к тебе.

Он протянул ей букет пышных роз. Теруми Мей опасливо взяла их.

— Можно пригласить тебя прогуляться? — Тобирама чувствует, что не уйдет отсюда, пока не добьется ее расположения.

Она не кажется такой высокой и взрослой, как тогда. Теперь она ниже его на голову. Теруми Мэй смотрит прямо в глаза: с подозрением, осторожностью и небывалой тоской, которую Тобирама никогда не видел в ней. Она смущается – на белых щеках появился легкий румянец – и отводит взгляд.

— Тобирама… — чуть ли не шепчет она. — Почему ты так долго меня искал?

Ее зеленые глаза наполняются слезами. Тобирама хмурится.

Теруми Мей хватает его за рубашку, заставляя наклониться, и впивается в губы. Сердце Тобирамы падает в пятки от неожиданности.

Она отстраняется и как будто задает безмолвный вопрос: «Что ты будешь делать теперь?».

Все словно повторяется. Тогда он увидел ее с парнем и смог только сбежать. Но сейчас мимолетная искра сносит ему крышу. Он кладет руку на ее шею, припадая глубоким поцелуем к губам. Он ждал этого слишком много лет, чтобы терпеть еще и сейчас. Теруми Мей тянет его за собой, и дверь квартиры многоэтажного дома закрывается.



Мей запускает руку в белоснежные волосы. Мей царапает широкую спину. Мей вжимается большой грудью в твердое тело. Мей переплетает пальцы и прячет руку в большой ладони.

Мей засыпает на плавно вздымающейся груди Тобирамы Сенджу и рассказывает свою историю:

— Мы встречались с ним долго. Дольше, чем он встречался с предыдущими девушками. Он был властен, жесток и очень ревнив. Очень. Не знаю, почему я полюбила такого страшного человека, как Учиха Мадара. Но я дорого расплатилась за эту любовь. На втором курсе университета, я забеременела. Мадара не признал этого ребенка. Сказал, что он ни в коем случае не от него. Обвинял меня в измене, ведь, по его словам, он всегда применял средства защиты. И бросил меня с жутким скандалом. А я не знала, что без него делать.

Я не хотела избавляться от ребенка. Мои родители сильно настаивали на этом, они хотели, чтобы я закончила институт, нашла престижную работу… А залететь и бросить учебу… Так только глупые девицы делают. Но я их не слушала. Думала, что все смогу сама.

Но вскоре я все взвесила и решила, что так действительно будет лучше. Я сделала аборт, несмотря на то, что не хотела. Мужчина никогда не поймет, что испытывает женщина в такой момент. Я долгое время приходила в себя. Над ухом постоянно свербели: “Вернись в институт, найди работу”. Но я даже вставать с кровати по утрам не могла. А потом… Потом погибли родители. Просто бах – и я осталась одна. Без всех людей, что когда-то были мне дороги. Без родителей, без ребенка, и даже без Мадары. С того скандала он ни разу мне не позвонил. И я тоже.

Начала жить самостоятельно. Одна. Нашла работу. И уже столько лет живу, словно существую. Как будто я убила свою жизнь вместе со своим ребенком…

Но иногда я вспоминала о тебе. Даже не знаю, почему, ведь мы никогда не общались во время учебы. Ты был младше. И это было бы странно, если бы старшеклассница общалась с мальчиком из средней школы. Но… я часто наблюдала за тобой. Я любила смотреть на твое лицо, когда ты думал, что никто на тебя не смотрит. Твой взгляд становился... мудрым. Ты был гораздо старше своих лет. Словно ты думал о чем-то действительно важном. Я же наоборот не думала ни о чем. Была обычной глупой школьницей.

Недавно узнала, что у тебя появилось свое дело. Маленький мальчик со странной прической, который так забавно краснел, когда я провоцировала его, добился в разы больше меня. И это заставило меня тоже расти. Благодаря тебе я нашла в себе силы пережить тот кошмар и хотя бы найти работу. Но… я не такая сильная, как ты, Тобирама Сенджу. Поэтому до сих пор живу в съемной квартире и готовлю для себя одной. Смешно, да? Наблюдать за тем, как складываются человеческие судьбы.

Глаза Тобирамы Сенджу в белом свете уличных фонарей светились красным огнем. Уголки губ как всегда опущены вниз, а брови сдвинуты. Он вырос из маленького котенка в настоящего белогривого льва, его тело – эталон, а состоянию может позавидовать каждый. Но за внешним богатством в его лице таились глубокомыслие и зрелость.

— Спокойной ночи, Тобирама Сенджу, — прошептала Мей, целуя мужчину в уголок губ. Он смотрел в потолок и даже не моргнул, когда она обняла его.

Мей впервые за долгое время спокойно заснула, нежась в тепле мужского тела.



Утро встретило пустой кроватью. Мей перевернулась на бок и обнаружила, что лежит одна. Постель остыла.

В квартире никого, кроме нее, не было. Красные розы, про которые она забыла, окунаясь в поток страсти, стояли в вазе на кухне. Рядом лежала записка. Аккуратные синие буквы гласили:

«Я тебя люблю.
Тобирама Сенджу, класс 3-А средней школы».