Кровь

Хината открывала глаза и смотрела в потолок. Хината закрывала глаза, но, в принципе, всё равно всё видела, тратя чакру, чтобы не забыть, как это делать. Если она видела, что дети падают, то подставляла ладонь – они неожиданно рано научились сидеть, так как в процессе цеплялись друг за друга.
Карасу и Изуна быстро росли, слишком быстро. Волосы уже не были просто пушком и гуще и темней покрывали мягкую кожу на голове. Взгляд стал осмысленней – и в чёрных, вороньих глазах Хьюга совершенно не видела ничего от себя. От неё росли двое крохотных Учиха, и это не укладывалось в голове.
Впрочем, за этим месяцы в голове до сих пор не уложилось наличие у неё детей.
Знали бы в Конохе…
Изуна издал непонятный звук и, опасно отклонившись, вцепился в брата – рефлекс. Но для Карасу это было слишком тяжело и слишком весело одновременно, поэтому, беззубо улыбаясь, завалились оба. Хьюга задумалась буквально на мгновение и на него же могла опоздать, пускай и сидели они на мягкой постели, но подорвалась, вздрогнула от накатившего страха и наткнулась пальцами на теплую мозолистую ладонь.
Выдох. Тише.
Всё в порядке.
- Я не заметила, как ты пришёл… - рассеянно пробормотала она.
- Странно.
Хьюга пожала плечами и перестала чакру растрачивать.
- Пыльный.
Учиха фыркнул, да и было уже поздно – дети с визгом вцепились в его не менее пыльные пальцы, виснув и сжимая. Отца обожали оба; может, потому что как в зеркало будущего смотрелись?
Может, потому что Мадару на них переклинило.
Как хищник может взять каждого из детёнышей в пасть и ни капли им не навредить, так и мужчина ловко и естественно перетаскивал сыновей к себе на колени. И наплевал он на тысячи правил, которые рекомендовали теперь в брошюрах: росли в его время без этой дури, вырастут и сейчас, не изнеженные.
Хинате не удалось его переубедить, так как она сама слишком мало в этом смыслила. Поэтому запах копоти, которым после катона пропитывалась одежда Мадары, запах пыли – от сражений, Изуна и Карасу впитывали в себя и ассоциировали только с одним человеком.
Иногда Хьюга думала, что они узнают старшего Учиха с закрытыми глазами. А ведь по крови Хьюга, по её крови. Только, кажется, в них её ни капли нет.
- Эй, ты следи… - она приподнялась, так как Изуна потянулся к связке кунаев. Разумеется, остро заточенных.
- А ну цыц, рано, - одёрнул Мадара, но с виду ни капли не беспокоился.
Нет, она кошмарная мать. Нормальная бы хотя бы для виду начала нервничать, однако в их слегка опасном и не для детей доме такие ситуации стали регулярными с тех пор, как Хината перестала тысячу раз просить Мадару всё убрать.
Поэтому девушка улыбнулась – вот же нашла троих на свою голову. Точнее одного нашла, а в двоих других первый виноват.
- Тебе нужна передышка, раз меня проморгала.
- Я не за тобой следила.
Учиха фыркнул, сдувая чёлку. А он оброс, совсем лохматый стал. Если она отдаст ему резинку для волос, то он станет пользоваться? Зажмурившись, Хината не стала сопротивляться, когда Мадара сгрёб в охапку и её, и с не меньшим удовольствием окунулась в смешение «полевых» ароматов; пускай он и не позволял себе пропадать дольше суток нигде, но приключений на голову и не только находил.
- М-м-м… Я тоже хочу на миссию… Какую-нибудь… - вырвалось само собой.
- Тебя убьют, - совершенно серьёзно сказал Учиха с не менее серьёзным намерением никуда не пускать после длительного перерыва в простых тренировок.
Хьюга кивнула – но желание не исчезло.
Карасу потянул палец Мадары в рот, и Хината, не задумываясь, перехватила: ещё чего, всех перепачкал, теперь и в рот инфекцию потянули.
- Вода есть?
- Этих захвати, раз уж перепачкал.
- Не рано?
- С каких пор тебя волнует их режим? – Хьюга выскользнула из его рук. Девушка сомневалась, что даже заглянет на полигон, но временами ей было необходимо вымокнуть до нитки под ливнем страны Дождя.
Вот Мадара слишком привык к сражениям за всю свою жизнь. А она слишком привыкла к влажности за пару лет жизни с ним.
Хината потянулась и титаническим волевым усилием заставила себя сбросить сонный морок каждодневной скуки. Наверное, высыхать она пойдёт к Карин, потому что иногда бывает не менее полезно и нужно зайти к злющей и язвительной Удзумаки. Да и не было у них, у женщин, тут больше никого.
Хотя подруга – немного не то слово.
Однако дочь Карин взрослела с огненно-алыми волосами…
- Куда!
Хьюга резко обернулась, но Мадара подхватил Изуну до того, как тот кубарем свалился с края постели на твёрдый пол. Лёгкий недостаток ответственности мужчине компенсировали идеальные рефлексы; два раза он уже умудрялся их ронять и оба раза – ловить до того, как малыши успевали пугаться.
Только приучил визжать от восторга и совершенно не бояться высоты.
Учиха ненормальный. И дети – Учиха. Не менее ненормальными вырастут.
- Вы просто копии друг друга, - вырвалось у неё головокружительно влюблённо, стоило ей присмотреться получше. Захотелось протянуть руку и потрепать всех троих, но вместо этого она погладила Мадару по щеке с чуть отросшей щетиной. – Твои копии.
Захотелось улыбнуться и расслабиться наконец-то.
Хината вылетела из дома на улицы Аме до того, как это солнечное вдруг настроение вместо серой дымки рутины бесследно испарилось. А Учиха непонимающе оглянулся на сыновей.
Волосы с тёмно-синим глубоким отливом уже теперь. Круглые лица – и не от малого возраста, глаза громадные – совсем не его, пускай и цвет такой же. Каждую клеточку Хинаты они впитали в себя, и с каждым днём Мадара видел в них всё больше только её мягких черт.