Летопись разлома. Том 1. На грани... (Глава 1. Часть 6)

Краем глаза Шикамару заметил убежавшего писаря, и Сакуру, использовавшую дзюцу превращения. И ударив напоследок Шино, смылся в противоположную сторону от удалившейся пожилой женщины, где должен был находиться второй выход. Абурамэ, в свою очередь, тоже исчез, дабы не подставлять напарников.
Они вернулись в посольство. Спокойно и не спеша, вышагивая рядом друг с другом, будто бы обсуждая какой-то новомодный кинофильм. Миниатюрная девушка из людей Данзо недовольно фыркнула, когда услышала восклицания о том, что актеры и продюсер хорошо постарались, и прошла мимо. Но неприятности начались позже, когда Нара и Абурамэ не нашли в покоях Сакуру. Шикамару пришлось сослаться на то, что ей просто пришлось найти другое укрытие, дабы фолиант из архивов АНБУ’шники не увидели.
Пришлось держать лицо, а точнее маску мнимого спокойствия. Ее не было. Наверняка случилось что-то плохое. И эта мысль словно замерзла в голове огромной глыбой льда, не желая растаять. Ее нет.
- Шикамару-сан, - внезапно послышался голос лидера команды Данзо рядом.
Нара обернулся. Ноги словно отделились от тела и сами повели его в архивы. Или мысль, прочно усевшаяся на троне раздумий, правила физической оболочкой, взяла вверх, захотев затонуть в океане ненужной информации? Он не знал.
Желтые глаза беловолосого мужчины, сидящего за столом, внимательно изучали эту странную сконфуженность шиноби. Он начал подозревать. Подозревать неладное.
- Я чем-то могу помочь? – вежливо спросил Нара.
- Сакура-сан... Почему вы не взяли ее собой в кино? Я думал, что девушки в таком случае начинают обижаться, - как бы невзначай проговорил командир, перелистывая страницу в Кодексе Фудо.
Шикамару отвернулся, вытаскивая с полки одну из книг. Просто так. Для видимости продвижения расследования. И легкая ухмылка заиграла на его губах.
- Вы же знаете этих девушек: подавай им серьезные отношения! – наигранно сказал Нара.
«Вру, как дышу» - недовольно заметил шатен.
- Не боитесь? Она все-таки ученица Цунаде-сама, себя в обиду не даст, да и Хокаге-сама не позволит, - вполне серьезно произнес беловолосый, делая пометки в небольшом блокноте.
- Нет. Единственная женщина во всем мире, которая когда-либо внушала мне страх - это моя мать. Она ужасная женщина, - покачал головой тактик, пробегаясь глазами по строчкам в книжке:
«Сегодня ходила с подругами по магазинам. Цены поднялись! Всей моей зарплаты не хватит, чтобы купить то платье, которое мы видели с Сасамэ на прошлой неделе!»
Шатен резко захлопнул книжку и покачал головой. Служанки хранят свои дневники в архивах Конохи!
- Что-то не так? – наигранные встревоженные нотки проскользнули в словах человека Данзо.
- Взял не ту книжку, не обращайте на меня внимания.
- Как скажите, - отозвался АНБУ’шник.
Шикамару нахмурился.
Куда же все-таки делась Сакура?

Харуно покачала головой. Документы, документы....
И вот на глаза попалась анкета Мицураги. На фотографии улыбалась чему-то шатенка с темно-красными глазами. В уголках рта были морщинки, но это ее не портило, наоборот придавало какой-то эффект беззаботности и радости снимку.
Дальше шли данные: имя, принадлежность к клану, возраст, родственники, адрес.
Сакура нахмурилась, разглядывая последний пункт.
- Она жила в Квартале Красных Фонарей, - прошептала она, подушечками пальцев касаясь аккуратно написанных слов.
Саске рядом хмыкнул, как делал это всегда, когда заинтересовавшие кого-то вещи казались ему не столь важными и настолько незначительными, что и толики его внимания не стоили.
- Тебе не кажется это странным? Мицураги была адептом, а квартал развлечений для священнослужителей явно неподходящее место, - с упреком проговорила Харуно.
Учиха отвел взгляд, скрестив руки на груди и не мешая куноичи и дальше просматривать содержимое, выкраденное из архива. Девушка больше не отвлекалась, шурша листами бумаги и раскладывая их на полу.
В свете свечного пламени фигуры шиноби отбрасывали на пол длинные тени, которые резанули по пергаменту, разделяя границы двух разных миров. Светлого и темного. Света и тьмы.
И вдруг Сакуру осенило...
Когда они только начали миссию, было только утро! Почему тогда окна закрыты, а они сидят в кромешной тьме? Почему никто из напарников к ней не зашел? Комната была такой же, какой ее помнила Харуно вечером, перед тем, как пойти в душ.
- Я не понимаю, Саске, - сказала она внезапно, сидя на коленях. – К чему все это?
Взгляды встретились. И Учиха, покачав головой, убрал иллюзию.
- Ответишь на вопрос? – уже более спокойно проговорила девушка, вставая с колен и вытирая руки о загрязненное в некоторых местах кимоно.
- Разбирай документы, Сакура, - только и проговорил шиноби, не поворачиваясь к собеседнику. – Ты и так задаешь много лишних вопросов, ответы на которые тебе знать просто не к чему.
Как ни странно, но куноичи спокойно кивнула. Все честно. Он спас ее в архивах и привел к посольству, помог добыть нужную документацию. Она же взамен может просто не надоедать. Куноичи тяжело вздохнула.
«Кому сказала бы – не поверили бы. Только несколько дней назад я думала о том, что никогда не буду помогать отступнику, а сейчас занимаюсь расследованием рядом с ним, - взгляд упал на Учиху, гордо стоящего поодаль от нее, - и все-таки ты странный человек, Учиха Саске-кун»
- Я думаю, что надо начать с ее квартиры. Может быть, там найдется следующая зацепка, - сказала Сакура, наклоняясь и сгребая как попало документы.
Саске ничего ответил, продолжая разглядывать Фудо, который лежал, как на ладони перед ним. На крыше посольства Конохи, что ни говори, а все-таки было куда спокойнее, чем в каком-то здании или переулке, о котором не знали власти. Наибольшая вероятность, что их стали бы тут искать, приравнивалась к одному проценту. Ведь с людьми всегда так бывает, они всегда не видят того, что находится у них буквально под носом.
- А что ты будешь делать, Саске? – спросила она, прижимая к груди папку с делом Мицураги. – Саске?
Она оглянулась, но шиноби уже не было.
- Ушел... – произнесла она и тяжело вздохнула, аккуратно передвигаясь в сторону того места, где, по ее мнению, находилось окно в ее комнату.

Карин обеспокоено оглядывалась по сторонам, медленно направляясь в сторону их маленького лагеря. Странное чувство овладело ею. Каждой клеточкой тела ощущалось чье-то присутствие, так же, как касание прохладного ветра, так же, как слышался бы хруст сломанных веток под ногами, словно можно было протянуть руку и почувствовать эту неведомую тень, что своей аурой отравляла душевное спокойствие. Голову словно сжало в тисках, и девушка ускорила шаг.
Вскоре показался и лагерь: несколько поваленных небольших деревьев и помятые спальные мешки. Весело потрескивал огонь, с помощью которого совсем недавно Дзюго и Суйгецу зажарили пойманную в реке неподалеку рыбу. И мечник с великаном, которые с удовольствием поглощали добычу, сидя на одном из кронов.
Беловолосый с интересом посмотрел на пришедшую гостью, которая, тяжело дыша, быстро подошла к почти потухшему костру и ногой принялась затаптывать горевшие угольки.
- Ты чего делаешь?! Я хотел еще рыбы пожарить! – недовольно воскликнул мечник.
- Заткнись, окунь недоделанный, за нами следят! – прервала его Карин, оглядываясь по сторонам.
- У тебя просто паранойя... – отмахнулся Ходзуки, отпустив рыбный скелет, который незамедлительно упал под ноги.
- Она права, - встрял в разговор Дзюго. – За все то время пока мы тут были, птицы часто пели, а теперь они молчат. Лес молчит.
Мечник недовольно покосился на рядом сидящего мужчину и тяжело вздохнул, с неохотой вставая с места. Он потер шею, прикрыв глаза, а потом просто сказал:
- Тогда я полагаю, Саске мы дожидаться не будем.
- Выходим немедленно, - сквозь зубы процедила рыжеволосая, поворачиваясь спиной и медленным шагом удаляясь от напарников.
Суйгецу и Дзюго ничего не оставалось, кроме как пойти следом за ней.

Шикамару устало вздохнул, направляясь из архивов к своим покоям. День не задался с самого начала, благо с помощью лекарств залечили все раны на лице, а то заметил бы все вредный командир да рассказал бы все плохому дяденьке Данзо.
Тактик прикрыл глаза, проходя мимо служанки, и приблизился к своей комнате. В кармане уже теплил руку заветный ключ от замка, когда до его слуха донесся странный шорох из покоев Сакуры, находящихся чуть поодаль от него.
Нара недоверчиво посмотрел на дверь и стал медленно к ней подходить. Вот рука легла на ручку двери, шиноби просунул голову в образовавшийся проем.
- Сакура?!
- Конь в пальто! – огрызнулась девушка. – Помоги!
Харуно все держала фолиант на высоте трех этажей от земли, проклиная свою неуклюжесть. Ну, как так можно?! Сложившись буквально пополам, она старалась не упустить документацию, болтая ногами и предавая анафеме маленькие окна, деревянные сандали и неудобные кимоно.
Нара быстро подошел к ней и дернул за ту часть тела, которая у девушек находилась пониже спины. Сакура вспыхнула и раскраснелась, как рак, прежде чем упасть прямо в объятия Шикамару, фолиант же добродушно выпал из ее рук, проскользнув до другого конца комнаты.
Харуно тяжело задышала, слыша собственное сердцебиение.
«Еще бы чуть-чуть... еще бы чуть-чуть...» - мысли никак не хотели сложиться в одно единственное предложение.
Голова все еще покоилась на плече у тактика, взгляд которого блуждал по потолку. По легким будто ударили, как по огромному колоколу, и звон разнесся по всему телу в виде потока мурашек. Сакура застонала и медленно начала подниматься с мужчины, опираясь ладонью о его грудь.
«Что за невезенье?!» - рычала "иннер", словно только что пережила похмелье и так же вставала с пола после хорошей гулянки.
Сакура оседлала тактика, держась за голову и жмурясь от неприятного ощущения. Разрез на кимоно уже позволил спокойно и комфортабельно передвигаться, но Харуно не спешила вставать, ловя на себе заинтересованный взгляд Нары.
«Еще чуть-чуть, дай придти в себя» - говорил ему ее взор, и Шикамару с тяжелым вздохом повалился назад, снова смотря в потолок.
- Я слышала шум, Сакура-сан, с вами все в порядке?! – в комнату забежала та молоденькая служанка, которая в прошлый раз застала их с бельем в коридоре.
Харуно и Нара тупо на нее уставились.
«Ну не может ТАК не везти!» - взревела "иннер".
- Ой, простите, пожалуйста, я снова вам помешала, то есть, я вам помешала и... – девушка раскраснелась и выбежала из комнаты.
Шикамару тяжело вздохнул.
- Может, ты с меня слезешь, Сакура?
Девушка кивнула и встала с напарника, протягивая ему руку. Тот незамедлительно принял помощь, никак не отреагировав на появление здесь нежелательных работников. Он знал: лучше привлечь внимание к одной мелочи, чтобы отвлечь от другой. Пусть отвлекающий маневр окажется пунктом нарушения в их деле, нежели реальность в лице конфликта Конохи и феодала из-за выкраденной документации.
Вспомнив о фолианте, мысль о раздражающей служанке тут же испарилась, и Сакура посмотрела в сторону украденной вещи. Что-то неприятно сдавило в груди, будто душа сжималась в чьих-то руках, подобно птице мира. И освобождение. Они смогли. Смогли сделать многое, чтобы это оказалось в их руках.
- Скажешь, где ты была? – спросил Нара, но в ответ получил лишь молчание. – Понятно. И что теперь? Я полагаю, у тебя есть план.
- Да. Есть, - произнесла она, но голос ему показался неживым.

Учиха равнодушно разглядывал пустующий лагерь, где присутствовали все их вещи. С одним только "но": брошенные вещи.
Спальники, фляги с водой, остатки еды, потухший костер – все это, словно тело мертвого человека. Знаешь, что раньше в нем кипела жизнь, которой сейчас здесь нет.
Найти напарников – дело нетрудное, но с одной лишь поправкой на то, что они вряд ли бы стали его бросать. Саске пришлось остаться. Они бы не ушли просто так. Зная привязанность Карин, боязнь Дзюго сорваться, веселость Суйгецу и нежелание оставаться одному, поддразнить напарницу, Учиха понял, что им пришлось это сделать.
И сейчас глаза пробегали по земле, по деревьям в желании найти причину. Но ничего подозрительного не было, кроме странной тишины. Звенящей тишины...
Наследник шарингана присел на землю возле потухшего костра, дым еще исходил от угольков, что свидетельствовало о том, что они совсем недавно покинули лагерь. В спешке. Бросили вещи.
И тут взгляд проследовал от черного полена до кроны одного дерева, за которым словно манил странный ровной предмет.
Саске медленно встал и подошел к нему, подняв с холодной земли.
В этот момент звенящая тишина казалась океаном, давлением своим не давая вздохнуть отступнику. Злость.

- Все хранить в одном месте небезопасно, - проговорил Нара, разделяя документацию на кровати Сакуры на три части. – Люди Данзо не должны узнать, что это у нас есть.
Ровные стопки данных о Мицураги прокочевали на тумбочку девушки, кроме одной.
- Спрячь это, - дал указание тактик, головой кивая в сторону почти опустошенного фолианта.
Харуно тут же подхватила книгу и закрепила на ней взрывную печать. Мест было не так много, поэтому, подняв матрас, Сакура сунула ее туда. Конечно, это не самое надежное место в мире, но, в крайнем случае, от этой комнаты не останется и следа, если люди Данзо обнаружат дело Мицураги.
- Думаешь, взрывная печать защитит нас от утечки информации? – с упреком проговорил тактик, наблюдая за ее действиями.
- Секретная разработка, изобретенная во время войны, - спокойно ответила Сакура. – Снять ее можно только с помощью определенного количества чакры того, кто наложил ее на тот или иной предмет. В другом же случае все здесь взлетит на кусочки.
Шатен кивнул.
- Я отдам документы Шино, а тебе лучше приводить свой план в действие прямо сейчас, - сказал он, собираясь покинуть комнату девушки.
Харуно схватила его за руку, и Нара вопросительно на нее посмотрел.
- Тебе лучше пойти со мной. После того, что увидела та служанка, пусть подумают, что ничего серьезного не происходит.
- Наоборот. Мне не хотелось бы, чтобы нас видели вместе. Та девушка – сплетница, если ты проскользнешь незаметно, будто тебя здесь и не было, ей не поверят. И ты спокойно сможешь побывать на квартире Мицураги. К тому же это нам только на руку. Если АНБУ’шники все-таки поверят той девице, а не нам, это окончательно подорвет видимость доверия, поэтому не медли. Иди! - сказал Нара, захлопывая дверь.
Сакура раздумывать не стала.
Переодевшись, девушка покинула помещение через окно.
И комната вновь опустела.

Квартал Красных Фонарей кипел в любое время суток, окутывая прибывших в него людей атмосферой легкомыслия и праздности. Если есть деньги – ты король, если их нет – не обольщайся, но надейся на лучшее.
Яркие вывески раскачивались на ветру, скрывались под веерами накрашенные лица женщин. Не гейши, всего лишь продажные женщины из публичных домов. Соблазнительные взгляды, легкое поддразнивание, флирт, чуточка страсти и клиент, как завороженный, идет за искусной в своем мастерстве женщиной, словно моряк, околдованный пением сирены, скрываясь в помещении.
Где-то смеялись мужчины в компании обаятельных дам, неумело играла на сямисэне юная девушка, слышались мелодичные звуки фуэ и цудзуми. Возгласы зазывали зайти людей в то или иное место, раздавались веселые и задорные крики пьяных мужчин, чаще всего аристократов, хихиканье и соблазнительный шепот куртизанок.
Множество разнообразных тонов и оттенков. Картина Квартала Красных Фонарей всегда была расписана только в красочных и живописных цветах, предвещающих только удовольствие.
«И что могла здесь делать Мицураги?»
По сравнению с остальными Сакура терялась в толпе. Блеклая серая мышка. Дорожный плащ скрывал все ее тело.
Но зеленые глаза все рассматривали. Дома, вывески, места, куда сходилась вся порочная добродетель...
И как адепт могла здесь жить?
Дальше и дальше. Народ все убавлялся, терялись за спиной вывески, публичные дома не имели больше ярких оттенков. Да и куртизанки казались блеклой картинкой, по сравнению с теми женщинами, которые находились в самом центре квартала увеселений, разодетые в дорогие кимоно.
Скоро показался тот самый дом, в котором должна была жить, судя по полученным данным, Цабата. Серое, такое маленькое и ничем не примечательное здание. Может, даже и недостроенное.
На первом этаже было кафе, где не так много народу распивало дешевое саке и ело закуски. Но дальше шла лестница на второй этаж, где располагались съемные квартиры. Именно в одной из них и жила Цабата.
Здесь отсутствовало освещение и окна, поэтому Сакуре приходилось щуриться, стараясь что-либо разглядеть в темноте. Вот она напоролась на какой-то маленький столик, выставленным одним из жильцов, потом наступила на какую-то детскую игрушку. Желтые обои с узором каких-то светло-коричневых лиан вообще превратились в черное однотонное полотно, когда она отошла подальше от лестницы на первый этаж.
- Седьмая квартира, - прошептала Харуно себе под нос.
Но вместо обыкновенной цифры на двери, она еле различила лишь яркий отпечаток ее, говорящий, что тут когда-то она все-таки была.
Сакура нажала на ручку двери, но ничего. Дверь закрыта. Владелица мертва, а вещи ее выкинут только где-то через неделю, когда арендная плата закончится. Отмычками из-за темени пользоваться неудобно.
- Черт.
«День и вправду невезучий» - промелькнула мысль в голове, и куноичи сползла вниз по стене.
Но тут резко свет ударил в глаза – открылась дверь соседней квартиры.
- Вы кто такая? Что вам нужно в квартире бедной Мицураги? – послышался хриплый голос соседки убитого адепта.
«Или нет?»
Усталый взгляд обратился к старушке, стоящей в дверном проеме.

В поместье – плохо. Хиаши все еще не приходил в себя, Ханаби же нервно считала дни, успокаиваясь только, если Неджи присутствовал рядом. Немая забота. Словно говорил: «Все будет хорошо».
Но Хината думала иначе: «Все пройдет».
Белые лилии, кем-то оставленные специально для нее, не поднимали настроения. Цветы как цветы. Живут и умирают. Пройдет время, они умрут, пройдет время, она забудет, что они у нее были. Вещи столь незначительные не запоминаются надолго. Жестоко, но правдиво. А правда – самая ценнейшая вещь, которая есть в этом мире.
Атмосфера дома – правда, атмосфера в парке, где нет постоянного мельтешения, сестры и клана – жалкая ложь. Успокаивающая ложь.
Прохладный ветер колыхал ветки деревьев, унося порой еще зеленые листья. Проходили мимо влюбленные пары, женщина с новорожденным ребенком напевала мелодию, качала коляску. Веселились дети, играя в догонялки. Еще ученики Академии, маленькие дети...
Каменные скамейки в аллее пустовали, чем дальше – тем меньше людей, тем больше шансов вернуться в ужасную реальность. Но Хината упрямо шла вперед, иногда одергивая черную майку.
- Здравствуйте, Хината-сан, - послышалось вежливое приветствие, и девушка остановилась.
На одной из таких скамеек сидел художник из АНБУ, не отрывающий взгляда от полотна, создавая очередной шедевр.
Хьюга слабо улыбнулась, садясь рядом.
- Привет, Сай-кун.
Фальшивая улыбка на его лице послужила ей ответом, когда парень оторвался от листа бумаги и положил его рядом с собой, вместе с черным карандашом.
- Я слышал, что случилось с Хиаши-сама. Мне жаль, Хината-сан, - коротко и спокойно проговорил АНБУ’шник.
- Я люблю это время года, - сказала Хината, не обращая внимания на сказанные слова и не заглядывая шатену в глаза. – Весной тепло, хоть сначала и должен растаять снег, но, тем не менее, когда он тает, появляются цветы.
Ему сразу стало понятно, что она не хочет обсуждать случай со своим отцом.
- Вам не жалко вашего отца?
Хьюга закусила нижнюю губу, опустив голову так, что челка стала закрывать ее глаза.
- Просто не хочу об этом говорить, - наигранная веселость превратилась лишь в воспоминание. – Знать, что родному человеку больно, что он нуждается в помощи, значит, медленно убивать надежду на его выздоровление. Напоминать себе об этом, значит, убивать себя самого. Всегда больно и невыносимо.
Она грустно улыбнулась ему, чувствуя, как в уголках глаз не проливаются проклятые слезы боли. И какая-то благодарность очутилась в душе. Теплая, но не горячая. Он не показывает эмоции, он их не понимает, но читает столько книг, чтобы понять людей.
И вот уголок очередной книжки виднеется там же, где и лежал рисунок.
Очередное пособие жизни.
- Отец никогда не воспринимал жалость, - голос стал медленно оседать, но она продолжила. – Считал это чувство никчемным. Говорил, что все эмоции мешают шиноби в выполнении задания, но помогают человеку жить. Только жалость не воспринимал. И учил нас с Ханаби тому, чтобы мы избавились от нее, чтобы находили место сочувствию, но не жалости.
Слезы медленно прочертили дорожки по щекам, но это была не истерика. Лицо не потеряло улыбки, спокойствия в глазах, наоборот какая-то странная радость теплила все внутри, иногда обжигая воспоминаниями о том, что произошло. Но эта боль была приятна, хоть ее и старались избежать. Хината чувствовала себя живой.
- Но однажды, когда мы были еще маленькими, отец пошел с нами на ярмарку. Без всякого сопровождения. Только я, он и Ханаби, - на последнем слове голос дрогнул, и она осмелилась посмотреть на парня.
Тот спокойно и заинтересованно ее слушал, разглядывая каждую деталь ее лица, будто старался запомнить. Не прерывал, слегка удивившись внезапному доверию, проявившемуся со стороны девушки. Но радостно впитывал в себя, словно губка, каждую эмоцию.
- Когда ярмарка подходила к концу, мы с Ханаби увидели бездомного щенка. Он был мокрый и грязный, и мы умоляли отца, чтобы он его разрешил нам его взять. Все говорили, что будем о нем заботиться. - Хината усмехнулась, переводя взор своих глаз на деревья, когда сильный порыв ветра начал нещадно срывать с них листья. – Ему ничего не оставалось, кроме как взять щенка, но в итоге заботился о нем именно он. Отец тогда не знал, что мы, будучи с Ханаби маленькими детьми, тихо выбегали из своих комнат и смотрели, как он наливает ему в миску молока и улыбается чему-то. Так странно, что я об этом вспомнила именно сейчас.
На последних словах голос стал совсем тихим. Хьюга больше ничего не говорила, рассматривая землю под ногами, а Сай, сложив руки в замок и уперев их в колени, о чем-то думал. Мысли незримым фантомом летали вокруг девушки и ее слов, испытанных чувств, того, что предстояло ей испытать. И странная ясность появилась в голове, словно чувства – простой математический пример. Уравнение, в котором был неизвестен один из компонентов. Один из самых важных компонентов.
- Знаете, Хината-сан, - сказал он, медленно выходя из раздумий и начиная собирать свои принадлежности. – Порой самые незначительные вещи этого мира становятся самыми значительными в нашей жизни.
Он взял книги, которые все это время лежали рядом с ним, и медленно встал со скамейки. Хината все это время заинтересованно смотрела на АНБУ’шника, не прерывая его. И Хьюга внезапно подумала о том, что чувствовала себя ребенком, слушая его слова.
- Наруто-кун как-то сказал мне, что он не боится боли во всех ее проявлениях, потому что чувствуя ее, он чувствует себя живым, - Сай на минуту остановился, а потом продолжил. – И так с каждым чувством и мгновение. Хината-сан, не стоит пытаться прятаться. Умейте ценить каждое момент, проведенный с вашим отцом. Я искренне надеюсь, что он поправиться. До свидания, Хината-сан.
Он вежливо склонил голову и удалился, оставив девушку недоумевать по поводу прошедшей беседы. Ведь так странно осознавать, что на ошибки суждений указывают нам те люди, которых мы так плохо знаем...
Каждая мелочь имеет значение. Слабое или сильное... решать не нам, а только сердцу...
Взгляд упал на рисунок.
На листе улыбалась, не зная проблем и горестей, она сама.
Это и есть... Реальность...

Сакура лениво провела ладонью над кружкой с чаем, над которой в данный момент образовался пар. Старушка, сидящая напротив нее, добродушно улыбнулась, и множество морщинок исказили ее лицо, пробуждая отдаленные воспоминания о Чие.
- Эх, что же вы сразу не сказали, что вы родственница Мицураги?! Знали бы вы, какая добрая была у нее душа! Приходила часто по выходным, и мы вместе готовили! Столько рецептов насобирали, ох! – соседка Цабата засмеялась, махнув рукой, а потом, подперев ею же подбородок, разглядывала Харуно.
- К сожалению, война мне не позволила встретиться с сестрой. Потом семья, а когда выбралась... – Сакура на минуту прервалась, чтобы ее печаль выглядела правдоподобнее. – А когда выбралась, было уже поздно. Вы сами слышали, что с ней произошло.
Женщина судорожно вздохнула, убирая руки со стола.
- Да. Бедная Мицураги. И главное за что? Тихая, скромная девочка, - сказала старушка.
Харуно прикоснулась подушечками пальцев к поверхности кружки и резко одёрнула руку. Горячо.
- Но почему она жила здесь, Момоко-сан? Адепты Храма Солнца живут в общинах, а моя сестра - здесь. Я не понимаю, - покачала головой куноичи.
- Я сама задавалась тем же вопросом, моя милая, но Мицураги ничего мне об этом не говорила. Знаю только, что к ней постоянно приходил один человек. Лица его я не видела. Странный такой, в плаще. Мицураги еще оглядывалась постоянно, будто боялась, что за ними следят, - ответила соседка. – Я уж думала, что она влюбилась, что скрывает его. Ведь насколько я знаю, священнослужители дают обеты безбрачия. Но она так мне ничего и не сказала, я и отстала.
«Человек?»
Сакура уже чувствовала, как дело заходит не в ту степь. Адепт жила в квартале увеселений, адепт имела какие-то сомнительные связи, адепт нарушала обеты. Версия Шикамару о шпионаже уже казалась не такой уж смешной, а наоборот больше подходила к этой изменчивой реальности.
Старушка, поняв, что больше разговоров не будет, а Харуно так и будет молчать и раздумывать над случившимся, встала со своего места. Послышался пронзительный скрип отодвигаемого стула, а соседка, пройдя от кухонного стола до шкафа с множеством специй, открыла один из ящичков. Женщина стала рыться в нём, разгребая стопку разных бумажек и карточек.
Эта возня привлекла внимание приунывшей куноичи, которая сейчас наблюдала довольно-таки интересную картину: миниатюрная бабушка в поношенном черном кимоно, которая еще минуту назад имела добродушное выражение лица, зловеще ухмылялась, держа в руках ключ.
Заметив любопытный взгляд зеленых глаз своей собеседницы, соседка положила найденную вещицу на стол, прямо перед Харуно.
- Это ключ от квартиры Мицураги. Я часто приходила к ней поливать цветы и иногда убиралась. Надеюсь, он вам чем-то поможет.

Деревья. Деревья. Мельтешение зеленых листьев и бликов солнца. Целый нескончаемый поток. Но чакра команды ощущается где-то вдалеке, будто ускользает, как песок сквозь пальцы. И поймать, уловить четкое местоположение не получается.
Но времени на то, чтобы замереть на месте и высчитывать, просто нет. Саске перепрыгивал с ветки на ветку, оглядывался, искал. Он знал, что Карин не заставила бы остальных уйти просто так, знал, что они бы не послушались, если бы выбора не было. Но эта находка...
Оранжевая маска, словно обжигала мужскую руку.

Медленные размеренные щелчки. И ключ в замке замер.
Нерешительно Сакура нажала на ручку двери и вошла в квартиру адепта. Взгляд тут же пробежался помещению. И странное чувство опасности будто схватило ее в свои когтистые лапы, отказываясь отпускать. Шок.
- Что за?!...
Удивление вспыхнуло в зеленых глазах.
И дверь за ней резко захлопнулась.

«Дорогой Саске-кун, порой не грех – воскреснуть из мертвых. И на этот раз игра будет еще веселей, я тебе обещаю. Только стоит немного подождать. И компромисс исчезнет».