Make it real или Всё в твоих руках! Глава 13 (часть 2).

***

Сакура была счастлива. Действительно счастлива. Ну, почти. Наверное, правильнее будет сказать, что она была практически счастлива.
Харуно даже не предполагала, что несколько дней, проведенных в собственном доме и в компании с приятным собеседником, могут настолько повлиять на ее душевное равновесие. Она была уверена, что для абсолютного счастья ей не хватает буквально одной капли. Одного шага. Пары миллиметров. Казалось бы, совсем чуть-чуть, но, к сожалению, в данный момент Сакура не понимала, каким образом можно преодолеть это крошечное расстояние. Возможно, немного позже...
Но нет, она продолжала гнать от себя подобные мысли, не желая портить такое чудесное настроение. Харуно переполняли положительные эмоции, ей совершенно не терпелось поделиться своим счастьем с подругой.
За последнее время они с Рин очень сблизились. Возможно потому, что в отличие от Хинаты, Ино и Тен-Тен, с Куроками Сакура познакомилась уже после своих феерических путешествий между мирами. У них не было общих детских воспоминаний, которые Харуно была не в состоянии вспомнить. У них не было общих шуток, которые Сакура забыла и перестала понимать. С Рин ей не нужно было притворяться, что все в порядке, что она совсем не изменилась, как ей приходилось делать в обществе подруг детства. Вполне вероятно, что она была неправа, но Харуно пока что не могла найти в себе силы, чтобы показать друзьям настоящую себя. Ей пришлось бы рассказать им обо всем, что происходило с ней на Земле в течение шестнадцати лет, а она еще не была готова вспоминать прошлую жизнь в таких подробностях, некоторые из которых она была бы рада забыть. Поэтому девушка продолжала вести себя как «прежняя» Сакура и старалась как можно меньше времени проводить в обществе старых подруг. К счастью, это было совсем не сложно. Ино практически полностью была поглощена Саем и совершенно не желала вылезать из своего «любовного гнездышка». Тен-Тен большую часть дня пропадала на тренировочном полигоне, а вечера посвящала поощрению неуклюжих попыток Нейджи проявить к ней свою симпатию. Она знала о его чувствах уже несколько лет, но не подавала виду, приняв решение не торопить события, выжидая, когда он наконец-то созреет для того, чтобы сделать первый шаг. На самом деле, было очень забавно наблюдать за тем, как суровый, резкий шиноби, всегда отличавшийся тяжелым характером, превращается в неуверенного, робкого, застенчивого парня рядом с девушкой, которая ему нравится.
Да, оставалась еще Хината, которая, как казалось Харуно, была единственной из всей троицы, кто действительно понимал реальное положение вещей. Находясь наедине с Сакурой, Хьюга никогда не стремилась задавать лишних вопросов и каждый раз вела себя очень тепло и дружелюбно, поощряя Харуно расслабиться и быть самой собой. Но Сакуре не хотелось лишний раз беспокоить беременную подругу, поскольку та не очень хорошо чувствовала себя в последние дни и с ней практически неотлучно находились либо Наруто, либо Ханаби.
Так что Харуно направилась к Рин.

Проходя мимо центральной оружейной лавки, Сакура заметила выходящую оттуда девушку. Она была так нагружена оружием, что из-за охапки металлолома виднелась лишь иссиня-черная макушка, с ярко выделяющейся лазурной прядкой, по которой Харуно и смогла идентифицировать подругу. В принципе, груда убийственной стали служила вполне недвусмысленным намеком на личность обладательницы. Но поскольку в деревне в данный момент находилась Тен-Тен, также обладающая темной шевелюрой признанная любительница холодного оружия, дополнительный отличительный признак был весьма кстати. Сакура уже совсем было собралась окликнуть Рин, как из магазина на всех порах вылетел Канкуро, по пути роняя и вновь подбирая постоянно вываливающиеся из здоровенной переполненной корзины сюрикены, кинжалы, укороченные мечи и различные миниатюрные палицы.

Поделив кунаи и прочие произведения смертельного метательного искусства пополам, девушки, весело болтая, направились в сторону временного жилища Куроками, оставив Канкуро плестись позади, проклиная свою горестную судьбу носильщика "дамских сумочек", уготованную ему на ближайшие полчаса.
Уже практически добравшись до резиденции Хокаге, в которой на время пребывания в Конохе расположились Канкуро и Рин, девушки услышали голоса. Один из них принадлежал явно взволнованной девушке, второй — парню, видимо, пытавшемуся ее успокоить.
Пока что до них доносились только обрывки настораживающих фраз, — «Миссия ранга S...», «Повышенный риск...». Поскольку Сакура была почти на сто процентов уверена в том, кому могут принадлежать эти голоса, она повернулась к Куроками, приложив палец к губам, чтобы та пока что ничего у нее не спрашивала, поманила девушку пальцем и заглянула за угол. Дождавшись, пока до угла добредет Канкуро, Рин преградила ему путь, взглядом указав куда-то вперед, и последовала примеру подруги. Теперь они могли отчетливо видеть говоривших, которыми, конечно же, оказались Сабаку но Темари и Нара Шакамару.

— А отказаться никак нельзя? Ты ведь совсем недавно отошёл от ранения, тем более у нас с тобой дипломатическая миссия в разгаре. Ну, или хотя бы меня с собой возьми!
— Я не могу отказаться, Темари. Я же капитан! Тем более, мы идём вместе с Саске. Ты не хуже меня знаешь, на что он способен. Так что не волнуйся, ничего плохого с нами не случится! И ты же знаешь, на миссии, выше ранга С, разрешается брать шиноби других деревень только при наличии специального разрешения, подтверждающего факт сотрудничества, подписанного Каге обеих деревень. Мы оба знаем, что Гаара не подписывал другого разрешения, кроме того, которое подтверждает дипломатическую миссию. А за один вечер получить новое ты точно не сможешь.
— Ну да, как же! Знаю я ваши «ничего не случится»! Вы все так говорите, а потом по лазаретам месяцами валяетесь! Каждый раз так случалось, когда браться без меня на миссию сматывались. Спину прикрыть им было некому, по голове вовремя треснуть, чтобы мозги на место встали, тоже некому. Вот и приползают потом еле живые.
Знаешь что, а чего я переживаю вообще?! Не хочешь брать меня с собой? Ну и вали на свою миссию, скатертью дорожка! — раздраженно фыркнув, Темари резко развернулась и зашагала в противоположную сторону. Шикамару, глубоко вздохнув и опустив голову, уныло постоял пару мгновений и продолжил путь к резиденции.

— Этот осел совсем уже страх потерял! — Какнуро ринулся было объяснять «этому ослу», как нужно разговаривать с куноичи Песка, но его остановили две руки, железной хваткой вцепившиеся ему в оба плеча, а также хором, в приказном порядке, прозвучавшее «Не лезь!». Обернувшись, он наткнулся взглядом на Сакуру и Рин, изобразивших на лицах одинаково пугающие выражения. — Видели бы вы себя сейчас со стороны! Ну просто зловещие близнецы! — нервно усмехнулся он. Девушки в ответ наградили его ещё более угрожающими взглядами. — Все, все! Сдаюсь! — выпалил Канкуро, изображая, что застёгивает рот на молнию. — Обменявшись понимающими улыбками, девушки, довольные своей победой, продолжили путешествие, слегка подкорректировав маршрут — теперь они, по негласному соглашению, направлялись к запасному входу, находящемуся с другой стороны здания. Поверженный Канкуро, печально склонив голову, понуро плелся следом, утешая себя мыслями о том, что в следующий раз обязательно добьется своего и в то же время с грустью осознавая, что одолеть в споре сразу двоих, как он любил их называть в задушевных беседах с самим собой, демониц у него получится разве что в следующей жизни. И то, только в том случае, если он родится маленькой милой девочкой. Желательно, к тому же, лет на десять-пятнадцать позже, чем Сакура и Рин, мысленно добавил он, вспоминая «нежный» удар сковородкой по своей несчастной голове, прилетевший ему за какую-то очередную мелкую, по его мнению, провинность.

Добравшись до дверей резиденции, Шикамару успел только протянуть руку к двери, как вдруг его талию стальным объятием обхватили чьи-то сильные руки. Даже не оборачиваясь, Нара со стопроцентной уверенностью мог сказать, кто это.
— Темари, — прошептал он, протягивая руки себе за спину, и обнимая девушку в ответ.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда, Шикамару? — уткнувшись лицом в его плечо проговорила она. — Ты ведь понимаешь, что будет, если ты погибнешь на этой миссии.
— Ну, подозреваю, что ты устроишь моим убийцам настоящий олдскульный кровавый ужас. Как ты любишь говорить, «В стиле Песка», — усмехнулся он.
— Я не это имела в виду, балбес! — закатила глаза она, не считая нужным обсуждать столь очевидные вещи, — Мне будет очень больно. Ты ведь это понимаешь? — спросила она, разворачивая шиноби к себе лицом.
— Я понимаю, Темари, — шепнул он, закрыв глаза и прижавшись своим лбом ко лбу девушки. — А знаешь что? — неожиданно спросил он, резко распахнув глаза, — почему это мне необходимо отправляться на миссию S-ранга, чтобы услышать ответное признание, а? — возмутился Нара, вспоминая ее реакцию на его «Я люблю тебя», произнесенное несколько дней назад во время очередного пикника на крыше. Обычно парни, признаваясь в любви, надеются услышать в ответ нечто похожее на «И я тебя тоже». Шикамару же получил в ответ уверенное «Я знаю» и, на десерт, целый день, наполненный всевозможными подколками и приказаниями, которые он должен был терпеть «во имя своей любви».
— А когда это, интересно, я была похожа на других девушек? — игриво встряхнув задорными хвостиками спросила она, пристально глядя ему в глаза.
— Ты знаешь... — Нара сделал вид, что задумался. — Наверное, никогда, — улыбнулся он, нежно касаясь своими губами губ девушки.

***

Выходя из резиденции, Саске молился всем богам, чтобы в оставшееся до миссии время не встретить Сакуру. Он даже представить себе не мог, насколько неловкой будет эта встреча. Учиха понимал, что перед тем, как он сможет изгладить из памяти подробности наркоманского, как он про себя его окрестил, сновидения, посетившего его этой ночью, должно пройти хотя бы несколько дней. Он даже решил выйти через черный ход, дав ощутимого кругаля по резиденции, чтобы случайно не натолкнуться на нее. Но, как и всегда, боги остались глухи к его мольбам. Едва успев прикрыть за собой дверь, он заметил выворачивающую из-за угла нагруженную оружием Рин, следом за которой, подтверждая его самые недобрые предчувствия, конечно же, шла Сакура. Учитывая его просто нечеловеческое везение, по-другому и быть не могло.

Увидев Харуно, в первую секунду Саске замер, изумленно уставившись на нее.

— В чем дело, Учиха? У меня что-то с лицом? — в тоне Сакуры явно угадывались враждебные нотки. Шиноби пришлось изрядно постараться, чтобы вспомнить, что на самом деле она не целовала сегодня ни его, ни Итачи. Ну, во всяком случае, в первом он был вполне уверен.
С подобными мыслями, крутящимися в голове, очень непросто было оторвать жадный взгляд от ее губ и выдавить из себя что-то в духе полузадушенного «Нет, Сакура, с твоим лицом все нормально», но ему как-то удалось. К счастью, заметив растерянный вид Саске и не услышав в свой адрес ни одной колкости, девушка не стала допытываться, почему он так открыто на нее пялился.

Сухо попрощавшись, они, под вопросительные взгляды ничего не понимающего Канкуро разошлись в разные стороны. Куроками, конечно, совершенно ничему удивлена не была, поскольку Харуно по-пути из лавки уже успела вкратце посвятить ее в подробности своей жизни в доме Учихи. Поэтому, проводив его недружелюбным взглядом, она вслед за Сакурой вошла в резиденцию.

Три последующих дня пролетели для Сакуры почти незаметно — практически исключительно по схеме дом-работа-дом. Единственными отклонениями от курса стали две продолжительные встречи с Итачи, который, как всегда был замечательным собеседником и просто великолепно справлялся с ролью близкого друга, ни разу так и не переступив ту незримую границу, которая отделяла просто хорошую дружбу от чего-то совершенно иного.
Из-за отсутствия опыта, Харуно даже не могла однозначно для себя решить, действительно ли он относится к ней только как к другу, или же что-то просто останавливает его от проявления инициативы. В свою очередь, сама девушка даже не пыталась сделать первый шаг.

Старший Учиха, безусловно, нравился ей. Очень нравился. Но это чувство совершенно не походило на то, что она испытывала к Саске. Иногда у нее возникали мысли, что она была бы просто счастлива иметь старшего брата, хотя бы отдаленно напоминающего Итачи, который а одно и то же время был и добрым, и отзывчивым, и терпеливым, и тактичным... В общем, продолжать можно было бы долго. И это все, конечно же, помимо таких очевидных достоинств, как великолепный внешний вид и выходящий далеко за рамки обычного невероятный талант шиноби — старший Учиха до сих пор оставался сильнейшим ниндзя среди обитателей Конохи. А быть может, что, кстати, более чем вероятно, и среди обитателей всех других деревень тоже.

О чем еще можно было мечтать? Казалось бы, перед ней сидит идеальный мужчина, в котором сосредоточились чуть ли не все положительные качества, которыми может обладать человек. Но при этом, в то время, как девушка разговаривала с этим самым "идеалом", ее мысли были целиком и полностью сосредоточены исключительно на Саске.

Она не находила себе места из-за того, что их с Шикамару миссия до сих пор не завершилась, хотя планировалось, что они вернутся через два дня после отправления.
Уже завершались четвертые сутки, а никаких вестей от них по-прежнему не поступало.

Все так же терзаясь дурными предчувствиями и все возрастающими опасениями, Сакура попрощалась с Итачи на пороге своего дома и отправилась спать.
Проворочавшись в кровати несколько часов, под утро ей наконец-то удалось задремать, но не прошло и пары часов, как её разбудил настойчивый стук в дверь. С трудом оторвав голову от подушки, Харуно лениво потянулась, бросила обреченный взгляд на часы, которые с неумолимой жестокостью показывали шесть часов утра, и, минуты две пошарив под кроватью в поисках запрятавшихся там тапочек, на чем свет стоит кляня разбудившего ее негодяя, пошла открывать дверь.

— Ну наконец-то, Сакура-чан! Я уж думал, ты там уснула! — сияя улыбкой во все тридцать два зуба, на пороге, как последний предатель, сияя бодростью и свежестью, стоял Узумаки.
— Очень смешно! Просто обхохочешься, Наруто! Действительно, с чего бы мне, интересно, спать в шесть утра? Нормальные люди ведь обычно просыпаются не позже пяти! — прошипела Харуно, поплотнее закутываясь в наброшенный на бегу пушистый махровый халат.
— Ну вот и я о том же! — радостно заявил Узумаки, как всегда не уловив сарказма в голосе подруги. — И вообще, Сакура, ты меня совершенно сбила с мысли! Тебя вызывает бабуля Тсунаде! Не знаю, что там у них произошло, но орала она, как потерпевшая, так что лучше уж тебе поторопиться, — изрек он, почесывая затылок вспоминая выражение лица, а также всю непечатную лексику, которой сопроводила свой приказ наткнувшаяся на него неподалеку от лазарета Хокаге.
— Вот ведь балбес! Не мог сразу с главного начать? — отвесив Наруто увесистый подзатыльник, Харуно помчалась одеваться и уже через пять минут, в сопровождении Узумаки, выскочила из дома.

Добравшись до госпиталя, практически на пороге отделения хирургии, в котором работали и Хокаге, и сама Сакура, Харуно натолкнулась на Шизуне.
Та рассказала ей, что Нара и Учиха два часа назад вернулись с миссии. Оба были серьезно ранены, но Шикамару уже находился вне опасности, в то время, как Саске был хоть уже и не в критическом, но все еще в тяжелом состоянии. Тсунаде-сама провела Учихе операцию сразу же, как только их обоих доставили, а теперь ушла в резиденцию. Так что с этого момента он переходит под ее, Сакуры, надзор. Быстро кивнув, поблагодарив Шизуне и забрав у нее историю болезни Саске, Харуно направилась в его палату. Немного замешкавшись у двери, девушка несколько раз выдохнула, тщетно стараясь справиться с нервами и привести мысли в порядок.

— Ну что, Учиха, как говорится «и снова здравствуйте», — холодно бросила Сакура, переступая порог. В глубине души она содрогалась от ужаса, подумав, в каком состоянии она может его застать. При мысли о том, что она могла потерять Саске навсегда, у девушки болезненно сжалось сердце. Пускай гордость и не позволяла ей быть с ним рядом, но ведь меньше любить его она от этого не стала. Каким бы ужасным он ни был, сердцу все же не прикажешь.
Окинув Учиху быстрым изучающим взглядом, она пришла к выводу, что ничего непоправимого все-таки не случилось. Конечно, раны были очень серьезными. Но Тсунаде сделала для него максимум того, что было возможно в такой ситуации. Теперь все зависело уже исключительно от самого Саске. От его силы и воли к жизни.

Молча закончив перевязку, Харуно уже совсем было собралась бросить на прощание какую-нибудь умеренно-язвительную фразу и удалиться из палаты, но тут, внезапно, она наткнулась на полыхающий черным пламенем взгляд полуночных глаз. Оборвав себя на полуслове, она безуспешно пыталась побороть нервную дрожь, пробравшую до костей — такую силу имел этот взгляд. Даже несмотря на то, что его обладатель из последних сил удерживал себя в сознании и постоянно одергивал себя, чтобы не заскрипеть зубами от боли.
— Сакура... — хрипло прошептал он.
— Не надо, Саске. Не трать силы на разговоры. Они пригодятся тебе для выздоровления, — бесцветно произнесла она, тщательно контролируя свой голос.

Выйдя из палаты, девушка с трудом сумела удержать слезы — настолько слабым показался ей едва ворочающий языком Учиха. Хоть она и понимала, что довольно-таки жестоко разговаривала с ним, но показывать Саске свои настоящие чувства Харуно права не имела. Ей не хотелось, чтобы находящийся под обезболивающим Учиха в полной мере ощутил, насколько серьезно его положение, глядя на то, как она сдувает с него пылинки и чуть ли не плачет, глядя на его опутанную трубками фигуру. Так что Сакура справедливо решила, что лучшим выходом в данной ситуации будет не менять своего обычного к нему отношения и вести себя настолько холодно, насколько позволит ситуация.

***
« — Сакура, я люблю тебя.
— Ну да, Учиха, очень смешно! — разозлилась куноичи, — Мог бы все же не быть сволочью и подождать со своими шуточками до выписки, тогда я, по-крайней мере, смогла бы тебя треснуть как следует!
— Я не шучу! — с обидой выпалил он.
— Интересно, ты всех людей считаешь слабоумными, или кому как повезет? — с вызовом спросила она ».

— Теперь уже только себя... — проснувшись на следующее утро, со слабой улыбкой на лице прошептал Саске, вытирая рукавом больничной рубахи капли пота, во сне выступившие у него на лбу.

«Ну что, Учиха, доигрался? Опять веселые картинки по ночам? Ну, как говорится — у кого что болит... Смотреть аж противно. Просто детский сад какой-то. Младшая группа.
Ладно, в этот раз параноидальные сновидения можно списать на тонну обезболивающего, которое тебе вечером вкатили. Но если эта фигня снова повторится, оправданий уже не найдется. Будет тотальное, безоговорочное позорище!
Черт, какая все же ирония! Великий Учиха Саске видит по ночам такую ересь, да еще о какой-то розоволосой девчонке, которая бегала за ним по пятам все детство», — думал он, подсознательно понимая, что в очередной раз себя обманывает. Он просто не мог себе признаться, что причиной таких видений были его же собственные страхи. Тем более, какой-то противный голосок на краю сознания продолжал твердить «Но сейчас-то она на тебя совершенно внимания не обращает!» На счастье Сакуры, Саске, как и всякому парню, не удавалось заметить, каких адских усилий стоит девушке весь этот спектакль. Харуно обзывала себя психованной наседкой, повторяла себе, что не имеет никакого морального права унижаться перед ним и вести себя как его мамочка. Но изображать такое «равнодушие» час от часа становилось все труднее. При виде осунувшегося, тяжело раненого Учихи, лежащего, словно призрак, на больничной койке, сердце Сакуры против воли наполнялось сочувствием и нежностью, а непокидающая сознание навязчивая мысль о том, что на этот раз она вполне может потерять его навсегда, острыми осколками впивалась в ее душу.
Но гордость, уже не раз ощутимо задетая этим высокомерным шиноби, немного помогала ей взять себя в руки и сохранять выражение холодной невозмутимости, будто суперклеем приклеившееся к лицу.

***

Завершив вечерний обход по хирургическому отделению, Харуно направилась в свой кабинет. Ей было просто необходимо поспать перед ночным дежурством хотя бы пару часов, поскольку девушка уже просто валилась с ног после трудового дня, прошедшего после бессонной ночи, которую она практически безотрывно провела в палате у Саске. К счастью, он этого не заметил, поскольку за всю ночь проснулся всего лишь один раз, как раз в тот момент, когда Сакура начала менять ему капельницу.

В полночь её разбудил пронзительный тревожный сигнал, доносящийся с поста дежурной медсестры. Мигом стряхнув с себя остатки сна, девушка вылетела из кабинета, практически сразу же наткнувшись на спешащую куда-то медсестру. Услышав, что сигнал исходил от монитора, находящегося в палате Учихи, девушка с замирающим сердцем кинулась к нему.

В тот момент, когда Харуно переступила порог палаты, монитор зафиксировал у Саске остановку сердца.