Make it real или Всё в твоих руках! Глава 14 (часть 2).

Не прекращая отчаянных попыток справиться с непослушными пальцами, Саске все же удалось совладать с молнией форменного жилета Харуно. Дотронувшись до обнаженной спины девушки чуть ниже лопаток, Учиха медленно опустил руки на ее талию.
Сакура понимала, что необходимо было остановиться, но прервать поцелуй было выше ее сил. Высвободив ладони из спутанных волос Саске, девушка провела кончиками пальцев по его шее и плечам, остановившись на груди. И только приглушенно застонавший от боли шиноби и ощущение чего-то горячего, влажно растекавшегося под пальцами, заставили девушку наконец очнуться. Она резко отстранилась, открывая глаза и натыкаясь взглядом на алеющее пятно крови, подобно ржавчине пропитавшее свежие бинты.

– Учиха, да ты просто маньяк! – она негромко засмеялась, отвернувшись к тумбочке на которой стоял поднос с перевязочными материалами.
– Сакура... – по-прежнему не открывая глаз, едва слышно пробормотал он.
– Нет, Саске. Сейчас не время, – тон девушки отчетливо указывал на то, что возражения приниматься не будут, – Ты ранен и сейчас должен отдыхать.
– Давай-ка я сам буду решать, что я должен делать, а что нет, – по привычке огрызнулся Саске, начиная сверлить Харуно тяжелым взглядом.
– Вот как только выйдешь отсюда, тогда и будешь... – Сакура осеклась, неожиданно уловив чьи-то голоса за дверью.

– Итачи-сан, вы входить вообще собираетесь? Прям на проходе же встали! – дверь в палату с грохотом распахнулась и внутрь, не прекращая громогласно о чем-то спорить, ввалились Киба, Ли и Наруто. Вслед за ними, не производя ни единого звука, вошел Итачи. Судя по взгляду, который на нее бросил последний, Харуно догадалась что он слышал немного больше того, что ему было положено.

– Уссаратонкачи! – прорычал младший Учиха, гневно сверкая глазами.
– Остынь, Саске-теме! – лучезарная улыбка как обычно не покидала лица Узумаки, – Смотри, мы вот тебе апельсинов принесли.
– Шли бы вы куда подальше, вместе со своими апельсинами, – проворчал Учиха, встретившись взглядом с растерянно стоящей посреди палаты растрепанной Харуно, явно погруженной в собственные мысли. Моментально вспыхнув, девушка стала пробираться к выходу, бормоча на ходу, – Ребята, только не очень долго, мне еще нужно будет сделать ему перевязку, – и стараясь не встречаться взглядом с Итачи. Выбравшись в коридор, Сакура покраснела еще сильнее, вспоминая поцелуй прижав холодные пальцы к губам, и с пылающими щеками, словно во сне, отправилась в свой кабинет.

Создавая видимость бурной деятельности, Харуно уже минут пятнадцать нервно перекладывала с места на место бумаги на столе. Дверь кабинета приоткрылась и в нее просунулась любопытная взлохмаченная голова с торчащими во все стороны шипами черных волос.

− Саске, тебе же нельзя вставать!
− Уже можно.
− И кто, интересно, разрешил?
− Я сам, − с холодной улыбкой ответил он.
− Да уж, наглости тебе, как обычно, не занимать. Пожалуйста, возвращайся в палату. Я очень занята, − добавила Сакура, кивнув на возвышавшуюся на ее столе кипу документов, уже начинавшую опасно крениться влево. Окинув взглядом бледное, с хорошо заметными темными кругами под глазами лицо девушки, Саске решил что и вправду сегодня лучше было бы оставить Харуно в покое. Так ничего и не ответив, Учиха развернулся и молча вышел за дверь. Тяжело вздохнув, Сакура без сил прижалась лбом к холодной столешнице.

Через несколько часов, проведенных в тщетных попытках разобраться с накопившимися документами и осилив в лучшем случае четверть из них, Харуно поняла, что сосредоточиться на работе у нее сегодня явно не выйдет.

«Да и ничего особо срочного в тех документах-то и не было», – успокаивала себя девушка, со вздохом облегчения вытряхивая себя из порядком надоевшего за двое суток дежурства больничного халата.

Мысли Харуно лихорадочно перескакивали с недавнего поцелуя на страшную картинку монитора, зафиксировавшего остановку сердца Учихи. С признания Саске на выражение глаз вошедшего в палату Итачи. С надменного лица младшего Учихи на него же, но уже полуживое после тяжелого ранения. Снова на поцелуй. И так до бесконечности.
Все метания куноичи щедро сопровождались тоненьким, противным, визгливым голоском Inner Сакуры, не перестававшей напоминать Харуно о том, какие унижения, благодаря Саске, им пришлось пережить несколько лет назад. Какой глыбой ледяного высокомерия на самом деле являлся Учиха и что измениться он просто не мог. Да и с чего бы ему было меняться? Чем он был занят последние лет пять? Исполнением своей мести? Но что-то ведь все же заставило его вернуться в деревню...

Продолжая запутывать себя все сильнее и сильнее, Сакура и не заметила как, явно на автопилоте, успела подойти к своему дому. Приняв волевое решение отложить разбор всех терзавших ее вопросов на завтра, заварив себе чай, девушка забралась с ногами на диван, сжимая коленям дымящуюся чашку, и полностью растворилась в извлеченной из щели между спинкой и сиденьем книге.

Проснувшись на следующий день в районе полудня, Харуно решила затеять генеральную уборку, чтобы хоть как-то отвлечься от наводнившего ее сознание Учихи. Но девушке очень быстро стало ясно, что наведение чистоты в доме никак не способствует приведению в порядок хаоса в голове, и освободиться от назойливых мыслей таким образом ей не удастся.
Ближе к вечеру, не в силах больше справляться с переполнявшими ее сомнениями в одиночку, Сакура отправилась к единственному непредвзятому человеку, который мог бы помочь разобраться во всем этом круговороте не примешивая к разговору свою личную неприязнь к младшему Учихе.

Как и всегда в такое время, посетители в баре Такаги практически отсутствовали, а сам хозяин, возвышаясь за стойкой, лениво протирал огромный пивной бокал. Устроившись на барном стуле и покрутив в руках возникший перед ней изящный кувшинчик саке, который не дожидаясь ее просьбы поставил перед девушкой Рей, Харуно опустила голову на руки и, задумавшись, минут десять просидела молча и практически неподвижно. Такаги терпеливо ждал, понимая, что если Сакура пришла к нему в подобном настроении, то рано или поздно она заговорит сама.

Неожиданно для самой себя, Харуно вдруг, без лишних предисловий, как будто став озвучивать беспрестанно крутившиеся в голове мысли, стала рассказывать Такаги об их с Саске детстве. Об академии. О том, как они оказались в одной команде. Об идиоте Наруто ни на секунду не желавшем оставить ее в покое. О том, что сама она вела себя еще более по-идиотски, чем Узумаки, не давая Саске проходу и выставляя напоказ свои чувства. О том, как презрительно Учиха всегда отталкивал ее, а она тогда и не осознавала, насколько это было унизительно и какой же феерической дурой она себя выставляла, вешаясь ему на шею.
И, наконец, о том, как он в очередной раз опозорил ее тогда, оставив без чувств лежать на скамье ночной аллеи. А самым омерзительным было то, что во всем этом целиком и полностью виновата она была сама.

На секунду Сакура поразилась, насколько далеко всего лишь за пару месяцев она ушла от той девушки, которой была до того, как оказаться в мире шиноби. Ее ошеломляло то, что прежняя жизнь осталась где-то за горизонтом, практически никак не напоминая о себе.
Воспоминания о другом измерении, чрезвычайно редко посещавшие Харуно, уже начинали рассыпаться, будто бы размываясь по краям. А самым пугающим было то, что даже лицо матери Сакура уже не могла вспомнить совершенно отчетливо, с трудом удерживая перед глазами ее черты.

После третьей выпитой чарки саке девушка возобновила монолог и от детских воспоминаний перешла к терзавшим ее сомнениям. Сакура доверительно поведала Такаги о своей неуверенности в том, что ее сил хватит на то, чтобы простить Саске все выпавшие на ее долю унижения, а также что она будет счастлива с настолько властным и авторитарным парнем.
Ко всему прочему, несмотря на изрядно подпорченную репутацию, от него по-прежнему была в восторге большая часть женского населения деревни, начиная с двенадцатилетних девчушек и заканчивая взрослыми, а иногда даже и замужними, девушками, на улицах томно вздыхавшими вслед темноволосому шиноби. Из чего вытекал очередной страх Харуно. Сакура боялась, что начнет ревновать его к каждой юбке, за что обязательно себя возненавидит, поскольку больше чайной ложкой выедающих своим парням мозги девушек ее выводили из себя только безумные истеричные ревнивицы, выискивавшие соперниц в любой проходящей мимо особе женского пола.

Отставив в сторону очередной опустевший кувшинчик, Харуно долгим нежным взглядом проводила гигантский бокал, появившийся в руках Такаги. Тяжело вздохнув и отчетливо понимая, чем это ему грозит, Рей наполнил его пивом и поставил перед девушкой.

В течение следующих сорока минут Сакура, все менее и менее связно, продолжала расписывать другу все доводы в пользу своего одиночества, которые только и успевали посещать ее уже изрядно нетрезвую голову. Посреди озвучивания очередного надуманного пункта из воображаемого списка "Тысяча и одна причина, препятствующая началу отношений с Саске Учихой", Рей заметил, что Харуно начала опасно крениться вперед и еле-еле успел подхватить девушку, каким-то невероятным пируэтом оказавшись прямо перед ней до того, как ее голова повстречалась бы с мраморной столешницей. Выбравшись из-за стойки, Такаги на руках перебазировал Сакуру на диван в служебном помещении и, накрыв девушку привычным клетчатым пледом, оставил ее там до самого закрытия бара.

***

«Да уж, Сакура... Ты, конечно, не то что бы, как ты сама выражаешься, "любительница поедания мозгов чайной ложкой". Но вот именно сегодня тебе удалось напрочь мне мозги вынести...» – вздохнул Рей, взваливая полубессознательное тело Харуно себе на спину и засовывая в карман ключи от ее дома, предусмотрительно отобранные у девушки перед тем, как она усосала последний, оказавшийся явно лишним, стакан пива.

Преодолев пару километров, отделявших бар от дома куноичи, с восседавшей на его спине и периодически совершавшей попытки оттуда соскользнуть Харуно, Рей каким-то чудом ухитрился справиться с дверным замком. С протяжным вздохом облегчения Такаги скинул "тело" на диван в гостиной, поскольку после длительного марш-броска по деревне с утяжелением в виде розоволосого груза, находившегося в полубессознательном состоянии, парень был уже не в силах затащить Харуно на второй этаж. Да и входить в спальню девушки Такаги откровенно опасался, предполагая, основываясь на взрывном характере куноичи, что бардак в ее спальне наверняка ничем не уступает тому, что царит в ее же голове. Так что он, помимо опасности банально покалечиться, пробираясь через разбросанные вещи с куноичи на спине, рискует еще и напороться на валяющиеся в неподходящих местах лифчики, чулки и другие предметы девичьего гардероба, явно не предназначавшиеся для его глаз.

Бережно укрывая девушку принесенным из шкафа одеялом Рей замер, когда что-то пробормотав, Сакура крепко вцепилась ему в руку, не позволяя отойти.
– Не уходи, Саске... – промычало по-прежнему бессознательное тело, старательно утягивая Такаги на диван и обдавая уже начавшим ощущаться, выбивающим искры из глаз запахом перегара. Парень пробовал сопротивляться, но в конечном итоге все же прекратил тщетные попытки, не имея возможности противостоять куноичи. Ведь сам-то он шиноби не являлся. Послушно опускаясь рядом с девушкой на диван, Рей снова услышал мечтательное "Сааааске", сорвавшееся с губ обнимавшей подушку Харуно.

«Ну, вот ты сама же и ответила на свой вопрос, Сакура. Всего-то нужно было меньше ломать себе голову и забивать ее дурными мыслями. Ну, и еще влить в себя пару литров алкоголя», – усмехнулся он. – «Просто слушай свое сердце», – с этой мыслью утомленный долгим рабочим днем и ночной "доставкой грузов", Такаги провалился в сон, наполненный множеством ни на секунду не замолкавших Сакур, кружившихся вокруг него восседая в чарках для саке и на разные лады жужжавших "Саске-куууун".

Такаги вырвался из кошмара только с первыми лучами солнца. С облегчением переводя, дух и замечая что девушка все еще спит, по-прежнему не выпуская из объятий подушку, Рей услышал отдаленный стук в дверь. Обернувшись, он наткнулся на немигающий взгляд Итачи, не получив ответа на стук решившего заглянуть в незанавешенное окно. Такаги подскочил как ужаленный, схватил валявшийся на полу рюкзак и вихрем полетел открывать дверь.
– Учиха-сан, это не то, о чем вы подумали, – начал оправдываться Рей, всерьез опасаясь за репутацию Харуно.
– Успокойся. Ты же не знаешь, о чем именно я подумал. Понятия не имею, что здесь произошло, но уверен, что точно ничего криминального. Ты ведь даже куртку не снял. Да и Сакура тоже не намного более обнажена, – Итачи кивнул в сторону мирно посапывающей в форменных жилете и брюках куноичи.
– Ну, да, – нервно посмеиваясь, Такаги начал бочком отступать в сторону входной двери. Хоть Харуно и поведала ему историю старшего Учихи, бармен все же чувствовал себя немного неуютно в присутствии темноглазого шиноби. – Я, пожалуй, пойду. Вы теперь и без меня справитесь.
– Такаги, – окликнул уже наполовину протиснувшегося в дверь парня Итачи.
– Да? – Рей настороженно замер.
– Спасибо, что позаботился о ней.
– Без проблем, – натянуто улыбнувшись, Рей выскользнул за порог.

«И все-таки у меня от него мороз по коже», – вздрогнул Такаги, нога за ногу шагая по направлению к дому и радуясь, что на дворе понедельник и можно было не открывать бар до самого вечера. Что давало ему потрясающую возможность еще немного поспать, не подскакивая каждые полчаса от очередного пинка Харуно, или прилетевшего прямиком в глаз, как по прицелу, локтя девушки.

Тем временем Итачи, поставив вариться кофе, осторожно, чтобы не разбудить Харуно, присел на край диванного подлокотника. Поправив съехавшее от постоянных попыток девушки устроиться поудобнее одеяло, он нежно дотронулся до ее волос, осторожно убирая упавшую на лицо прядь. Возможно, если бы куноичи не спала в тот момент и могла бы заметить, с каким выражением лица и с какой тоской в глазах смотрел на нее Итачи, она задумалась бы о чувствах, которые шиноби, возможно, к ней испытывал. Но тогда это была бы уже совсем другая история, поэтому ни о чем не подозревающая Сакура продолжала беззаботно спать.

***

Еще не успев закрыть за собой дверь палаты, Саске разобрал приглушенные голоса медсестер в коридоре.

– Не правда ли Харуно-семпай и Такаги-сан чудесная пара?
– Просто замечательная! Он вчера от самого бара тащил ее до дома на спине. Я как раз проходила мимо и не выдержала - решила немножко пошпионить. Так вот, он из ее дома так и не вышел! Я битых полчаса в засаде проторчала, – хихикала девушка.
– Эй, вы тут опять сплетни разводите? – Учиха вздрогнул, услышав раздавшийся из-за двери голос Харуно. Девушки переглянулись, дружно захихикали и скороговоркой едва разборчиво выпалив "ДоброеутроХаруно-семпай", скрылись в соседней палате, не переставая весело переглядываться.
– Детский сад прямо, а не больница, – беззлобно усмехнулась Харуно, заходя в палату Учихи.
– Доброе утро, Саске, – улыбнулась она, уже было протянув руку, чтобы проверить как у шиноби обстоят дела с температурой, но Учиха перехватил ее запястье и отвел от своего лица, – Саске, в чем дело? – Сакура попыталась высвободить руку, но Саске только сильнее сжал пальцы.
– Учиха, мне больно. Отпусти немедленно, – среагировав на лед, промелькнувший в голосе девушки, Саске машинально разжал пальцы. – А теперь, будь так любезен, объясни, какого черта здесь происходит, – Сакура впилась в шиноби настойчивым взглядом, потирая запястье, на котором уже начали проступать красные следы.
– Нет, это ты мне объясни, – прошипел он, – Где, интересно, ты вчера шлялась? И с кем?
– А с какой это стати я должна перед тобой отчитываться о том, где я была и что делала? Я что, твоя подчиненная? – вспылила Харуно, понимая что наличие провинности с ее стороны было неопровержимо. Но реакция Саске слишком уж вывела ее из себя и Сакура автоматически от защиты перешла к нападению.
– Ты моя девушка. – Харуно замерла. Слова, которые она когда-то так мечтала услышать, произнесенные настолько холодным, не терпящим возражений тоном заставили куноичи ощутить себя загнанной в угол добычей, брошенной на растерзание хищнику. Подняв тем самым вскипавшее в ней бешенство на совершенно иной уровень.
– Когда это, интересно узнать, я говорила, что я - твоя девушка?
– Два дня назад... – не меняя тона начал шиноби.
– Саске, позавчера мы поддались моменту, – немного смягчившись проговорила Сакура. Но одного взгляда на царственное выражение лица Саске хватило для того чтобы глухая ярость накатила на нее с новой силой, – И, похоже, весьма напрасно. – Учиха ошеломленно смотрел вслед исчезнувшей за дверью Харуно.

«Что бы я там к нему ни испытывала, больше ни секунды не позволю Учихе вытирать об меня ноги. Пусть кто-нибудь другой поработает половой тряпкой для этого обнаглевшего пингвина с замашками императора!»