Месяц из жизни наркомана. Глава 3

5 ноября.

В ванной потек кран. Думал, что смогу починить его сам и сэкономить денег, но вместо этого залил все вокруг водой. Закрутив потуже трубу, я вызвал сантехника, а пока тот плелся ко мне, отдраил пол. Все равно в квартире давно нужно было убраться, еще немного и казалось, я сам начну покрываться пылью.

Сантехника не было час. Он опаздывал на целый гребанный час, я успел прибраться дома и уже домывал посуду, когда в дверь, наконец, позвонили. Мужик оказался не японцем. На ломаном английском я объяснил ему проблему, и он принялся за работу, как будто не замечая того, что я стою у него над душой.

Американцы - странный народ, скажу я вам. На его месте любой другой японский мастер давно бы меня выгнал из ванной, а этот молча поковырялся в технике, закрутил там что-то, потом вставил, неизвестную мне штуковину, снова закрутил и, отряхнув руки, протянул их в ожидании денег. Я расплатился.

Когда в квартире снова стало пусто, закрыв дверь, я в который раз уселся на крышку унитаза и вколол себе дозу. Я не кололся со вчерашнего дня, боясь, что если сантехник придет и увидит меня в состоянии кайфа, то вызовет полицию. А мне совершенно не нужны были проблемы с правоохранительными органами, мало ли в какую лечебницу они могли меня поместить.

Наркотики сладостной волной раскатывались по моей вене. Становилось в который раз приятно, откинувшись на бачок унитаза я, не стесняясь, застонал. Ну, а хули, один же живу, кого стесняться? Заснул я прямо там, в туалете. Очнулся и сразу же почувствовал адскую боль в пояснице и заднице. Словно тряпка пополз в комнату, рухнул на кровать и обнял себя руками. Меня пробил озноб. Снова становилось холодно, но на этот раз не только физически, но и морально. Вспомнилась Сакура, то, как я наорал на нее и то, как она обиженная убежала.

Внезапно мне стало нереально стыдно – она заботилась обо мне тогда, когда все вокруг отвернулись. Благодаря ей я оставался до сих пор жив, она приносила мне и лекарства, и еду, и даже доставала очередные дозы, когда мне было особенно хреново. Перевернувшись на спину, я уставился в белый поддернутый плесенью потолок. Соседка сверху недавно устроила потоп, залила всю свою квартиру водой, а потом все потекло на меня. Конечно, она оплатила ремонт, мне подкрасили стены и побелили потолок, но плесень после этого все равно проступила.

Помнится, это Сакура тогда добивалась денег от этой старушки. Компенсация за порчу имущества, кажется, вот это она тогда говорила. Бегала по судам, пока я был не в состоянии двигаться, ругалась с полицией, стараясь всем доказать что вред и правда был нанесен колоссальный. Она не хотела, чтобы меня выгнали из этой квартиры.

Что-то внутри снова кольнуло. Неужели моя совесть решила вконец проснуться? Фу, бред какой-то! Я завернулся в плед и взглянул напоследок в окно. Сейчас только полдень, а я уже ложусь спать. Слишком уж это неправильно, но я не могу совладать с собой. Мой взгляд потухает, и я снова отрубаюсь, напоследок вспоминая, что Сакура сегодня не заходила. И, наверное, не зайдет, чего уж там себя обманывать. Я ее сильно обидел.

Просыпаюсь я примерно в двенадцать часов ночи. За окном уже темно, а в открытую форточку задувает холодный ветер. Нужно встать и закрыть ее, но у меня нет сил, чтобы даже пошевелить рукой. Ужасная усталость наваливается на меня – если я не закрою эту проклютую форточку,то скорее всего околею и сдохну. Такой поворот событий меня совсем не радует, я делаю усилие и приподнимаю свою голову от подушки. Теперь дело за малым,нужно только поднять себя,но кто-то пересекает мою жалкую попытку встать. Мягкие руки касаются моего лба, затем проверяют бегло пульс и укладывают обратно в постель.

– Кажется, ты начинаешь болеть. – Конечно же это Сакура. Она медик, знает толк во всякой болезни и в ее симптомах.
Мне больше не нужно вставать, чтобы закрыть форточку, за меня это делает Сакура и присаживается на край моей кровати.

– Мне пора идти, Наруто будет беспокоиться, что я слишком долго сижу на работе. Я сварила тебе суп, поешь его утром и выпей таблетки, которые лежат на тумбочке.

Перед тем как провалится в сон, я слышу, как она что-то объясняет мне про дозировку таблеток и про то, что в ванной в верхнем ящике оставила новый препарат, чтобы я, если конечно захочу, принял его. Она прощается со мной, а я вместо того, чтобы сказать ей что-то серьёзное, шепчу в ответ: «Раздражаешь…» и засыпаю.

6 ноября.

За окном туман. Я проснулся ближе к обеду и, распластавшись на кровати в позе «Звездочка», провалялся так как минимум час. Меня немного штормило, видимо вчера немного переборщил с дозой, но это нестрашно. Конечно, если я откину копыта раньше времени, то будет естественно немного печально, однако я знаю, что заслуживаю этого. В конце концов, я много кому насолил в этой жизни. И больше всех досталось, конечно же, Сакуре.

Мы с ней были знакомы еще со Старшей школы. Она влюбилась в меня, так же как и остальные девчонки, но в отличие от других она любила меня не только за внешность и деньги. Сакура видела всего меня, всю мою душу, все мое естество. Мы стали сближаться с ней. Первый поцелуй, первые неловкие попытки полапать ее, первый все также неловкий секс. Все это я пережил с ней, она же и была моей первой, и, к сожалению, последней девушкой. После окончания школы мы поступили в один университет, отец, тогда как на крыльях летал, обрадованный тем, что хоть один из его сыновей может подарить ему внуков. Но все это закончилось на втором курсе, сразу же после того, как я начал принимать наркотики. Сакура училась на медицинском, и, конечно же, как и всякий другой врач, она негативно относилась ко всему, что портит здоровье. Мы стали чаще ругаться, я забивал на встречи с ней, и вскоре мы расстались. Был ужасный скандал, отец метал молнии, словно рассерженный Бог, а мама, заломив руки, горевала в углу. В тот же день я и вылетел из дома, но Сакура после нашего расставания почему-то долго на меня не обижалась. Я даже некоторое время жил у нее, а потом появился этот Наруто Узумаки
– блондинистое чудо с третьего курса Юрфака.

Странное это чувство – ностальгия. Я вспомнил всю нашу историю с Сакурой, все до мельчайших подробностей. И как смело всучил ей свою верхнюю пуговицу с пиджака на выпускном, и как угрожал ее ухажерам в универе, когда мы только поступили, и как выбил зуб Наруто, когда тот только переступил порог дома Сакуры. Мне вдруг стало внезапно одиноко, я понял, что никогда больше не смогу приблизиться к Сакуре, так, как раньше. Не смогу ее обнять и прижав к себе прошептать, что она моя.

Все это было в прошлом. Вздохнув, я поднялся с кровати и, не заправляя ее, двинулся на кухню. Нужно было поесть, но на полпути я столкнулся с зеркалом и, взглянув на себя, понял, что пора бы уже принять ванну.

На это ушло больше часа. Мне нравилось плескаться в воде, ванная была очень большой, но, конечно же, уступала по размерам моей ванне у меня дома. Отмывшись и причесавшись, я свежий и чисто выбритый, вскипятил себе чайник и нагрел суп. Кухня наполнилась свежими ароматами. Бульон, свежий хрустящий хлеб, кофе с молоком. Все как раньше в нормальной жизни. Я словно вернулся назад к своим истокам - на душе воцарилось странное спокойствие. Пообедав и чинно помыв посуду, я присел смотреть телевизор, но тут, как и ожидалось, мою идиллию прервал зуд в руке, который позже перерос в некую боль. Я честно старался сопротивляться, наблюдая за Шерлоком Холмсом на экране, однако спустя минут десять не выдержав сорвался и кинулся в ванную. Дрожащими руками я приготовил антифриз и с упоением вколол его себе, тут же растекаясь по полу от невероятного кайфа. Все проблемы разом ушли куда-то назад, вокруг все заплясало, и появились яркие белые точки. Перестав о чем-либо, думать я отключился, так и, продолжая лежать на полу, возле унитаза. Стало очень хорошо!

Очнулся я у себя на кровати. В голове образовалась неизвестная каша, словно все мысли перемешались между собой. Дико хотелось пить.

– Очнулся? – я вздрогнул от знакомого голоса.

Поднял глаза и встретился со стальным взглядом своей двоюродной сестры – Хинаты.

– Как видишь.

– Совсем из ума выжил, да? А если бы это был передоз?

– Да ты ебу дала.

Хината вздыхает. На людях она чрезвычайно застенчивая, но со мной у нее все со всем по-другому. У Хинаты раздвоение личности, иногда вместо привычной миленькой девочки просыпается жестокая БикХината (так мы окрестили эту бестию), и всем вокруг наступает полный пиздец. Но на публике эта паршивка еще ни разу не появлялась. Все время достается только мне одному, и нет бы, просыпаться, когда рядом Итачи или Неджи – наш еще один двоюродный брат, так издевается же только надо мной.

– Ты помирился с Сакурой?

– А ты ее здесь видишь? – сейчас она 100% закатывает свои глаза. Ненавижу этот ее жест, как будто еще немного и бросится на меня за то, что я ее разочаровываю.

– Нет, не вижу. Зато вижу ее суп.

– Ладно, – теперь мое время вздыхать. – Ты выиграла. Она была здесь.

Злобно хихикает и присаживается на краешек моей кровати.

– Я перетащила тебя сюда. Ты не против?

– Нет.

– Я пришла одну вещь забрать.

– Забирай.

Такое чувство, будто наш диалог потихоньку превращается в монолог. Хината копается в моем шкафу, находит то, что искала, ага, точно. Как я и ожидал, забирает свою футболку, которую у нее Сакура одалживала. Мне кажется, или она не могла прийти ко мне из-за какой-то футболки.

– Думаешь, я поведусь на этот наеб? – сквозь зубы шиплю я, и она замирает.

– Как понял?

– Тебе на эту футболку уже год как срать. Выметайся. И передай отцу, что если он еще раз захочет пошпионить, пускай сам приходит. Мне нахуй жучки не нужны.

– Но он же…

– Убирайся! – Хината стремительно покидает мою комнату. Я даже не пошевелился, когда дверь захлопывается.

Пиздатый денек, чего уж там сказать.

7 ноября.

Сегодня Сакура затеяла генеральную уборку. Она невероятно свежая, на улице что-то тоже слишком солнечно. По телевизору передавали, что температура поднимется до +20. Ага, конечно! Мы прямо таки ждали такую погоду в конце осени.

– Саске, помой посуду.

Молча смотрю на экран, даже не вникая в происходящее на нем действие.

– Саске, помой посуду.

Снова игнорирую, переключаю канал и офигительно зеваю.

– Саске…

– Да иду-иду.

Мое терпение кончается, и я, выключив телевизор, бреду на кухню. Но прежде чем войти в нее, я оборачиваюсь и замираю. Сакура моет пол; опустившись на четвереньки, она пытается протереть под тумбочкой из-под телевизора. Мое сердце пропускает пару бесполезных ударов, а щеки начинают краснеть – я все еще чувствую что-то к Сакуре, потому что эта ее двусмысленная поза продолжает меня привлекать.

После нашего расставания я пытался отвлечься и вместо очередной дозы пошел и снял себе обычную шлюху. Но как та ни пыталась, я не смог ни о чем думать, кроме как о нашем расставании с Сакурой, поэтому я ушел от проститутки разочарованным и неудовлетворенным. Точно так же было и с девушками, которыми я знакомился в барах и клубах – у меня просто не получалось завести отношения, даже простой секс и тот не получался.

И вот сейчас она ползает по полу в двусмысленной позе, виляя передо мной своим задом. Я сглотнул вязкую слюну и, сделав над собой усилие, побежал в ванную. Прижавшись к холодной, выложенной кафелем стенке, я простоял так минут пять, прежде чем полностью отойти. Хотелось расслабиться, и единственный способ это сделать лежал сейчас совсем рядом, в тумбочке над раковиной.

– Саске, ты моешь посуду? – я вздрогнул и бросился на кухню.

Что-то заставило меня это сделать, я так и не понял, что именно. Странное чувство рождалось в глубине моей души, и только стоя, опустив руки в горячую воду, я понял, что это за чувство.

Неужели я люблю ее?!