Между верным и правильным

Они хихикали, как дети малые, предвкушая конец очередной партии.

«Идет 4756 год нового летосчисления и где-то 17400-тый, если бы люди по-прежнему считали от рождества Христова. Примерно в восьмитысячном году старого календаря человечества оно было на грани исчезновения, и если бы не новейшие технологии, которые позволили продолжить существование на других планетах, люди канули б в небытие вместе с земным шаром.
Это был первый переломный момент. Немного позже, примерно три тысячи лет спустя, случился и второй, а именно – обнаружение и встреча обитателей одной Вселенной. Как ни странно, населения разных планет и даже Галактик практически не отличались между собой. Физиологически это были все те же люди, только с разными культурами, историями, менталитетами, языками и духовными учениями; с разными кодексами чести, правилами и уровнем развития медицины, науки и техники, духовности; но с одинаковой жаждой к власти и разрушению, с абсолютно равным страхом перед чем-то доселе неизведанным. И, вместо того, чтобы поучиться друг у друга чему-то новому, тем самым заполняя пробелы в своем познании, эти никчемные существа начали тысячелетнюю войну, во время которой с лица этой реальности исчезли не только представители многих рас, но и все их немалые достояния…

Он, статный и подтянутый мужчина в черной тоге и красных сандалиях, так ослепительно прекрасен в своей тридцатипятилетней строгости, с немного длинноватыми каштановыми волосами без намека на седину взирал на нее сверху вниз. Немного хмурился, но в целом был абсолютно спокоен. Лист бумаги, исписанный крупным и слегка корявым почерком, не дрожал в его руке. Взгляд неестественно-зеленых глаз был устремлен прямо на нарушительницу, но не изучал ее. Ведь кого-кого, а свою жену за десять лет вполне счастливого брака он знал как облупленную. Он так полагал, хотя теперь был нехилый повод усомниться во всем этом. Ведь никуда не деться – дерзкий нарушитель порядков их гармоничного общества Дахиил и его, несомненно, любимая жена, а, по совместительству и подруга детства, Хильда, являлись одним человеком. Этот факт ощутимо выбивал почву из-под кроваво-красных сандалий – признака высокого чина и безупречной репутации Хранителя порядков гармонии.

Она была спокойна. Без труда выдерживала строгий взгляд мужа и молчала. В самом деле, а что сказать-то? «Извини, дорогой, что я олицетворяю все то, с чем ты боролся все эти годы, кстати, на ужин ничего не будет, так как меня схватили во время готовки»? Смешно, да и не оценит. Или: «Милый, а у тебя очень просторный кабинет, оказывается! Жаль, что я попала в него спустя годы в качестве арестанта». Все эти мысли донельзя веселили пленницу, что в данной ситуации было уж совсем неуместно. Осознание этого факта еще больше забавляло, вызывая когнитивный диссонанс под копной пышных, чуть кудрявых волос Хильды. Она, в свою очередь, не смогла сдержаться от сдавленного всхлипа, что было ничем иным как отчаянной попыткой унять хохот. Но и этого хватило, чтоб лицо обожаемого мужа исказилось в негодовании, ведь он чертовски правильно истолковал изданный ею звук.

- А вот мне не смешно, - устало выдохнул он, прикрывая глаза в почти детской надежде, что все это окажется очередным глупым розыгрышем его пассии, или еще лучше - сном. Но спустя миг, взору предстал все тот же его кабинет с одним креслом в центре, на котором сидела все его же жена.
- Мне правда жаль, что так вышло, Дарил, – эти слова были так банальны и скучны! Она почти морщилась, когда их произносила. Но что поделать, если все варианты, еще мгновенье назад роящиеся в ее голове, словно туча пчел-убийц, тотчас издохли, стоило ей только взглянуть в увядающую зелень его глаз. Но сказать еще более заезженное и глупое «прости» у нее язык не поворачивался, да и к чему это? Все и так понятно, но по-прежнему неизменно, они все еще семья.
Он хмыкнул, не удостоив блондинку взглядом, и принялся за чтение кое-каких отрывков рукописи, печатные версии которой послужили предлогом для множества конфликтов, мелких восстаний и общей напряженной ситуации в их идеальном обществе.

«В конечном итоге в живых остались только пять великих цивилизаций, которые и разделили победу. Именно с момента подписания всемирного договора «О гармоничном существовании и сотрудничестве» начался новый виток времени, общий для выживших, а, по совместительству, и триумфаторов. Тотчас был созван Совет Гармонии, в состав которого входило по одному представителю каждой культуры; именно Советом были созданы все законы, именно он являлся единым органом власти и управления среди всех известных и наделенных интеллектом Обитателей. Но в ходе войны были утеряны (или уничтожены) все упоминания или даже намеки на существование проигравших, а сама история была полностью переписана.
Я, будучи в здравом состоянии и при полном осознании своих мыслей и помыслов, восстаю против системы, созданной такими методами. Не узнав своей истории, мы не узнаем себя. Вся информация, которой нас снабжали с детства, является не более чем манипуляцией, следовательно, идеальное общество, в котором, как мы убеждены, обитаем, является не более чем фикцией. Никакой равности нет, а вся бравада по поводу Пяти Великих Единых Цивилизаций - чистейшая ложь, придумана, дабы скрыть ужасную правду становления Империи.»

- Откуда у тебя все эти сведенья? – вполне логичный вопрос, ведь даже он не имел доступа до подлинных записей, которые уцелели после войны и относились к периоду времени задолго до ее начала. Она хмыкнула и покосилась на дверь, за которой пару часов назад скрылись остальные участники расследования и непосредственно те, кто были причастны к ее поимке.
- Они не вернутся, - ответил Дарил, правильно истолковав ее взгляд, - пока я их не позову, и нас никто не прослушивает, - добавил он, верно трактуя слегка приподнятую белесую бровь.
- Я – землянка, вернее, потомок этой несуществующей цивилизации. Уверена, что ты читал о них в моей книжке, - она довольно ухмыльнулась.
- Но это не объясняет, как?..
- Как я узнала? О, это достаточно занимательная история. Все началось с сеансов реинотерапии.
- Пробуждение памяти предков? Но ведь эта процедура позволяет лишь найти отклонения, прописанные на генном уровне, дабы избежать болезней и расстройств будущих потомков. Каким образом ты могла извлечь оттуда такую информацию?
- Это не ее единственные возможности. На самом деле все гораздо глубже. В каждом из нас живет прописанная информация о всех событиях, которые когда-то происходили, и которым еще только предстоит случиться, более того, на ряду с этим можно раскопать сведения о альтернативных мирах, которые существуют параллельно с нами. Чудно, не правда ли? Я не знаю, как это работает, я даже не могу объяснить, где именно находится резерв и источник знания. Все, что мне удалось добыть, это лишь некоторые, самые значительные эпизоды из прошлого только моей цивилизации. Сначала я так же не поверила, но несколько путешествий в заброшенную зону галактики и тщательный анализ общепризнанной истории убедили меня в обратном. Впрочем, ты ведь читал все это, и насколько я помню, сам замечал разногласия и незначительные несостыковки в сведениях со времен войны и того, что было обнародовано позже.

Опять воцарилось молчание. Дарил напряженно думал, каким образом вытащить свою ненаглядную из серьезной жопы, в которую та влезла. А как же иначе? Она была его идеальная жена, а как известно, у идеальных ошибки всегда роковые. Он всегда это чувствовал, еще в тот момент, когда они только познакомились. Вернее, когда он поймал ее за избиением двух мальчишек. Физическое насилие было запрещено, без исключений, и суровое наказание предполагалось для всех, не учитывая возраст и другие факторы. Но он прикрыл ее тогда, поддался инстинкту, кое-как договорился с порядком избитыми детьми, а позже узнал, что она просто не дала им уничтожить гнездо какой-то птицы. В мире, где главной ценностью была лишь человеческая жизнь и пренебрегалось все остальное, это казалось диковинкой.

- Кто-нибудь еще знает о твоих экспериментах и достижениях в области реинотерапии?
- Нет, я одна проводила все опыты, записей не вела, это было слишком рискованно, я ж не полная дура, - ухмыльнулась она.
- Могу возразить, - ровно парировал шатен, набирая на панели, прикрепленной к его правому запястью, какой-то код. Затем, ловким движением спрятал рукопись в складках тоги и, схватив под локоть свою драгоценную, уверенным шагом направился к невесть откуда появившейся двери.
- Что ты делаешь милый? – недоумевала драгоценная, еле поспевая за его широким шагом.
- Разве не очевидно? Спасаю твою задницу. Все, что тебя ждет впереди – Совет Гармонии и смертный приговор, а меня такой исход не устраивает. – Украдкой он поглядывал на панель, что-то считал и прикидывал, его губы едва заметно шевелились.
- Эй, стоп, я так не играю, - она предприняла несколько попыток освободиться и вернуться в кабинет, так как сейчас они шли по слабо освещенному, узкому коридору. – Тебе итак может влететь, за поведение твоей жены, а рисковать жизнью ради меня я не разрешаю! Да отпусти же ты меня, упрямый болван! – Она повысила голос, так как на все ее возмущения не было ровным счетом никакой реакции.
- Меня уже не спасти, я была готова к такой участи, еще только начиная опыты с реинотерапией. Но твоей вины тут нет, ты за меня не в ответе, посему и притянуть тебя к наказанию они не могут. Так что ради всего святого, прекрати упорствовать в этом безумии и давай возвращаться, пока они не заметили нашего отсутствия.
- Уже.
- Что уже?
- Уже заметили, - буркнул он, переходя на бег и увлекая ее за собой.
- Тогда тем более стоит вернуться! Скажем, что я хитростью вырвалась, а ты меня поймал! – Она отчаянно пыталась вернуться, или хотя бы остановить его, но тщетно. – Разве ты не понимаешь, нам некуда бежать, а даже если бы и было, то поимка это лишь дело времени, мы заранее обречены, так что умоляю, позволь мне спасти хотя бы тебя!
Это заставило его остановиться и зло посмотреть ей в глаза.
- Спасти меня? А себя ты спасти не хочешь? Ты разве не понимаешь, что твоя смерть это лишь вопрос времени, Совет не потерпит нарушений, а твое ставит под угрозу наивысшую ценность – человеческие жизни и мирное существование. Тебя казнят, не смотря на всех тех придурков-революционеров, вдохновленных твоей книжкой. Тебя убьют на моих глазах, и я ничего не смогу сделать! – его голос срывался на крик.
- Значит, так тому и быть, - спокойно ответила Хильда, нежно проводя рукой по его щеке. - Смерть, не более чем данность, не надо драматизировать, милый.
- Пошла к черту! Я не потеряю тебя! – рыкнул он, резко срываясь с места и увлекая ее в очередной коридор лабиринта, не забывая все время сверяться с панелью на руке.

Они бежали, казалось уже часа два. Дарил не сбавлял скорости все время поглядывая на свою руку и иногда косясь на дерзкую дурочку позади, которая из-за игры злого Фатума являлась его женой. Ее бледно-бежевая тога пропиталась потом на спине, дышать было чрезвычайно тяжело и силы почти покинули женщину, так что она едва держалась на ногах, не говоря уже о попытках переубедить драгоценного мужа в надобности бегства.
Нет, она не хотела умирать, ей нравилась ее жизнь, она больше всего на свете любила мужа, но выхода действительно не было. Хильда осознавала всю тяжесть своего преступления и была готова к своему разоблачению с самого начала. Но, она не могла не поделиться своими знаниями. Не могла вот так просто забыть о столетиях репрессий и жесткого террора против всех, кто выступал за свержение системы и отстаивал свое право на существование. Не могла забыть видения массовых убийств и уничтожения любых намеков на существование когда-то прогрессивных цивилизаций. Существующая гармония была всего лишь дешевой подделкой построенной на костях и крови. Люди должны были знать правду о себе, должны понимать, чем обязаны многим павшим. Мирная жизнь всего лишь иллюзия, Совет с самого начала вел жесткую диктатуру, устраняя всех, кто был с ним не согласен, и если это не прекратить, то террор захватит власть полностью и уже никто, никогда, ничего не изменит. Но сейчас еще был шанс, она в это верила, она была этим шансом. Все, что нужно – объединить людей, показать, насколько сильными они были и могут быть, если сплотятся. Ради иллюзорной надежды на лучшее и настоящее будущее для других, она была готова отдать свою жизнь, но только не жизнь своего мужа.

- Пожалуйста, Дарил, - еле слышно взмолилась она, - спаси себя. Ты же понимаешь, я не могла поступить иначе.
- И я, - на выдохе выговорил он, - и я не могу.
Дальше произошло нечто на самом деле ужасное. Он начал падать, будучи сраженным, метко выпущенным кем-то, дротиком. Она закричала, но было поздно, его глаза уже закатывались, а тело парализовало, он последним усилием пытался прикрыть ее и оттолкнуть в следующий коридор. Тщетно. Даже если бы она могла позволить себе бросить его тут, десяток дротиков уже впились ей в спину и руки. Хильда еще услышала его отчаянный крик, когда падала подле.

*Спустя несколько дней*

Их держали в общей камере, благодаря некоторым привилегиям, которыми был наделен Дарил, как главный Хранитель устоев. Они все еще были живи. Хотя, оба не сомневались, что скоро и этому придет конец. Собственно, несколько дней отсрочки им подарили только для того, чтоб выведать всю информацию, которой обладала Хильда, а также способ, благодаря которому, она смогла ее заполучить. Так же велись следствия в попытке выяснить, как много сведений утекло в массы. Все усложнялось тем, что женщина отчаянно пыталась выгородить своего супруга и упорно брала всю вину на себя, утверждая, что муж ничего не знал о ее исследовательской деятельности, и уж тем более не содействовал. Дарил, в свою очередь, искал в законах, которые он знал идеально, лазейки и неточности в попытке сохранить жене жизнь любой ценой. К тому же, как случайно узнали заключенные, в Империи то тут, то там начинались восстания. Люди выходили на улицы требуя оставить в живых супругов. Революция разрасталась как чума, ведь преступники были уважаемыми людьми не только на своей планете. Долгое время они были примером для подражания, идеальными семьянинами и сильными личностями, которые всегда были приверженцами доброй воли и милосердия в той мере, что все еще была разрешена и допустима. Целые города, во главе со своим начальством поднимались на защиту Хильды и Дарила, такое происходило впервые за все время общепринятой истории, хотя уже многие отвергли ее и приняли за истину трактовку женщины, чью жизнь так яро отстаивали.

- День Совещания назначен, - шепотом оповестил их страж, который по обыкновению приносил еду.
- Когда? – так же шепотом спросил бывший Хранитель.
- Завтра. Но это не будет обыкновенное Совещание, вам не дадут права на последние слово, зато вы будете непосредственно находиться в Зале.

На этом короткий разговор закончился. Страж, как ни в чем не бывало, убрал поднос и ушел. Дарил удовлетворенно хмыкнул.
- Что такое? – поинтересовалась Хильда, живо жуя принесенную булочку. – Здесь неплохо кормят, я бы тут еще пожила. Кстати, не верю, что мы удостоимся чести увидеть, советников. Интересно, как они выглядят, наверняка дряблые старики, хотя, вдруг они испугаются того, что творится и отпустят нас. – ухмылялась, рассуждая она. Мужчина опешил от такого заявления.
-Ах, верно, ты же ничего не знаешь. Ну, теперь я могу рассказать, ибо рисковать уже действительно нечем. – Он невесело улыбнулся, опуская голову и стеная плечами. - Нас стопроцентно казнят за нарушения закона, - добавил Дарил, отвечая на немой вопрос. – Во-первых, те, кто присутствуют в Зале Совета уже верные трупы, это негласный закон. Просто никто не должен знать небольшую тайну Совета, за разглашение которой так же следует казнь. Впрочем, это уже во-вторых, ведь Совет давно не состоит из людей. Это всего-навсего программы. Нет, первые лет пятьдесят советниками и правда были живые люди, но потом оказалось что они, как и остальные подлежат внешнему влиянию. Будь то чувства, привязанности, увлечения или страхи, то есть они не могли быть максимально объективными и рассудительными во многих щепетильных вопросах. К тому же, абсолютная власть опьяняет и становится непосильным грузом, так что в итоге все закончилось бы очередной войной, вот только исходом стало бы тотальное уничтожение всего живого. Программы же руководствуются лишь заданными законами и не берут во внимание никакие дополнительные или смягчающие обстоятельства. На них нельзя повлиять или надавить, они действуют строго по закону.

Он смотрел на нее немигающим взглядом, упиваясь каждым отпущенным им мгновением. Она отложила булочку в сторону и подошла, чтоб попасть в его объятия. Все слова в дальнейшем были излишни и не имели смысла. Все нежности и слезы попросту не нужны. Они были выше этого. Чего еще они могут сказать друг другу после больше десяти лет брака и спустя последние пять дней, которые они пережили вместе, отстаивая друг друга до последнего. Они встретят конец, держась за руки и это то, что действительно важно.

*

Зал Совещаний оказался большим, хорошо освещенным и светлым помещением с куполовидной крышей. Проекции когда-то живших людей тотчас замигали в нескольких сантиметрах над полом, как только супруги, вместе с охраной и еще несколькими Хранителями вошли в комнату, дверь с тихим гулом закрылась.

- Дарил и Хильда, вы обвиняетесь в преступлении против Империи. Распространяя заведомо ложную информацию, вы поставили под угрозу существование безупречных устоев мирного общества, тем самым рискуя загубить многие человеческие жизни. Кроме того, к вам выдвинуты обвинения в связи с превышением рабочих полномочий, попыткой бегства и затруднением хода расследования. Признаете ли свою вину?
- Да,- спокойно отозвалась Хильда, крепко сжимая руку мужа, - кроме той части, про ложную информацию, потому что она таковой не является.
- Это будет учтено, при вынесении вердикта. - Согласилась проекция худощавого мужчины.
- Осознаете ли вы возможные последствия своих преступлений?
- Вполне, - равнодушно ответил Дарил, смотря на жену, - даже больше, чем вы можете представить.
- Совет принял решение, - после непродолжительной паузы опять прозвучал монотонный голос. – Наказанием, за столь вопиющее нарушение самых главных законов – смертная казнь. Обвиняемые, хотите ли вы оспорить вердикт?
- Нет, - синхронно отозвались оба.
- Приговор будет исполнен сегодня, в 18:00 по времени Млечного Пути. Да здравствует справедливость, процветание и гармония.
- Подождите! – Истошный вопль из резко открытых дверей заставил уже исчезающие голограммы опять возобновиться. Один из Хранителей быстрым шагом вошел в помещение.
- Вердикт вынесен, - обратилась к нему проекция высокой женщины с длинными темными волосами.
- Я прошу учесть только что полученную информацию! – задыхаясь, пролепетал вошедший.
- Совет слушает.
- Мы только что получили ультиматумы из нескольких планет созвездия Визериум, они грозятся применить вакуумное оружие, если дело не будет пересмотрено, а вердикт изменен. К ним присоединились некоторые цивилизации из Центуриона, Кендра и Октавии, пока что удержались и придерживаются нейтралитета лишь населения Пентанны. Боюсь, что если убить этих двоих в ближайшем времени, война будет неизбежна.
- Это не меняет сути дела, заключенные признали свою вину. – Последовал мгновенный ответ.
- Но вы не понимаете, массовые восстания повсюду уже начались, если не пойти на уступки, все может закончиться Апокалипсисом.
- Уступки невозможны, вина доказана и признана, приговор вынесен исходя из принятых и действующих законов. Правосудие должно свершиться, даже если погибнет мир.

*

В тот миг, когда приговор все-таки был исполнен, несмотря на протесты и возмущения, было запущено в действие всевозможное оружие, но война так и не успела начаться. Новый Большой Взрыв положил конец старому устою и начался новый отсчет.

А двое Наблюдателей радовались интересно разыгранной партии и придумывали новые пути развития, для следующего поколения.