Мир из бумажных мыслей. Пролог.

Пролог. Там, куда дотянулись солнечные лучи

- Жизнь – странствие по пути познания себя, - прошептал мужчина слова Басё, после того как ступил на землю японской колонии. Не прошло и секунды, как писатель возобновил разговор с попутчиком: – Поэтому наслаждайся временем, что отведено тебе на этой земле. Расширь горизонты не только Японской империи, но и своего «я».

- Джирайя-сан, надеюсь, Ваш путь на материке будет столь же удачен, - вежливо ответил собеседник, прежде чем большие волны ударились о борт корабля, с которого только что сошли японцы.

- Хм, буду держать в себе искру надежды, что при следующей нашей встрече ты будешь работать в аппарате генерал-губернатора, Саске.

Военный хотел было ответить на пожелания, но его внимание отвлек приближающийся к ним мужчина в форме. Поправив рыжие волосы под фуражкой, незнакомец подошел к прибывшим и заявил немного громче, чем стоило:

- Прошу предъявить ваши документы.

- Мы ведь приплыли из Японии, зачем нас проверять еще раз? – с нотками раздражения прокомментировал парень, стоявший за спиной Учихи. – Никакого уважения к свите нового губернатора Кэйшё-нандо! – а после сделал еще один глоток из фляги.

- По приказу генерал-губернатора проверять всех прибывших, будь они даже из Японии.

Грозный вид проверяющего напугал едва ли не всю «свиту» нового руководителя провинции, даже писатель, которого не особо легко было запугать, без обычных пререканий: «Как же так, разве Вы меня не узнаете?», «Мои произведения сам император оценил, а ты не знаешь моего лица, фотографий, наверно, еще никогда в жизни не видел…» - достал документы.

Карин, одна из немногих, кто не испугался громилы с чосонджинским акцентом, и, по удачному совпадению, являвшаяся ответственной за документы, вышла вперед. Встревоженные лица так называемой элиты придали ей сил, ведь даже выходцы из самурайских семей были похожи на немых рыб, стоило появиться «чудовищу-великану».

Возможно, проверяющий питал некую слабость к женщинам, ибо черты его лица смягчились, а речь стала более тихой. Не прошло и нескольких минут, как Узумаки обернулась и, гордо поправив очки, подошла к наследнику Учих.

- Его послали встретить нас… - начала девушка, попытавшись утаить содержание разговора от других. Но ладонь, что скрывала уста Карин, только больше заинтересовала других прибывших, и сквозь шум птиц и волн они пытались расслышать слова знакомой.

Саске, услышав достаточно, остановил напарницу и обратился к мужчине, которого она назвала Джуго:

- Отведи нас к тем, кто тебя сюда прислал.

«Великан» кивнул, что, должно быть, здесь принимается за поклон. Пусть его имя говорит о японском происхождении, но этот мужчина слишком долго прожил среди корейцев, по предположению Саске – всю жизнь.

- Её отваге позавидовала б сама Узумэ, - пробормотал Суйгетцу, пряча флягу. По серьёзному выражению лица Учихи подчиненный вышеупомянутого понял, что их ждет очень «приветливый» прием. – Ох уж этот беспокойный четырнадцатый год периода Сева.

---

Сноски:
Генерал-губернатор – правитель Кореи в период с 1910 по 1945 годы, когда Корея была японской колонией.
Кэйшё-нандо – название провинции в Корее.
Чосонджин – унизительное название корейцев.
Узумэ (Амэ-но узумэ) - синтоистская богиня счастья, радости, танцев и театра.
Четырнадцатый год периода Сева – 1939 год