Мы и она

Мы всегда с ним вместе.

Мы всегда улыбаемся искренне.

Мы всегда смотрим друг на друга с любовью и олицетворяем настоящее счастье.

Вот он сидит на диване и читает газету. У нас небольшая американская однокомнатная квартирка, где под окном стоит широкий телевизор из восьмидесятых, а за спинкой дивана начинается кухня с зелеными в темно-желтую полоску обоями. И вдруг я ни с того ни с сего обнимаю его со спины. Прижимаюсь грудью, спрятанной под блузкой с длинным рукавом и белым фартуком, к его плечам. Щекой к щеке и с наслаждением ловлю момент. Вдыхаю аромат... Он пахнет акварельными карандашами, хоть и никогда не держал их в руках.

Вот я лежу, и моя голова покоится у него на коленках. Мы слушаем оранжевый кассетный плеер с двумя входами для наушников. На мне черная юбка в белый горошек, на нем - светло-зеленая футболка.

Вот мы гуляем по парку. Держимся за руки, и он показывает мне на плывущих в пруду уток. Они темные, почти черные и быстро удаляются от нас. Мне приходится чуть нагнуться и прижать свободную ладонь ребром ко лбу, потому что солнце слишком радостно светит и не дает разглядеть птиц. Нам весело.

Вот мы зашли в магазин, чтобы купить ему новый костюм по последней моде. Но ему нравится стиль мафиозного бандита. Он меряет штаны с поясом на уровне пупка цвета охры. В них заправлена черная рубашка. Она ему тоже очень нравится. Особенно в сочетании с охровым пиджаком. Он закинул его себе на плечо и смотрит на себя в зеркало, а я, улыбаясь, стою рядом. Какой же он красивый... Возле нас примостился продавец с галстуком в руках.

Вот мы делим одну постель. Все уже свершилось, и моя рука в его. Я, стараясь отдышаться, лежу на нем. Мое ухо прижимается к его груди, и я слышу, как бьется сердце. Оно бьется мерно, а он сам улыбается умиротворенно. Его глаза закрыты. Уже спит.

Вот мы... мы... мы... везде, всегда, ночью и днем, вечером и ранним утром, на улице и дома, в гостях и в кафе, зимой и летом, осенью и весной... везде и всегда МЫ вместе...

И лишь на несколько часов, когда Она наконец-то ложится спать, оставляя готовый рисунок на столе, и в комнате воцаряется полумрак, нарушаемый тонким лучом света Луны, он поднимается из последней Ее работы и садится на самый край столешницы. Свешивает ноги и часами смотрит на Нее. Смотрит, как поднимается Ее грудь при дыхании, которая просвечивает через тонкую ткань сорочки. Смотрит, как хмурится Ее лицо, когда Она видит дурной сон. Смотрит, как Она ворочается... смотрит... смотрит... смотрит... Всегда.

А я стою позади него и обнимаю себя за плечи, чувствуя невыносимый холод одиночества, пробирающий до самих костей.

О, как же я ненавижу Ее. Каждым дюймом своего прекрасного тела...

И как бесконечно люблю...

***

Все сотворенное Вами будет Вас искренне любить... и также искренне ненавидеть.