Наруто. Возрождение истории. Часть 2.1.

15 июля. Девять часов вечера. Территория Клана Хьюга.

Хината осторожно пробиралась сквозь деревья, растущие неподалёку от усадьбы главной ветви клана Хьюга. Она могла быть уверена, что её уже заметил кто-либо из представителей их клана, но ей все равно хотелось ускользнуть от их взгляда, стать незаметной для тех, кто видит всё. Девушка не слышала стука собственного сердца, дыхание было сбивчивым. Ладони стали холодными, ледяными. Было страшно остановиться, оглянуться, попытаться осмыслить произошедшее. Только свет, льющийся из окон усадьбы, словно манил её, звал. Лёгкие порезы на нежной коже оставляли красные следы на листьях, лепестках и кроне. Хината не знала, что будет делать после того, как дойдёт до своего дома. То ли плакать, то ли молчать, то ли вообще не возвращаться туда, где возникнет ещё больше вопросов и непонимания. Перед глазами возникала недавняя картина, которую ей пришлось лицезреть: мертвые тела представителей побочной ветви Хьюга. Потухший взгляд, исчезающие печати. Совсем мало крови. Скорее всего они ослушались приказа, действовали против политики её отца, иначе не было никаких причин их убивать. Вокруг становилось беспокойно и не безопасно. Девушка на ватных, трясущихся ногах уже поднималась по лестнице, которая ведет на второй этаж, где находилась её спальня. По дороге ей никто не встретился, не считая странных шорохов на первом этаже, но Хинату это не волновало. Не может это быть важнее того, с чем ей пришлось столкнуться только что.

Неужели не было никакого другого пути, кроме как убийства? Неужели всё нельзя разрешить мирным путём внутри клана? Я не могу молчать, не заметить. Это слишком жестоко - лишать жизней людей, которые множество раз, рискуя собой, прикрывали наши тылы. Пусть даже не по собственной воле. Всегда есть способ избежать насилия, если это касается одной семьи, одного клана.

Хината застыла за закрытой дверью, задумчиво вглядываясь в небо. Ей хотелось верить, что Неджи где-то там, следит за ней, верит в неё и её силы. Ведь самой уже не верилось.

Неджи... Ты отдал свою жизнь за меня. Ту жизнь, которую хотел посвятить борьбе против несправедливости, за равенство в клане Хьюга. И теперь я просто обязана продолжить твой путь. Твой путь борьбы, твой собственный путь ниндзя.

Но пока оставалось лишь ждать отца. Ждать момента, когда она впервые в жизни заявит о своём решении стать главой клана после Хиаши, так как иного пути у неё не может быть. Какими бы пустыми ей не казались слова о власти, Хината понимала, что без неё она не в силах будет что-либо изменить. Высокий статус сам по себе был для неё чем-то незначительным, чуждым. Но именно он даёт возможность переписать историю клана. Стоит лишь собраться с духом и отстоять своё право на место главы клана и заставить поверить отца в лучший выбор. Когда придёт время. Когда потребуют обстоятельства.

А ведь дети в одних из наших домов так и не дождутся своих отцов к ужину.Больно терять...В мирное время... Когда успел поверить...

Слёзы прозрачной струёй прокатились по бледной коже куноичи. Боль чужих людей давалась ей тяжелее чем собственная. Свои страдания она могла проглотить молча, но страдания окружающих, которые она считала несправедливыми, били по живому.

А ведь есть вера, что всё можно сделать иначе, облегчить жизнь тем, кто страдает из-за проклятой метки неравенства?

И только крик прислуги вывел брюнетку из её мыслей. Крик, словно разбудил её, встряхнул. Девушка быстро выбежала из комнаты и уже через мгновение была на кухне, откуда донёсся звук. И в этот момент ей захотелось закричать ещё более громко, чем это сделала Хитоми, служанка, обыкновенно готовившая им еду. Хината активировала свой бьякуган, пытаясь разглядеть потоки чакры в теле своей сестры, лежащей на полу. Девушка не могла поверить, что важные точки чакры перестали регулировать потоки, а значит... А значит Ханаби была мертва.

15 июля. Четыре часа дня. Улицы Конохи.

Было слышно лишь шорох листьев, вой собак. Двое шиноби, сражавшиеся друг с другом, двигались беззвучно, нанося друг-другу точные удары. Силы обоих были равны, и эта битва могла бы продолжаться вечность, но один из них выкрикнул, пытаясь задеть за живое своего врага:

- Не пытайся казаться крутым. Ты всего лишь сирота, без чувств и без друзей. А всё что было - блажь. Ты никому здесь не нужен. Ты - просто оружие. И то не идеальное.

Сай резко остановился и отлетел немного назад. Он не понимал, отчего сейчас ему стало не по себе. Неужели в нём зарождаются эмоции? Парень быстрыми и ловкими движениями решил использовать свой свёрток, раз с помощью тайдзюцу против этого противника он был бессилен. Легко и совершенно невесомо он проводит чернилами по белому свёртку, следы, оставленные краской, вырисовывают хищника, готового бросится в бой через секунду. Будто разрывая в клочья бумагу, наружу выпрыгивает неимоверных размеров черно-белый тигр, вгрызаясь своей пастью в плечо вражеского шиноби, который незаконно прорвался к главной защитной системе АНБУ. Преступник не успел отреагировать, лишь широко распахнув свои глаза, наполненные страхом за собственную шкуру. Он не увидел во взгляде Сая сомнений, он видел лишь пылающую ярость, которую тот пытался в себе подавить. Кровь, закипавшая в жилах, крик, вырвавшийся из груди, сжатые кулаки, злой оскал. И через мгновение жертва вместе с нарисованным зверем исчезает в свитке, беспомощно, слишком нелепо для недавно самоуверенного шиноби. Сая продолжало трясти, от ненависти, которая смогла вырваться наружу. Однако словно по волшебству парень приходит в себя и спокойно вздыхает. Скольких сил ему стоило сдержать свои эмоции.

- Я не просто оружие, - говорит парень самому себе. Почти шёпотом.

- Хотелось бы верить. Но люди этой деревни отвратительны, так что мало ли.

Перед Саем выросла худенькая фигурка Карин Узумаки. Она явно была чем-то недовольна. То ли солнце светит не так, то ли вся её жизнь покатилась к чёрту.

- Вы просто всё ещё таите обиду на правительство этой деревни. Так что не можете судить объективно, - проворковав, мило улыбнулся брюнет, почёсывая затылок. Эту привычку он перенял у товарища по команде Наруто.

- А ты, как я понимаю, типо, самый умный? Хм. И да, я таю обиду! Меня раздражает здесь абсолютно всё. И ты в том числе, - Карин максимально приблизилась к Саю, дабы он всё расслышал получше.

- Вам нужно успокоиться. Всё будет хорошо, - парень еще раз доброжелательно улыбнулся. Карин же это показалось полным игнорированием её слов:

- Я в порядке. Мне не надо успокаиваться. А вот ты со спокойствием даже немного переборщил, - проворчала красноволосая, пытаясь разглядеть брюнета получше: он ей внешне напоминал Саске.

- Но стоит заметить, что когда Вы злитесь, то становитесь очень милой, если так можно сказать, - ни сколько не изменив вежливого тона, проговорил Акаши.

Карин запнулась, так как никто из парней не называл её милой до этого момента. Не говорил этого, смотря в глаза, без лжи. На щеках девушки появился румянец, выдав её всю прямо на блюдце.

А ведь еще и симпатичен, зараза... А что если?

Как бы хотелось остановиться, но с другой стороны, авантюры снова в моде.

- Знаете, извините меня за излишнюю грубость. Может в знак того, что Вы не обижены на мою минутную слабость, проведёте по окрестностям этой замечательной деревушки? - глупо и очаровательно захлопав ресницами, промяукала Карин. Былой раздражённой Узумаки будто и не бывало.

- С удовольствием, - совершенно искренне ответил шиноби деревни скрытой в листве.

15 июля. Десять часов вечера. Поместье Клана Хьюга.

- Нужно наказать за произошедшее её личного телохранителя. Где он? - свирепствуя, заявил Хиаши Хьюга.

- Он здесь. Вот, - парни приволокли представителя побочной ветви Хьюга. Тот был испуган, хоть и пытался держаться изо всех сил храбрецом. Его глаза, бесцветные, будто немного увлажнились и стали немного больше. Быть может Хинате это показалось. Он смотрел прямо в лицо Хиаши:

- Быть может я виноват. Но я никогда не предавал Вас. Я уверен, что никто из побочной ветви не посмел бы этого сделать. Клянусь. Я не трус и готов умереть. Но передайте моим родственникам, что я ни секунды не молил о прощении и принял наказание достойно.

Смятение промелькнуло на лице главы, но через мгновение он снова приобрёл решительное выражение лица.

- Хината! Смотри, как нужно наказывать провинившихся, - и без всякого удовольствия, немного обречённо мужчина начал мучить своего подчинённого с помощью проклятой метки на лбу второго. Он словно гипнотизировал, вводил в муки, заставлял чувствовать себя заживо горящим в огне. Телохранитель убитой Ханаби не мог даже издать звук, хрип. Не было сопротивления. Все жилы на теле вздулись, переполнялись чакрой, разбирая его изнутри. Его разрывало на куски, на части, а из ушей побежали тонкие тропинки крови. Наконец, его дыхание остановилось, а пальцы расслабились. Дело было сделано.

Хината не могла отвести взгляда, она потихоньку скатывалась по стене, не смея поверить в происходящее. В ещё одну потерю дорогого сердцу человека, не успевшего пожить, и в те потери, что ещё произойдут в их клане. А это было неизбежно. Все силы словно исчезли из неё вместе с последним вздохом убитого. Только желание уставшего тела спать и отдохнуть говорило о том, что нужно встать и отправиться к себе.

- Жестокость в ответ на ошибку, какой бы она не была... Это приведёт к ещё большей беде, отец.

Он не мог не согласиться, но и не поступить так он тоже не мог.