Не больно даже

И знаешь, я готова убегать
От тебя прочь и точно без оглядки.
Пора пришла давно все нам признать,
Мы больше не играем в чувства-прятки.

Мы больше не стремимся узнавать,
Как быть больным или гореть невольно.
И с ходом жизни легче подмечать,
Что мне рассвета ждать во тьме довольно.

И знаешь, утонуло солнце в мгле,
В твоих всех обещаниях и обманах,
Ведь молча все оставил ты в огне
И скрылся в этом шуме из туманов.

И я прошла чрез муки забытья,
И высохли все слезы искупления.
И я не знаю, помнишь ли меня
Или оставил горечь отречения.

И я не знаю, как теперь живешь,
И что тебя заставит вновь влюбиться?
Мы выпили до дна всю эту ложь.
Мир замер - и пришла пора проститься.

Я отпускаю молча твой рукав,
Продолжу я сквозь слезы улыбаться.
А помнишь? Ты ведь тоже был не прав,
И раз собрав - заставил разбиваться.

Зачем же все? Ведь ты опять молчишь,
Ты больше ничего мне не расскажешь.
Глаза упрячешь, в помыслах простишь.
И я скажу, что мне не больно даже.

И знаешь, я готова убегать
От тебя прочь и точно без оглядки.
Пора пришла давно все нам признать,
Мы больше не играем в чувства-прятки.

Мы больше не стремимся узнавать,
Как быть больным или гореть невольно.
И с ходом жизни легче подмечать,
Что мне рассвета ждать во тьме довольно.

И знаешь, утонуло солнце в мгле,
В твоих всех обещаниях и обманах,
Ведь молча все оставил ты в огне
И скрылся в этом шуме из туманов.

И я прошла чрез муки забытья,
И высохли все слезы искупления.
И я не знаю, помнишь ли меня
Или оставил горечь отречения.

И я не знаю, как теперь живешь,
И что тебя заставит вновь влюбиться?
Мы выпили до дна всю эту ложь.
Мир замер - и пришла пора проститься.

Я отпускаю молча твой рукав,
Продолжу я сквозь слезы улыбаться.
А помнишь? Ты ведь тоже был не прав,
И раз собрав - заставил разбиваться.

Зачем же все? Ведь ты опять молчишь,
Ты больше ничего мне не расскажешь.
Глаза упрячешь, в помыслах простишь.
И я скажу, что мне не больно даже.