«Не приближайтесь»

Сегодня на улице холодно. Уже середина весны, а вечера в нашем городке всё такие же безжалостные. Где-то до сих пор есть снег. Поднимаю голову и рассматриваю тёмное небо, засунув руки в карманы светлой куртки. Возле магазина, в который ты забежала, чтобы купить продукты, совсем мало людей. На стоянке всего две машины, одна из которых явно побывала в серьёзной аварии и давно уже брошена владельцем. Выдыхаю едва заметное облако пара, закрывая глаза. Через несколько минут двери магазина выпускают тебя с двумя небольшими пакетами в руках.

Давай я помогу тебе, Нел. Подхожу к тебе и касаюсь твоей левой руки, в которой ты держала пакет, откуда торчала упаковка плавленного сыра. Я говорю: тебе же тяжело.

Ты резко одёргиваешь руку и опускаешь голову, закрывая своё лицо тёмными волосами. Оглядываешься по сторонам и растерянно переминаешься с ноги на ногу. Я стою рядом и жду твоего ответа, но ты упрямо молчишь.

Ладно, ты у меня самостоятельная. Улыбаюсь, пожимая плечами и подталкивая тебя в спину. Тихо говорю тебе: пойдём домой.

Идти недолго, но дорога к нашему дома довольно опасна. Особенно по вечерам. Вечно какие-то малолетние воры или насильники пытаются напасть, охотясь за толстыми кошельками, дорогими украшениями и удовольствиями. Помнишь, я тебя предупреждал, чтобы ты не ходила в одиночку по этой дороге? Сколько я в этом районе живу — нападают только на женщин. Было даже три убийства.
Чьи-то голоса раздаются прямо за нашими спинами. Я хватаю тебя за запястье и резко прижимаю к холодной стене гаража, поворачивая голову в сторону потенциальных обидчиков. Группа из четырёх крупных коротышек. Ты начинаешь дрожать и плакать в моих объятиях. Тише, Нелли, тише. Сейчас они просто пройдут мимо. Эти слабаки горазды нападать только на беззащитных. Я защищу тебя. Не бойся. Но твой плач становится только громче, привлекая внимание этих ублюдков.

— Хэ, смотрите! — смачно плюнув на землю, восклицает один из них, приближаясь к нам.

— Не трогайте меня... — едва ли слышно отзываешься ты, несколько секунд назад желая даже вырваться из моих рук. Я устало смотрю на шайку бандитов.

— Пошли вон, — спокойно, но громко обращаюсь я к обидчикам. Вперёд подался, кажется, их лидер. Я договариваю, прикрывая Нелли своим телом: — Если не понимаете с первого раза на словах, то я могу объяснить вам на силе.

— Эй, Дрейк, — пищит кто-то за спиной вожака, — давай лучше не будем её трогать...

— Почему это, бля? — явно недовольный предложением напарника, рявкнул лидер. — Я, сука, повеселиться хочу!

Низенький, но плечистый юный бандит молча показывает вожаку пальцем на ржавую стену гаража. Если выражаться точнее, то палец с ногтём, под которым скопилась грязь, указывал прямо на меня.

Всё в порядке, шепчу я тебе. Они сейчас уберутся.

— Что за хуйня?.. — начиная пятиться, пробормотал вожак, приоткрыв рот и со страхом в глазах глядя на меня. Приспешники этого неудавшегося криминального авторитета без предупреждения ринулись кто куда.

Беги за ними, обращаюсь я к лидеру. Беги, пока последствия тебя не догнали первыми.

Мне в ответ что-то было сказано, но я не расслышал, выпуская из аккуратного плена свою возлюбленную. Нелли уже не дрожала, но продолжала тихо плакать. Я сказал тебе, что всё хорошо. Они сгинули. Пойдём теперь домой. Хотел взять за руку, но ты не позволила, со злостью отмахнувшись от неё. Понимаю.

А я рассмеялся. Злишься, говорю. Но всё равно иду за тобой, слыша лишь всхлипы и шуршание пакетов в твоих руках.

Мы дошли до дома, зашли в парадную и успели забежать в лифт. Старушка, что ехала вместе с нами, с опаской поглядывала то на тебя, то на меня. Ты ведь знаешь, что она никогда меня не любила. Считала, что я какой-то психопат, доводящий тебя до истерик. И сейчас наверняка так же считает, разглядывая заплаканную тебя. Но морщинистое лицо вдруг приобрело другое выражение.

— Мне жаль тебя, милая, — произнесла пожилая женщина, протянув к тебе руку и погладив по плечу. Обветренные губы, выкрашенные помадой, изогнулись в улыбке жалости. — Но ты это переживёшь. Если хочешь, приходи как-нибудь ко мне на чай...

Сомневаюсь, что эта идея хороша. Легко выталкиваю Нелли на наш этаж, когда двери лифта открылись. Старухе я не дал ничего сказать в ответ.

— Извините! — запоздало выкрикнула ты в уже закрывшийся лифт.

Оно того не стоило. Эта пожилая кошатница ничего бы полезного тебе не сказала. Чаем напоить и я тебя могу. Моя рука легла на твой затылок. Ты вздрогнула и снова начала плакать. Но я говорю тебе: тише. Успокойся, Нелли. Давай я достану ключи и открою дверь.

Тишину лестничной клетки рушит лишь шуршание пакетов. Ключ проворачивается в замочной скважине, а ты стоишь за моей спиной и обнимаешь себя за плечи. Боишься, что соседи могут выйти. Я говорю, что сейчас слишком поздно. Не беспокойся. Дверь в квартиру распахивается. Я пропускаю тебя вперёд, чтобы зайти следом, перед этим обводя взглядом площадку. Со стены что-то тёмное сыпется. Хмыкнув, закрываю за собой дверь — и снова ключ несколько раз проворачивается.
Ты дома, Нелли.
Я тоже.

*

Ты только что проснулась, а я уже жду тебя. Приготовил тебе завтрак, но кофе, правда, уже остыл. Ты садишься за стол, но к еде даже не притрагиваешься. Я прошу тебя съесть хотя бы немного. Или выпей кофе. Напоминаю тебе о том, что ты хотела сегодня посетить могилу своего отца. Не голодай, Нелли. Я забочусь о тебе.

Ночью, я слышал, тебе кто-то звонил. Наверное, это тот молодой мужчина, который пытается за тобой на работе ухаживать. Как у тебя получается охмурять коллег по работе так быстро? Ты держала возле уха трубку и молча кивала, прикусив нижнюю губу. Голос твоего ухажёра был громким, и я мог расслышать его гневную обрывочную речь. Он говорил, что больше к тебе ни на шаг не подойдёт. Ты странная, восклицал он. С тобой страшно оставаться наедине. Из-за тебя, рычал он, у него со здоровьем проблемы начались.
Ты слушала всё это и проглатывала плач. Я мягко гладил тебя по плечу и просил успокоиться.
Потом забрал из твоих ослабших пальцев телефон и обратился к тому мужчине. Он продолжал звать тебя. Я говорил с ним, а он продолжал называть твоё имя. Ругался. Страшно ругался — и я просто нажал на сброс вызова. Подвинулся к тебе ближе и обнял. Всё хорошо, Нелли, говорил я.

— Господи... — выдыхаешь ты, хватаясь за голову и кладя локти на стол. — Как я устала...

Поэтому тебе нужно позавтракать. Придвигаю к тебе тарелку с яичницей поближе. Минут через десять, когда ты поняла, что бесцельно сидеть за столом не стоит, к еде всё же пришлось притронуться. Я улыбался, наблюдая за тем, как ты быстро опустошаешь тарелку. Я знал, что тебе понравится.

— Спасибо, — благодаришь ты, с опаской глядя по сторонам.

Не за что, Нелли. Теперь собирайся. Ты хотела прийти на кладбище пораньше.

Я всегда поражался тому, как ты можешь быстро умыться, одеться и накраситься. Большинство девушек могут у зеркала по полчаса крутиться, а ты всё делаешь за несколько минут.
Я жду тебя у двери. В темноте.

*

Сегодня снова холодно. Везде надгробия, надписи и кресты. Я иду за тобой и мне трудно дышать. Мне кажется, что скоро пойдёт дождь. Я отстаю от тебя, тяжело дыша. Глаза сами собой закрываются, но я держусь.

— Привет, папа, — обращаешься ты к могиле, кладя на неё букет лилий.

Твой отец их очень любил, я прав? Небо надвигается. Тёмное, бесконечное, бетонное. Нелли, ты когда-нибудь задумывалась о том, что нас оно может раздавить? Ты не отвечаешь на мой вопрос, гладя худой рукой надгробие папы. Я знаю, что ты очень любила своего отца. Больше, чем собственную мать. Больше, чем меня.

В голове начинает что-то гудеть. Закрываю глаза на несколько секунд, потирая пальцами виски, стараясь угомонить боль. Пульсация не прекращается, а ты поднимаешься на ноги и поворачиваешься ко мне. Только не говори мне, Нелли, что ты собираешься вновь это сделать. Не повторяй одну и ту же ошибку.

Твои тёмные волосы развевает неугомонный ветер. Взгляд карих глаз бегает туда-сюда. Опять ты задумала это? Я делаю к тебе шаг. Не смей. Я приближаюсь к тебе и немного пошатываюсь. Нет, Нелли. Ты отступаешь на один шаг назад, смотря по сторонам. Тебе ведь страшно. Я это вижу. Надвигаюсь на тебя, желая схватить и никуда не отпускать. Прошу... Нелли, Нелли, Нелли. СТОЙ!

Ты бежишь со всех ног в глубь кладбища. Под полуголые деревья. Где трава не такая зелёная. Где воздух не такой, как за воротами. Здесь орудует вечная смерть и вечная жизнь. Куда ты бежишь? Остановись. Расталкивая людей, пугая их своими испуганными глазами, в которых застыли слёзы бессилия. Думаешь, что за тобой гонятся. Спасите, кричишь ты. Помогите. Тебе не помогут, Нелли. Вокруг тебя земля трескается. Люди тебя боятся. Освободите, просишь ты.

Останавливаюсь, переводя дыхание. Ты близко и ты снова плачешь, прячась за чьё-то надгробие. Зачем играть со мной в прятки? Разве ты не вывела для себя урок из прошлой неудачи? Я хочу приблизиться к тебе, но не могу сдвинуться дальше. Мне слишком больно делать ещё один шаг к чужой могиле. Голова разрывается на жалкие куски.

— Девушка, что случилось? — обеспокоенно интересуется у тебя какой-то дед, подходя к тебе и касаясь твоего дрожащего плеча. Потом резко одёргивает руку и быстро отстраняется на несколько шагов. Тебя никто не спасёт, Нелли. Ты полностью моя. При жизни и при смерти.

— Больная какая-то... — начинают шептаться люди, медленно подтягивающиеся к месту события, где молодая девушка прячется от неизвестного за чужим надгробием. Никто ничего не предпринимает. Все, кто хочет подойти ближе, получают предупреждение.
А моя тень постепенно становится заметной.
Только через пару минут любопытные пары глаз начнут видеть человека. Стоящего напротив Нелли и улыбающегося. Светловолосый, голубоглазый, с двумя тёмными дырами на рубашке в области сердца. Сквозные. Через них можно увидеть испуганное бледное лицо Нелли.

Никто ничего не предпримет, чтобы спасти тебя. Никто не сможет подойти к тебе, пока существую я и моё предостережение. На ржавой стене гаража. На потолке кабины лифта. На двери соседей по лестничной клетке. На зеркале твоего ухажёра. На земле возле тебя. Продавленные, выжженные, нацарапанные, кровавые.



Хватит прятаться за моей могилой, Нелли.

Пойдём домой. Сегодня холодно.