Небесная рапсодия: на перекрестке миров. Ч.2.1. "Он был другим"

Часть 2.1. Рондо. Назад в прошлое.

Сакура прикрыла глаза, воспроизводя в голове образ сенсея. Он казался ей гостем в этом мире, путником, что забрел случайно и небрежно, устав после долгого путешествия. В черных глазах было так много, что, чудилось, там нет ничего. Пустая, пугающая, непроницаемая тьма. Но лишь на первый, поверхностный и мимолетный взгляд, брошенный небрежно незаинтересованным лицом.

Она видела, что внутри него все выжжено, выскоблено и вычищено. Не осталось и песчинки пепла – бесконечность из пустоты. Слишком давящей. Отчетливый привкус разочарования на языке, с нотками горького презрения и, самое удивительное, каплей надежды. Прозрачной, тонкой-тонкой, способной порваться от одного неосторожного движения. Но она была. Манила ухватиться за нее и раздуть огонек.

Сакура имела не совсем стандартные представления о мире. Ей не нравились те, кто страдал. Страдающие были жалкими – она их жалела. Могла плакать над их горем, но практически мгновенно успокаивалась. Они умрут в любом случае: это может произойти завтра или через десятки лет. Глупо тратить отведенное время на копошения в болоте из сожалений и боли. Поэтому она делила людей на две категории: расточители (страдальцы) и живые люди, дышащие полной грудью.

Сенсей же был другим. Сенсей не страдал и не убивался. Сенсей не жил – стоял на месте. Сенсей был закрытым и она не могла разглядеть всего, но видела многое. Сенсей застыл как восковая фигура. Замерз. Остановился. Сенсей что-то желал, но и одновременно не хотел этого. Сенсей был другим.

- Эм, Харуно-сан?

Девушка распахнула глаза и испуганно вылупилась на учителя японского языка, который, казалось, разваливался на глазах. В глубоких морщинах залегла вековая пыль, тонкие сморщенные губы никогда не закрывались до конца, демонстрируя пожелтевшие из-за кофе и сигарет зубы. Глаза были светло-карими, потускневшими, почти стеклянными. Он пугал ее. Она практически отчетливо видела стоящую за ним грустно ухмыляющуюся смерть.

- Да?

- Вы заснули? – он говорил отрывисто, проглатывая звуки, будто пережевывая их. Девушка бросила взгляд на книгу, дрожащую в его скрюченных пальцах.

- Нет, что вы. Вы читали, - школьница мягко улыбнулась, - я вас слушала.

- Чудесно, - тонкие губы натянулись практически до предела, так и норовя порваться. – Быть может, вы продолжите? – Он передал ей книгу.

- «Стоны становились громче и постепенно перешли в прерывистую речь – казалось, будто утопающий стонет и вскрикивает, захлебываясь в воде…»*



Крышка мусоросжигателя звонко хлопнула. Рядом с ним было жарко и неуютно – огонь уничтожал до самого конца, до неузнаваемости. Горстки черного рассыпчатого пепла.

Теплый ветер взметнул вверх волосы, пробежался по коже и потерялся где-то в складках юбки. Губы сами собой растянулись в улыбке. Сакура перевела взгляд на небо, раздумывая, каким оно будет на вкус. Яблочное. Наверняка небо вкуса яблок. А облака… Как вода: родниковая, чистая и сладкая. Ледяная.

- Аната**...

Сакура развернулась. В нескольких шагах от нее стояла группка девушек, судя по обуви, второго года обучения. Пальчики крепче сомкнулись на ручке мусорного ведра.

- Доброе утро, - поклонилась.

- Доброе-доброе. Что у тебя с Саске-сенсеем? – говорила самая высокая и симпатичная. С длинными черными блестящими, как воск, волосами и кошачьими глазами серо-зеленого цвета, обрамленными пушистыми накладными ресничками. Накрашенные бледно-розовым блеском губы обиженно надулись.

- Саске…-сенсей?.. – не поняла Сакура, склоняя голову в бок и непонимающе рассматривая стройную фигуру семпая***.

- Не строй из себя дурочку! – выкрикнула другая, не такая красивая, но более женственная, особенно в районе груди и бедер.

- Тихо, Шизука! Ты разговаривала с сенсеем в коридоре, - пояснила первая.

- А-а-а, - Сакура заулыбалась, - вы о сенсее-ангеле? Я отдавала распечатки.

Между девушками пробежался ироничный шепоток, постепенно переросший в громкий и откровенный смех.

- Ангел? Что ты несешь? – расхохоталась та самая Шизука, насмешливо разглядывая Сакуру. – Розовые волосы, серьезно?

Сакура тряхнула головой, не заметив насмешки в словах второгодки:

- Мне нравится розовый.

Смех усилился. Девушка тоже было попыталась засмеяться, но как-то не выходило. Она лишь сконфуженно улыбнулась, непроизвольно съеживаясь под пристальным взором девушек.

- Ладно, розовая, слушай сюда. Сенсей классный и это всем известно. Поэтому было решено, что он общий. Я ясно выражаюсь?

Брови девушки взметнулись вверх.

- Общий? Как такое может быть? – она хихикнула. – Сенсей принадлежит сам себе.

- Нат-чан, мне кажется, она нарывается! – мгновенно перестала смеяться Шизука и насупилась, угрожающе нахмурив высокий лоб.

- Если не хочешь неприятностей, держись от него подальше! – рыкнула Нат-чан, практически мгновенно растеряв всю свою привлекательность.

Сакура уже хотела что-нибудь ответить, но перед ней выросла высокая мальчишеская фигура. Она непонимающе уставилась на черную макушку и пробежалась глазами по телу: рукава белой рубашки закатаны по локоть, брюки сидят слишком низко.

- Что здесь творится? – приятный голос. – Мне позвать учителя?

- Мы уже уходим, - ответила Нат-чан и, грозно глянув на Сакуру, удалилась вместе со стайкой своих приспешниц.

- Ты в порядке? – парень обернулся.

Его лицо казалось непроницаемым – как маска. В глазах виднелась прозрачная пелена, скрывающая за собой все мысли и чувства. Голос был ровный, безымоциональный.

- Да, - кивнула девушка и благодарно улыбнулась. – Спасибо…

- Акаши Сай. Можно просто Сай.

- Харуно Сакура.

- Я знаю.

- Они говорили странные вещи, - девушка надула щечки и посмотрела в сторону, куда скрылись второгодки. – Как человек может принадлежать всем?

Сай протянул руку и взялся за ручку мусорного ведра, осторожно, но настойчиво высвобождая его из пальчиков девушки.

- Типичное поведение девушек, - ответил он.

- То есть, это нормально? – не поверила Сакура и сделала шаг к парню. Цепко схватила его за запястье. – Он ведь ничей. И даже если захочет принадлежать кому-то – выберет сам. Это странно. Ненормально.

Сай несколько недоуменно взглянул на взятую в плен руку. Ее кожа была прохладной и очень мягкой.

- Если он не принадлежит мне, значит не принадлежит никому – альтернатива для всех влюбленных дурочек, - объяснил он, ощущая незнакомый, нежный аромат.

- Они влюблены? – ахнула Сакура и еще больше приблизилась, встав на носочки.

Первым порывом парня было отстраниться, но он сдержался. Границы личного пространство стерлись, отчего неприятные ощущение сгустились где-то в горле. И запах. Она пахла не духами или чем там мажутся девчонки?

- Уверены, что да.

- Не может быть! – девушка, наконец, выпустила его запястье и отступила. – Ведь они его не знают. Как можно любить лишь оболочку?

Сай усмехнулся:

- Сейчас это в порядке вещей. Да и всегда было. Это их дело.

- Ведь он другой…

Парень непонимающе взглянул на нее. Девушка вздрогнула, осознав, что сболтнула лишнее. Ей не хотелось казаться странной.

- В смысле, - она неопределенно махнула рукой, - он же учитель.

- Не думаю, что они на многое претендуют. Разве что в своих фантазиях, - Сай сделал шаг к школе и кивнул головой: - Идешь?



- Что за идиотизм? – Ино закатила глаза и лизнула клубничное мороженое.

Девушки брели по аллее, окруженной пушистыми деревьями отцветающей сакуры. В воздухе витал сладкий аромат цветов. Практически на каждом шагу встречались желающие сфотографироваться на розовом фоне. Парк был полон людьми, как и школьницы прогуливающимися по мощеной дорожке.

- Ты тоже находишь это странным? – поинтересовалась Сакура, наслаждаясь вкусом шоколада на языке и приятной прохладой.

- Конечно! Если уж положили глаз, то нужно действовать. А не идиотничать! – Яманака грозно потрясла рожком. – Меня всегда раздражали эти дуры: сбиваются в кучки и отлавливают неугодных. Что толку? Они просто наслаждаются собственным положением. Все-таки напирать на кого-то толпой безопаснее.

- Но зачем они это делают?

Ино бросила взгляд на одноклассницу и вздохнула, качая головой:

- Не заморачивайся. Просто не обращай внимания. Не вижу ничего плохого в том, чтобы вздыхать по красавчику-сенсею, но это… - она цокнула языком и презрительно скривила полные губы. – Короче, обычный японский стадный инстинкт. Если индивидуально выделяешься, значит – не такой как все. Изгой как следствие. Вот только великими становятся именно такие. И непонятно: то ли остальная серая масса завидует, то ли боится. Но можешь гордиться собой.

Сакура удивленно покосилась на блондинку, которая хитро сощурила глаза.

- Они увидели в тебе соперницу.

- Но я же…

- Ой, да ладно тебе. Ты милая. Вся такая божий одуванчик. И волосы розовые. А парни вечно клюют на что-нибудь, - Ино пошевелила пальцами в воздухе, подбирая слово, - необычное. Эта Нат-чан – типичная японская девушка, а ты нет. Вот и все причинно-следственные связи.

- Парни не любят типичных японских девушек? – поразилась Сакура, веря, что каждый японец мечтает о своей собственной Ямато Надесико****.

- Уже нет. Стоит им проявить хоть малейший знак внимания, как эти самые девочки воображают, что их зовут замуж. Иностранки проще в обращении. Они не фантазирую направо и налево. Живут больше в реальности, чем в седзе-манге. Понимаешь?

- Но я ведь японка.

- Но не типичная, - подмигнула блондинка, отправив в рот шоколадный кончик рожка. – В общем, как и я.

Сакура рассмеялась. Она снова подумала о сенсее. Ей хотелось его зарисовать. Опять. Уже не как ангела. Он сказал, что человек. Наверное, ему подойдет традиционный японский наряд.

- Пойдем в караоке? – подпрыгнула Ино, закидывая сумку на плечо. Высокий хвост из белых волос подскочил вместе с ней, а в глазах засверкали озорные искорки.

- Идем!

Примечания:
*Акутагава Рюноске «Муки ада»
**ты (не то, что бы грубовато, но достаточно фамильярно)
***японский термин, обычно обозначающий того человека, у которого больше опыта в той или иной области (с)википедия
****идиоматическое выражение в японском языке, обозначающее патриархальный идеал женщины в традиционном японском обществе (с)википедия