Небесная рапсодия: на перекрестке миров. Ч.2.1."Она дышала весной"

Примечания:
Рондо — музыкальная форма, в основе которой лежит чередование главной темы с несколькими эпизодами, возникает как бы движение по кругу (недаром ее название происходит от французского слова, означающего «круг»).

Часть 2.1. Рондо. Назад в прошлое.

На улице было тепло и солнечно, но погода совсем не подходила к его настроению. Иногда казалось, что природа назло радуется, когда ему плохо, и плачет, когда хорошо, впрочем, второе случается слишком редко.

Город, как всегда, громко шумел, наперебой играя всеми возможными аккордами: визгом машин, летящих по дорогам Токио, звуками шагов тысячи людей, хлопками дверей, жужжанием автоматов, шипением метро. Этот город слишком схож с муравейником, чтобы его любить. В нем нет уединения и спокойствия, здесь каждый так и норовит бесцеремонно ворваться в твой мир, все там разворотить и довольным, как пчела, обнаружившая мед, или муха, нашедшая соответствующее, удалиться восвояси. Саске никого не впускал в свой мир, наученный горьким опытом прошлых лет.

То, что в корне изменило привычный порядок вещей, случилось весной. Было тепло и солнечно, а настроение у парня было крайне паршивое.

Школа находилась не слишком далеко от корпуса университета, да и квартира была довольно близко, поэтому он еще с утра решил, что на работу отправится пешком. Бредя по улицам, которые постепенно начинали оживляться, Саске чувствовал, что, несмотря на все уверения, волнения избежать не удастся. Хоть он и был уже довольно взрослым, двадцать лет как-никак, но опыта в работе с детьми не имел. Сейчас мечта, которая маячила перед глазами, наверное, с самого рождения, сбылась, но радости, удовлетворенности и счастья сей факт не доставлял. На самом деле он бы с большим удовольствием заперся в своей квартире за книгами или саке, в мыслях сотню-другую раз убил бы Его, снова загнал бы все воспоминания куда-нибудь в самый темный уголок насквозь прогнившей души и умер, но это слишком привлекательно, чтобы случиться. Именно поэтому сейчас Саске брел на работу – университетскую практику – в школу, а не мирно умирал на полу где-нибудь в гостиной или на кухне, а может быть, в ванной.

Вздохнув, он огляделся, пытаясь определить свое нынешнее местоположение. К школе, в которой студенту предстояло занять должность учителя математики, вела дорога, с двух сторон обрамленная цветущими деревьями сакуры. Весь асфальт под ногами был усыпан розовыми лепестками, даже наступать было страшно, дабы не разрушить эту нежную и прекрасную картину. Но... ему было все равно. Парень уверенно шагал по аллее, совершенно не обращая внимания на розовые деревья, от которых неприятно рябило в глазах. Да еще и эти очки постоянно съезжали на нос: со зрением все было в полном порядке, но преподаватель посоветовал их, чтобы выглядеть солиднее и не слишком привлекательно для невинных школьниц, однако, похоже, в этих очках на него пялились еще больше, чем обычно.

За мыслями о своей участи Саске и не заметил, как приблизился к школьным воротам. Это были гигантские резные металлические двери, украшенные узорами из прутьев, которые складывались в неизвестные цветы, растения и просто завитушки. Краска на этих самых воротах уже кое-где облупилась, металл покрылся ржавчиной, а одна из створок настолько жалобно болталась на петле, что ей хотелось бросить спасательный круг. Удивительно, что эта створка еще никого не придавила, но еще не вечер.

Внимание привлек и кое-какой другой предмет помимо школьных ворот. Возле них, но ближе скорее к дереву сакуры, стояла школьница. Остальные ученики проходили мимо нее, совершенно не обращая внимания на девочку, которая с восхищением разглядывала лепестки весеннего дерева. Эта девочка не была какой-то особенной, отнюдь. Внешность ее не отличалась ни поразительной красотой, ни удивляющим уродством. Маленькая хрупкая фигурка, почти мальчишеская: острые плечи, худые коленки, тонкие запястья и длинные пальцы, сжимающие ремешки школьной сумки. Ее длинные розовые (розовые?!) волосы чуть заметно развевались от слабого ветерка, открывая маленькие ушки и ровный, немного угловатый овал лица. Но Саске зацепился не за внешность – за глаза. Он стоял далековато, поэтому не мог нормально разглядеть, но отсюда прекрасно видел, как солнце играло на травянистой радужке, переливаясь от светло-салатового до насыщенно-зеленого. Девушка следила за падением лепестков, словно пребывала в трансе, с восхищенной полуулыбкой провожая полет розового чуда.

Саске остановился. Школьница медленно подняла тонкую ладонь и поймала совсем маленький лепесток, с нежностью взглянула на него и снова отпустила.

- Боже, Юки, посмотри на него. Да не туда, идиотка!

Рядом раздался высокий голос какой-то девчушки. Вздохнув, парень повернул голову на источник шума и узрел рядом с собой двух школьниц, которые, открыв рты, в свою очередь пялились на него. Что-то так и подначивало фыркнуть, но тот факт, что это первый рабочий день, да и он теперь учитель, остановил. Качнув головой в знак приветствия, Саске минул школьные ворота и уверенной, но немного уставшей походкой направился к главному зданию.



Саске бросил взгляд на наручные часы. 8:57. Прошло всего лишь двадцать жалких минут, а он уже смертельно устал и хотел вернуться в приятный полумрак своей небольшой квартирки. До слуха донесся нарочито громкий смех женской половины преподавательского состава, на что Учиха нервно дернул плечом и поспешил отдалиться от дверей учительской.

Ноги были тяжелые. В голове гудело, словно там обосновалась станция метро, на которую через равный промежуток времени прибывали поезда. Видимо, отголоски вчерашнего саке. Ослабив темно-синий галстук, парень увеличил скорость, надеясь успеть в класс до звонка. Но не тут-то было. Звонкая трель, будто птица, пролетела по уже полупустым школьным коридорам и исчезла, оставив после себя чуть ощутимый звон в ушах.

Саске снова бросил взгляд на часы. 9:00. Твою мать, если время весь день будет тянуться со скоростью полудохлой улитки, то он вряд ли доживет до вечера или останется законопослушным гражданином. Его уже успели вывести из себя предательски теплая погода, эти деревья, которые своими лепестками захламили все улицы, превышенное внимание к собственной персоне, учителя, возомнившие себя личностями с учеными степенями, еще на урок опаздывает, да и…

Учиха резко затормозил. Его высокое, поджарое тело неустойчиво покосилось назад, но все-таки удержалось на ногах. А вот листки с новым материалом и кучей других никому не нужных вещей спикировали на пол и, будто издеваясь, устлали собой половину коридора.

«Черт бы все это побрал!»

Наконец спустя несколько долгих секунд до него дошло, что он в кого-то врезался. Ругая и этого неуклюжего индивида, и себя на чем свет стоит, студент перевел недовольный взгляд на виновника произошедшей аварии.

На коленках, одной рукой одергивая черную юбочку в еле заметную клетку, а другой потирая ушибленное причинное место, сидела девушка, та самая, которая не столь давно привлекла внимание Саске. Длинные бледно-розовые волосы волнами скатывались по спине, плечам и груди. Парень только сейчас заметил, что ее кожа была бела, как снег, и практически сливалась с выглядывающими из-под серой жилетки короткими рукавами блузки. Взгляд непроизвольно скользнул к тонкой шее и почему-то замер на болтающейся ленте, завязанной в бантик, такого же цвета, как юбка. Далее переместился на две ярко-красные невидимки, которые придерживали волосы с правой стороны. А затем остановился на лице.

Ее немного припухлые щечки покрылись румянцем, а губы удивленно приоткрылись. Зеленые глаза блестели настолько ярко, что Саске даже вздрогнул. Его словно обдало невероятно теплым, ароматным и нежным порывом ветра.

Как будто перед ним в несуразной позе сидело само воплощение весны.

- С-сенсей? – пролепетала девушка высоким и неуверенным голосом, наклоняя голову набок и прижимая маленькую ладошку к груди.

- А, – встрепенулся Саске и вышел из этого необъяснимого транса, – извини, давай я помогу.

Он протянул руку школьнице и раскрыл ладонь. Неуверенная и заметно нервничающая девушка вложила в нее свои тонкие пальчики и немного испуганно посмотрела на нового учителя. Румянец стал еще гуще.

- Сенсей… – она уже увереннее сжала его руку и придвинулась ближе, поднимаясь на ноги, – вы такой красивый. Как ангел.

Учиха остолбенел. За всю жизнь ему делали множество комплиментов. Он получал их от людей различных возрастов, даже полов, но сейчас… Никто никогда не смотрел на него с таким чистым восхищением, с такой детской наивностью в глазах, практически с благоговением. На жалкую долю секунды он почувствовал себя другим человеком. Не тем, который большую часть жизни проводил в затворничестве и был переполнен не самыми лицеприятными мыслями. Не тем, кто, нуждаясь в разрядке, подцеплял в клубе или университете кого-нибудь с хорошим телом. Даже не обращая внимания на лицо и уж тем более не запоминая имен. Не тем, кто частенько прикладывался к саке или виски, кто скуривал в день пачку, а то и больше. Кем-то, кто был лучше…

И это его испугало.

- Эм, спасибо, – ответил он внезапно охрипшим голосом и удивился сам себе.

В голове творился какой-то хаос.

Внезапно осознав, что до сих пор сжимает ее пальчики, хотя ученица уже поднялась и не собиралась больше падать, резко одернул руку, выпуская ее отчего-то холодную ладонь.

- Тебе пора в класс.

Он плюнул на разбросанные бумаги и поспешил удалиться, ощущая взгляд, направленный ему в спину, пока не скрылся за поворотом.



Потягивая пиво, Учиха следил за своим единственным другом, который переминался с ноги на ногу у кассы, ожидая, наверное, единственного, чем тот питался и что реально боготворил. Рамен. Наконец блондин, облаченный в полицейскую форму и со сдвинутой на лоб фуражкой, получил долгожданный поднос и, светясь, как тысяча гирлянд, прошествовал к столику.

- Какого черта они так долго готовят?! Я уже думал, что захлебнусь слюнями, – запричитал он, усаживаясь на стул и снимая фуражку.

Рука с переплетающимися паутинками вен нервно пробежалась по ежику из светлых волос и сразу же устремилась к ложке. Облизав в предвкушении губы, Наруто сжал пальцами столовый прибор и зачерпнул бульона.

- Пища богов, – застонал он и в удовольствии зажмурил небесно-голубые глаза.

На это заявление Саске лишь хмыкнул и сделал очередной глоток хмельного напитка. Прохлада и горечь приятно заполняли рот, и все ненужные мысли испарялись из гудящей после сумасшедшего дня головы. Он, конечно, знал, что работать с детьми – это не в песочнице играться, но не ожидал, что все будет настолько плохо. Вечные вопросы, разговоры, крики. Эти взгляды – то завистливые, то практически влюбленные. Бр-р-р, лучше вообще об этом не думать.

- А ты есть не будешь, что ли? – заговорил Узумаки, прикончив значительную часть ужина и тоже глотнул пива, не забыв при этом удовлетворенно замурлыкать.

- Нет аппетита, – качнул головой брюнет, про себя отметив, что одной кружки будет маловато, и жестом подозвал официанта.

- Как первый день на поприще учителя? Уже успел заарканить парочку невинных школьниц?

Наруто довольно захрюкал от собственной шутки, не прекращая поглощать рамен.

- Как в аду.

- Ты преувеличиваешь, – скривился блондин и отложил ложку. Тарелка была пуста. – Вот возиться с малолетними преступниками, наркоманами и мелкими воришками – вот это ад! Ты не представляешь, сколько я дерьма наслушался, а главное – сколько увидел! Как тебе девочка двенадцати лет, которая торговала героином? А парень, выращивающий у себя в багажнике травку! Один индивид занимался воровством нижнего белья! Причем не у каких-нибудь привлекательных дам с их миленькими трусиками! А у бабушек! Гребаный извращенец! И это мир, в котором мы живем, понимаешь? Нет, черт возьми, никакой безопасности, честности и чистоты! Все полны дерьма по самые уши!

Наруто еще продолжал что-то разглагольствовать, а в голове Учихи всплыли те невероятно зеленые глаза. Он даже теоритически не мог себе вообразить, что человек с такими глазами может скрывать темные мысли. Но, как говорится, чужая душа – потемки. У кого-то там не видно ни зги, а у кого-то огнем полыхает яркий свет.

- Эй, ты меня слушаешь? – возмутился Наруто и залпом осушил свою кружку.

- Да-да.

- Эм, Саске, тут такое дело…

Узумаки неожиданно занервничал. Поерзав на стуле, он почесал переносицу, неуверенно глянул на друга и обреченно вздохнул. Нахмурился. Учиха уже успел вообразить себе какую-нибудь дикую просьбу, типа познакомить его с девчонками или провести экскурсию по школе. А может, ему деньги нужны. Опять.

- Денег не дам, – отрезал брюнет.

- Да при чем тут деньги?!

Блондин стукнул по столу, отчего покоящиеся на нем предметы дружно подпрыгнули. Пристыженно оглянулся и, будто извиняясь, погладил столешницу.

- Ну, я же работаю в полиции, правда, еще мелким офицером.

- Я в курсе, добе.

- Так вот, я тут случайно нарыл кое-какую информацию…

Наруто сделал внушительную паузу и выразительно глянул на друга, округлив глаза.

- О твоем брате.

Весь мир для Саске сузился до одной точки. До одной фразы. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, глаза заволокла кровавая пелена, а голова заполнилась давними воспоминаниями. Их он хотел стереть из своей жизни навсегда.

- Что ты нашел? – прохрипел брюнет, стараясь держать себя в руках и не схватить Узумаки за грудки, дабы вытрясти из него всю информацию.

- Эй, ты, того, не кипятись. Там практически ничего не было, кроме названия организации, в которой он предположительно состоит.

- Что за организация?

Учиха придвинулся ближе, не веря собственным ушам. Десять лет. Десять гребаных лет он пытался найти хотя бы что-то. Один жалкий след. Одну маленькую зацепку. Но не было ничего, будто кто-то стер все намеки на ЕГО существование ластиком.

- Акацки.



Бросив связку ключей куда-то на тумбочку и скинув ботинки, Саске прошел в комнату. Пахло затхлостью и пылью. Да и в холодильнике явно что-то сдохло и требовало, чтобы его милостиво отправили в мусорку. Но сейчас парню было не до этого. Быстро избавившись от одежды, которая кучей мятого тряпья осталась валяться у окна, направился в душ.

Не день, а дурдом какой-то.

Встал под обжигающе-горячие струи, и ему наконец удалось расслабить напряженные мышцы. Сознание очистилось. Капли приятно скользили по телу, даря долгожданное спокойствие.

Но все-таки одна-единственная мысль приносила немного удовлетворения. Саске даже позволил себе небольшую маниакальную улыбку. Теперь он на один шаг ближе к своей цели.

Выключив воду, вытерся полотенцем и бросил его в машинку. Взгляд метнулся к запотевшему зеркалу.

- Надо почистить зубы.