Незабытая любовь. Глава 10.

Сакура нервно теребила небольшой светлый платочек в руках и кусала губы.
«Ну, что там, что там?»
Она встала со скамейки и прошлась по коридору. Шаг, ещё шаг, ещё… Она остановилась на секунду, посмотрела на закрытую дверь и снова продолжила ходьбу.
«Господи, почему так долго? Почему? Вдруг там что-то случилось, вдруг у него осложнения. Если с ним что-то случится… боже… я даже думать об этом не хочу. Лишь бы с ним всё было хорошо».
Никогда девушка ещё не была настолько взволнованна. Руки и коленки у неё дрожали, сердце стучало в два раза быстрей нормального, а дыхание участилось.
«Пожалуйста, пусть всё с ним будет хорошо! Пожалуйста! Пусть он перенесёт эту операцию».
Сакура снова села на скамейку и быстро застучала пальцем об сумку, лежащую на её коленях.
«Сколько уже прошло?»
Она посмотрела на часы и обнаружила, что прошло уже почти полтора часа.
«Ну, почему так долго, почему?»
Сейчас ей было страшно как никогда. С человеком, которого она так любли, вдруг что-то случилось. Перед её уходом Саске вдруг почувствовал острую боль в области груди. Врачи сказали, что срочно нужно делать операцию, не то может случиться непоправимое. Сакура очень переживала за него.
Да, он причинил ей много боли и уехать она всё ещё хотела, и на это у неё были причины, но смерти или ещё чего-нибудь подобного она ему никогда не желала.
«Саске, держись, ты сможешь… ты должен…»
Она сжала кулаки и закрыла глаза.
Она ненавидела такие ситуации. Когда знаешь, что может случиться что-то ужасное, а сам не можешь помочь, не можешь повлиять на ход событий, а просто тупо сидишь и переживаешь – это нервировало. Девушка понимала свою беспомощность, что она всё равно ничего не сможет сделать, но всё равно её это раздражало.
Но сейчас в её чувствах преобладал страх… страх за того, кому посвятила всю жизнь. Она боялась, что операция может закончиться летальным исходом. Или тем, что Саске навсегда может остаться калекой. При этой мысли её бросало в дрожь.
«Нет, нет… с ним всё будет хорошо».
Неожиданно дверь открылась и из неё вышел мужчина в белом халате.
- Доктор! – встрепетнулась Саскура, вставая со скамейки. – Доктор, что с ним?
Она замерла на месте, боясь услышать ответ. Она знала, если он не перенёс операцию, то она не перенесёт эту новость. Девушка старалась поймать во взгляде и мимике врача хоть какие-то предупреждающие взгляды. Может, сочувствие, печаль или улыбку, спокойствие, кивок.
- Наш пациент, - начал мужчина, отчего Сакура навострила уши и почувствовала, как участился пульс. – Ещё не перенёс операцию.
- Не перенёс? - в ужасе повторила Харуно, чувствуя, как что-то заглатывает её.
- Нет, нет, - поспешно исправился врач, видя, насколько боится девушка. - ЕЩЁ не перенёс. Операция ещё не закончилась.
Сакура немного облегчённо вздохнула, понимая, что худшее пока не сбылось.
- А как он сейчас? Никаких осложнений не было? – спросила она, вцепившись в сумочку двумя руками.
- Были небольшие осложнения, но мы их устранили. Пока всё в порядке.
- А сколько она ещё будет продолжаться?
- Ещё около двух часов. Точно сказать не могу. Операция проходит медленно, так как мы боимся задеть жизненно-важные органы. Наверное, бесполезно мне будет говорить вам, чтобы вы шли домой, верно?
Она кивнула и села на скамейку.
«Пока всё хорошо. Но ещё целых два часа . За эти часы могут случиться ещё миллионы происшествий».
Сакура тяжело вздохнула и прикрыла глаза, стараясь успокоиться.
«Не стоит думать о плохом. Всё будет хорошо, всё будет хорошо. Сакура, спокойно. С Саске всё будет хорошо, я уверена. Ну, что с ним может быть такого?»
Вопреки собственным мыслям, в её голове пронеслись страшные образы искалеченного Учихи.
Сакура встряхнула головой, пытаясь прогнать ненужные мысли.
- Всё хорошо, всё хорошо. С ним всё будет в порядке. Сакура, успокойся. Если я буду так бояться, будет только хуже. Сакура, спокойно… - прошептала девушка, сжимая в руках платочек.
- С тобой всё хорошо? – спросил вдруг чей-то обеспокоенный голос.
Харуно вздрогнула, открыла глаза и увидела перед собой взволнованную симпатичную девушку лет двадцати. У неё были короткие коричневатые волосы с рыжим оттенком и красивые, выразительные тёмно-зелёные глаза.
- Ты вся бледная, может, мне позвать врача? – сказала девушка, уже направляясь в сторону какой-то угрюмой женщины в белом халате.
- Нет, нет, - остановила её Сакура. – Со мной всё в порядке. Ничего страшного.
«Неужели я настолько ужасно выгляжу, что она аж посчитала, что я больна?»
- Ты точно уверена? – не поверила девушка. – Если ты здорова, что ты тут делаешь?
- Ну, я кое-кого жду, - уклончиво ответила Харуно.
- Знаешь, когда я кого-то жду, я выгляжу не так… ммм… болезненно .
Сакура вздохнула. Видимо, от этой девчонки ей было не отвязаться.
- У моего друга сейчас проходит очень сложная операция.
От слова «друг» по спине девушки пронеслись какие-то странные «волны».
«Друг… и почему я назвала его именно так? Но ведь любимым человеком назвать я его тоже не могу. А как тогда по-другому? Назову его знакомым, она скажет, что за обычных знакомых так не беспокоятся. И что она сама вообще здесь делает?»
- Я тебя понимаю, - сочувствующе сказала девушка с рыжеватыми волосами. – Моя мать была в больнице, у неё была очень сложная операция – пересадка костного мозга.
Если раньше в её очах мелькали лишь искры беспокойства, то сейчас в них было море грусти.
Она села около Сакуры и посмотрела на неё печальными глазами.
«Наверное, она и вправду понимает меня. У неё такой сострадающий взгляд, будто она сейчас чувствует то же, что и я», - подумала Харуно.
- Меня зовут Даша, - перебила её мысли девушка. - Меня, если честно, только что выписали. Я попала в аварию. Мы с сестрой ехали домой, как вдруг на нас с бешеной скоростью врезался чей-то автомобиль. Он резко выскочил из-за поворота, поэтому сестра не успела затормозить. Я, наверное, «родилась в рубашке». Я единственная получила лишь синяки, порезы и небольшой перелом, смешно говорить, пальца руки, - она показала Сакуре безымянный забинтованный палец. – У всех остальных, в том числе и у моей сестры – опасные трвмы.
Харуно лишь кивнула и уставилась на дверь палаты, ожидая, что вот-вот оттуда выйдет врач с плохими или, может, хорошими новостями. Она слушала Дашу с трудом, еле-еле улавливая смысл сказанного. Сейчас ей было совсем не до неё. Ей был важен лишь он.
- Ну, а как тебя зовут? – поинтересовалась Даша.
- Харуно, - сказала девушка, не отдавая отчёта о том, что говорит. Сейчас её мысли были где-то далеко, там, за пределами этого печального здания.
- Никогда не слышала такого имени, ты ведь нездешняя?
Сакура встряхнула головой, пытаясь отвертеться от печальных мыслей, что лезли в голову, и прийти обратно в реальность.
- А? Что? – переспросила она, повернувшись, наконец, к собеседнице в фас, а не в профиль.
- Ой, извени… Тебе сейчас, наверное, тяжело. А я тут мешаю тебе своими расспросами и болтовнёй. Просто, когда я была на обследованиях, все врачи были такими угрюмыми и неразговорчивыми и всё время просили молчать. А я, - девушка вздохнула. – Неисправимая болтушка.
- Нет, нет, ничего, - попытавшись улыбнуться, сказала Сакура. – Ты мне совсем не мешаешь, мне очень интересно.
Даша печально улыбнулась. Она понимала, что Харуно сказала так, только чтобы не обидеть её.
- Ты только не волнуйся. С твоим другом всё будет в порядке. Он перенесёт операцию и всё будет отлично. Главное, верь и не сдавайся! Не давай плохим мыслям проникнуть в твою голову. Постарайся посмотреть на всё с другой стороны. Ничего плохого ведь ещё не произошло, - легонько, ободряюще похлопав Сакуру по спине, сказала девушка.
Та растерянно кивнула и снова посмотрела на серую дверь. Сакура не услышала, как Даша попрощалась с ней, сказала, что ей нужно домой, не услышала, как застучали каблуки, пока девушка не скрылась из виду…
Она отгородилась от мира. Сейчас она была с ним, только с ним.
«Саске… пожалуйста, выживи. Прошу, выживи ради меня… Я не смогу жить, зная, что твоя жизнь загублена из-за меня…»
Сакура сжала платок в руках и закрыла глаза.
Ей вспомнились их встречи, разговоры, ссоры, немые взгляды…
Его холодные, ледяные глаза, ухмылки и насмешки, слетающие с тонких губ, удары и выстрелы, попавшие прямо в сердце, шрамы и раны, вечно свежие, наполненные кровью…
Сейчас она прощала ему всё: жестокие поступки, всю боль, причинённую ей, взгляды, полные неприязни и злости… Сейчас она сидела, вспоминало всё худшее и… отпускала. Она могла бы вытерпеть их снова и снова, только чтоб он выжил, только чтоб снова мог смотреть на неё, пусть и зло, только чтоб мог говорить, пусть и то, что убивало её сердце, только чтоб он мог и дальше чувствовать жизнь...
Сейчас, почему-то, ей вспоминалось лишь плохое. Она забыла о его нежном взгляде, забыла о прикосновениях рук, забыла о любви, которая вдруг проснулась в нём. Она забыла, что всё это произошло из-за неё… РАДИ неё.
На её глаза навернулись слёзы. Она вдруг поняла, что если он не выживет, не выживет и она. Если он погибнет, погибнет и её сердце, ведь когда-то она добровольно отдала его ему. А ведь всем известно, человек не может жить без сердца…
Возможно, если б сейчас кто-нибудь оказался рядом с ней, он бы сразу почувствовал, что воздух буквально пронизан страхом, болью, жалостью, печалью и верой в то, что всё ещё может сложиться удачно. Но последнее, к сожалению, не преобладало над остальными.
Сакуре, возможно, было бы легче, если б она сейчас, не сдерживаясь, громко заревела. Вместе со слезами все отрицательные эмоции вышли бы наружу. Но она не хотела. Она сдерживала накипавшие слёзы внутри. Она не хотела показывать свои эмоции, хоть никого рядом и не было. Быть может, без боли ей было бы хуже? Она привыкла к страданиям. Она испытывала их всю жизнь, но, тем не менее, не закалилась. Но и нужно ли это было?
«Наверное, я стала мазохистом. Порой мне не хватает страданий, мне кажется, чего-то не хватает. Но это происходило в единичных случаях. У меня всегда мучений и боли в избытке…»
Целых два с половиной часа Сакура просидела в больнице. То просто сидя на скамейке, то шагая по всему коридору, то просто стоя у стенки – она ждала... ждала худшего, чтоб потом не заплакать от горя…