Ну мы же биджу... Глава 11. Голос в ночи

Анко уже наверно раз в пятый мрачно оглядывала с ног до головы стоящего перед ней парня и никак не могла понять причин его появления.
И что с ним теперь делать-то? Шпион или нет?
Но разве шпион попался бы так по-дурацки?
Митараши всё это сильно не нравилось. Периодически она переводила свой грозный взор на команду из Аме, с которой этот тип в наглую припёрся в башню. Помнится, у этой группы ещё не было наставника, а потому Хокаге просил за ними по возможности приглядывать. Опасался, что они что-то натворят без контроля наставника, или же не доверял, подозревая их в чём-то?
Ну и вдобавок некто, навестивший Анко, когда она валялась с болями во всём теле, был в составе этой группы – носил имя, протектор и всё, как положено.
Женщина пока отгоняла себя от мыслей о сходстве фамилии «Орочи» с именем бывшего учителя. Разница всего на суффикс, но это не причина для какого-либо обвинения.
Все, кроме Юмии, выглядели словно провинившиеся ученики Академии, которых внезапно поймали на очередной проказе. «Лишний» смотрел в пол на собственные ступни и не знал, куда девать руки: то касался пальцев левой руки правой ладонью и наоборот, то скрещивал их за спиной, то рассеянно искал что-то по карманам штанов. Изредка он оглядывался на невысокую, но казавшуюся старше остальных куноичи. Та его полностью игнорировала и лениво поглядывала на соседнюю стенку; Шио но Ёко старательно делала вид, что ни при чём. Третья и последняя, Хачи Сейрам, стреляла глазами от парня к сокоманднице, изредка задерживая цепкий взгляд на Митараши.
- Ну и как мне это понимать? – угрожающе спросила экзаменатор.
Строго.
Будь они помладше – струсили бы, но Ёко по всем признакам было по меньшей мере девятнадцать лет.
Сейрам и «лишний» замялись и попытались что-то сказать, но Юмия с Шио отреагировали быстро, деликатно прикрыв их рты ладонями. Хачи что-то замычала, тонкую ладонь сбросила и отвернулась, хлестнув свою подругу волосами по боку и бормоча ругательства. Зато парень хоть и протестовал, но «кляпа» не убрал: то ли хватка у Ёко оказалась крепче, то ли сопротивлялся он для вида.
- Я могу всё объяснить, - по-деловому сказала Шио.
Анко недоверчиво хмыкнула, но Ёко смотрела хоть и снизу вверх, но уверено, поэтому женщина благосклонно кивнула. Кицунэ коротко выдохнула в сторону. Было слишком не до того, поэтому ни что делать, ни легенду они заранее не продумали. Экспромт вышел смятым и сомнительным, но вот если найдутся свидетели...
- Это придурок – наш друг, - «придурок» укусил Шио за ладонь и возмущённо замычал, но девушка даже бровью не повела. – И мы нашли его в отключке прямо возле башни. Не представляю, что он там делал, но вроде бы у него была миссия, на которой его не только вырубили и обокрали, так ещё и закинули сюда. Даже протектор умыкнули. Правда, ведь?
Ёко отняла ладонь и, выжидательно посмотрев на Шукаку, потёрся стремительно исчезающий след от зубов. Вот засранец, больно же.
- А можешь ли ты мне объяснить, - Митараши старалась сдерживать злость от этой глупой истории, - как он оказался в закрытом полигоне, который по всему периметру патрулировали опытные шиноби?
- Так его ж техникой забросило, - мгновенно нашлась Ёко. - Во всяком случае, мы так думаем, и Шикаку – кицунэ кивнула в сторону активно закивавшего Шукаку, который и сам уже понял, что настоящее имя называть опасно, - тоже так кажется, так как последнее, что он помнит – это бой. А вообще непонятно. А как вы думаете?
На секунду Анко замялась. У неё не было толкового обвинения, кроме как незаконного проникновения на территорию полигона. Однако, их слова могли оказаться правдой. Что только не случается во время боя, а никакой защиты от подобных перемещений, разумеется, вокруг леса смерти не было... Подобная техника высшего уровня, а ещё это могла быть случайная побочка неверно выполненного иного джитсу в попытке спасти себе жизнь.
Но слишком уж всё было сумбурно, а лимит доверия у Митараши был слишком мал. Чтобы поднимать пока что ровно текущую организацию экзамена на уши, Анко просто отстранит группу с испытаний с причиной возможной помощи со стороны.
А разберутся уж без неё. Женщине вполне хватало Орочимару.
- У нас есть свидетели, - вдруг осторожно произнесла Шио.
Даже так. Недоверие прохладной змейкой запульсировало в голове. Сразу пришли на ум несколько схем. Наверняка, свидетели подговорены или подкуплены командой или же родом из того же селения.
- Неужели? – скептически отозвалась Митараши.
Все четверо синхронно закивали. Ц, болванчики.
- Целых двое, - заверила экзаменатора Ёко.
Анко искривила губы в жалком и неприятном подобии улыбки и приказал им вести её. Стоило взглянуть на этих свидетелей.

- Куренай-сенсей, Хината сама добыла все свитки! – воодушевлённо тараторил Киба раз за разом; сейчас его даже перестал волновать тот факт, что сам он пропустил почти весь этап. - Нет, на самом деле. Меня и Шино вырубили, как идиотов, а она сама со всем справилась да ещё и свиток раздобыла!
- Киба-кун... – попыталась остановить его Хьюга, зная, что не заслужила такого, но даже Абураме был на стороне сокомандника:
- Хината, негоже тебе от заслуженной похвалы уклоняться.
- Шино-кун...
Хината покраснела ещё сильнее – немного от стыда, немного от лёгкой гордости. Да, ей помогли, но она сделала всё верно и смогла помочь тем людям... то есть, не людям... не важно... Главное, что все они втроём здесь, целы и невредимы.
Куренай смотрела на свою группу, не прекращая улыбаться. Киба уже минут пятнадцать говорил о том, какая Хината молодец и всё в таком духе, и её успехи радовали Юхи.
- Хината, Шино прав, - сказала Куренай. - Ты и вправду постаралась.
- Спасибо, Куренай-сенсей, - пробормотала Хьюга.
Идиллию, царящую в команде номер восемь в этот час, нарушила дверь, которую внезапно открыли снаружи ногой, едва не вышибив с петель.
- Хината-ча-ан! – заорала ввалившаяся в помещение девица и грозно прищурилась золотыми глазами на всех присутствующих. Вид у неё был такой, как будто это уже не первая комната, в которую она врывается подобным образом. Но, заметив Хинату, девушка просияла и стала на вид дружелюбной.
«А это ещё кто?» - синхронно подумали Шино, Киба и Куренай.
А Хината сразу узнала не только Сейрам, но и Шукаку, в чьё ухо Хачи вцепилась мёртвой хваткой. Судя по его несчастному виду и громким возмущениям, это было не слишком приятно, а Сейрам не верила тому, что сбегать тануки не собирается. Позади них из дверного проёма выглядывала Шио и Юмия, справа и слева, соответственно. А между ними за спиной Сейрам возвышалась Митараши Анко. На её лице читалась смесь недовольства и удивления.
- Помнишь, возле башни мы нашли вот этого придурка? – выпалила Хачи, подтягивая охающего Шукаку ближе. – Ты ещё тогда недалеко была, видела нас.
Хината моргнула. Сейрам и Шио крайне выразительно и немного умоляюще на неё посмотрели, а тануки скосил глаза вбок и вверх, намекая на Анко. Чтобы сообразить, Хьюга потратила немного времени, что как раз со стороны выглядело так, будто бы она вспоминает.
- Да, видела, - уверенно произнесла Хината. -
- Как именно он выглядел? – уточнила подошедшая Анко. Женщина ожидала кого угодно, кроме шиноби своего селения. Ну и кроме Хинаты Хьюга; список участников Митараши изучила, а дрожь Хинаты перед вторым этапом заметила. Не то, чтобы Анко приглядывалась к кому-то конкретному, скорее, к реакции всех, но девочку было почти жалко, так как она была «своей». Митараши вообще была удивлена, что она в полном порядке добралась до башни.
И уж Хинату в последнюю очередь можно было подговорить.
- Ну... – Хьюга вновь задумалась, на этот раз по-настоящему, надеясь сказать всё верно, так как неизвестно, какую именно историю уже рассказали Анко. – Потрёпанно. Очень.
В принципе, девочка и не лгала.
- Что-то случилось, Анко? – поинтересовалась Куренай. Юхи стала джонином не давно, поэтому была плохо знакома с шиноби этого ранга, а Митараши была той ещё тёмной лошадкой с тёмным прошлым за плечами. К тому же, Анко не стремилась заводить друзей и подруг, ей больше были милы подколки, старые знакомые и пару баров того рода, которые Куренай обходила стороной. Однако Митараши не стала бы поднимать даже малый шум зазря; она сильная, опытная и очень опасная куноичи.
- Нет, ничего, - сухо отозвалась Анко. - Просто проверяла кое-что.
Женщина быстро вышла. Кажется, она на кого-то сильно злилась. Сейрам уже успела удалиться, а Шио, подцепив за локоть освободившегося было Шукаку, быстро направилась следом, мимолётно улыбнувшись и лукаво подмигнув Хинате.
- Хината, ты их знаешь? – спросила Куренай, с здоровым недоверием относясь к дружелюбию шиноби из Аме. Какой бы ни была официальная цель экзамена, но реальную понимал любой взрослый человек.
Никого никогда не интересовали взаимодействие и дружественные связи.
- Ну... – Хьюга замялась и потянулась пальцами к краю толстовки. - Мы случайно встретились, а свитки у них уже были, - она понизила чуть голос. - Они мне немного помогли, а я обещала подтвердить, что их друг им не помогал на экзамене.
Юхи кивнула. Немного прояснилось то, как именно Хината смогла пройти через Лес Смерти с недееспособными товарищами. Если подумать, вряд ли Хьюга могла бы их самостоятельно дотащить.
Хотя найти себе союзника в экстремальной ситуации тоже надо уметь.
- А друг – это этот парень с песочными волосами?
- Ага.
Куренай внимательно посмотрела на ученицу, но её слова женщину успокоили. Всё в порядке. Вскоре Юхи удалилась, чтобы посмотреть, сколько генинов Конохи на данный момент добрались до башни, а у скольких уже нет шансов закончить второй этап.
А Шино хоть и заметил, что Хината смотрела на учителя чуть виновато, но ничего не сказал. Каждый человек имеет право на секреты.

Когда они пришли в башню, Темари окончательно уверилась в том, что изменения в Гааре ей показались. Вопросы Баки брат проигнорировал, хотя наставник был поразительно настойчив. Ещё бы – они рассчитывали добраться за пару часов, а пришли только к вечеру третьего дня. Когда Баки всё же удалось выяснить, что Темари и Канкуро были почти всё это время без сознания, мужчина затянул длинный монолог, грозившийся перейти в настоящую лекцию, на тему важности их миссии для Суны. Когда Баки в пятый раз сказал, что они должны быть вдвойне осторожней, Темари еле-еле подавила зевок. Казалось бы, хоть спать она не должна, но сонливость накатывала волнами лёгкого тепла. Вот бы назойливый сенсей побыстрее договорил...
Спасение пришло с неожиданной стороны. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался громкий женский голос:
- Гаара!
«Это ещё что за девица?» - подумала Темари, но быстро вспомнила случай перед экзаменом. Собаку тогда остановилась поглазеть на драку перед фальшивой аудиторией 301, чтобы скрасить себе время ожидания до начала экзамена. Правда, в разборках участвовали сокомандницы нарушившей сейчас их покой куноичи, а сама она тогда просто призвала подруг к прекращению дурацкой бравады.
Девушка сдула со лба рваную чёлку и подтянула поближе к себе какого-то парня волосами цвета охры. Выглядел он ровесником старшей Собаку, но судить было сложно.
Темари повернулась к брату. Гаара равнодушно посмотрел на пришедших, но приглядевшись, девушка поняла, что ошиблась.
Не равнодушно. В глазах младшего Собаку перемешались удивление и лёгкое полудетское любопытство, которое Темари замечала в его чертах впервые.
- Помнишь, как мы нашли этого идиота у башни? – быстро протараторила Шио. - Ты ещё нас чуть не убил тогда.
Гаара заинтересованно, но незаметно посмотрел на пришедших. За спиной Ёко высилась Анко, и она была явно не в духе. Юмия то и дело осаждала активно жестикулирующую Сейрам, которая пользовалась тем, что экзаменатор её не видит.
Все ждали ответа Собаку. В помещении воцарилась звенящая тишина, нарушить которую не решался раньше времени никто.
И, поймав просящий взгляд Шио, Гаара молча кивнул. Пока что он мог поблагодарить её всего лишь такой мелочью. Собаку кожей почувствовал, как на него вытаращились брат с сестрой и Баки, а Ёко улыбнулась, обнажив зубы, бросила небрежное: «Пока-пока», - махнула рукой и выбежала вон. За ней направилась Митараши и все остальные.
- Гаара, кто это был? – как можно строже спросил Баки, но в этом было мало смысла, так как младший Собаку отвечать не захотел.
- Гаара? – осторожно переспросил мужчина.
- Это не ваше дело, - наконец ответил Гаара, обращаясь заодно и к своим родственникам.
Темари коротко выдохнула в сторону. Этого следовало ожидать, но, в целом, не произошло же ничего такого... Ну, появились у Гаары какие-то неясные знакомые, которых он даже не убил. А может, только собирается? Вполне вероятно.
В любом случае, старшая Собаку всё ещё ощущала усталость. Сил не было, они потратились на восстановление организма после транквилизатора. Темари хотелось лишь хоть что-то съесть и завалиться спать до конца второго этапа. И уж тогда на чистую и свежую голову хорошенько поразмыслить над произошедшим.
Как бы ни так.
Маленький вихрь влетел в комнату и принял очертания рекомой девицы. На этот раз девушка была одна, а в карих глазах искрился соответствующий задорным хвостикам блеск. Девушка, не обращая внимания на то, что Темари уже потянулась за веером, подбежала к Гааре, обвила ловко руками за шею и, сказав: «Спасибо!», - звонко поцеловала в лоб. Прямо в красное кандзи. Канкуро остолбенел, Баки растерялся, а старшая Собаку решила даже не пытаться понять, что случилось с миром, пока она валялась без сознания. Разум весело катапультировался, реальность сходила с ума...
А девица как ни в чём ни бывало помахала ошарашенному Гааре ручкой и смылась, громко хлопнув дверью.
С минуту была самая неловкая пауза, которую Темари приходилось пережить за все пятнадцать лет своей жизни. Кажется, она даже покраснела, хотя этот поцелуй был чисто дружеский или сестринский. Так старшая Собаку сама могла бы поцеловать Гаару или Канкуро, будь в их семье более тёплые отношения.
- Я пойду, - негромко и бесцветно произнёс Гаара и быстро ушёл, ни на кого не оглядываясь. Баки поспешил последовать его примеру и с тихим хлопком исчез, оставив лишь лёгкое, быстро исчезнувшее облачко пыли.
А вот психике Канкуро был нанесён более серьёзный урон.

Закатные лучи лениво скользили вниз по башне в центре Леса Смерти, из глубин которого раздавались тихие шорохи; ночные существа просыпались, дневные прятались в свои логовища до утра. Участники экзамена готовились к ночи на территории полигона, а те из них, которые уже добрались до цели, заслуженно отдыхали. Команды из одних и тех же селений рассказывали друг другу про свои приключения в течении этапа, уже смеясь над пережитыми опасностями, радуясь завершению этапа и подкалывая друзей насчёт следующего. Раненые отсыпались под присмотром своих товарищей, надеясь полностью восстановиться к третьему этапу. В башне было на удивление спокойно и тихо, и лишь экзаменаторы и другие джонины тревожились из-за известия об Орочимару, а наставники волновались за ещё не прибывших учеников.
Шукаку нёсся по круговому коридору внутри башни, выглядывая в каждое попадавшееся ему на пути окно, и старался не пропускать ни одного попадающегося на пути золотисто-оранжевого пятна света на полу
Ему нужен был песок. Необходим. Хоть немного. Просто, чтобы убедиться, что всё хорошо, как раньше, что он всё ещё может... Но искомая субстанция нигде не находилась, и впавший в отчаяние тануки уже готов был начать искать Гаару. Хотя после выходки Шио бывшему джинчурики хотелось хорошенько врезать
«Эх, а меня она за столько лет ни разу не поцеловала», - подумал он, когда Ёко, смеясь, рассказала о своей шутке. Попутно он ворчал и пытался восполнить все несказанные слова, которые успел пропустить за много лет, поэтому эта мысль не сразу вплелась им в каскад остальных фраз. Шио тогда стянула с него повязку, поцеловала в лоб и спросила:
- Доволен?
Доволен. Весьма. Но на везение Гаары он всё ещё немного злился, а песок всё никак не желал находиться.
Вдруг Шукаку расслышал шум воды, и его осенило. Река! Если повезёт, ему удастся найти если не маленький песчаный бережок в камнях, то хотя бы песок под водой. Сейчас он готов был даже нырять.
Постоянно озираясь и не забывая о том, что Митараши Анко хоть и поверила с натяжкой, но обещала следить, парень выбрался через окно. До реки тануки не добрался, так как песок, к его счастью, обнаружился у подножия здания. Сверху его видно не было из-за густого кустарника.
И как Шукаку раньше не догадался спуститься?
Песок оказался серым с белыми крапинками, в пустыне иной. Присев на корточки, Шукаку взял горсть и, раскрыв ладонь, дал ему ссыпаться обратно на землю через пальцы. Тихий шорох знакомо ласкал слух и не казался на свободе враждебным.

А теперь – спокойно. Нужно сосредоточиться. Тануки закрыл глаза, не обращая внимания на волнение и давя панику, и для надёжности повёл рукой.
Ну, давай, давай, пожалуйста... Пожалуйста-пожалуйста!
Лёгкая дрожь прошлась от кончиков пальцев по всему телу, когда тануки почувствовал, как песчинки ласково и до боли привычно щекочут ладонь. Парень осторожно открыл глаза и, подавив преждевременную радость, поднял ещё немного песка. Чакра слушалась плохо, пульсируя неверными всполохами, текла неравномерным потоком, который еще предстояло выровнять и вернуть в первоначальное состояние.
Но Шукаку всё равно рассмеялся. Клубок беспокойства и глухого страха распутался и исчез из его груди. Вместо него пришли тепло, энергия и лёгкое головокружение.
Тануки мог бы назвать это счастьем.

Темнота накрыла Лес Смерти, под его кронами сгустилась чернота. Новолуние сгустило краски, а на бархате неба высыпали миллиарды звёзд. Млечный путь пересекал купол широкой полосой, еле заметный серп месяца терялся среди этого великолепия. На западе последним напоминанием заката виднелись зеленоватые всполохи.
Гаара хотел бы провести ночь на крыше – то ли по привычке, то ли ночь встретила невиданным раньше покоем, и в помещении было слишком легко в нём без лишних мыслей раствориться. А ему нужно было обдумать многое.
Но, к сожалению, выход на крышу он не нашёл, а тратить чакру даже на такую мелочь не хотелось. Ноги привели к небольшой открытой площадке, огорожённой перилами, откуда открывался вид на созвездия, чьих названий он не ведал, и шелестящие в тиши кроны.
Собаку снял калебас и, оставив его у стены, сел прямо на пол ближе к краю, спиной опершись на боковую стену. Парень отрешённо смотрел в пространство и проворачивал в голове события уходящего дня. Казалось бы, произошедшее в лесу должно волновать его больше сегодняшней выходки, но всё оказалось не так просто.
Вместе с поцелуем его обожгло столь яркое и невероятно воспоминание, что Гааре до боли хотелось в него верить.

Flashback

Маленький мальчик забился в самый дальний от окна угол в комнате и сидел, сжавшись в комок. Уже была поздняя ночь, ярко светила луна, и ребёнок будто боялся белых клякс на деревянном полу.
Обычно в такие ночи с Гаарой всегда оставался отец или Яшамару, и тогда он не замечал белёсого света. Но дядя на миссии, а папы почему-то не было рядом. Наверное, папа был просто очень-очень занят, и он вот-вот придёт к нему.
Гааре дрожал. Страх разъедал настолько сильно, что он боялся шевелиться и плакать, мерещились глухие звуки в тёмных углах. Вдобавок, ему казалось, что внутри него кто-то шевелится, воет отчаянно и душераздирающе и просит чего-то ужасного. Того, чего ему делать совершенно не хотелось. Гаара знал, что это из-за луны. Это она его зовёт. И от этого становилось жутко.
Мальчик подтянул колени плотнее к груди и обхватил их тонкими ручками, цепляясь пальцами за ткань одежды. Плач вновь подступили, глаза защипало, и Гаара изо всех сил сдерживался.
Но какая может быть выдержка у пятилетнего ребёнка?
Слёзы потекли сами собой, Собаку зашёлся всхлипами. Капли катились по щекам, поминутно вытираемые маленькими ладонями.
- Не нужно плакать, - мягко сказал кто-то.
- Кто ты? – спросил Гаара, всё ещё шмыгая носом и не в силах остановить поток слёз, но уже озираясь по сторонам. Страх чуть отступил перед детским любопытством.
В комнате никого не было.
- Закрой глаза, - попросил всё тот же ласковый голос. Теперь Собаку понял, что он женский. Мальчик послушался.
- Только не подглядывай, хорошо?
- Обещаю, - гнусаво заверил он и сильно зажмурился.
Голос переливчато рассмеялся, но этом смехе слышались грустные нотки. Впрочем, Гаара был слишком мал, чтобы их разобрать.
- Ну не так же, дурачок... Просто закрой и не открывай, как бы интересно тебе ни было.
- Угу, - буркнул Собаку, немного обидевшись на дурочка.
Совсем чуть-чуть.
Но он расслабился, и когда почувствовал, что чужие руки касаются его лица, то вздрогнул от неожиданности. Однако плакать снова не хотелось, а узкие ладони ласково и аккуратно начали вытирать ему мокрые щёки. Это были странные руки: чуть шероховатые, немного щекочущие, будто из песка сделаны.
Гааре вдруг стало очень стыдно за рёв.
- Нет ничего такого в том, что ты плакал, - произнёс уже знакомый голос, чей владелец, видимо, угадал его мысли. – Ты же был тут совсем один.
- Я не люблю быть один, - тихонько признался мальчик.
- Мало кто любит быть один, - понимающе заверили его. Собаку ещё разок украдкой всхлипнул и утёр под носом рукой.
- Правда?
- Конечно, - подтвердил неизвестный.
- Кто ты? – решился повторить Гаара заданный ранее вопрос.
- Это секрет, - шёпотом.
- Поэтому мне нужно было закрыть глаза? – догадался мальчик. - Чтобы я не смог тебя увидеть?
- Да. Именно поэтому.
- А почему это секрет?
- Узнаешь когда-нибудь, - лукаво.
Гаара насупился, но глаз не открыл. Он же пообещал не подсматривать.
- Что, это тоже секрет? – пробурчал Собаку.
Снова смех. Слушать его было очень здорово, а потому Гаара с лёгкостью забыл обиду и вслушался. Ему тоже захотелось смеяться.
- Почему ты смеёшься? – спросил мальчик, уже повеселев немного. Луна была далеко-далеко, и Собаку её не видел. А потому её понарошку не существовало.
- Потому мне очень радостно, - ответили ему.
- Обычно смеются, когда видят или слышат что-то смешное. И весёлое.
- Вот такая я странная – смеюсь просто так.
Гаара подумал, что это не плохо. Хороший смех, от него становилось щекотно и тепло.
- Ведь в смехе нет ничего плохого? – добавила незнакомка.
Мальчик не был уверен, что это был вопрос, но на всякий случай энергично помотал головой туда-сюда. Собаку уже очень хотелось познакомиться и подружиться. У него пока не было друзей, но Яшамару учил, что сначала надо спросить имя.
- Как тебя зовут?
Некоторое время ему не отвечали.
- Карура, - тихо выдохнул голос. – Меня зовут Карура. А тебя как?
- А я Гаара.
Худые, но такие же шершавые, как и ладони руки нежно обняли его. Это было странно, ведь раньше его обнимал только Яшамару. А эти руки хоть и совсем другие, но Гааре вдруг стало так хорошо и уютно, как никогда раньше. Собаку доверчиво ткнулся носом немного жёсткое плечо. От Каруры, кем бы они ни являлась, пахло пустыней и дальними оазисами, в которых мальчик никогда не бывал
- Какое хорошее у тебя имя, - произнесла Карура. – Мне нравится.
- У тебя тоже, - честно признался Гаара.
- Правда? – в голосе вновь засквозила радость.
- Ага, - мальчик поёрзал и устроился поудобней. – Так зовут мою маму. Только я её никогда не видел.
Собаку понурился.
- Не грусти, - утешающе. - Твоя мама тебя очень любит.
- Почему ты так думаешь? Если бы она меня любила, то была бы здесь! – вскрикнул он. Гааре вдруг снова захотелось расплакаться от жгучей обиды и грусти. От того, что у других детей есть мамы, а у него - нет.
Так нечестно!
- Не говори так, - осуждающе прошептала Карура. - Она бы очень хотела быть с тобой. Просто не всегда всё получается так, как нам хочется. Так бывает, понимаешь?
- Но здесь так страшно одному... – мальчик прижался к Каруре теснее; она вся твёрдая, странная, но хорошая и добрая, защитит. - Луна – она что-то говорит, шепчет... Мне страшно... Ты ведь не уйдёшь?
Собаку вдруг испугался, что она исчезнет. И ему будет снова плохо.
Очень. Очень. Плохо.
- Нет, не уйду. Не волнуйся, Гаара.
- Обещаешь?..
- Конечно. Я обещаю.
Карура стала мягко перебирать его волосы, а Гаара почувствовал себя очень защищено. Ведь она же пообещала. А ещё ему очень хотелось узнать, как она выглядит. Но мальчик тоже пообещал, а потому – нельзя.
- А у тебя есть семья? – спросила женщина.
Собаку кивнул. Пальцы в волосах немного успокоили.
- Расскажи мне про неё, - попросила Карура.
- Ну... – Гаара задумался. - Мой папа мало говорит. Он строгий, и брат его побаивается. А ещё у него такие же волосы как у меня... И он очень сильный.
- Почему ты так решил?
- Мой папа – Кадзекаге, а в деревне нет никого сильнее Кадзекаге, - уверенно объяснил Собаку. А как же иначе? В Каге выбирают только самых сильных.
- Понятно, - что-то странное и холодное в её голосе Гаара понять не смог. - Ты сказал, что у тебя есть брат...
- Ага, Канкуро. Он любит сладкое и много болтает. Папа его часто ругает, потому что Канкуро его не слушается. И он играет в куклы.
Собаку почувствовал, как Карура улыбается. Мальчик не видел, но отчего-то точно знал, что не ошибается, так как в комнате потеплело.
- Только он их называет боевыми марионетками, - добавил Гаара. - И говорить любит больше про них, чем про что-либо ещё.
- У тебя есть ещё родственники?
- Дядя Яшамару и Темари, - воодушевлённо продолжил рассказывать мальчик. Впервые кому-то он был так интересен. - Темари – моя старшая сестра. И Канкуро говорит, что она вредная. А мне кажется, что она очень взрослая. Ммм... – он замялся, по-детски потеряв нить повествования. - Дядя Яшамару очень добрый. И он рассказывает мне про маму. Не только мне, Канкуро и Темари тоже, потому что они плохо её помнят. Он говорит, что Темари очень на неё похожа. И ей это очень нравится.
И вновь обдало теплом радости: лёгкой щекоткой по затылку, прибавившейся мягкостью в касаниях к волосам.
- А когда я узнаю, кто ты?
- Когда станешь взрослым, ты обо всём сам догадаешься.
- Взрослым – это как Темари?
Хоть Яшамару и папа были старше, но Гаара не мог представить себя таким же, как они – высоким, сильным и совсем-совсем взрослым. И мальчик надеялся, что не придётся становиться слишком взрослым, старым, как ворчливая, но порою страшная старейшина Чиё и её брат.
Но Карура сказала:
- Да, как Темари.
Время шло медленно и тягуче. Карура молчала, держа его на руках. Гаару клонило в сон, и теперь уж очень трудно было бы открыть глаза. Мальчик то и дело тёр веки, пытаясь сопротивляться сонливости.
- Тебе нужно поспать, - тихо сказала женщина.
- Папа говорит, что я не должен спать, - пробормотал Собаку. Дремота окутала его ватным одеялом.
- Всем нужно спать, - возразила Карура.
- Когда я сплю, папа всегда рядом. И выглядит он так, будто это не он, а кто-то другой... Очень хмурый...
- А он не узнает, что ты заснул, - предложила Карура, украдкой его баюкая. - Это будет нашим маленьким секретом.
Гаара широко зевнул и обнял Каруру за шею. Мальчик очень быстро уснул, и в тёплом спокойствии не было не шёпота демона внутри, ни холодного белого света. И во сне он услышал тихий шелест:
- Гаара, я всегда буду с тобой...
Женщина мягко поцеловала его в висок, и вокруг ребёнка заструился песок, защищая его от всего враждебного, что могло бы ему навредить.

The end of Flashback

Гаара тяжело вздохнул и сжал ладонь в кулак. Тогда он был маленьким и не понимал, но получается, что тогда он был... с мамой?
Нет, это невозможно. Его мать умерла. Своим рождением он убил её. К тому же, Карура не любила его, а ненавидела, окрестив за свою смерть ужасным именем.
Но вдруг...
Парень помотал головой. Нельзя надеяться на иллюзии, какими бы соблазнительными они ни были, Собаку уже давным-давно запретил это себе. Но эта ложь была такой сладкой и соблазнительной и звала поверить в неё хоть на мгновение.
- Вот ты где! – окликнули его сзади.
Это был Шукаку; Гаара не оборачивался, узнал по голосу. Тануки бухнулся рядом. Выглядел он очень довольным, но, глянув на Собаку, поутих. Между ними на пару минут зависла некоторая неловкость, оба не могли решить, лучше разойтись или разобраться в том, что теперь делать и как друг другу относится.
- Можно к тебе? – не к месту тихо сказал Шукаку.
Гаара неопределённо повёл плечами. Приняв это за согласие, тануки немного расслабился и придвинулся к Собаку. Сантиметра на два ближе.
- Ты искал меня? – неуверенно спросил Гаара. Хоть он сам и пришёл сюда случайно, но место было укромным.
- Да... – рассеянно. Шукаку не знал, с чего начать, и вообще не был уверен, что это так уж и необходимо. Но тринадцать лет жизни Собаку были, мягко сказать, не лёгкими.
- Для чего? – Собаку вопросительно посмотрел на Шукаку.
Тануки вздрогнул и, не ответив, отвёл взгляд в сторону. Зря всё же он пришёл. Глупо-глупо, у Гаары слишком много причин его ненавидеть.
Вот только молчать вечность не получится.
- Эм... ну... понимаешь... – попытался начать он.
- Нет, не понимаю, - резко оборвал Гаара. – Не мямли.
Шукаку нервно дёрнулся и скривился от стыда. И что ему стоило контролировать себя лучше? Быть не таким... безумцем? У каждого тануки временами сносит крышу в бою от крови и её запаха, от собственной силы, но всему есть предел. И правдивые уверения в том, что это была извращённая форма инстинкта самосохранения, не убеждали.
Но надо решиться.
Надо-надо-надо.
И тануки, набрав в лёгкие побольше воздуха, выдохнул громко-свистяще:
- Прости!..
Вот так вот. Будь что будет.
После долгого и давящего молчания, в течение которого Шукаку преувеличенно увлеченно сверлил взглядом сухой сучок, Собаку тихо и отстранённо произнёс, словно говоря просто в пространство:
- Что?
Тануки сглотнул, но первая преграда сломлена, и слова потекли легче:
- Прости меня... Я... я не хотел... То есть, ты, думаю, знаешь, что я не хотел, - в его голосе проскользнули нервные нотки, - но ты... тебя ненавидели в Суне. Все, - парень понурил голову. – Даже семья, родные братья и сестра. Это... это защитная реакция... я как с ума сошёл... единственное о чём думал – о смерти и побеге, и... пользовался любыми средствами. Печать слабела, когда ты спал, вот я и пытался воспользоваться... да любой бы пытался!
Тануки коротко выдохнул и ощутил, что спина под майкой и короткой лёгкой курткой взмокла от волнения.
- Там что-то вроде клетки было или решётки, - попытался объяснить Шукаку. – И провести в ней столько лет... Ни шевельнуться толком, ни воздуха, так я прутья царапал и кусал, сколько сил хватал, и выл... голова болела у тебя из-за этого, - виновато. – А ещё мы... ну, тануки, не только я... Короче, мы на нас луна влияет, а потому совсем кошмар при полной... Хотя ты и сам мог догадаться
Парень говорил, а внутренне себя ругал за то, что путал не только Гаару, но и себя самого. Так, хватит, заканчивать пора!
- Я чувствую себя виноватым перед тобой, - тихо. – Я не могу это так оставить, а потому прошу прощения за ужасную жизнь.
Шукаку немного повернулся к Собаку и, взъерошив волосы у себя на затылке, виновато улыбнулся. На деле ему хотелось откусить себе язык или же попытаться это сделать за лишнюю сейчас болтовню.
- Ты просишь прощения? У меня? – еле слышно пробормотал Гаара. Его голос пробирал до костей, до дрожи.
- Ну… Вроде как...
Тануки отвернулся от Собаку и уставился на свои ступни, стараясь занять голову бытовыми мелочами. К примеру, у него нет ни копейки денег, а износившиеся драные сандалии пора сменить на новые. И обмотки на голенях поистрепались, неплохо было б заменить. Зато вот штаны – только постирать, крепкая ткань.
Шукаку пошевелил пальцами ног и щелчком убрал с колена присохшую грязь. Ничего не изменилось: широкие штаны не стали чище, а Гаара хранил молчание.
Лучше б он сказал хоть что-нибудь: наорал, процедил угрозу. Напал бы! Что угодно вместо оглушающей тишины, из-за которой густел воздух и становилось трудно дышать. Впрочем, у тануки была тайна, не принадлежащая ему.
- Слушай… - неловко начал он, догадываясь, что, возможно, не даёт собеседнику собраться с мыслями. - Есть кое-что, что я должен тебе сказать...
Шукаку интуитивно почувствовал, как Собаку прислушался. Это придало ему немного уверенности.
Гааре обязательно нужно знать о Каруре.
- Твоя мама тебя не ненавидела, - негромко произнёс тануки, освобождаясь от чужой правды и ощущая, как с груди упал камень.
Раз. Да. Три. Четыре.
Секунда. Секунда. Секунда. Секунда.
- Откуда тебе знать?
Абсолютно мёртвый голос. Такой мог бы принадлежать ожившему трупу, умей тот говорить. И вряд ли кто-либо мог различить в этом голосе нотку недоверия и призрачной… надежды? Шукаку смог.
Тринадцать лет – немалый срок соседства.
- Я виделся с ней, - честно сказал тануки. – Когда нас с тобой... соединяли, я на мгновение был свободен и пришёл в себя. И увидел её.
Парень пересел к стене и откинулся на неё, устремив взгляд вверх. Вспоминать о Каруре было приятно, а говорить – на удивление легко. Тёплые руки, ласковый взгляд; Гааре повезло с матерью, но судьба решила, что им не дано встретиться.
– Замечательная женщина. Сказала, что я добрый, - Шукаку искренне улыбнулся, - и попросила защищать тебя, - он тихо вздохнул. - Вот я и защищал – как мог, конечно, но я старался. Даже когда перестал контролировать собственные инстинкты, песчаная защита работала. Сейчас вспоминаю… и всё так смутно, но эта просьба… Она помогла мне остаться собой и сохранить рассудок.
Шукаку втянул ночной воздух и на секунду прикрыл глаза, по крупицам восстанавливая образ Каруры. Всего пару секунд встречи – а уже так много... Наверное, духи умеют рассказывать о себе иначе: не словами, но без обмана и лукавства, даже то, чего они сами не знают до конца.
- Знаешь, она была такой… такой… - тануки зажмурился на мгновение. - Она не должна была умирать, просто не должна. Карура словно из другого мира пришла; появилась и… фую... – он подул в воздух, - исчезла...Такие, как она, становятся духами ветра и вечно носятся над пустыней, не ведая печали. Вечно счастливые и свободные. Наверно, она им и стала... Лучше судьбы и не придумаешь. Я бы тоже хотел стать духом, но мне все говорят, что для этого я слишком много болтаю.
Парень тихо и коротко засмеялся, выражая не веселье, но радость, и глянул в сторону Гаары, который, замерев каждой клеточкой тела, сидел к нему в пол-оборота. Шукаку не видел его лица – только часть щеки. На светлой коже блестела мокрая дорожка.
- Эй… - смято. - Гаара…
- Замолчи, - с трудом выдавил Собаку. Худые плечи дрогнули.
- Да ладно тебе, - сказал тануки почти развязным тоном и несильно толкнул Гаару кулаком в плечо.
- Заткнись!
Гаара резко отвернулся к стене и уставился невидящим взглядом в безжизненную кладку. Собаку плакал беззвучно, его спина изредка вздрагивала, а по скулам скатывались и падали на пол площадки прозрачные капли. Шукаку сглотнул, пытаясь избавиться от вставшего в горле кома, и запрокинув голову к верху, чтобы не дать скатиться непрошеным слезам. И так уже ладонь солёная – стоило только провести ею по глазам.
- Ненавижу тебя, - донёсся до тануки тихий и удивительно расслабленный голос бывшего носителя.
Парень облегчённо выдохнул. У него в груди наконец-то развязался тугой узел. Придёт время, и их с Собаку отношения потекут в нужном русле.
Тихий шорох одежды. Шукаку повернулся и увидел протянутую руку Гаары, смотревшего куда-то вдаль. Быть может, на небо?.. Этот жест был настолько неловким, что в пору было умилиться, если бы не важность момента. Из-за того, что тануки сильно занервничал, рукопожатие вышло смазанным, но крепким и жгучим, похожим на удар статического тока.
Именно таким, каким должно было быть.
- Это ничего не значит, - сухо проинформировал его Собаку.
- Абсолютно, - поддерживая дистанцию, согласился Шукаку. - Но мы ведь не враги, да? – уточнил он на всякий случай; лучше знать заранее, собираются тебя убить в ближайшие дни или нет.
- Не враги, - подтвердил Гаара, сделав ударение на «не».

Так как говорить больше было нечего, они сидели молча, изредка перебрасываясь фразами насчёт того, что небо здесь отличается от неба в пустыне: воздух легче, звёзды иные. И в песках не услышишь стрёкот цикад.
Честно говоря, что-либо произносил только Шукаку, но он считал, что кивки Гаары можно считать за реплики, и, ощущая комфорт общества Собаку, втайне радовался всё же разрядившейся атмосфере.
Гаара жадно вдыхал прохладный воздух, словно заново учась пользоваться лёгкими. У него было ощущение, будто кто-то – возможно даже он сам – вытащил у него из сердца острое лезвие. Рана ещё ныла и кровь текла из рассечённых мышц, но он знал, что когда-нибудь от неё ничего не останется, кроме незаметного шрама. И, как ни странно, болтовня Шукаку настолько благотворно действовала на первичное заживление, что Собаку на неё лениво реагировал.
Внезапно тануки выдал загадочную фразу:
- И когда это птицы успели поменять крылья на хвосты?
Гаара удивлённо на него посмотрел. Тут раздался громкий треск, и с дерева, чьи ветви чуть выдавались над площадкой, спиной вниз камнем рухнула Шио в обнимку с сухим суком, за который она, видимо, цеплялась до последнего. Впрочем, ей повезло – до земли она не долетела, застряв где-то посередине, и меньше чем через минуту девушка перемахнула через низкие перила на ровную поверхность.
- Подслушивала? – с подозрением прищурился Шукаку.
- Не-а, - как ни в чём ни бывало отмахнулась Ёко. Тануки исподлобья посмотрел на подругу, которая под его взглядом покачала головой и небрежно махнула рукой. – Немного и не специально. Считай, что я ничего и не слышала.
Последнее было лишним и говорилось больше для Гаары, так как Шукаку, рано или поздно, всё бы ей разболтал. Не было у них привычки иметь друг от друга слишком много тайн.
- Не спится? – полюбопытствовал тануки.
- Типа того, - девушка пожала плечами. - Честно говоря, я волновалась за вас.
Шио потянулась и устроилась рядом с Гаарой, вытянув одну ногу в сторону края площадки. Плаща и сабель при ней не было.
- Нас? – переспросил Собаку.
- Я собиралась лечь спать, но вдруг представила, как ты испытываешь на Шукаку песчаный гроб, а потом сбрасываешь с башни, и забеспокоилась, - то ли серьёзно, то ли так нехорошо пошутила кицунэ.
Шукаку передёрнуло. Тануки мог бы возмутиться тому, что его чакра ещё не стабилизировалась до конца, поэтому он был практически не дееспособен, настойчиво попросить не подкидывать Гааре идей и громко сказать, насколько это было не смешно, но не имел.
- Всё нормально, - тихо и спокойно произнёс Гаара.
- Правда? – усомнился Шукаку.
Собаку повернул голову и пристально на него посмотрел.
- Да.
- Чудно! – обрадовалась Ёко и заразительно зевнула. Внезапно башню и близлежащие окрестности сотряс грохот. Последующий яростный вопль звучал ещё более впечатляюще.
- Я должна была это предвидеть, - обречённо выдохнула Шио и покачала головой. Сейрам жаждала с кем-то сцепиться с момента прихода в башню и как-то нехорошо поглядывала на Орочи последние несколько часов. Собственно, потому-то кицунэ и сбежала от их общества, но, видимо, это было неверное решение. Девушка поднялась на ноги и скрылась в ветвях, намереваясь по ним спуститься.
Когда она ушла, всё стихло.
- А ведь Сейрам была такой милой, - рассеяно сказал Шукаку, а потом, увидев, что Гаару это заинтересовало, пояснил: Когда я её видел последний раз до заточения, она была ещё совсем ребёнком.
«А сейчас как бы она меня не зашибла ненароком… похоже, я её раздражаю», - с опаской предположил тануки.
- Она тоже не человек? – равнодушно спросил Собаку, но до конца скрыть напряжения в голосе не смог.
Тануки взъерошил волосы и покачал головой.
А чего скрывать, раз уж Гаара теперь свой? Заинтересуется чуть больше – сам разузнает, а так: не человек она, не человек.
Когда Шукаку поднял руку к волосам, Собаку заметил на его предплечье темнеющее пятно небольшого рисунка, похожий на странную кляксу или хаотичный орнамент пролитых случайно чернил. Ранее символ был прикрыт рукавом куртки без застёжек из тонкой светлой ткани непонятного оттенка, но теперь тануки закатал рукава на обеих руках.
Интересно, на второй руке рисунок тоже есть?
- Что у тебя на руке? – произнёс Гаара.
- Ты это о чём? – непонимающе.
Собаку кивком головы указал на рисунок.
- А-а-а, так ты об этом, - Шукаку развернулся и продемонстрировал вторую руку с аналогичным узором, - Такое есть у каждого биджу. Родовые татуировки.
- Но на самом деле это ближе к родимым пятнам, - закончила фразу вернувшаяся Шио. Её волосы чуть растрепались, но в остальном – будто и не уходила. Девушка вновь устроилась между ними и перехватила нить объяснений:
- Такой символ индивидуален для каждого из нас, это как отпечатки пальцев у людей. Есть поверье, что они возникают из-за того, что чакра не до конца помещается в теле и ищет выход наружу. Это, конечно, полная чушь, там всё гораздо сложнее, но часто по характеру рисунка можно определить тип силы. Вот, например…
Ёко подтянула руку Шукаку ближе и легонько провела свободной ладонью по границе татуировки и чистой кожи.
- Символ шершавый, как песок. У Сейрам их две, как и две границы её умений: круг на щеке может показаться влажным, а после касания к нему пальцы становятся солёными – она отлично плавает, особенно в море, но двойной рог на плече – твёрдый, словно камень. Татуировка на руке Юмии холодная и гладкая, как чешуя змеи.
- И у тебя тоже есть такая? – поинтересовался Гаара.
Шио кивнула.
- Вот, - кицунэ, подвинувшись к Собаку, показала тонкую красноватую вязь орнамента вокруг запястья. На мгновение ему показалось, что языки пламени браслета всколыхнулись и ожили, желая обжечь его пальцы. Завороженный, парень осторожно прикоснулся к татуировке пальцами; молчание Шио было разрешением. Знак ничем не отличался от остальной кожи, но был теплее, и через него Гаара чувствовал биение её чакры, сливающееся с ровным пульсом. Собаку очень осторожно отстранил её запястье.
Остался только один простой вопрос. Шио уже выбивалась из концепции о девяти биджу, а доказательство неправильности известной ему информации сидело рядом, насвистывая и пытаясь привести в нормальный вид обмотки на ногах.
- Шукаку, - имя удалось проговорить с трудом, а подбирать слова ещё сложнее; не силён Гаара был в расспросах, - сказал, что такие татуировки есть у всех биджу. Я могу узнать подробней об этих всех?
Наверное, он всё же сказал что-то не то или не так, ведь Шио замерла, и между её бровей появилась складка, а Шукаку внезапно заинтересовался крохотным мотыльком, подозрительно смахивающим на очень злую и голодную моль.
- Шукаку-у-у... – грозно позвала его Ёко.
Тануки вжал голову в плечи. Как было бы хорошо сейчас разлететься на тысячи песчинок, но, вот не задача – ни своего песка, ни нужного количества энергии у него не было. Да и ту технику он подзабыл. Парень ощущал нечто смутное похожее на взгляд в сторону взрывной печати при невозможности сбежать.
- Золотце моё, - залебезила кицунэ, - ты что, совсем сдурел?
- Но я... – попытался как-то оправдаться Шукаку, но ему не дали сказать и слова.
- Никаких «но», сахарный. Лучше скажи, ненаглядный ты мой, почему ты ничего не рассказал Гааре, хотя я тебя просила, и ты согласился?
В голосе Шио появились настолько угрожающие нотки злости, что тануки захотелось сбежать. Пару спаррингов у них в своё время было, в простой ничье можно было не слабо получить в тыкве.
- Да я же… - снова попытался он как-то себя защитить.
- Но я же просила! – не без оснований возмутилась Ёко.
- Что просила? – ненавязчиво вставил своё слово Собаку, делая вид, что он вообще тут ни при чём. Так, мимо проходил.
Шио тяжело вздохнула.
- Это будешь делать ты, - сухо произнесла она.
- А может...
- Не может, - оборвала она возражения Шукаку на корню. – Обещал так делай. Я ж тебе рассказывала, как объяснила Хинате, а тут даже проще – ты ж живое доказательство, - Ёко поднялась на ноги. – А я погуляю пока.
Мешать ей Шукаку не стал, так как девушка была права – раз обещал, то надо. Дождавшись, пока кицунэ удалиться, тануки неуверенно глянул в сторону Гаары.
С чего бы начать...
- Что такое? – спросил Собаку, заметив взгляд. Или же ему просто не было понятно происходящее и сильно это не нравилось.
- Да так... – парень пожал плечами. – Устраивайся поудобней. Разговор будет долгим.