Ну мы же биджу... Глава 18. Друзья.

За сомкнутыми веками мир темен.
Но даже когда Гаара открыл глаза, тьма не рассеялась, так как это не отсутствие света – это отсутствие всего. Пустота с подобием воздуха, в котором он повис без возможности сдвинуться с места.
Несмотря на множественные перемены и отсутствия опоры под ногами Собаку мгновенно узнал это место. Как собственное подсознание оно не воспринималось, но это было самое близкое определение на языке людей.
Вокруг бушевал настоящий ураган. Ветер хлестал по лицу, сдирая кожу песчинками, они же всё норовили набиться в рот, нос и уши, и порошили глаза, нещадно атакуя. Гаара сначала тщетно прикрывался руками, но вскоре его осенило.
Это Его песок. Его мир. А значит Он главный.
Парень выкрикнул приказ и не услышал ни звука. Но песок испуганно отпрянул, признавая нового хозяина вместо Шукаку, благодаря которому эта сила и появилась.
Разумеется, это было ещё не всё. Вдобавок, ветер лишь усилился. Зато Собаку смог создать себе некое подобие тонкой платформы – теперь говорить не приходилось, незаметного волевого усилия было более чем достаточно.
И что теперь? Бродить и искать здесь... что искать-то?
- Туда...
- Кто здесь?!
- Тебе туда...
Голос растаял, словно его и не было. Из общего вихря отделилась тонкая нить песка. Она ласково скользнула по руке Гаары, пощекотала ему скулу, а потом «потекла» куда-то в темноту.
Парень, держась настороженно и постоянно оглядываясь в поисках обладателя мягкого шёпота, осторожно последовал за ней. Собаку быстро понял, что может ступать, куда захочет, просто по воздуху, не боясь упасть в бездну, поэтому двигаться вдоль путеводной нити было легко, несмотря на её хаотичные изгибы и повороты. Временами, Гаара вдали слышал знакомый уже голос. Этот тихий нежный голос звал, манил его, ласково называя по имени, и радостно смеялся чему-то неизвестному...
Идти становилось всё труднее. Каждый шаг отдавался гулом, ураган сшибал с ног.
Ещё совсем чуть-чуть.
- Пришли...
Гаара резко остановился - он достиг цели. Сплетение ветряных потоков, словно запутанный клубок нитей. Сосредоточенный здесь песок был словно острейший кинжал.
Центр.
Безумие, несущее смерть и разрушение, сеющее хаос.
Собаку вздрогнул и отступил на шаг назад. Самым разумным было не трогать это, а лучше – бежать как можно дальше.
Он хорошо знал, что значит потеря контроля.
Потеряешь контроль – потеряешь себя. Потеряешь себя – и будет мёртвая зона в несколько метров, будут взгляды. Гаара вдруг отчётливо представил, как оставшаяся там, снаружи, Шио смотрит на него с отвращением, Юмия и Сейрам тянутся к оружию, а Хината – и как она только вписалась в этот ряд? – испуганно прячется за спиной Шукаку, который никогда не был заточённым тануки. Всё становится тем, к чему он уже давно привык.
Он сделал ещё один шаг назад. Вдруг его осторожно остановили: парень лопатками упёрся в узкие ладони и замер, не смея обернуться.
- Не бойся...
Некто был совсем близко и говорил прямо на ухо, но Собаку не чувствовал его или же её дыхания.
- Всё хорошо... – руки ненавязчиво подтолкнули его вперёд. – Иди.
Всё же женский голос.
Собаку развернулся молниеносно, на пределе своих возможностей. Ветер свистел в ушах, сердце бешено колотилось. И никого.
А впереди было безумие, в которое требовалось войти.
Гаара протянул руку. Песчинки потянулись к его пальцам и одновременно с этим расступились приглашая. Ладонь дрогнула.
Страшно.
- Доверься себе...
Кто-то взял его за руку; парень не в силах был оторвать взгляда от вихря, чтобы посмотреть. Кто-то уверенно потянул его вперёд. Кто-то по-настоящему в него верил.
Перед глазами вдруг на доли секунды предстало чем-то знакомое лицо в обрамлении коротких светлых волос, в памяти мелькнуло чьё-то имя...
Гаара тряхнул головой, отгоняя наваждение, и уверенно шагнул в объятья урагана.

В первое мгновение многие удивились: закрыть глаза во время боя было, по меньшей мере, странным поступком, а по факту ещё и крайне неразумным и опасным. Но Шио не нападала.
Воцарилась атмосфера напряжённого ожидания чего-то неизвестного, но просто обязанного произойти. Ждать пришлось не долго.
Первым отреагировал Шукаку, точнее, он почувствовал изменения в Гааре. Всё-таки провести тринадцать лет в одном теле – это что-то да значит. Его чакра бесконтрольно взметнулась, и тануки запоздало подумал, что вот сейчас и сорвётся их притянутая за уши конспирация, как вдруг вокруг пояса его обвили щупальца - липкие, мерзкие и холодные. Шукаку судорожно втянул воздух, как выброшенная на берег рыба, и, ощущая подступающий к горлу ужас, с опаской опустил взгляд вниз. Сейрам предостерегающе постучала пальцами по его животу.
- Не пали контору... – весело прошипела она, в захвате обнимая со спины, в то время как щупальца её чакры делали своё чёрное дело: Хачи подавляла лишние потоки энергии в его организме, задавливая тяжёлой бесхитростной мощью. У Шукаку закружилась голова, как от нехватки кислорода, он пошатнулся.
- Упс, перестаралась.
Тон у неё был, словно она заварки в чайник пересыпала.
Хватка чуть ослабла, но никуда не делась.

Ураган начался неожиданно. Сначала ветер ласково прошёлся вдоль пола, потом подался выше, поднимая с земли пыль и песок, и всего лишь через минуту началась настоящая песчаная буря, эпицентром которой был мальчик с красными волосами. Казалось, он не замечал происходящего – или же его ни капли это не волновало.
Все зрители-люди: экзаменаторы и участники, исключая Хокаге, Анко и Ибики – отшатнулись к стенам. Шукаку же наоборот едва ли не переваливался через перила. Через его правое плечо глядела Сейрам, а через левое – Хината. Хьюга немного нервничала, хотя и не знала точно, почему.
Постепенно тайфун становился меньше, но не слабее. Завихрения всё плотнее сжимались вокруг Собаку, и, в конце концов, ветер успокоился, а вслед за ним улёгся и песок. Вдруг рука неподвижного до этого момента Гаары дрогнула.
Первым появился хвост, чем-то похожий на пушистый хвост енота, состоящий из красновато-бежевой чакры. Он сначала неуверенно стелился по земле, а затем, когда чакра стала распространяться по коже Гаары, вздыбился у него над головой и угрожающе раздулся.
Темари побледнела и ощутила острое желание оказаться как можно дальше отсюда. Более того она знала, что Баки, у которого боевая краска стала отчётливей на обескровленной коже, и Канкуро чувствуют сейчас тоже самое. Девушка слишком хорошо знала этот хвост, как бы он не изменился.
«Неужели Гаара решил... – мысли хаотично метались. – Но ещё слишком рано...»
Её худшие, хоть и обоснованные опасения, не оправдались даже тогда, когда чакра защитным покровом разлилась по телу младшего брата. Гаара оставался спокоен.
Парень медленно открыл глаза. Темари не впала в панику лишь благодаря странной накрывшей с головой апатии.
Её младший брат – монстр. Ну и пусть.
Её брат, возможно, сейчас убьёт многих в этом зале, и весь их план, изначально трещавший по швам шаткого самоконтроля Гаары, разрушится. Плевать.
Темари почему-то вдруг вспомнила, как ещё совсем маленький Гаара в самый первый раз убил своего убийцу и, испугавшись вида крови и остекленевшего взгляда отделённой от тела головы, подбежал к ней, захлёбываясь плачем и ластясь под руки. Он тогда ревел и всё спрашивал у неё, что произошло, говорил, что не хотел, чтобы так получилось, что оно само, а ей было и страшно, и отчего-то горько.
Белки глаз Гаары затянулись чёрным, радужка из зеленовато-аквамариновой стала песочно-коричневой, а зрачок вытянулся в характерное прямое перекрестье. Эти глаза Темари знала, пожалуй, ещё лучше, чем распушившийся хвост, только вот сейчас в них не было привычного отпечатка безумия и жажды крови. Это как всматриваться в песчаные барханы, ожидая атаки самума. Вот-вот сейчас, сейчас надо будет бежать в укрытие со всех ног, но нет... Ничего. Только безмолвное спокойствие и отрешённость.

Гаара с интересом осмотрел свои руки. Чакра придавала им иллюзиорные очертания когтистых лап демона-тануки, и вкупе с хвостом это смотрелось и ощущалось немного странно.
Шио лукаво улыбнулась из своего угла: девушка заранее отошла в тень статуи и оттуда, опёршись на стенку и скрестив руки на груди, всё это время посвёркивала горящими глазами-углями. Мудрое решение, надо сказать: ни песок, ни ветер её не задели, и кицунэ спокойно переждала все краткие катаклизмы, не растрачивая силы попусту.
- Ну как? – вкрадчиво спросила она.
- Странные ощущения... – задумчиво ответил Собаку.
- Ничё, привыкнешь, - легкомысленно заверила его Ёко. Так, что он не менее легко ей поверил. – Нравится?
А вот это звучало ещё более вкрадчиво и сопровождалось ещё более широкой улыбкой, будто её обладательница еле сдерживает смех.
- Нравится, - немного помедлив, кивнул Гаара.
И в следующую секунду понял, что ни слова из их тихого диалога не было сказано на человеческом языке. Собаку попытался повторить хоть что-то из сказанного, но не смог, хотя всего пару мгновений назад незнакомые доныне слова слетели с языка, как если бы он знал их с самого детства.
- А-а. Понял, наконец? – Шио сделала пару шагов вперёд. – Только давай потом, ладно?
Её улыбка мягко перетекла в оскал, девушка повела плечами и выжидательно посмотрела на Гаару. Парень моргнул, и к его глазам вернулся их обычный цвет; песок неслышно шевельнулся.
Всё произошло невероятно быстро, словно сорвалась с крюка растянутая пружина. Секунда – они стояли на земле, следующая – Шио и Гаара уже столкнулись в воздухе. Ёко целила ему в лицо ногой, но её ступня ударила по песку, и, не давая захватить себя в смертоносные тиски, девушка кувыркнулась как можно дальше назад. Собаку отлетел в противоположную сторону от чудовищной отдачи: хоть била она не как Сейрам, но вкладывала душу, а главное, чакру. И только в последний момент он сумел превратить падение в прыжок.
Кицунэ вновь накинулась: переместившись с невероятной скоростью, она попыталась сделать подсечку. Блок – абсолютная защита пока не давала сбоев, несмотря на энергетические скачки чакры – и в тоже мгновение новый удар, спереди.
«Клон?!»
Гаара увернулся, повинуясь защитным рефлексам, которых у него никогда не было, прыгнул над ней и с разворота атаковал практически всем песком. Всё принял на себя клон и исчез, а Шио, убегая от остаточных песчинок, повторила его спонтанный приём – вторично перекувыркнувшись вверх и назад, она вверх ногами оказалась у него над головой.
На одну длинную секунду их взгляды встретились, и Ёко даже исхитрилась ему подмигнуть, а потом по Собаку с опасно-малого расстояния ударил столб пламени. Песок закрыл, но жар слепяще лизнул по лицу.
Дистанция, дистанция, дистанция...
Гаара пятился, поток не иссякал; наконец, отойдя на достаточное расстояние, парень сделал щит немного тоньше и вслепую отправил четыре песочные удавки вперёд себя, по одной на каждую конечность. Огонь исчез. Тануки спешно, помогая себе жестами, обрушил песок на то место, где она только что стояла, но не успел: девушка ушла вверх по вертикальной стене, увернулась ещё от двух атак, сделавших выемки в камне и, добравшись до потолка, пробежала несколько шагов вниз головой, на ходу запустив в Собаку несколько огненных шаров.
Интуиция подсказывала, что лучше увернуться, что он и сделал. За это время Шио успела спуститься вниз – она никогда не чувствовала себя комфортно слишком высоко над землёй, даже передвигаться предпочитала по низам, а не по деревьям, и уж тем более ей ничуть не улыбалось торчать вниз головой, как муха. Девушка даже дыхания не сбила, но вдохи были медленными, глубокими, а глаза горели; и как прекрасно было видеть отражение себя в глазах противника.

- Что это... было? – неверяще спросила Сакура, не до конца понимая, что говорит вслух.
Сначала боя не было, лишь безответные атаки Гаары. Затем – разговоры, разговоры, почти переговоры между врагами, но слишком тихо, чтобы можно было что-то услышать, а теперь это... Всё произошло настолько быстро, что Харуно не успела ничего разобрать в песчаном водовороте и огненных всполохах. Казалось, будто они меньше чем за минуту решили нагнать упущенное ранее время, и вдруг вновь разошлись. Но за эти краткие мгновения на стене успело появиться несколько вмятин.
- Эти двое владеют техниками бесконтактного боя, вдобавок без печатей, - сказал Какаши, отодвигая скрывающую глазницу с шаринганом ткань банданы. – Так что смотри внимательно, Сакура.
«Это бой не между генинами, даже талантливыми. Тут уровень уже ближе к моему...»
Внезапно стоящий поодаль Наруто побледнел, и его взгляд как-то странно расфокусировался. Хатаке, разумеется, заметил, но, видя, что парень сразу же пришёл в норму, не стал ничего предпринимать. Удзумаки не тот человек, чтобы скрытничать, и если что-то серьёзное то, вероятно, он сам скажет. И всё же присмотреть за ним стоило, так, краем глаза.

Смех. Наруто услышал хриплый, гортанный смех из глубин собственного подсознания и понадобилось время, чтобы унять его раскатистый отзвук.
Знать бы ещё, почему Девятихвостому Лису вдруг стало так весело.

Сабли взлетели, сверкнули на свету и послушно легки в руки, припавшей во время приземления на одно колено Шио. Кицунэ замерла в необычной приземистой стойке: по-звериному распластавшись у земли, правую руку она завела за спину, расположив лезвия вдоль руки в обратном хвате, и опиралась на левую, лишь пальцами придерживая вжатую в пол рукоять. Голова опущена, мышцы расслаблены, а глаза – закрыты, не закрыты? – не было видно. И что только можно сделать из такой позиции?
Как оказалось, можно отлично разогнаться. Гааре повезло, что он успел собрать воедино разбросанный песок и дополнительно его уплотнить: чакра, покрывающая сабли, была более чем материальна, а реактивное ускорение придало атаке дополнительную мощь.
Удар – Собаку отвёл его в сторону.
В нём разгоралось какое-то странное чувство. Из-за него становилось чуть щекотно в груди, сердце гулко колотилось, и весь кавардак воспринимался как само собой разумеющееся. Бушующее пламя, понимание того, что защита не может быть абсолютной, собственная неопытность и непривычность всей ситуации вкупе с сильным противником – это должно было если не пугать, то встревожить или же насторожить, заставить быть осторожней. Но вместо этого Гаара ощущал противоречивое желание торжествующе завопить. Исчезли все рамки и ограничения, можно было забыть про постоянное напряжение, так как нечего и некого было больше держать под контролем; парень вволю наслаждался пьянящей свободой и быстротой своих движений. Пусть ранит, пусть заденет, пусть чувства обострятся ещё сильней! Хотелось куда-то нестись, что-то делать, голову кружило безумное желание действия.
Чем-то это походило на рубку мечами, с той лишь разницей, что, нанося удар за ударом, они порою слишком долго зависали в воздухе. А ещё Шио своего ора не сдерживала: кицунэ хохотала с искренней радостью, просто заливалась, уходя от атак и в следующую секунду пытаясь затопить Гаару чистым бездымным пламенем. У неё давно не было хорошего боя, так как, ни смотря ни на что, в Юмии осталось ещё много человеческого, а Сейрам необходимо постоянно контролировать. Ёко восхищалась ловкостью и скоростью противника и самой себя, будоражащий азарт битвы переполнял всё её существо. Девушка чувствовала, как в душе пробуждается былая кровожадность. Как тогда, когда она, будучи подростком, девчонкой-недомерком, с братом и товарищами сбегала из-под карающей длани многомудрого Совета в наёмнические лагеря людей, где ещё никто и знать не знал ни о каких Скрытых Селениях; лишь где-то на востоке набирали силу малочисленные Сенджу, да на юго-западе изредка поговаривали о «демонах с глазами дьявола, что являются во тьме».
Шио перекувыркнулась назад, Гаара поморщился – опять мимо. Кажется, для неё не составляло труда использовать все четыре конечности. Девушка раскрутилась на одной ноге, прыгнула, перехватив сабли как единый меч, и, держа его обеими руками, ударила вспыхнувшим факелом. Собаку метнулся вбок и, несмотря на то, что сразу же развернулся, потерял её из виду. Через долю секунды Ёко набросилась на него, хватая за плечи, и сбила с ног. Почему-то парень даже обрадовался, что защита дала сбой.
Дистанция между противниками резко сократилась. Шио и Гаара, сцепившись, покатились по земле, собирая одеждой грязь, пыль и кровь ещё с первого боя. То, что бутыль распалась при попытке смягчить довольно жёсткое паденье, было как нельзя кстати. В свою очередь, сабли кицунэ тоже где-то выронила, а может, специально отбросила.
Ёко скалилась, старательно наносила удары и, не щадя себя, сбивала костяшки о шершавые колючки песчинок, как о наждачку. По её пальцам размазывались капельки кипящей крови из разорванных капилляров, кулаки окутались чакрой, под воздействием которой ранки затягивались, чтобы мгновением позже появиться вновь от нового столкновения с абсолютной защитой. Гаара тоже показывал заострившиеся клыки, будто бы кто-то из них смотрел в зеркало, и тоже пытался ударить, потому что ему очень хотелось нанести хоть один удар. Помимо этого они без толку пинались, кицунэ рычала и царапалась, а Собаку и сам не понял, когда с кожи исчезла песчаная броня, и даже не был уверен точно, была ли она там вообще.

- Бей е-ё, Га-а-ра, бей! – скандировал Шукаку, едва ли не вываливаясь на площадку и иногда подпрыгивая на месте.
- Не о-ри мне на у-хо! – вторила висевшая на нём Сейрам в качестве сдеживателя чакры тануки, которая отчаянно и немного обиженно – а как же я?! - резонировала с чакрой Гаары. Реакция последовала незамедлительно, хотя больше не от слов, а от того, что Хачи сжала его грудную клетку.
- Пусти... – сдавленно выцедил Шукаку сквозь зубы.
- Боишься, задушу?
- Скорее ребро... сломаешь...
Когда кольцо рук приобрело необходимый для жизнедеятельности диаметр, парень вздохнул свободней и вновь устремил взгляд на дерущихся. Из-за того, что Шио и Гаара крайне не изящно бухнулись на пол, называть происходящее боем было бы сомнительно. Правда, за песком и языками пламени было практически ничего нельзя разобрать, зато эмоциональный фон можно было прочитать легко, как в раскрытой книге: и песчинки, и огонь не подчинялись чьей-либо воле и метались, повинуясь настроению хозяев и их же инстинктам.
- Эвон как сцепились... – сказала Сейрам, положив острый подбородок ему на плечо.
- Угу. Жуть, – тануки сощурился. – Завидую, блин. Давай, Гаара!
Хачи права, славно сцепились, почти кусаются. Раньше они с Шио тоже так дрались, никогда не желая причинить друг другу настоящей боли. Только вот Шукаку так ни разу и не выиграл, да и Гаара всё равно продует, как бы ни старался. Ну и ладно. Поболеть-то за него всё равно можно, тем более что за него никто никогда не болел.

Наконец, после второго полученного удачного удара в челюсть, Гааре удалось оттолкнуть её назад: он попытался ударить ногой в живот, и, как и ожидалось, Шио немедленно отскочила. Точнее отлетела – хоть и по касательной, но он всё же попал.
Собаку поморщился от боли. Наверное, не сильной, но оглушающей того, кто впервые её испытал лишь несколько дней назад. У него ныло всё тело от непривычной нагрузки и синяки были в самым неожиданных местах, но всё же сражаться так ему нравилось гораздо больше, чем когда он механически отправлял не во врага и не в противника, но в жертву сыпучую смерть. Сейчас он чувствовал себя гораздо более живым.
- Чё, нравится? – спросила Шио, одним слитным движением подбирая своё оружие, возле которого так удачно приземлилась. Парень, молча вытерев кровь с разбитой губы, незаметно тронул невидимую трещинку языком. Солёная.
Ослабить защиту, чтобы увеличить мощь и площадь атаки?
Не плохая идея, особенно если учесть его состояние и то, что теперь он мог силой воли лишить собственную защиту её нерушимости. И, пожалуй, Гаара осознавал, что это в некотором роде самоубийство.
Ёко взяла сабли в одну руку «вилкой», держа один эфес между согнутым мизинцем и безымянным пальцем, а другой – между средним и указательным. Она широко размахнулась, и с лезвий сорвались две яркие горизонтальные полосы огня. Атака разбилась о песочную стену, которая, поменяв форму, бесхитростно устремилась к Шио.
- Ах ты ж!...
Ругательство пришлось опустить. Крепко ухватив лезвие одной сабли зубами, девушка сиганула к перилам, вторым мечом отводя обогнавшие основную массу песчинки.
Импровизация вышла грязной и ненадёжной – Ёко приземлилась на поручень прямо перед Темари. Взгляд куноичи был удивлённым и слегка стеклянным, а лицо похоже на слишком смуглую маску театра Но*. Наверное, её шокировало поведение Гаары с начала боя и до нынешнего момента, а может она успела понять, что уже потеряла драгоценную секунду, чтобы уйти с линии атаки. Шио скрипнула зубами: печать, которую она сама себе поставила, пошла трещинами в самый неудобный момент. Приходилось надеяться лишь на то, что инстинкты – нет ни кого дороже сестры или брата для хвостатого!!! – возьмут в Гааре вверх. Если же нет – то скверно. Очень скверно. Ей-то, конечно, ничего, не помрёт небось, даже ещё побегает тут с Собаку, но смерти дочери Четвёртого Казекаге она не желала, так как просто не была с ней знакома.
Над ней и Темари нависла тень...
Нависла и застыла в самый последний момент. Замерла, замерла, замерла! Три широких шага по тонкой перекладине, прыжок, и Ёко в развороте с ноги и клинка – того, что в руке – метнула в Гаару четыре пылающие сферы, концентрируя жар в центре. Песок бросился наперерез, Шио распласталась в зверином прыжке вслед за ним.
Росчерк сабли должен был снести Гааре голову или же, при достаточно быстром уклонении, снять скальп, но про щит кицунэ ни на секунду не забывала, и знала, что не убьёт его: удар вышел на чистом автомате. Хоть расстояние сократилось.
Небо и земля поменялись местами, точнее сместились заменявшие их безликие пол и потолок. Девушка била в слепую наносила удары по плохо выученным правилам фехтования, рычала сквозь зубы, с переменным успехом подавляла рвущуюся наружу энергию и пользовалась редкой возможностью ни о чём не думать. Вырвавшиеся из-под контроля хозяина песчинки рассекали ей верхний слой кожи, словно невообразимо крохотные стилеты-невидимки, сабли с противным скрежетом по касательной скользили по песку, пыль порошила глаза. Ёко видела, как Собаку иногда сощуривался, смаргивая выступивший с непривычки пот, и бледнел, как только языки пламени изловчались и норовили лизнуть ему лицо и руки.
Никогда не сражаясь ранее на столь близком расстоянии к противнику, никогда не используя свой песок как истинное оружие, Гаара был спокоен, как никогда: дать жаркому во всех смыслах бою увлечь себя оказалось очень легко.
Шио тоже была спокойна, так как ей было весело, хорошо, а пламя легко лилось с пальцев, разгораясь изнутри.
Чего ешё желать?

- Канкуро... – голос сестры пробился к сознанию не сразу. Только когда Темари крепко сжала его запястье, парень вздрогнул и заметил, что сжал перила так, что костяшки побелели. Канкуро медленно, палец за пальцем, отпустил поручень, постарался не дать себе поддаться предательской дрожи и с трудом оторвал взгляд от безумия внизу.
Темари была бледной, на её лбу выступила испарина, но обвинять её в трусости или же слабости он не собирался и, пожалуй, убил бы того, кто осмелился бы это сделать. Не сейчас.
Когда живёшь бок о бок с неподдающимся контролю демоном пустыни, когда видишь чёрные провалы глаз и сетку трещин на броне вокруг или же вздутых от напряжения вен, когда помнишь, как маленький мальчик сидит на полу в своей комнате среди трупов наёмных убийц и раскачивается взад-вперёд в луже крови....
Страх – это нормально. Не постыдно.
Естественная реакция организма.
- Глаза этой девушки... ты не видел их... Радужка красная, зрачок узкий... Словно в огненную бездну смотришь... У людей не бывает таких глаз, - тихо сказала Темари, чтобы Баки не услышал, сначала произнося фразы прерывисто, а последнее слово словно отрезав.
Канкуро ответил не сразу, но отреагировать было нужно. Даже если он сморозит какую-нибудь глупость.
- Ц... Плевать. Ты глянь лучше, - марионеточник кивнул на Гаару.
- Кажется, ему весело, - невесело хмыкнула куноичи. – Им весело.
«Хм... Весело?»
Парень пригляделся.
- Действительно, весело, - согласился он.

Шио поморщилась. Печать, потом и кровью выторгованная у Лиги не без незаменимой поддержки Юмии, слабела с каждой секундой и могла разрушиться в любой момент. Теперь единственное, что могла сделать кицунэ, так это допустить её исчезновение не раньше, чем вложенная в истлевшие чернила сила будет близка к нулю. Тогда её собственная чакра будет освобождаться постепенно и не снесёт всё вокруг.
Дело запахло жаренным. Пора было потихоньку сворачиваться, а как жаль, она же только разогрелась, да и Гаара наконец-таки вошёл во вкус. Надо будет перед ним потом извиниться.
Девушка медленно, как при медитации, выдохнула и позволила тонкому покрову окутать тело.
Рыжая чакра – это плохо. Гаара уже хорошо это знал, но сделать ничего не мог: он постепенно выдыхался, впервые в жизни чувствуя себя слабым. Парень ещё успел увидеть, как нога Шио оставила дымящийся след на камне, и, сосредоточившись на том, чтобы не дать песку метнуться в защиту, закрылся простейшим блоком.
Это уже второй раз, когда Собаку осознавал, что совершает самоубийство. Правда, ситуации кардинально различались.**
Защита не послушалась до конца, подтверждая свой статус абсолютной, но в любом случае Шио была быстрее. Придав себе дополнительный разгон кувырком вперёд, она ударила хвостами прямо по скрещенным рукам. Гаара отлетел назад, взвыв от боли, но руки сами действовали по задуманному плану. Пользуясь тем, что Ёко открылась, парень направил к ней весь песок, неосознанно формируя из него волну.
Шио выругалась. Девушка сразу же поняла, что с учётом печати покров дался ей слишком дорого, а для того, чтобы сорвать все рамки, необходимо ещё секунд тридцать.
Кицунэ сорвала с пояса незаметный мешочек, который она, предвидя возможность этого боя, поручила заготовить Юмии ещё до начала первого этапа экзамена, оттолкнулась и уже воздухе рванула завязки. Вокруг неё рассыпалось облако белёсого порошка, мгновенно налипшего на кожу.
Ступни Ёко пола не коснулись. Последние мгновения девушка потратила на то, чтобы выбросить мечи, после чего песок поглотил её.
Всё стихло. Кривые сабли одиноко торчали в стене, воткнувшись в глубокую щель в камне. Метрах в трёх-четырёх над полом застыла практически идеальная сфера из песка.
Гаара будто со стороны чувствовал, что руки от запястий до локтя покрыты волдырями ожогов, превращающиеся в жгущие пузыри, так же ощущалось и судорожное дыхание, и плотно сжатые зубы, на которых скрипела пыль, и вытянутая рука, удерживающая самую лёгкую форму песчаного гроба.
Три вдоха. Всего три вдоха, и он выровняет дыхание, чтобы закончить начатое. Не то чтобы Собаку прям так сильно желал её смерти, но другой концовки боя он никогда не знал.
Парень, пошатнувшись, поднялся на ноги и устремил взгляд на сферу, ещё немного колеблясь. И резко сжал пальцы в кулак: пусть смерть будет быстрой.
Ничего не произошло. Не было не брызг крови, не тихого сдавленного предсмертного вопля ужаса. Песок конвульсивно дёргался, сжимаясь вокруг предполагаемой жертвы, но давление изнутри сводило все его усилия на нет.
В следующую секунду внутри Гаары что-то оборвалось и упало в пустоту, потому что сквозь слой песка раздался приглушённый лающий смех Шио.
Вдруг нижняя часть сферы начала раскаляться, и вскоре в ней образовалась дыра величиной с ладонь, с которой капало нечто, напоминающее густую воду. Проход увеличивался быстро, и, пребывая в шоковом состоянии, Собаку и не думал как-либо этому помешать. Парень лишь смотрел.
Ждать пришлось не долго, меньше минуты. Нога, вторая нога, туловище, голова, руки – Шио буквально выскользнула из ловушки. С её кожи и одежды стекало всё то же кристально прозрачное вещество. Воздух вокруг неё шёл рябью от жара.
Кицунэ одобрительно улыбнулась и вскинула руки.
Сфера разрушилась, но было уже поздно.
Это был не огонь, не пламя, это было нечто выше и чище этих плоских людских понятий. Шио превзошла сама себя: она подожгла находящийся в помещении кислород, оставив лишь малую толику над низкими балконами зрителей.
Гаара подумал, что если и есть ад, то он выглядит так. Скрючившись на полу под песчаным куполом, парень ощущал себя как в печке. Он зажмурился и интуитивно закрыл лицо.
Всё закончилось так же внезапно, как и началось, в тот самый момент, когда Собаку был на грани потери сознания. В голове стучало, сослуживший свою службу купол распался сам собой. Драться дальше он был не в состоянии.
Гаара поднял голову и посмотрел на свою бывшую уже противницу.
Шио улыбалась. Так же она улыбалась, когда Шукаку пришёл в себя на лесной поляне. Так же она улыбалась, когда сидели в темноте на крыше башни.
А потом девушка вскинула руку и, обогнав экзаменатора, громко сказала:
- Я сдаюсь!
Собаку не видел поражённых взглядов и не слышал, как Гекко Хаято, кашляя, объявил о его победе. Всё его внимание было приковано к лисице Шио но Ёко, которая прошаркала до него и опустилась на корточки. Пока Гаара медленно и осторожно садился, она молчала, покачиваясь с мыска на пятку и обхватив руками колени. Крохотные царапинки от песчинок уже начали затягиваться.
- Неважно выглядишь, - сказала она, когда Собаку удалось принять более-менее вертикальное положение, и участливо спросила: Ты как?
Парень прислушался к себе. На щеке вспух и саднил глубокий росчерк, оставленный саблей, руки были какими-то чужими и, казалось, пульсировали, а каждая клеточка тела спешила сообщить о том, как ей плохо.
- Нормально, - через некоторое время ответил Гаара.
- Это хорошо. Хотя подлатать тебя не мешало бы... – Шио, щурясь одним глазом, критично осмотрела его с ног до головы, и протянула ему раскрытую ладонь. Прищур исчез.
- Друзья?
Собаку уставился на ладонь, словно ожидая, что прямо из-под выпачканной кожи сейчас покажутся ядовитые иглы.
Дежавю?
Гаара, ничего не говоря, кивнул. Рукопожатие вышло таким же крепким, как и в прошлый раз.

* Но — японское театральное драматическое искусство с более чем шестивековой историей. Главным средством выразительности в театре Но является маска. По словам Н. Г. Анариной, «она придаёт облику актёра загадочную привлекательность, харизматичность, превращает его фигуру как бы в задрапированную прекрасными одеждами скульптуру». Исполняя роль без маски, актёр сохраняет на сцене спокойное, отрешённое выражение лица; японские психиатры даже используют термин «выражение лица маски Но» для описания патологических проблем пациента с мимикой.
**Хотелось бы сделать небольшое пояснение для тех, кто смотрит аниме и не читает мангу. Гаара в детстве попытался перерезать себе вены, но у него не вышло из-за защищавшего его песка. В аниме этот момент переделали так, будто он хотел порезать ладонь и узнать, что такое боль.