Ну мы же биджу... Глава 33. Напарники

Примечание: Главы до "Затишья" отредактированы

Примечание(2): События изменены хронологически относительно манги/аниме (собственно, изменены они ещё с тренировок Саске и Какаши, так как в манге они начались позже, чем здесь, а так же с отжиманий раненого Ли – та же ситуация, и длинна тренировок Джираи и Наруто).

Гаара оглянулся через плечо, проверяя, на самом ли деле Учиха Саске и его наставник решили переместиться в другое место. Впрочем, их можно было понять: Сейрам забылась в горячке боя, а Юмия не собиралась уступать ей первенство.
Казалось, их спарринг, который завораживал своей непредсказуемостью и одновременно странной гармоничностью, мог продолжаться вечно, но всё прекратила Шио, громко крикнув:
- Время вышло!!!
Девушки замерли практически в тех позах, в которых были.
Одна секунда, две, три...
Орочи, которую сигнал застал во время прыжка, выпрямилась, не теряя бдительности – она приземлилась иначе, чем собиралась изначально. Хачи осторожно опустила занесённую для удара ногу и зачем-то прощупала почту под ней.
- Кто победил?! – спросила она.
- Никто не победил.
Сейрам досадливо цокнула языком, но не слишком расстроилась.
Не в этот раз – так в следующий.
Хачи относилась к окружающим, особенно тем, кто ей будто бы близок, словно те – абстрактно бессмертные: убить-то их можно, но, разумеется, ничью смерть она не увидит. Собственно, такой взгляд практически у каждого разумного существа.
Иначе и до безумия недалеко.
- Саске и Хатаке уже ушли, - негромко сообщил Гаара. Как ни странно, его услышала только находящаяся достаточно далеко Орочи и освободила голову от плена ткани.
Девушка стянула завязку с волос, провела сквозь них растопыренными пальцами, ища крупные узлы в прядях, и, не обнаружив таких, вновь связала пряди у корней на затылке. Затем она благодарно кивнула Собаку.
Тем временем Сейрам подушечками пальцев прощупывала синяк возле уха, оставшийся, после резкого удара низом ребра ладони. Хоть она и не знала, есть ли там на самом деле гематома, но место ныло и чуть припухло.
Шио потянулась. Гаара не сводил с Хачи и Орочи взгляда.
- Кто такие напарники? – наконец спросил он.
- М?
- Напарники.
Хочешь что-то узнать – задавай вопросы, не так ли?
Шио мечтательно и немного грустно улыбнулась. Девушка бросила взгляд на облака, потом – немного странный – на Сейрам и Юмию, которые, при всей своей разности, необычайно уместно смотрелись рядом, дополняя друг друга.
Ёко всё молчала – Собаку ждал. Что-то подсказывало ему, что ответ всё де будет, просто кицунэ необходимо собраться с мыслями, к тому же, жизнь успела научить его терпению.
- Напарники... – задумчиво произнесла она, цепляя чуть отросшим ногтём указательного пальца резинку на левом хвосте, и облизнула пересохшие на жаре губы. – Напарник – это тот, с кем ты будешь драться бок о бок или же против всю жизнь. Напарник равен тебе, и в тоже время может быть противоположным тебе и характером, и стилем – однако ваше сражение никогда не закончится полной победой одного, - Шио кивнула на Хачи и Орочи. - Напарник – это лучший друг и лучший же враг, скрестить мечи с которым в спарринге доставляет наивысшее удовольствие. Напарник один и на всю жизнь, как брат или сестра.
Кицунэ распустила волосы и тряхнула головой, давая вечно стянутым по бокам прядям долю свободы, и завязала низкий хвостик сразу двумя завязками. От этого её лицо стало смотреться по-другому – девушка превратилась во взрослую женщину.
Хвостики скрадывали серьёзность.
- Вот кто такие напарники.
Гаара задумался, следя за тем, как Шукаку спрыгнул вниз и подошёл к Сейрам, чтобы просто поболтать.
- И всё же я не совсем понял, - решил он, хорошенько обдумав сказанное, на что Ёко только беспечно пожала плечами.
- У нас поговаривают, что напарник – это потерянная в другом мире половина твоей души. Ты можешь её недолюбливать, - она снова указала на Хачи с Юмией, - можешь любить, можешь не говорить с ней вовсе, однако, встретив раз, уже не сможешь обходиться без неё. Это... невероятно трудно, не говоря уже о смерти напарника.
Шио поймала прядь волос у виска – резинки соскальзывали – и заправила её за ухо.
- Знавала я таких, видевших смерть своих напарников... У моих отца и матери они были – и они живы сейчас. Только если я смирилась уже, то они – нет и вряд ли смогут когда-то, - Ёко повернулась и намеренно поймала его взгляд.
Глаза у неё, при таком ярком освещении и малом расстоянии, оказались выразительные, внимательные и тёмные, но непримечательные.
- Тоска по ним будет грызть их всю жизнь. И вдобавок – такие хвостатые всегда одиноки, даже если у них есть семьи, дети, друзья... Напарник – это другое, особенное, хотя ничего не мешает напарникам быть возлюбленными.
Собаку вдруг резко захотелось повернуть разговор в иное русло.
Одиночество...
Нет, он слишком хорошо знал, каково это, и лишь теперь понемногу начинал отвыкать от сосущего чувства пустоты, которую заполнял чужой кровью, хотя и ощущал, что жажда убийств лишь крепко дремлет где-то глубоко внутри.
Более того – он видел ту же спящую кровожадность и жестокость в Шукаку, когда в его глазах отражался свет не электрической лампы.
Это ни капли его не тревожило.
- У тебя есть напарник? – поинтересовался Гаара у Ёко.
- Хех... Я сказала, что напарник – это как брат или сестра, но зачем «как», если моя душа и так разделилась в утробе матери? – Шио кончиками пальцев коснулась груди у ярёмной впадины. – Мой брат и есть мой напарник, от самого рождения и навсегда, чему я очень рада.
Девушка улыбалась – искренне, тепло.
Любовь к Кураме она никогда не скрывала и не собиралась, так как это было слишком глупо и не нужно никому.
Навестить что ли Удзумаки Наруто?

Чтобы опустить меч вниз, Хинате приходилось стоять на небольшом возвышении, иначе при этом упражнении клинок просто-напросто упирался в землю. Зеру-сан рассказал ей, что делать и как разминаться, пояснив, что хоть Тсукикайбо сам «научит» её драться, но тело, в особенности руки и запястья, пока не привыкли к нему.
Да и любая тренировка без разминки – сущий ад.
Поэтому Хьюга стояла на ровном пне нужной высоты – она сама срубила засохший ствол, хотя и не поняла, почему вышло так легко – и, расслабленно удерживая эфес в правой руке, чуть покачивала кистью вперёд-назад, давая привыкнуть к весу, который был, хоть она его загадочным образом не ощущала.
Закрыв глаза, она слушала себя и говорила с клинком.
Это было странно и интересно. Меч был живым, Хината чувствовала это так же, как он ощущал её страхи и неуверенность. Ему нравились её слабые пальцы, сжимающие рукоять, а если пустить чакру, то Тсукикайбо неслышимым шёпотом обещал сделать её сильнее.
С обеих сторон был интерес и смутная радость знакомству, только со стороны Хьюга это выражалось в осторожности, а со стороны клинка – принятие её и любопытство.
На медитацию она потратила примерно час, левая рука устала сильнее, но Зеру-сан особо подчеркнул, что меч пока велик для неё, и одной рукой она не управится.
Хината и не собиралась.
Её и без того трясло от дикой неуверенности в себе.
К тому же, девочка в жизни не держала в руках никакого оружия, кроме куная или же сюрикена; в голову с малолетства вбивалась важность техники мягкого касания.
А Зеру просто сказал, что тайджитсу – это неё, правда, заметив, что совсем тренировки уникального и полезного джукена забрасывать не стоит.
Но отложить их никто не запрещал.
Хьюга сделала шаг, соскакивая с пня; эфес перекрутился в ладони вперёд, чтобы тупой конец тесака не поцеловался с дёрном. Как и было сказано, она старалась замечать каждое, даже малейшее и незаметное движение своих рук, в особенности кистей и пальцев.
Этот полигон маленький, как раз для таких одиночек, как она; деревья надёжно скрывали от любопытных глаз. Но на всякий случай Хината всё же активировала Бьякуган, чтобы осмотреться...
Увидят с клинком – посыплются вопросы.
К тому же, панический страх перед Хиаши, подтачивающий её самооценку, не собирался никуда исчезать.
Но здесь никого не было, а в её распоряжении было несколько безликих бревён-болванчиков. На похожих она уже тренировалась, сбивая верхний слой древесины и раня руки.
Хината решила тренироваться с доджитсу, так как ей ещё предстояло научиться определять расстояние и соотносить с ним силу удара. Примерившись, девочка замахнулась и резко ударила наискось – меч свистнул, сопротивления не было.
Мимо.
А Хьюга ещё и зажмуриться ухитрилась.
Опустив меч, она с сожалением посмотрела на целый и невредимый болванчик, прикидывая, насколько промахнулась, но вдруг заметила тонкую косую полосу, чернеющую на дереве. Подойдя вплотную, Хината пригляделась и ахнула, после чего осторожно толкнула назад верхнюю часть.
И она, качнувшись, упала вбок – по линии тонкого среза.

Гаара лежал на мягкой длинной траве лицом вниз, уперевшись лбом в руки. Глаза закрыты, тело ныло, вокруг – блаженная темнота.
То, что нужно, для отдыха. Сейрам хорошо их гоняла, так что желания шевелиться не было никакого, однако Собаку и Шукаку перестали возмущаться. К их удивлению, за грубостью и ором Хачи были отблески самого настоящего профессионализма, что говорило о том, что каждое упражнение они выполняют не просто так.
Мысли о напарнике не давали Гааре покоя. Раз за разом прокручивая сказанное Шио, парень находил всё новые грани смысла и пытался понять, каково это.
Как это – сражаться бок о бок с кем-то?
Каково это – знать, что есть к кому прийти и открыться, даже не сказав ни слова?
Как так – иметь гарантию не-одиночества?
И что, получается, у него тоже где-то есть напарник, которого он просто не встретил?
Если последнее – правда, то Собаку невероятно сильно хотел рано или поздно с ним столкнуться, но даже в своей голове не торопил события.
Будет когда-нибудь.
Во всяком случае, Гаара смел надеяться на это, как на окончательный и бесповоротный конец своего гадкого вынужденного уединения. Ни Темари, ни Канкуро никогда не были от него спасением, хотя сейчас, когда исчезла злость и раздражение от вечной головной боли, он не испытывал к ним неприязни, а случись с ними что – расстроился бы.
Наверно.
Собаку точно не знал.
- Подъём, тануки, подъём! – громкий голос, хлопки ладоней...
Во время тренировок Сейрам почему-то не называла их по именам.
Гаара нехотя сел и, щурясь на свет, повел чуть затёкшими плечами, пытаясь их размять. Шукаку же тёр глаза, так как, кажется, он успел вздремнуть в необычайно длинный перерыв.
- Что-то вы больно дохлые... – задумчиво протянула Хачи, а затем щёлкнула языком.
На «дохлые» они не ответили, терпеливо дожидаясь дальнейших указаний.
- Так, ладно. Я сегодня добрая, так что просто побегайте вокруг селения.
Шукаку сразу же заподозрил какой-то подвох.
- Что, правда?
- Да.
- И без веса?
- Без.
- И ты не будешь подгонять?
- Обойдётесь. Но чтобы через час были здесь, ясно?
Гаара кивнул синхронно с другим тануки и подтянул бутыль с песком к себе за крепление: во время тренировок он её, чаще, снимал, так как двигаться так, как того требовала Сейрам, без груза калебаса он пока не мог.
- Побегаем всего полчаса, - заговорчески шепнул Шукаку. – Я проспал и ничего не ел со вчерашнего вечера, поэтому я просто обязан купить себе собы.*
Соба так соба.
Гаара был совсем не против собы.

После снятия печати Пяти Элементов** дело пошло в гору. Чакру Удзумаки теперь ничего не блокировало, поэтому на воду он встал быстро.
Однако...
- Неправильно!!! Ну сколько раз тебе надо повторить, чтобы ты понял, болван?! Концентрируй в руку всю чакру, будто от этого зависит твоя жизнь!
Шла вторая неделя тренировок, но ничего, кроме жалкого головастика этот болван Наруто призвать не мог.
- Хватит мне нотации читать!!! Я же правда стараюсь!
Это было уже не первый день и не первый раз за сегодняшний день. Такой ор приводил лишь к тому, что учитель и ученик начинали друг друга бесить.
Единственный плюс – Наруто теперь хотел сделать ещё и чисто назло наставнику-извращенцу, с тупой дикобразообразной причёской.

Шио не пыталась искать Удзумаки Наруто по чакре: мальчишескую она не знала и не почувствовала бы, а Курама был скрыт в своём носителе слишком глубоко и хорошо. К тому же, торопиться ей было некуда.
Поэтому девушка, сунув руки в карманы, просто гуляла по селению, лениво подставляясь солнечным лучам и надеясь в какой-то момент наткнуться на шумного Наруто.
Не вышло.
Пока ходила, всякое настроение кого-либо видеть пропадало. Чем больше проходило минут, тем сильнее Ёко хотелось перестать улавливать запахи пота, волос, тел, одежд, химических духов, отчего-то сахара – людей – и слышать шумные голоса всех тембров вперемешку.
В конце концов, она не сдержалась и свернула с улицы куда-то влево, увидев через проулок деревья, а главное – отсутствие домов и магазинов.
На деле же, она несколько ошиблась. Всё это было, но в гораздо меньших количествах, поэтому, надеясь на удачу, Шио стала всякий раз сворачивать налево, пока не ушла достаточно далеко от шумного центра разжиревшей и разросшейся в мирное время Конохи.
Здесь было тихо и чуть прохладно.
То, что нужно.

Наруто сощурился, пригляделся...
- Да!!!
Лапки! У этого головастика были задние лапки!
Джираю это, впрочем, не удовлетворило.
- Да чтоб ты сдох, бездарь!
- А это вы видели?! У него же задние лапы есть!
Мужчина еле удержался, чтобы не закатить глаза.
Безнадёжно.

В палате сладко пахло яблоками. Сейрам не чуралась разрезать их на четыре части, и только после этого скармливать больному, но чистить наотрез отказывалась.
Мысленно, конечно.
Никто и приходить-то её не просил.
- На.
- Спасибо.
Рок Ли так и не придумал, как к ней относиться. Хачи Сейрам приходила к нему раз в два-три дня, притаскивала пакет жёлтых, сладких, чуть помятых яблок и не уходила, пока он не съедал последний кусок. Девушка плюхалась на стул рядом с ним, отодвигала в сторону маленькую вазочку с нарциссами от Сакуры-сан и задавала дежурные вопросы про самочувствие. О себе не рассказывала, а Ли – не спрашивал, так как что-то подсказывало, что после этого Сейрам перестанет приходить к нему.
Парень успел к ней привязаться. Это была неправильная «больничная» необходимость не оставаться одному, и Хачи заполняла ту часть времени, которую не могли заполнить остальные. Рок Ли быстро к ней привык: к пшеничным косам, двум татуировкам, пыльным следам сапог, что порою оставались на полу, портя стерильность палаты.
Враг?
Нет, она не враг – они просто встретились в результате жребия, Хачи не желала ему смерти и боли за пределами ринга, да и вряд ли искренне хотела этого тогда.
- На, - Сейрам протянула очередную четвертинку яблока.
- Спасибо.
Вот и все их разговоры.
Иногда ещё:
- Зачем это?
- Ты что, идиот? – кунай впился лезвием в сочную мякоть; по металлу к рукояти потёк сок. – Витамины. Тебе надо поправляться, болван.
Тут она впервые повернулась и посмотрела на него, а глаза золотые, яркие.
- Или ты уже отказался от реванша?
Рок Ли поспешно замотал головой и, выхватив у неё из рук оставшуюся половину яблока, агрессивно в неё вгрызся.
Хачи запустила руку в пластиковый пакет, нашарила там яблоко – оставалось, кажется, всего три или два – и вонзила в него нож. Некоторое время они сидели в привычном друг для друга, но странном в целом молчании, так как обычно никто из них не отличался тихим поведением и умением держать язык за зубами.
- Опять отжимался?
- Угум... – невнятно ответил Ли, так как рот был занят очередным куском фрукта.
- И что, опять тебя загнали?
На этот раз парень просто кивнул.
- Сознание потерял?
Отвечать словами или жестами не хотелось, так как девушка угадала и сама об этом знала, да и голова ещё побаливала. Однако он всё же снова кивнул, а руку в гипсе и поясницу прострельнуло болью.
Врачам особенно не нравилось последнее, поэтому они таились от Ли, но парень всё равно слышал, о чём они шепчутся, и холодел, а на глаза начинало щипать от предсказанной ими для него жизни.
Диагноз звучал как приговор.
Сейрам вдруг поднялась со стула, поставила на него пакет с оставшимися яблоками и воткнула острие куная неглубоко в тумбочку.
- Доешь, - сказала она и направилась к выходу.
- Ты уходишь?
Девушка остановилась в дверях, но не обернулась.
- Ага, типа того, - пауза. – Не слушай болтовни врачей. Встанешь на ноги, а на следующем экзамене надерёшь всем задницы.
- Ты уходишь? – повторил он, вкладывая в эти слова немного больше смысла, чем раньше.
Уходишь из Конохи.
Вернёшься ли в эту палату ещё.
Вернёшься ли в селение.
Встретимся после, а это после – это через день, через месяц, через год.
- Я покину Коноху, как только кончится экзамен, но... – Сейрам обернулась через плечо и весело ему ухмылялась. – Рано или поздно мы сразимся ещё раз. Сечёшь?
Рок Ли вдруг растерялся. Хачи отсалютовала ему и ушла.
Вряд ли он увидит её в ближайшее время.

Хачи упёрлась лбом в стекло. В коридоре не заботились о том, чтобы вид из окна был приемлемый, поэтому девушка несколько мгновение тупо пялилась на охристую стену ближайшего дома.
Совесть грызла её, подтачивала изнутри рёбра и мешала спокойно вздохнуть; вина за состояние и возможный жизненный провал Рока Ли давила на плечи.
Но Сейрам твёрдо решила с ним больше не видеться.
- Мне всего сто пятьдесят... – выдохнула она, не заметив, как отбросила узкие рамки всеобщего языка. - Я не хочу думать о подобных вещах.

Стояли жаркие дни. Юные девы одевали бикини и шли купаться в прохладных водах водопада, спасаясь от гнёта солнца и веселясь друг с другом.
Джирая смотрел на них и не мог налюбоваться.
За спиной по-прежнему пыхтел Наруто.
- Техника призыва!
«Только бы в этот раз получилась жаба, ну пожалуйста, пожалуйста...»
Маленькое облачко пара развеялось, и глазам Удзумаки предстало нечто среднее между крупным мальком и маленькой жабой, так как у него было целых четыре лапки.
« И это называется жаба?! – мысленно и наяву схватился за голову Наруто. – Никакая это не жаба!»
Блондиночка с заколотыми на затылке волосами ловко открыла банку с холодной газировкой, запрокинула голову назад и сделала глоток, обнажив белую шею и выставив на показ грудь в купальном лифе.
Жабий саннин чуть раздвинул ветви кустарника, улучшая себе обзор, и пошло-восторженно захихикал.
- Что, вы теперь даже смотреть на меня не хотите?! – крикнул ему Удзумаки, но внезапно на него накатила мягкая обволакивающая слабость.
Парень пошатнулся и упал прямо на голые камни; в очередной раз его настигли последствия переутомления. Джирая бросил на него косой взгляд.
«Опять он вырубился... Ничего удивительного. Все эти дни он продержался на одном упрямстве. Контролировать огромную чакру Девятихвостого действительно очень сложно, - мужчина поднялся и подошёл к мальчику. – Его тело пока слишком мало, чтобы полностью принять чакру Лиса... Видимо, защищаясь от нагрузки, оно и не даёт Наруто овладеть контролем...»
Джирая наклонился и без труда взвалил Удзумаки себе на закорки.
Если для получения доступа к энергии демона необходимо испытать сильные эмоции или риск для жизни – Наруто их получит. Мужчина хмыкнул.
«Прости меня, Четвёртый».

Курама плохо помнил, кто он и что он, зато где он – о, как же такое позабыть. Инстинкты взяли вверх над разумом лишь потому, что он позволил себе впасть в полуспячку – иначе можно было сойти с ума.
Этого Ёко не хотел.
А теперь от него вновь что-то требовали: дай это, дай то, потому что я требую это у тебя, паршивая лиса...
Что тут было особенно паршиво, так это обилие воды и отсыревший от неё мех. Курама обязательно кого-нибудь сожрёт, если обнаружит проплешины.
«Да отвалите вы все от меня...»

Обрыв был странным и необычным. Шио понятия не имела, как сюда забрела, но ей он чем-то нравился – мрак внизу затягивал, два канала рек обрывались на противоположном краю грохочущими водопадами, а склоны бездонной расщелины были похожи на странные горизонтальнее горы.
Но сейчас ей было не до того – Удзумаки Наруто, которого она искала не один час, падал в пропасть и орал, а прыгать следом за ним было уже поздно. И чёрт с ним, с пацаном, но он в этом слабом мальчишеском теле не один!
И о чём только думал его учитель, сталкивая мальчишку вниз?!
Мысли разбегались, но кицунэ действовала быстро, так как сейчас только он мог спасти мальчишку.
Только её брат мог что-то сделать – дать чакру, дать силу и выжить.
Лишь бы услышал...
Пожалуйста!
Ёко укусила себя в ладонь и, спрыгнув ниже на один из выступов, который оказался весьма скользким, щедро брызнула кровью. За долю секунды тёмные капли исчезли из её поля зрения, но это было не так уж и важно – Шио смогла из запалить и так.
Огненный смерч ринулся вниз, и только Ёко знала, что эта техника не причинит Наруто никакого вреда.
Это крик о помощи.

Чакру он узнал сразу. Странное чувство – сжимается что-то под рёбрами, скручивает сладкой тоской и расползается мурашками по всему телу, от холки до кончика каждого хвоста. Время здесь, в чужом подсознании, шло иначе, но за мгновение Курама почувствовал, что он жив и вместе с ним жива ещё былая мощь где-то под сердцем.
Не задавлена, с-суки!
Холод и сырость сменились теплом и клокочущей в горле яростью, которая рвалась наружу грудным рычанием.
Сестра!!!
Живая и невредимая, сестра-сестра-сестра!
«Брат мой!!!»
Курама не сдержался и низко зарычал.
Подошедший к клетке Наруто, маленький-премаленький, меньше его когтя на мизинце, особенно взбесил. Нужно только чуть-чуть поближе его подпустить...
- Подойти ближе, дитя моё... Ближе-е-е...
Удзумаки сделал осторожный шаг. Кицунэ потерял терпение и ударил, так как эмоции зашкаливали и жгли его изнутри; мальчишка успел отскочить.
- Ты сам пришёл ко мне... Зачем ты пришёл сюда?..
Жизнь-жизнь-жизнь, как здорово было вновь ощутить это! И даже паршивый джинчурики, у которого молоко на губах не обсохло, вызвал у него короткий приступ смеха: искреннего и насмешливого.
Парень его и раздражал, и забавлял одновременно, «паршивую лису» Курама банально пропустил мимо ушей.
В любом случае, ради сестры он должен постараться не умирать.
- Хочешь сказать, что если погибнешь ты, то погибну и я? Ты мне угрожаешь? – лис не ждал от него ответа. – А ты смелый, как я погляжу!
Курама потянулся в клетке, которая была тесновата для его высшего облика. К сожалению, в заточении он не мог ему сменить его на более компактный – пытался и не раз – но сейчас было так божественно приятно ощущать каждую шерстинку в шкуре, жмуриться, чуть прижимать уши к голове, пользуясь скрывающим его мраком...
Кицунэ повел хвостом, задавая чакре направление. Густая, почти бурая, застоявшаяся и плохо слушающаяся от долгого безделья, она яростно взметнулась по другую сторону прутьев и спеленала Наруто.
Пацан вскрикнул.
- Хорошо... Раз пришёл сюда – получи свою награду! – провозгласил Курама.
И титаническим усилием воли вытолкнул Удзумаки наружу.

Всё произошло слишком быстро – Джирая не успел среагировать, как нужно. Когда огненная смерть помчалась вслед за Наруто, саннин поймал взглядом чью-то фигуру на другой стороне расщелины, когда собрался броситься вниз и хотя бы попытаться спасти так похожего на Минато болвана – Удзумаки перестал орать и умудрился призвать самого Гамабунту.
На глаза ему попадаться не стоило, поэтому, краем уха слушая их разборки, Джирая неотрывно смотрел в сторону другой стороны бездны, понимая, что в погоню пускаться уже поздно...
Там никого не было.
Находящаяся за деревом Шио перестала зажимать себе рот рукой только тогда, когда саннин ушёл, а гигантская жаба с трубкой уволокла Наруто в неизвестном направлении. Ёко смутно что-то слышала о неком «Гамабунте», что обитал на континенте запада – далёком ото всех, ненаселённый ни людьми, ни хвостатыми, ни им подобными, связанный с остальным миром лишь свитками призыва - но был это он или нет, могла лишь гадать.
Связываться ни с ним, ни с одним из саннинов ей сейчас не хотелось.
Девушка осторожно выглянула.
Пусто.
И тогда она позволила себе глупо и радостно заулыбаться.

Мышцы были приятно разогретыми после недавней пробежки, в животе – соба, чей вкус ещё сохранился на языке, и, к счастью, она уже успела перевариться, так как Сейрам решила устроить им спарринг.
Друг с другом.
Это ново и впервые; никаких техник – скорость и тайджитсу.
- Ваша защита не действует лишь друг на друга, поэтому это единственный способ проверить, научила ли вас я чему-нибудь за это время, - наудивление доходчиво и спокойно разъяснила Хачи и хлопнула в ладоши. – Начинайте.
Девушка отошла в сторону, устроилась под деревом и скрестила руки на груди.
Гаара и Шукаку переглянулись и, ни произнеся ни слова, пригнулись к земле. Пальцы коснулись земли – тануки начали осторожно кружить, не сводя друг с друга взгляда.
Кто ударит первым?
Как атаковать противника, который знает все твои движения, как свои?
Впрочем, в последнем у Шукаку было небольшое преимущество, поэтому именно он метнулся вперёд первым. Собаку отпрыгнул в сторону, избегая захвата, перекатился и, развернувшись, успел заблокировать удар левой ноги. Заведя руку назад, парень попробовал схватить Шукаку за одежду, но не успел.
Оба вскочили на ноги, шагнули одновременно вперёд. Удар нанёс снова Шукаку – Гаара поставил блок, ощущая, как ново и странно чувствуется давление на мышцы, которые хоть и окрепли, но лишь слегка. Младший тануки извергнул кисть левой руки, ухватил Шукаку за запястье и, потянув на себя, попытался нанести прямой удар, метя в лицо. Старший увернулся, вырвался из слабой хватки и отскочил в сторону.
Гаара спешно развернулся: он тяжело дышал, хотя без нездоровой отдышки, сердце бешено колотилось, и его биение отдавалось гулом в висках, но не от быстрой усталости, а от вскипевший, как во время боя с Шио, крови.
Сладко, упоительно...
Резкий оклик Сейрам:
- Живее!!!
Собаку и Шукаку сделали шаг вперёд левыми ногами, замахнулись – правыми. Две симметричные атаки столкнулись, удары ногами пришлись друг на друга голенями; дистанция между дерущимися резко сократилась.
Блок-удар, блок-удар – атаки сыпались, и ни одна не достигала своей цели. Гаара не заметил, как перестал следить за руками, так как они действовали самостоятельно – парень смотрел в глаза Шукаку и чувствовал себя таким же сумасшедшим, как и он.
Старший тануки нанёс удар, метя в скулу. Собаку ушёл от него в бок, пригнулся и сделал подсечку; Шукаку подпрыгнул вверх и назад. Не желая упускать момент, Гаара в прыжке вверх уцепился рукой за низкую, но прочную на вид ветвь, резко подтянулся, запрыгивая на неё, и уже с высоты бросился на Шукаку.
Ступни встретились с согнутыми предплечьями защищающегося.

- Ты бледна.
- Ничего подобного.
Шио бежала трусцой; кисти расслаблены, согнутые ноги она поднимала высоко. Временами это помогало ей думать – помогало и сейчас.
Юмия не отставала и выглядела хуже, чем обычно, а замотанный тканью двуручник бил её сзади по бёдрами и лопаткам. Сторонним наблюдателям могло казаться, что Орочи чем-то больна всегда, но Ёко привыкла к такой внешности.
Однако у неё никогда не было чёрных мешков под глазами, к тому же теперь кожа будто посерела.
Тронешь – рассыплется.
- Экспериментируешь?
- Да. Нет, - пауза. – Не совсем.
- Скажешь?
- Нет.
Кицунэ пожала плечами, так как пытаться выпытать что либо у Юмии – гиблая затея, только время зря тратить.
Реку перебежали без задержек, но на другом берегу Шио остановилась, после чего поморщилась, так как между стопой и подошвой сандалией набились песчинки.
- Это будет сегодня, - сказала Орочи.
- Да... – Ёко повернулась и посмотрела на светлое небо. – Полнолуние...
До заката было ещё далеко.

Спарринг ничем не закончился - Сейрам прервала их раньше. Тануки фыркнули, переглянулись, а вопрос о том, кто победит, остался нерешённым.
Гаара набрал в ладони воды и умылся. Шукаку заморачиваться не стал – парень плюхнулся на мелководье и, наклонившись, окунул голову в реку. Вынырнув, он встряхнулся, словно дворовый пёс, и фыркнул.
Собаку усмехнулся.
- Если бы она нас не остановила, то я бы тебя точно уделал, - самоуверенно заявил Шукаку.
Гаара ничего не ответил, хотя придерживался прямо противоположного мнения. Парень предпочитал отдых бессмысленным спорам, так как Хачи, перед тем, как уйти куда-то по своим делам, сказала им, что делать.
Как тренироваться с одним калебасом на двоих поодиночке они ещё не решили. Впрочем, решение было повсюду: под ногами и руками, оно омывалось прохладными пресными водами речушки, а с другой стороны обрывалось, мешаясь с дёрном и утрамбованной глиной, а в прозрачной глубине его подхватывало быстрое течение.
Почему бы и нет?

Собаку повел рукой влево, расслабив пальцы и давая речному песку больше свободы. Вся масса песчинок описала плавный полукруг; вволю напитавшись его чакрой, они слушались почти так же хорошо, как и те, что он носил всю жизнь у себя на спине.
Их шуршание успокаивало, Шукаку был где-то за спиной и занимался примерно тем же.
Гаара закрыл глаза. Дыхание ровное, полное спокойствие...
Тануки никогда не занимался медитацией, но ему казалось, что ощущения сходные.

Шукаку закрыл глаза – ему хотелось всё прочувствовать и услышать.

Гаара заставил песок метнуться влево. Плавно проскользнув одной ногой в ту же сторону и опустившись ближе к земле, парень в развороте пустил больше чакры, чтобы песчинки пошли по кривой линии вслед за его ладонью.

Шукаку заставил песок метнуться вправо. Плавно проскользнув одной ногой в ту же сторону и опустившись ниже, тануки, разворачиваясь, добавил ещё чакры, чтобы песчинки повторили движение его ладони по изогнутой линии.

На выдохе Собаку повернулся, шаг, ещё один – шуршание послушно следовало за ним, почти касаясь кончиков пальцев. Волос справа коснулся порыв воздуха, как будто там кто-то был, но тануки не стал открывать глаз – скорее всего, показалось, или же он подошёл слишком близко к Шукаку.

Шумно выдохнув, Шукаку развернулся на сто восемьдесят градусов, раз шаг, два шаг – песчинки слушались его, и парень давал им касаться своих рук. Левой скулы легко коснулось что-то невидимое, словно кто-то прошёл совсем близко, но он не стал смотреть, так как это могло померещиться либо между ним и Гаарой была слишком малая дистанция.

Младший тануки мягко присел, выставляя расслабленные руки впереди, чтобы песок расстелился над дёрном, словно скатерть. Замерев так – три коротких секунды – он снова развернулся, но теперь через правое плечо, и прошёл несколько метров назад.

Парень согнул ноги, плавным движением не напряжённых рук заставляя песчинки зависнуть ненадолго над землёй, расстелиться в воздухе. Застыв так – три долгих мгновения – Шукаку повернулся через левое плечо и прошёл пару метров спиной вперёд.

Песок прокружил у ног; переступая, Гаара убегал от него так, словно не управлял им сам.

Шукаку уходил от песчинок так, будто ими управлял кто-то другой, а они кружили в районе его коленей и слегка их задевали.

Поддаваясь внезапному порыву, Собаку вскинул руку вправо, давая песку небольшой разгон и, в полуобороте резко направил его назад, атакуя невидимого противника.
Песчинки нашли свою жертву.

Смутное желание сделать что-то эдакое, импровизация; тануки вскинул руку влево, чтобы песчинки разогнались этим резким движением, и в повороте устремил их себе за спину, чтобы поразить врага.
Песчинки настигли неведимку.

Тануки одновременно распахнули глаза, так как преграда оказалось неожиданной, и оглянулись назад. Каково же было их удивление, когда оба осознали, что песок одного в лоб встретился с песком другого.
Песчинки с шорохом осыпались – и Гаара, и Шукаку потеряли над ними контроль – а крохотные кристаллы, как пыль или пыльца, медленно оседали на землю.
Откуда-то сбоку донеслись редкие хлопки.
Как давно Шио сидела под деревом, скрестив ноги – трудно было сказать. Причёску она сменила, вернув её в обычное состояние, а теперь сидела и лениво аплодировала.
Юмия привычно держалась в тени.
- Знаете, есть много способов это определить, хотя чаще понимание приходит само...
- Определить что и понимание чего? – настороженно уточнил Собаку.
Ёко странно хмыкнула, поднялась и стала нарочито долго отряхивать бриджи от травинок и земляной пыли.
- Ваши движения были абсолютно синхронны, полная симметрия, - произнесла она, выпрямляясь.
- Зеркальная симметрия, - уточнила Орочи.
Гаара и Шукаку озадаченно переглянулись, после чего перевели вопросительные взгляды на Шио; где-то в глубинах сознания у обоих копошилась одинаковая догадка.
Радоваться ли ей?
Принять, как должное?
Кицунэ улыбнулась и задорно тряхнула хвостиками.
- Поздравляю, напарнички.

С Хинатой всё ещё взволнованный Гаара встретился на перекрёстке.
После появления асура Шио забеспокоилась. Каждый вечер она брала Юмию и Шукаку и уматывала патрулировать территорию, соревнуясь в этом с ниндзя Конохи и отчасти защищая их от неприятной перспективы быть сожранными.
Однако было пусто. Разумеется, и Ёко, и Орочи и не рассчитывали никого находить, так как ганкуин был беглым, но кицунэ разумно предпочитала излишние предосторожности внезапной атаке.
А потому девушка строго-настрого наказала Гааре провожать Хинату до дома с её отдельных тренировок.
Ни Хьюга, ни Собаку не посмели возразить или ослушаться.
Приветствие:
- Привет.
- Привет, Гаара.
Первые три их «прогулки» ушли на убирание от его имени суффикса «кун». Гаара не привык к такому обращению, оно его сильно нервировало, и ему становилось неловко от того, с какой интонацией это произносила Хината.
Вдобавок, стоило пойти вдвоём, рядом, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки, на Собаку нахлынуло новое чувство, определение которому он нашёл не сразу.
Смущение.
Грозный демон Суны дико смущался этой самой Хинаты. Несмотря на то, что общение постепенно налаживалось, а осмелевшая Хьюга – она и сама была зажатой и не слишком общительной, но догадывалась, что у собеседника ситуация гораздо хуже – задавала ему больше абстрактные или, наоборот, сугубо конкретные вопросы, Гаара мог внезапно поймать её внимательный взгляд из-под длинной чёлки и понять, что не может выдавить из себя ни слова.
Какой у тебя любимый цвет?
Любимое блюдо?
Тебе нравится у нас тут?
Синий и серый, хотя ранее Собаку об этом не задумывался; курица в любом виде, но лучше жаренная; да, тут неплохо, но непривычно.
- Непривычно?
Вот тут-то от её искреннего любопытства он и поперхнулся, в полной мере ощущая себе идиотом.
- Э... ну... – Гаара нервно замялся. – В пустыне дни жарче, а ночи – гораздо холоднее. А её у вас тут много деревьев.
«Идиот».
Но Хината не засмеялась, поэтому Собаку выдал гениальное:
- А ты?
Белый, бежевый и красный; сируко*** и сладкую выпечку – говоря последнее, девочка отчего-то вспыхнула.
Последний вопрос был неактуален, но вместо ответа на него Хьюга сказала иное:
- Мне бы хотелось посмотреть на пустыню. Ты говорил там красиво, правда?
- Да. Очень.
Собаку кивал, а мысленно уплывал куда-то очень-очень далеко и не желал пока что выяснять причины этого непонятного явления.
Их путь заканчивался Т-образной развилкой: Хинате налево, к своей семье и клану, Гааре – направо к гостинице, брату и сестре.
И к напарнику Шукаку.
Кстати, об это он Хинате тоже рассказал и, кажется, Хьюга искренне обрадовалась за них и за него. В ответ девочка вкратце объяснила присутствие у себя за спиной гигантского тесака.
Прощание:
- Ну, пока?
- До завтра, Хината.
И они расходились.
Почему-то никто до сих пор не заметил, что шиноби Суны гуляет с куноичи Листа.

Шукаку явился, когда уже стемнело.
Шио была недовольна.
- Ты опоздал, - мрачно. – Я не хочу быть одной в эту ночь.
- Прости-прости, - легкомысленно. – Я проставлюсь.
Девушка покачала головой, но в дом его пустила. Не задерживаясь, Ёко сразу пошла наверх, вытирая мокрые после мытья волосы махровым полотенцем.
Тануки повел носом и уловил запах подгоревшего риса и мятного шампуня.
В спальне кицунэ рухнула на кровать; скудный ужин разместился на тумбочке, хотя парень не был голоден.
Впрочем, не подколоть он не мог.
- А готовить ты так и не умеешь.
- Не хочешь – не ешь. Закрой окно.
Шукаку пожал плечами и сделал, как она просила, не поленившись плотно задёрнуть занавески, но перед этим бросил взгляд на яркую, гигантскую сегодня, луну.
- Не уверена, что засну, но если что – буди.
- Ага, - легко согласился тануки.
Спать сегодня он всё равно не собирался.
Шио погасила верхний свет и вернулась в кровать, устраиваясь полулёжа. Кицунэ искренне пожелала всем жителям этой деревни не выходить сегодня на улицу ночью, а после чего криво усмехнулась:
- У них будет тяжёлая ночь...

*Гречневая лапша, дешевле рамена.
**Печать Пяти Элементов используется, чтобы блокировать или нарушить поток чакры. После запечатывания, цель потеряет сознание и будет не в состоянии бороться некоторое время. Орочимару применил эту технику на Наруто, запечатывая чакру Девятихвостого Лиса.
*** Сируко — японское название традиционного супа из фасоли адзуки. Под другими названиями он распространён по всей Юго-Восточной Азии.[/b]