Ну мы же биджу... Глава 35. Богоубийца

Нега жаркого полудня растекалась по улицам вместе с солнечным зноем и протекала в дома, обволакивая жителей селения или же гостей из других стран. На открытом пространстве пекло настолько сильно, что хоть Шукаку и Гаара спокойно переносили такую жару, но тренировки Сейрам отменила – ей было туго в такую погоду, к тому же, даже в Суне предпочитали тренироваться рано утром или на исходе дня.
Старший тануки валялся на диване с мокрой тряпкой на лбу и был близок к тому, чтобы растаять, как кусочек масла под нагретым ножом. Тело оказывалось шевелиться, а Гаара сбежал в душ, поэтому капать на мозги было банально некому. Шукаку вдохнул полной грудью, наполнив на секунду лёгкие густым прогретым воздухом, и стянул тряпку – полотенце для рук из ванной – ниже на глаза; Боги, да в пустыне не так жарко, хотя там ветер и простор, а здесь – влажная обволакивающая духота.
Так что бессмысленное лежание было в целом не самым плохим занятием.
- Кхм-кхм...
- Гаара, отвали, двигаться не буду.
- Эй, ты!.. – возмущённо.
А голос женский, знакомый. Если бы отметка на уличном градуснике не приближалась к тридцатой отметке, Шукаку подскочил бы, а так он только лениво сдвинул полотенце – уже, к слову говоря, почти высохшее – обратно на лоб и, приоткрыв один глаз, поймал взглядом старшую сестру Гаары.
- А? – не нашёлся толком что сказать тануки.
- Разговор есть, - буркнула Темари и нахмурилась сильнее. Шукаку собрался с силами, сел с ногами на диван, скрещивая их, и вопросительно посмотрел на Собаку. Девушка воровато оглянулась и осторожно присела на край дивана, смотря в свои колени.
Тануки терпеливо ждал.
Минуты полторы.
- Эм... ну... – начал он, заминаясь. – О чём ты хотела поговорить, Темари-сан? – осторожно спросил Шукаку и только через пару мгновений осознал, что если уж «сан», то обращаться стоило уважительней.
- О Гааре, - негромко отозвалась она, помедлив и расправив складки на короткой, не мешающей драке, юбке.
Девушка сильно нервничала. Этот человек, Шикаку, был другом Гаары, её младшего брата, а она – родная сестра! – боится, и так далеко от него. Но зато Собаку не была слепой и видела, как брат разговаривает с Шикаку, как уходит с ним тренироваться, а возвращается хоть и усталый, но довольный, как начал улыбаться – осторожно и легко, одними уголками губ.
Как смеётся над дурацкими шуточками, забавно фыркает в ответ на колкость...
Как здоровается с куноичи Аме, которые уже выбыли из экзамена, подтверждая то, что говорил Третий Хокаге; связь между селениями это связь между шиноби этих селений. К тому же, что-то подсказывало Темари, что выбирая между Суной, что причиняла ему лишь боль, и своими то ли друзьями, то ли ещё кем, брат выберет последнее.
Потому что Гаара оживал.
Потому что её младший брат... жил.
Темари в жизни не было так стыдно за своё поведение, отчуждение и недостойный страх.
- А...ну... о Гааре... ага... – Шукаку не знал, что ей сказать. – И что бы ты хотела узнать?
Могло ли повлиять на её отношение перемены в Гааре? Тануки пару раз замечал, как бывший джинчурики бросает весьма странные, но полные тоски взгляды, на брата и – особенно – на старшую сестру.
Есть ли вообще хвостатый, который не будет любить своего брата или свою сестру?
- Эм... – замялась обычно такая уверенная в себе Темари. – Как он?
Девушка резко развернулась и пытливо посмотрела на Шукаку. Парень сглотнул, но отступать было поздно и некуда.
- Неплохо, - выпалил он первое, что пришло в голову. – То есть, хорошо!.. То есть, нормально.
- Конкретней, - Собаку опасно прищурилась и качнулась в его сторону.
- Тренируется он.
- С кем?
- Со мной. И я тренируюсь, - зачем-то добавил он.
- И что тренируете, м? – Темари подсела немного ближе, и Шукаку отодвинулся. – Неужто Гаара не убил тебя песком? Его техники нельзя тренировать без чужой смерти, кровь для Шукаку – как энергетическая подпитка.
Тануки мысленно нервно усмехнулся. Знала бы Собаку, с кем сейчас говорит...
«Но лучше ей всё же не знать», - поспешно оборвал ход своих мыслей парень, так как внезапно смутно вспомнил, как испугана была девушка, когда он – и Гаара – потеряли контроль в последний раз.
Решительной и волевой Собаку но Темари страх был не к лицу.
- Нет, мы тренируем тайджитсу, - спокойно ответил Шукаку, так как решил, что проще будет по возможности отвечать ей честно.
- Тайджитсу? – искренне удивилась девушка.
- Ага.
- А это возможно вообще? – непонимающе.
Собственно, её вопросы были вполне объяснимы.
- Угу. Гаара в нём плох, поэтому – тайджитсу. Он же его никогда не тренировал, верно?
Темари медленно кивнула, хотя, честно говоря, не видела тренировок брата вообще.
- Но как это возможно? – повторила она. – Разве песок не защитит его от любых ударов?
- Ну... – Шукаку озадаченно почесал затылок. – Тайджитсу это ещё и скорость... К тому же, Гаара учится контролировать песок.
- В смысле?
- Контролировать защиту. То есть, если она ему не нужна, то силой воли заставляет её не работать.
Тануки почти не лгал, говоря это – от Сейрам в драке против неё доставалось за бесконтрольное использование песка. Другое дело, что последнее время, они с напарником сражались друг против друга, и защита не мешала вовсе, не желая защищать Гаару от того, кто её подарил.
- Контролировать защиту... – пробормотала Темари, глядя куда-то сквозь него. – Контролировать... Шукаку... контролировать...
На этот раз Шукаку всё же не удержал нервного смешка, но, к счастью, старшая Собаку ушла в себя и не слышала его. Тануки и сам себя мог перестать контролировать, чего уж тут о Гааре говорить...
Хотя после освобождения поводов для срыва пока не было.
- А когда вы познакомились?
- А? – новый вопрос Собаку заставил его очнуться, вынырнув из мысленного омута.
- Ну, вы же с Гаарой друзья, верно? – парень кивнул. – Когда вы познакомились? – пытливо. – Как, где?
Шукаку закусил губу, лихорадочно соображая. Пожалуй, это информацию стоило придумать заранее и, заодно, согласовать её с самим Гаарой, а то вдруг Темари станется спросить и у него, а младший Собаку ответит совсем другое.
- Ну? – она опять прищурилась. Парень нервно покосился в её сторону.
«Да с таким прищуром ей, а не Гааре, надо пятым Казекаге становиться... » - промелькнула в голове шальная мысль, а воображение участливо подкинуло образ Собаку но Темари в одеждах Тени Ветра с веером наперевес, взирающей на своих врагов тем самым взглядом, которым сейчас буравили его.
- В оазисе, три километра к северу от Сунагакурэ, когда Гааре было шесть лет.
- И ты шиноби Аме? – скептически. – И что делал ребёнок из Аме так близко от Скрытого Песка?
- Он вообще не шиноби, - ответил за Шукаку знакомый голос.
Младший Собаку стоял в проходе, прислонившись плечом к косяку, и вытирал полотенцем мокрые волосы. Ни Темари, ни старший тануки не могли сказать, как долго он там стоит, так как из ванной он вышел абсолютно бесшумно.
Гаара прищурился на Шукаку, и последний отметил его невероятно сходство с сестрой. Кажется, это у них семейное...
Интересно, а Канкуро умеет так же щуриться?
А ещё у младшего Собаку и Темари были похожие черты лица - тонкие и изящные – и схожий цвет глаз, разве что у тануки он был светлее и глубже, чем у его человеческой сестры.
- Ты... – немного угрожающе; бывший джинчурики понизил голос.
- Ничего я не делал и не собирался, - быстро отмазался Шукаку и поднял руки в защитном жесте. – Мы просто разговаривали.
- Да ну?
- Ну да. Ревнуешь сестру ко мне? – ехидно.
В следующее мгновение старшему тануки засветили скомканным влажным полотенцем в лицо; песок не счёл ткань за опасность, тем более что калебас был в соседней комнате, а сам Шукаку решил не уворачиваться и принять не совсем заслуженную кару. Да и полотенце приятно холодило кожу.
Темари, краем уха слушая мирную и краткую перепалку, украдкой наблюдала за братом. Из душа он вышел в одних штанах, чтобы не мочить водой с волос майку, и теперь девушка могла разглядеть его. Синяки от синюшных до желтоватых, почти сошедших, ссадины и покраснения на местах содранной кожи – характерные результаты жёстких тренировок. Если уж тренировать тайджитсу, так такие украшения были обычным делом.
Обычным – но только если это не Гаара.
Гаара, которого не могли ранить.
Гаара, который не знал телесной боли меньше месяца назад, а теперь тренировался едва не до серьёзных ушибов, и следы – болезненные, наверняка - не причиняли ему видимых неудобств. Это было невозможно, но старшая Собаку не видела причин не верить собственным глазам, ведь некому и незачем было создавать генджитсу.
Единственный след, чьё происхождение было настолько очевидно, что Темари не сразу поняла, откуда он – уплотнённая кожа, похожая чем-то на мозоль, на плече. Девушке потребовалось секунд шесть, чтобы сообразить, что это след от каждодневного и, порою, круглосуточного, ношения тяжеленного калебаса; это на всю жизнь, не то, что остальные, которые сойдут быстро при лечении или же от лёгкого касания ладони медика.
Впрочем, вряд ли её брат соблаговолит воспользоваться услугами ирьенина.
Налив себе воды из кувшина, Гаара сел между сестрой и Шукаку, мысленно разделяя их. Это были две абсолютно разные части его жизни, и соединять их, не разобравшись, было рано. А, возможно, и после не следует этого делать.
- Так ты сказал, что он... – заставила себя очнуться Темари и теперь старалась подобрать слова, – не шиноби?
- Да, не шиноби, - сухо отозвался младший Собаку. – Навыки есть, но, - он сделал паузу, размышляя, - не работает. Не так ли?
Парень покосился на Шукаку.
- Ага, так, - активно закивал тануки. – В пустыне клан есть... маленький очень, дел с Суной не ведут... так вот я от них. Отбился, когда маленький был, и с Гаарой познакомился, верно?
Собаку медленно кивнул – с ходу выдуманная легенда выходила относительно правдоподобной для такой ситуации – но в его взгляде появился вопрос. Все поселения в пустыне были занесены в реестр селения Песка по критериям потенциальной или нынешней опасности или же торговли; тоже самое касалось кочевников, которые за последние десять лет, когда засухи убивали оазисы один за другим, двинулись на запад к более живым степям.
Но Гаара не недооценивал пустыню. Если Шукаку сейчас не до конца врёт, и есть в барханах кто-то неизвестный, то не было причин этому не верить.
Пустыня хорошо умеет прятать своих детей.
Темари прикинула: верить или нет? Не было доказательств лжи, с другой стороны – она совсем не знает этого человека.
- Ну... хорошо... – задумчиво согласилась она через минуту размышлений. – И ты не боишься моего брата?
Это был неправильный вопрос – но важный; девушка смотрела в другую сторону.
Гаару боялись все.
Гаару не боялся Шикаку.
Но спустя отсчитанных про себя сорока пяти секунд, с увеличением количества которых росло её нервное напряжение, Собаку осознала, что это ни в коем случае нельзя было спрашивать.
- Одно время я его боялся, сестра, - очень медленно и тихо проговорил Гаара, впервые за последние десять лет называя её сестрой.
Не оборачиваясь, Темари поднялась, подхватила прислонённый к стене в углу веер и, закинув его на плечо, быстро покинула номер, не подумав попрощаться. Для себя девушка решила, что надо сходить потренироваться, а не лясы точить – последний этап совсем скоро, как и главная часть их задания, однако о диковинной для Конохи жаре вспомнила только на лестнице. Ну, ничего, просто прогуляется. Заодно Канкуро поищет.
Кажется, она опять всё испортила.

Хината была близка к головокружению, несмотря на то, что в доме, где жила Шио, было прохладно; Хьюга пришла сюда прятаться от зноя, так как собственная комната нагоняла тоску. Тонкая вязь символов «Летописи войн» была путанной, и у девушки быстро уставали глаза с непривычки, вдобавок, местами текст не был переведён, и приходилось обращаться к кицунэ за помощью.
Впрочем, Ёко помогала охотно и порою поясняла Хинате просто непонятные места. Однако теперь Хьюга снова запуталась. Этот кусок был странен и непохож на иные – описывалось от первого лица: будто бы воспоминание или чей-то личный дневник. Девочка сразу вспомнила учебник истории в Академии, в котором иногда были такие вставки.
Но теперь она ничего не могла понять. Имена, «запретные» имена, боги и не боги, заметки... Пожалуй, Хината запуталась.
- Эм, Шио...
- М?
Кицунэ оторвалась от листа, над которым корпела около получаса; Хьюга не заглядывала через плечо, а потому не знала, что это такое.
- Я тут... снова...
- Эх... – девушка поднялась. – Пожалуй, это был не самый удачный выбор книги для тебя.
Хината виновато опустила взгляд.
- Расслабься, я ничего такого не имела в виду... – Шио опустилась рядом с ней на диван и ободряюще похлопала по плечу. – Просто, для незнающего это на самом деле путано...
- Нет-нет, всё хорошо, очень интересно!
- Хех... У нас-то всё это с малолетства знают, как у вас, в Листе – кто такой Хаширама Сенджу, - она улыбнулась, так как знала, что была права. - Ну, что там у тебя?
- А... это... вот.
Девочка показала место в книге. Ёко быстро пробежалась взглядом по строчкам и хмыкнула, так как было очевидно, что смутило Хинату. Кицунэ не могла сказать, рассказывали об этом в Академии подробно, но опустить легенду о Рикудо там просто не могли.
А где имя легендарного мудреца Шести Путей – там и, хотя бы вскользь, упомянут демон, им побеждённый.
- Тебя смутило имя Джуби? – вкрадчиво уточнила Шио.
- Ну да... и оно тоже, - замялась Хьюга. – Просто у нас говорилось, что его победил Рикудо, и...
- У вас своя история, у нас – своя, - мягко прервала её Ёко. – Но так как ваша история отрицает существование и меня, и моего брата, и Шукаку, и даже тебя, то позволишь мне рассказать нашу историю тебе?
Хината без сомнений кивнула. Мир вокруг менялся и рос со всё новыми притоками новой информации, всё то, что казалось ей раньше не возможным, становилось реальностью, но её, юную и гибкую, не пугало это – она преображалась вместе с этим миром, как взрослеющий ребёнок.
Шио откинулась на спинку дивана и цокнула языком.
- Ты же помнишь, что я тебе говорила о времени, которое тут описывается?* – она кивнула на книгу. – Хотя, читая, ты и сама всё поняла – порядок здесь не совсем хронологический... То, что происходило тогда нельзя было назвать войной – грызня. Но она уносила жизни...
Девушка откинула голову назад, пытаясь представить.
Не вышло. Ёко видела лишь войну Прорыва, когда все кланы объединились против полчища асуров и густого смрадного мрака, прорвавшегося с севера, и даже Империя Тёмного леса – тёмные эльфы-гордецы – послала своих воинов.
- Джуби появился из ниоткуда... – задумчиво продолжила она. – Никто не знал и не знает кто он, не знает его настоящего имени, но он пришёл к нам и взмахом своего меча объединил всех, прекратив войны, а рядом с ним всегда был сильнейший из рода людей, победивший когда-то его самого.
- Неужто?!.
- Да, это был он. Рикудо и Джуби – первый и последний союз хвостатых и людей, а так же первые, кого назовут позже напарниками – лучшие враги, сильнейшая связь, те, кто объединили нас всех, прекратив вечную вражду, - девушка тихо выдохнула; силы, о которых она сейчас рассказывала, были непомерны, и даже малая их тень пугала её мощью. – Эти двое – наши Хаширама Сенджу и Учиха Мадара.
Хьюга сглотнула. В голосе Ёко проскальзывало почти благоговение, а представить тех, кто был сильнее биджу, сильнее их всех, было слишком страшно. Девочка не была уверена, что имеет на это право.
- Шио... тут запись...
- Это дневниковая запись самого Джуби. Говорят, он описал своё рождение, будучи уже взрослым... это единственная информация, которая у нас есть, а члены Совета, некоторые из которых, как говорят, видели то время своими глазами делиться не спешат. Прочитаешь?
- Я? - робко и почему-то удивлённо. – Х... хорошо.
Хината вгляделась в страницы, ища нужное место.
- Я рождался...

«Я рождался.
Я существовал.
Сквозь златые листы дома и чрева моего видел я родное небо, видел ветер и яркое светило, что хотело опалить мои глаза, а внизу, в неведомом мне тогда далёком мире, были те, кого - я узнаю много позже – зовут людьми.
Сквозь тело моё текла сила, силе этой кланялись все, а я боялся всего, так как не знал, а любой разум страшится неизвестного.
Никто не смел приблизиться. Никто не нарушал Закона. Приводили животных и прекрасных дев, чтобы убить во славу и напоить землю кровью.
Я умирал.
Я рождался и за своё существование не приобретал ни имени, ни знаний.
Ничего.
Меня беспокоили и радовали птицы.
Я умирал.
То было моё последнее рождение. Женщина рода людей была смела, дерзка и голодна; она прокралась ко мне по ветвям холодной ночью и отшатнулась, когда я потянул к её мягким волосам детские свои руки. Но обоюдный страх ушёл – воровка Кагуа стала матерью моей и унесла в свой одинокий дом. Покинутое Древо плакало по отнятому дитя, и крона его поникла от тоски, но я был слишком занят и глух, ведь необъятный буйный мир предстал во всей своей красе передо мной.
Я дышал тем самым ветром, а солнце ласкало мои дни; лишь ушло от меня близкое такое раньше небо. Но я не жалел, ведь я жил, и не было ещё в сердце моём совести.
Я стал жить...»

Босые худые ступни, обтянутые до голубого белой кожей, бесшумно ступали по чёрному камню пещеры. Плащ из светло-голубых перьев глушил звуки и дыхание, если у носящего его оно было. Дойдя до Зала Богов, некто остановился перед выточенным из камня Сусаноо, стоящего в тени кимоно своей прекрасной и светлой старшей сестры.** На роге его гротескной маски можно было увидеть маленькую человеческую фигурку: парень беззаботно болтал босой ногой, то и дело поправлял громоздкие гоглы, сдвинутые выше лба, и насвистывал незатейливый мотивчик, которые в этом году привязался ко всем детям.
Вскоре он заметил вошедшего.
- А, Мангецу!***
Парень с лёгкостью соскочил с высоты статуи и мягко приземлился перед Мангецу, у которого даже перья в плаще не колыхнулись.
- Зачем пожаловал, брат мой?
- Мы слышали, у тебя новенькая, Мидаре, - холодно, как и всегда.
- О... Конан, - мечтательно протянул Сузуме. – Не молода уже, но, несомненно, прекрасна, словно выдержанное вино.
- Ты всё ещё любитель...
- И отчего не в ходу этот напиток среди людей? – Мидаре притворно вздохнул. – Однако, Мангецу, и под твоими крыльями новые птенцы.
- Зеру со своей новорожденной дочерью и сам справится. К тому же, за теми, кто в небе, присматривать и тебе.
- Но всё же Юсуи... Как прошло их полнолуние?
- Всего один труп – тихо и без лишней крови. Мы расстроены.
- Ожидал резни?
Мангецу коротко и без усмешки хмыкнул. Трое новичков за последний месяц – это не мало, хотя с Конан, как он понял, просто совпало. Будь он на месте Феанора, то приструнил бы разгулявшуюся в стране людей лисицу.
Впрочем, со своей задачей она пока справлялась – проклятая оболочка Джуби найдена, Шукаку освобождён.
Всё шло своим чередом. Мидаре уже покинул зал, вылетев через большую дыру в потолке, через которую на лик Богини Солнца падал дневной свет.

Зелёный чай отлично утолял жажду. Допивая вторую чашку, Хината с упоением слушала рассказы Шио о временах Джуби. Немного, что слышала и знала, Ёко говорила вперемешку и с неподдельным интересом и страстью – старые времена манят и биджу и людей... Девушка рассказывала и факты, и слухи, и домыслы, а Хьюга только и делала, что то и дело задавала вопросы. Однако слух за что-то цеплялся.
Вскоре она догадалась, что именно не так.
- А почему Джуби... почему у него такое имя? В смысле, значение понятно, но...
- Это не его имя, - пояснила кицунэ. – Имя его под запретом и проклято – нельзя ни произносить его, ни вспоминать его, ни пытаться выяснить. Поэтому никто не знает его имя.
- Но... почему так? Ведь он сделал столько для вас, - недоумённо.
- Да, не мало, но он не праведник ком был, а воином – безумным, ищущим противников всё сильнее и сильнее... И в своих поисках он вызвал на бой того, с кем сражаться было нельзя – и победил.
Шио говорила тихо. Так, будто сама тема разговора была запрещённой.
- Тот, кого сейчас называют Великим Джуби, когда-то совершил самое страшное преступление – он убил Бога.

Жалкая сухая трава, для чьего роста не хватало в этой ветреной степи благородной почвы, приминалась, умирая, под сношенными жёсткими сандалиями. Высокий мужчина вдохнул полной грудью близкий к ураганному ветер и коротко расхохотался.
- Выходи, Фудзин!**** – громко крикнул он, и голос его разнёсся по безжизненным окрестностям. – Выходи! Прекрати прятаться от меня, я бросаю тебе вызов! – и дерзость его достигла небес, напугав спрятавшихся в низких облаках духов эфира.
Тучи сгущались, угрожающе закручиваясь не родившимся пока смерчем над головой воина. Запрокинув голову, он смотрел на него горящими глазами и слышал, как сестры-духи –доверии властителя ветров – разбегаются кто куда.

Зачем ты пришёл, странник?.. Иди прочь, или поплатишься за свою дерзость...

Голос не звучал громко – но оглушал, это был не крик – но слова сдавили голову и несчастную землю, которой некуда было деваться.
Воистину голос Бога!
Мужчина обнажил меч, который ещё в юношестве выковал сам из упавшего с неба камня. Тогда он счёл, что небеса сделали ему подарок, отдав металл метеорита для клинка, но на деле они лишь помогли тому, кто их повергнет. Ни разу его оружие не подвело его, ни разу не сломалось, а в ответ не дрогнула его рука, разя врагов.
- Выходи! – крикнул он хрипло, не скрывая веселья и предвкушения в голосе.
Славная будет битва, и он заранее улыбался ей, ощущая и приветствуя. В груди уже рождался злой азарт и жажда крови.

Как пожелаешь... Твоя смерть будет платой за заносчивость!

Воин захохотал и взмахнул мечом, и от его удара рассеклась земная твердь.

- Джуби вызвал на бой Фудзина, Бога Ветра, и этот поступок был неслыханной дерзостью... уже за такое можно было покарать, однако, смерть от рук Фудзина должна была стать расплатой, - мерно рассказывала Ёко. – Но Джуби победил его.
- Ты сказала, Джуби убил его... а разве боги не бессмертны? – осторожно спросила Хината, не будучи уверенной в уместности вопроса
- Бессмертны, - кивнула Шио. – Для них смерть – это иное: это свержение, поражение, потеря сил и вечный несмываемый позор... И исчезновение как личности.
- Не уверена, что поняла до конца, - пробормотала Хьюга.
- И не пытайся. Смертным и не понять, а, не понимая, я и не объясню.

Фудзин хрипел и выгибался в агонии. Повергнувший его демон ушёл, не добив и не повернувшись, и оставил его умирать одному, в луже тёмной крови его физического тела. Небо, родное до боя, а теперь – далёкое навеки, плакало над ним: капли дождя попадали на разгорячённое лицо, пытаясь унять его гнев и ненависть.
Как же он слаб.
Как же он жалок.
С трудом повернув голову, Фудзин увидел белые ступни, ноги же выше скрывал полог из голубоватых перьев.
- Помо... ха... ги, - прохрипел он.
- Ты жалок, Фудзин.
- Помоги... Это... кха! – кровь изо рта, кровь земли и неба повсюду. – Это он... тот самый...кха! он слишком силён...
Дрожащими ослабевшими пальцами он потянулся к оперению и испачкал его в жидкой грязи. Тот, кто сказал что он жалок – жалок, жалок, тысячу лет жалок! – брезгливо поморщился и шагнул назад.
Всё вокруг ускользало в мутную дымку бреда и боли.
Белый цвет затопил его и ослепил, белые перья укрыли от страданий с притворной лаской, белая рука подхватила у плеч, и белая ладонь, почти сияющая, легла ему на глаза.
- Отдыхай, Фудзин. Отныне он не твоя забота.
Фудзин потонул в ненависти и боли, теряя себя. Его дочери, вернувшиеся на тишину, были безутешны и горько плакали дождём.

- Говорят, Фудзин до сих пор, спустя много лет со смерти Джуби, ждёт своего реванша... И будет ждать его ещё тысячу лет.

Чистая простынь, которой накрыли тело, уже не пачкалась от крови. Хаято уже осмотрели на предмет возможных деталей, которые могли бы найти убийцу, но пусто. Его тело было изуродовано, практически все улики – уничтожены.
Югао не желала отходить от тела. Придя сюда в форме АНБУ, грязная и потная с задания, она так и осталась сидеть тут на стуле, глядя в одну точку.
Кто-то громко постучался в дверь больничного морга, сюда перенесли Гекко после того, как Ибики едва ли ещё раз не вывернул его тело наизнанку, ища зацепки. Узуки не шевельнулась.
Женщина давно не лишалась близких – отвыкла.
- Югао, тебя вызывает Хокаге-сама.
Югао посмотрела на Хаято, на труп Хаято. А ведь она запретила себе влюбляться, знала, что так будет...
Анко перестала подпирать дверной проём и подошла ближе к разбитой и сломанной женщине, которая словно бы постарела в раз всего лишь за день. Митараши плохо её знала, работали раза два в общей группе, но такое поведение казалось ей неприемлемым сейчас: враг рядом, враг под самым носом.
- Югао, у тебя задание, - несколько резко сказала она, впрочем, не показывая своего неодобрения. – Тебя ждут, срочно.
- Я поняла, - отрезала Узуки и поморщилась. Анко, решив, что больше ей тут делать нечего, развернулась и вышла с твёрдым намерением распорядиться, чтобы уже что-то сделали с телом экзаменатора и АНБУ под прикрытием.
Оставшись в привычном одиночестве, Югао тряхнула волосами – неровная чёлка щекотнула линию бровей – и взяла с края стола маску, с которой давно уже срослась. Доведённым до автоматизма жестом она заняла своё законное место, скрыв лицо, эмоции и личность. Теперь она просто оружие, воин АНБУ, которого легко можно отправить умереть.
Узуки не была против, тем более что знала, кому мстить.
Хаято выполнил свою миссию, и даже собственная смерть ему не помешала. В его желудке была крохотная непроницаемая капсула с единственным иероглифом, который Хаято вывел с помощью крови и тонкой иглы на ещё более маленьком клочке бумаги – старый метод.
«Звук».

Хинату вместе с её пожитками: сумкой с книгой и свитком с мечом, так как с Тсукикайбо она не расставалась, ощущая себя некомфортно вдали от клинка, - поймали у входа. К счастью, это был не сестра или отец, или, того хуже, Неджи, а знакомый и добрый к ней Ко.
- Хината-сама.
- Что такое?
Тон ей не понравился. Опасность шла не от самого Ко, но от того, о чём он хотел сообщить.
- Вас не было весь день, однако, ваш брат уже восстановился и хотел бы провести с вами спарринг.
Хьюга тихо выдохнула. В клане уже, кажется, забыли, что Неджи ей не родной брат... Драться с ним не хотелось, тем более что мыслями девочка была далеко – в небесных облаках на своих крыльях и в далёком прошлом всего мира, где были таинственные силы, могущественные боги и вершилась скрытая от людей история.
Но вместо того, чтобы отослать Ко с отрицательным ответом, она спросила:
- Где Неджи-нии меня ждёт, Ко-сан?
Мужчина поманил её за собой. Почему нельзя было назвать место и дать ей дойти самой, чтобы она, заодно, заскочила к себе и бросила там сумку, но Ко молча вёл её к тренировочной площадке. Возможно, ему просто приказали дожидаться, а после отвести без задержек.
На веранде перед площадкой её уже ждали.
- Ступай, Ко, - Хиаши кивнул ему. – Можешь быть свободен.
Ко быстро пошёл прочь.
- Где ты была весь день, Хината? – равнодушно поинтересовался глава Хьюга у своей старшей дочери, даже не взглянув на неё.
Вряд ли его на самом деле это волновало, скорее всего, Неджи, который сейчас отрабатывал удары на деревянном болванчике, не мог её найти.
- Тренировалась, - без зазрений совести солгала она, опустив взгляд. Лгать Хьюга, даже если ты и сам Хьюга, нужно уметь, а у Хинаты не было такого навыка. Впрочем, говоря это, она подумала о вчерашних тренировках с мечом и наконец-то получившаяся бочка.
Впервые за всю жизнь у неё были успехи – реальные, не придуманные ей самой для того, чтобы не сломаться. Хьюга и не подозревала, насколько это приятное и придающее уверенности в собственных силах чувство.
- Я спрашивал у твоего учителя, - Хиаши повернулся к ней, не поднимаясь с колен. – Куренай сказала, что давно не видела тебя на тренировках.
- Я тренируюсь одна, отец, - а вот это уже была чистая правда. – Шино-кун и Киба-кун готовятся к третьему этапу экзамена, я не хотела мешать им.
Для верности девочка продемонстрировала истерзанные эфесом – когда-то это станет жёсткими мозолями, но пока ранки саднило – и падениями при неудачных приземлениях ладони, так как Хината берегла крылья и всегда бухалась носом в землю, выставляя руки.
Хиаши внимательно их осмотрел и, кажется, поверил.
- И каковы результаты? – спросил он, но не дал ей ответить. – Впрочем, продемонстрируешь на практике, Неджи как раз ждал тебя, - мужчина отвернулся и окликнул его. – Неджи!
Парень остановился так, будто ждал этого, и, не торопясь, подошёл к краю веранды. Хината бросила на него осторожный взгляд и тихо вздохнула.
Нет, драться с ним точно не хотелось. Но, как ни странно, колени больше не подкашивались от такой перспективы.
- Хината, - строго.
Девочка поставила сумку у опорного столба, предварительно надев петлю застёжки на пуговицу, застегнула куртку – не хватало ещё, чтобы отец случайно заметил рисунок крыльев на спине – и сделала пару шагов к центру площадки. Мрачный Неджи занял место напротив.
- Никаких иллюзий, Хината-сама.
- Никаких... – эхом.
Неджи встал в стойку. Хината мысленно напомнила себе, что таланта в тайджитсу у неё нет, Сейрам тоже это подтвердила. Да и Зеру-сан один раз протестировал её, хотя Хьюга и плохо поняла смысл того теста, так как никакого боя не было.
- Ну? – не выдержал Неджи.
Сестра так и не потрудилась подготовиться к обороне: стояла, опустив руки, и рассеянно смотрела себе под ноги. Её бледные губы шевелились, что-то неслышно проговаривая. Однако, как только он её окликнул, Хината вздрогнула и, немного отставив левую ногу для устойчивости назад, подняла руки перед собой; кисти расслаблены, пальцы полусогнуты, левая рука на уровне солнечного сплетения ладонью внутрь, правая – напротив носа, мизинцем к Неджи. Взгляд сестры был неожиданно спокойным, хотя и не скрывал её не желания тут быть.
Странная стойка, хотя и защищающая важные места тела – глаза и внутренние органы. Но Хината даже не активировала доджитсу, а против джукена способен выдержать только джукен, особенно, если противник слабее.
- Нападай, Неджи, - тихо произнесла она.
А ещё раньше она не называла его по имени.
Хината старалась сосредоточиться. Ей не хотелось снова проигрывать, не сейчас, как только она не без основательно поверила в себя. Нужно было хоть как-то оправдать и отблагодарить заёмную – а может, уже свою? – силу.
Нужно было просто стать Юсуи.
Нужно было представить в руке Тсукикайбо.
Неджи шагнул и метнулся к ней. Быстро – но после движений Зеру-сана или же песка Гаары, хотя она лишь видела последний со стороны, первая атака брата показалась ей не столь стремительной, чтобы не смочь увернуться. Хината резко отскочила вбок, заранее присев, и кунай сам скользнул ей в руку из футляра на бедре. Девочка метнула его и сменила положение; старший Хьюга увернулся от куная, но с удивлением отметил, что сестра метила не просто ему под ноги, а точно в щиколотку, не боясь ранить.
Для робкой Хинаты это было необычно, к тому же, прежде их тренировки проходили в рамках клановых техник. Парень ударил снова, но по плечу, как хотел, не попал – сестра слитным и плавным движением, нехарактерным для рукопашного боя, скользнула назад и в сторону, пытаясь зайти за спину.
Бессмысленно, он всё равно её видит.
Брат был быстрым и сильным – как и всегда. Но это был спарринг, просто спарринг и, в отличие от серьёзного боя, шанс был. Девочка закусила губу, к собственной радости заметила, что не начала паниковать и задыхаться, и, как только Неджи круто развернулся к ней, прыгнула высоко вверх прямо над ним.
Рискованно – но теперь Хината иначе воспринимала высоту. Прикрыв глаза, она представила крылья... Взмах... другой... Тело было лёгким, как пёрышко, прыгалось легко, и, заканчивая манёвр, она на мгновение очутилась вниз головой на уровне его шеи, а в ладонь послушно скользнул ещё один нож; последние две недели любое оружие легко ложилось в руку. Ударив брата сбоку в шею тупой стороной куная, Хината приземлилась позади него и с разворота нанесла удар ногой в бок. Неджи, оглушенный, не успел увернуться или поставить блок и пошатнулся, а следующий удар той же ногой между лопаток – она не жалела ни брата, ни сил - заставил его рухнуть.
Юсуи, тяжело дыша, так и замерла с поднятой ногой и зажатым в руке кунаем и лишь через несколько секунд осознала произошедшее. Пульс отдавался гулом в вискам, кончик пальцев покалывала невидимая чакра; было жарко, разгорячено.
Отец не произносил ни слова. Хината медленно опустила ногу, подошла ко второму кунаю и убрала оба в футляр. Ей было сейчас не до них, не до этих жестоких людей, которые ни разу не верили в неё – впервые познав радость сражения, робкую, неразвитую, девочка тонула в тепле и приливе положительных эмоций, тихих, но правильных...
Будто кто-то говорил ей: «Ты молодец, Хината».
- Спасибо, Неджи, - девочка коротко поклонилась уже поднявшемуся брату, подошла к сумке и, закинув её на плечо, решила обойти дом, чтобы оставить обувь у наружного входа. – Спокойной ночи, отец, - поклонилась она снова и, не спрашивая разрешения, ушла с площадки.
В конце концов, этим вечером она имела на это право.
Над Конохой сгущались тихие летние сумерки.*****

*Отсылка на главу 29 «Мир».
** Сусаноо — первоначально был богом бури и водной стихии, затем появилось представление о нем как о божественном предке родов, связанных с Идзумо. Возможно, что в его образе объединились несколько божеств, поскольку Сусаноо также считали божеством страны мертвых, в некоторых мифах он божество плодородия.
***Имя означает «полная Луна».
**** Фудзин — японский бог ветра (согласно синтоистскому учению).
*****В манге/аниме нигде не сказано, в какое время года проводился экзамен. Поэтому я вольно позволила себе выбрать, хотя всерьёз задумалась об этом только сейчас.