Обратная сторона луны. Глава 11. Оковы

Шукаку пребывал в буйно-весёлом настроении, как только их скромный отряд ещё до рассвета пересёк ворота селения, где охрана посмотрела в след Темари и Канкуро, словно они уже трупы ходячие. Ноги приятно перебирали не успевший нагреться песок, и до лёгкого зуда хотелось разуться и зарыться в светлые песчинки пальцами ног. День был удивительно хорош: солнце не успело ещё напечь макушку так, чтобы начала кружиться глупая человеческая голова, Гаара незаметно для кого угодно, кроме напарника, морщился и то и дело дёргал непривычные ему узкий воротник и длинные рукава более официальной одежды, которую его заставили напялить на переговоры, а ночью его пыталась убить красивая девушка.
Темари правда очень старалась. Гаара вышел прогуляться, потакая старым привычкам и решив, что если он не ляжет совсем, то утром будет проще, Шукаку поверхностно задремал, ощущая дыхание близкого полнолуния, и чуть дальше – полнолуния очень яркого, Луна спустится низко-низко*, и никто из тануки не будет спать: все будут праздновать и воздавать хвалу Цукиёми, пожелавшего вновь спуститься ближе к ним.
Тануки постепенно стал скучать по шумному не клану – большущей семье.
Не сработала ни единая ловушка, ведь все они были поставлены на дверь. Воздух не колыхнулся от бесшумного движения. И если бы Шукаку спал глубже, он бы ни за что не заметил скользнувшую с крыши на подоконник тень. На противоположной от окна стене он увидел, приоткрыв чуть глаза, силуэт четырёх задорных хвостиков.
Старшая Собаку тихо скользнула в комнату. Нервничала, озираясь часто, боялась Гаару, должно быть, но действовала очень профессионально, отточено – особенно для пятнадцати лет. Кажется, девушка была босая.
Шукаку думал, что если убьёт её, то потом Гаара убьёт его. А затем биджу выбросят его вон: или к людям, или казнят асурами, или сошлют на каменоломни за то, что посмел навредить родной сестре напарника и оборвать эти ценные нити. Впрочем, и без посторонней помощи Шукаку охотно после такого утопился б, так как войн биджу он не видел, при нём единым целым народом они были, да и даже в те темные времена избегали разделить сестру и брата.
Или вместе добивать, или никого.
В руке Темари сжимала остро заточенный кунай. Вблизи Шукаку услышал её чуть прерывистое дыхание, подумал: «Прям романтично, - ночь, луна, свидание?», - и попытался вспомнить, в каком направлении ушёл Гаара.
Потому что оттолкнуть от себя старшую Собаку или нет, она достаточно проворна, чтобы успеть попробовать всадить в него нож и наткнуться на преграду из песка, после чего придётся либо смываться из Суны так, что только пятки засверкают, либо убить всё население.
Даже Гаара бы второе не одобрил. Хотя что ему - весь калебас парень легкомысленно оставил дома, и за ним утекла лишь лёгкая позёмка песчинок у самых ног, бережно, на всякий случай, а заодно для того, чтобы заманить на свою ложную беззащитность случайных идиотов. К полной луне, в меланхоличном покое теперешней своей жизни, в младшем Собаку постепенно просыпалась собственная кровожадность вместо чужой, заёмной.
У Шукаку знатно срывало резьбу в заточении по полнолуниям.
Ну, хоть вещей у них на двоих с напарником кот наплакал; Гаара придерживался привычного почти что аскетизма, а у старшего тануки просто не было ни копейки лишних денег даже на новые сандалии.
Темари опустилась на колени. Шукаку кожей чувствовал её взгляд и напряжение. Она поднесла кунай сбоку к сонной артерии, судорожно выдохнула, не замечая, что песок в бутыли шевельнулся… и, резко выдохнув, отшатнулась и выронила кунай. С хлопком девушка зажала ладонью рот и замотала головой.
Шукаку и утром делал вид, что крепко спал ночью и ничего не заметил. На худой ладони Темари виднелся след от зубов, где она закусывала кожу, чтобы не издать ни звука.
От чего она не решилась, зайдя так далеко?
От страха перед ним или от страха перед Гаарой?
Вряд ли она скажет, если спросить. Им ещё дня четыре дороги, ведь теперь никто никуда не торопился, пускай и вытолкнули их из селенья вон как можно скорее. Но Шукаку только рад был вырваться за стены.
Песок под его ступнями задорно завивался в спирали.
- Прекрати, - тихо сказал Гаара.
- Да ладно. С тобой даже не поговоришь. Языка ты не знаешь, а я не хочу постоянно оглядываться в разные стороны…
- Языка? – он снова потянул за воротник. Его края щекотали ему шею.
Канкуро отстал. Темари не приближалась и на метр, пряча лицо в мужской куфии**, так как то и дело налетал лёгкий ветерок, далёкий от преддверий песчаной бури, и сдувал верхушки барханов. Они растянулись по извилистой гряде кривоватой змейкой, да и людям, даже привыкшим, в любом случае становилось слишком жарко, чтобы разговаривать; старшие Собаку экономили силы.
- На слух ты можешь. А болтать нет. Не волнуйся, придёт ещё… Подожди, с тобой Шио разговаривала так на экзамене, забыл?
- Не обратил внимания.
- Да уж… Гаара, я тебе сейчас сам эту пуговицу отдеру.
- Не трогай меня.
- Задолбал теребить.
- Не трогай, - прищурился.
- Ладно-ладно… Но тогда держи себя в руках!
Младший Собаку закатил глаза. Шукаку громко фыркнул.
- Так что с языком?
- А что с ним должно быть? Я смог свободно говорить лет через десять или двенадцать, но я варился среди своих, и порой со мной нарочно не общались на всеобщем, чтобы я мучился с ответами. У тебя другой случай, хотя кто знает, сколько мы тут проторчим… - тануки задумчиво потёр подбородок. – А вот Хината быстро управится!
- Почему?
С гряды на гряду пролегла извилистая дорога из песка. Шли не сражаться, чакру особо не экономили, практикуясь контролю прямо на ходу. Помнится, у Шукаку такой фокус не сразу получался ровно и складно, но сейчас они с Гаарой держали её вдвоём. Канкуро неуверенно шагнул за ними.
Темари демонстративно спустилась по склону вниз.
- Хината младше, чем когда я был, а чем младше, тем лучше – Юмия, я слышал, отлично шпарит, хотя она не «хищник», другое звучание.
- Но Хината ведь в Конохе…
Шукаку хмыкнул.
- Она не мы. Думаешь, почему нас никто не дёргает? Тануки больше пяти десятков было, когда меня заточили. А ледяной клан малочисленный. Хината им как бриллиант. Вот увидишь, будет тоже шпарить уже лет в шестнадцать, а ты с трудом глаголы выговаривать. Позорище! Решат, что ты Хинате-нээ плохим в будущем супругом будешь, и найдут ей другого!
Гаара вздрогнул, уставился на него и медленно принялся покрываться красными пятнами. А когда румянец достиг шеи, тропа под ногами Шукаку испарилась, и он с воплем рухнул вниз. С кирпичной грацией шмякнувшись о мягонький песочек, тануки полюбовался на то, как младший Собаку сунул руки в карманы и участил шаг.
- Я пошутил, придурок! И будто она тебе не… уйя!
Отвести щелбан от песочной ложноножки Шукаку не успел.
Вот что стесняется? Всё ж с ними ясно, так рано, так легко, так естественно и правильно… А биджу, когда «всё ясно», не расходятся друг от друга.
Природная моногамия страшная вещь. Ходишь сам по себе, нравятся тебе разные, а потом раз! - прилипнешь и не отлипнешь. Насмерть.
Гаара даже первый пункт в этой схеме пропустил.
Главное – не быть идиотом. Шукаку вот идиотом был.
Тануки потёр лоб. Гаара перестарался и едва не сделал ему шишку на самом видном месте. И только спустя несколько секунд Шукаку заметил, что едва не рухнул на Темари.
Оу.
Девушка была бледной, для пустыни – даже слишком. Всё семейство Собаку такие: бледно-тонкие, чудом не сгорающие, но сейчас Темари стала совсем меловой. Замершая в напряжённой стойке, рука её была прижата к боку веера, готовая немедленно атаковать врага. А ведь Шукаку на земле сидел, не двигался и был – с виду – безоружен.
Хотя Собаку умная девушка. Вырастет в умную прекрасную женщину. Могла понять уже, что только «с виду».
- О, простите! – Шукаку подобрался, отряхнулся и демонстративно отошёл на шаг, уступая дорогу там, где её границ не было. – Прошу! – тряхнул головой в полупоклоне.
Темари едва не пробежала мимо. Тануки вздохнул, но зато многое прояснилось; что ж, он сам виноват, выходка с чакрой для того и делалась…
Но он надеялся, что это будет только в сторону старейшин.
Старшая Собаку его просто боялась.

Ночь у стен Конохи стояла воистину глухая и темная. Неслышно было ни птиц, ни хотя бы патруля приличного – впрочем, шиноби держались на почтительном расстоянии от селения Листа: пробраться за стены оказалось легче, чем рассчитывал Сакон, отсидеться тоже не составило никаких проблем. Зато стоило солнцу сесть, как Коноха вдруг выпустила такие яростные иглы, что им, чужакам и шпионам, пришлось заглядывать за каждый поворот.
Орочимару рассчитал, что Саске понадобятся сутки, чтобы решиться. Если так, то Учиха определённо запаздывал.
Оно и к лучшему.
Пятёрка Звука столпилась на крохотной невразумительной полянке, которая оказалась самым удачным пунктом наблюдения. Трое из Пятёрки Звука мрачно рассматривали невразумительного пленного, и, что важнее – сейчас не вписывающегося в схему; Сакон – с Уконом, по умолчанию - игнорировал всех остальных и высматривал Саске.
- Кидомару, какого хуя? – наконец произнесла Таюя, не цензуря общую мысль, витавшую в воздухе.
- Она шла в нашу сторону. А даже если и не в нашу, то точно бы столкнулась бы нос к носом с Саске и подняла бы шум.
- Эта?
Таюя с сомнением глянула на пленницу. Саске, конечно, слабак, в подмётки никому из них не годился. Но другие генины Конохи тоже слабаки, если уж Учиха вырос таким высокомерным дерьмом на их фоне. Девчонка была примерно его лет: личико круглое да миловидное, ладони мягкие, лёгкая и невысокая. Конечно, чакра у неё оказалась внезапно мощная, и Кидомару покусать успела, но если она действительно шла в Коноху – то она была обязана быть генинном Конохи.
А среди них было мало достойных противников Саске, два-три, не больше. И уж точно не девка, у которой при себе было три куная и пара свитков сомнительного происхождения.
- Эта, - уверенно кивнул Кидомару. – Вдруг она шустрая. Или визжит громко. И вообще, повредила б нам груз – хочешь перед господином Орочимару отвечать?
Перед Орочимару отвечать не хотелось. От него даже похвалу было получать жутко, пускай и видела Таюя даже моменты слабости саннина, и ей хрипел их учитель в плечо после боя со стариком-Каге.
Если уважаешь – принимай и такое и веди себя тихо потом. В награду Кабуто разрешал им приходить к господину Орочимару, когда тот был в хорошем настроении: они садились у дверей, пятеро подростков, наблюдали боль саннина, и осторожно задавали вопросы обо всем, что в голову приходило.
А потом Орочимару сказал, что доволен ими. Что они сильны. И послал за Саске.
Вот она – бла-го-дар-ность.
С другой стороны, Саске действительно был важным «объектом».
- Ну, допустим, - дёрнула плечом Таюя и ткнула в девчонку носком сандалии. Та шумно выдохнула: Джиробо просто отвесил ей по затылку мощную затрещину, а его жирные руки были тяжёлыми во всех смыслах.
Дерьмо. Ещё очнётся. В чём-то Кидомару прав: лучше не шуметь.
Ступня как-то сама собой оказалась возле шеи девчонки. Худая, несозревшая ещё до роста и силы, когда куноичи сносили легко с ног парней-ровесников; косточки и хрящи у неё, небось, хрупкие, птичьи… Наступить – и дело с концом.
- И какого хрена она тогда жива ещё?.. – задумчиво проговорила Таюя. – Надо убить её.
- Дура слепая, убери ногу, - зашипел Кидомару, сжав в кулаки верхнюю пару рук. – Она не из Конохи, думаю…
- Охренел?
- Таюя, хватит ругаться…
- Завались, - весело отмахнулась девушка от Джиробо: шипение Кидомару её интересовало больше. – А ты точно головой стукнулся.
Кидомару закатил глаза и презрительно цыкнул. Сакон пока молчал – значит, Саске ещё видно не было. Но это представление уже пора было заканчивать: спит Укон или нет никогда нельзя было сказать наверняка, и потом они с братом вполне могли договориться жёстко поколотить всю команду за споры.
Сакон с Уконом могли. Запросто просто.
Кимимаро был лучше, пускай Таюя немного побаивалась его за сочетание аккуратной деликатности, мягкой спокойной речи и умения выдрать позвоночник: себе для боя, врагам в процессе боя.
- Она из наших. Вот, - он грубо столкнул ногу Таюи, щелкнул пальцами, уничтожая паутину вокруг локтей и пояса девчонки и, схватив её за ворот светлой толстовки, легко вздёрнул вертикальное положение. – Смотри.
Кидомару до пупка задрал пленнице кофту вместе с футболкой. По бледному боку девчонки тянулся подвижный светлый узор, который быстро утекал куда-то в сторону лопаток, и, вытаращившись на него, Таюя как-то резко растеряла весь свой скептицизм. Джиробо тоже уставился, не скрывая удивления.
Они знали, на что это похоже. Все пятеро знали.
- Заметил, когда она вырваться пыталась. И чакры у неё многовато для тощей такой… - сказал Кидомару, и в голосе его проступило удовольствие от реакции товарищей.
Таюя тряхнула головой и нахмурилась.
- Это ничего не значит. Проклятая печать выглядит иначе.
Кидомару фыркнул.
- Но ты всё равно подумала именно о ней. Никто из нас не знает, чем занимается Кабуто, и какие эксперименты проводит. Может, это новый объект.
- Тогда она сдохнет, – дёрнула плечом Таюя.
Новые «объекты» всегда дохли. Успешные результаты – плод долгого труда в любой работе, а вот заметать грязь, вроде убийств воющих от агонии монстров, им, как итогам полезным, доводилось лет в двенадцать, когда серьёзней дел не доверяли.
Таюя задумчиво склонила голову набок. Спорить или нет, но в том, как узор утёк под ткань одежды дальше… Проклятая печать именно так себя вела, если хозяин терял сознание или был просто сильно избит и ослаблен – возвращалась в изначальное положение.
Но всё же…
- Неважно, сдохнет или нет, - произнёс Кидомару. - Это не наше дело. Кабуто будет не в восторге, если она сдохнет вдали от его реактивов.
- Ты идиот, да? Что она тут делает?
- Не знаю, - парень равнодушно пожал всеми плечами сразу. – Сбежала? Не знала, куда идти, увязалась и пошла за нами. Или совпало.
- Чушь собачья. Надо просто её убить. Нечего тут разбираться.
- А потом мы будем отвечать перед господином Орочимару за потерю ценного объекта исследований. Или перед Кабуто, и он нас вздёрнет. Всех.
Тьфу ты.
Знает, на что давить, сволочь. Вероятность того, что Кидомару прав была крохотной, пускай девчонка всё же была странноватой – но мало ли у шиноби странностей? Однако если он прав, то узнавать на своей шкуре всю широту садизма интеллигента-Кабуто хотелось ещё меньше, чем быть вызванной на ковёр к самому Орочимару.
Прекрасная ситуация. Очень вовремя, главное.
Таюя красочно описала всё, что думает по этому вопросу. Джиробо она показала средний палец до того, как он что-то вякнул своим гигантским жабьим ртом.
- Зато если притащим её, - Кидомару разжал руку, и девчонка мешком упала обратно на землю, - то нам ещё и зачтётся. Основная миссия – есть, возвращение сбежавшего эксперимента – есть. Как часто нас хвалят?
Хвалили редко. Но каждый раз был как мёдом по тому, что осталось от их проклятых душ, и вдруг бремя воли Орочимару, фактическое рабство в его власти за их силу, превращалось в странный дар его признания.
- Но это всё равно балласт, - вежливо вставил Джиробо, и послан не был. Тащить бочку с Саске предстояло ему, а вес в руках кого угодно другого мог сожрать у них драгоценное время до момента, когда отсутствие Учиха обнаружат в селении.
- Мо-ожем раздеть её и поискать место печати, - протянул Кидомару. - Найдём – точно надо тащить.
- Чушь, - наконец-то подал голос Сакон. – Саске близко. У нас нет времени.
Парень спрыгнул с невысокой ветви. Таюя, Джиробо и Кидомару синхронно посмотрели его, так как последнее слово всё равно не за ними.
- Упакуйте её в запасную бочку. Даже если она не наша, от Кабуто не убудет за хороший кеккей генкай или технику на её теле.
- У неё ещё и глаза чудны́е, - сказал Джиробо.
- Насколько? – хмыкнула Таюя.
- Без зрачков.
- Вот и отлично. А трупом она всё равно станет, когда Кабуто её вскроет. Шевелитесь быстрее, и заставьте её проглотить четверть пилюли пробуждения, чтобы не очнулась. Понесёт Кидомару, раз самый умный.
Кидомару зло цыкнул, но Сакон не просил, так как просить не умел, а когда Сакон приказывал таким тоном следовало молча выполнять; парень был раздражён, а уж их спором или вниманием Орочимару к Саске – это вопрос отдельный. Таюя поймала брошенный ей в руки пузырёк с пилюлями, которые, помимо основного действия, включала в себя львиную долю мутных анестетиков и блокаторов чакры, которые ещё больше усложняли проклятой печати работу по превращению хозяина в вонючую падаль.
Запихивая в рот девчонки раскрошенную пилюлю и запрокидывая ей голову, чтобы, во избежание забивки дыхательных путей, она рефлекторно сглотнула, Таюя понадеялась, что двое придурков, которых приходилось считать своими товарищами по команде, уже распечатали запасной сосуд, который был, по счастью, захвачен с собой для экстренной ситуации. А так же придумали, чем его закрыть без запечатывания.

Цунаде потёрла пальцами переносицу, как только за Шикамару хлопнула дверь. Посоветовать ему Наруто хорошее решение: не потому что Удзумаки гений, не потому что он точно выстоит против пособников проклятого Орочимару… Но не в первый раз её бывший напарник сманивал из Конохи и не только людей. Каждый из них уходил, по крайней мере, поначалу, добровольно, и не жаждал возвращаться домой.
Если Наруто не удастся переубедить Саске – то не удастся никому. Однако Сенджу верила в него, смог же ведь Удзумаки даже её уговорить вернуться в это сложное селение?..
Но, проклятье, как же не вовремя она разослала тюнинов и джонинов. Даже те, кто ещё были в Листе, не могли сорваться в погоню: их ждали караваны на сопровождение, свитки с посланиями или инструкциями в её столе, а деньги уже легли в значительно поредевшую от нелёгкого времени казну селения.
Под ложечкой потянуло. Сейчас генины так молоды, год прошлый, год позапрошлый. Из-за таких, как они, Цунаде и не тянуло в кресло Каге.
Хоть бы никто из этих детей не погиб по её вине.
А ей ещё и Рока Ли оперировать. Сенджу уже не сомневалась в том, какое решение примет этот настойчивый парень. Каков учитель, такой и ученик.
Шаги заслышались издали, так как сопровождались странным стуком. Хиаши резко открыл дверь, успев накричать на кого-то в коридоре, но его младшая дочь, юркая, как ветерок, проскользнула первой и выпалила:
- Хината-нээ пропала!
Этого ещё не хватало.
Отлично начало дня, госпожа Пятая Хокаге.
Хиаши неодобрительно одёрнул Ханаби, но тяжело вздохнул. Девочка покорной тенью отошла за спину отца, а Цунаде заметила, что мужчина тяжело опирается на трость; именно она, должно быть, стучала в коридоре.
Не помнила Сенджу у него недавних ранений правой ноги. Колено… бедро? У него вообще миссия с отправлением через каких-то десять часов, и когда она её распределяла, никакой хромоты у главы Хьюга, крайне недовольного тем, что придётся быть вдали от личных дел клана, и в помине не было.
- Это правда? – мрачно спросила Цунаде.
- Да, - Хиаши поморщился. – Её нет с ночи, она не ночевала в своей комнате. К сожалению, мы обнаружили это только утром.
- Может, она решила развеяться?..
- Цунаде-сама, - Хьюга надавил голосом, кипя внутри. – Во-первых, ей запрещено покидать территорию клана по ночам. Во-вторых, я, разумеется, не стал бы вас тревожить, если б не был уверен – моей старшей дочери в селении нет. Мои люди прочесали Коноху и окрестности, вернулись полчаса назад. Хината не настолько умна и талантлива, чтобы спрятаться от всех их глаз сразу.
Мои люди. Которые либо без задних ног отдыхали после тяжёлых заданий или вахты, или несли всю ту же вахту на стенах Конохи.
Ладно, ситуация экстренная.
- Не принижай свою же дочь.
- Эта… - Ханаби тихо потянула отца за рукав. Девочка выглядела напуганная, и неважно, что Цунаде уже знала, как сильно родитель её натаскивает.
Ханаби всё равно оставалась ребёнком.
Хиаши осёкся.
- Хината повела себя… неосторожно. Насколько я знаю, она уходила тренироваться с полигонов клана, но куда конкретно – не знаю.
«Не стало ли этому причиной то, что именно ты ограничиваешь её способностями лишь рамками клана?»
Цунаде не забыла те фокусы; не могла забыть и то, что после иллюзий Итачи Хината не пострадала вовсе, и всего через пару дней была живёхонькой и лёгкой, энергичной. У девочки свои таланты были – тут их бы раскопать, достать, как раз оттуда, где чакра такими волнами хлестала, что если б это не была б тихая тринадцатилетняя куноичи Конохи, то Сенджу прониклась бы к ней подозрениями.
Но сейчас не об этом, и не время спорить с Хиаши о методах воспитания.
- Есть кое-что, что ты должен знать. Этой ночью похитили выжившего Учиха. Точнее, заманили обещаниями силы за пределы селения добровольно, а там уж увели. Обманом, разумеется, Саске просто мальчишка.
Цунаде выбрала эти формулировки. Объяснять тонкости у женщины не было ни времени, ни желания.
На мгновение взгляд Хиаши замер.
- Вы же не думаете, что?..
- Хината не такая! – воскликнула Ханаби несмотря на то, что отцовская рука крепко стиснула её запястье. Девочка рванулась и вывернула руку. – Хината добрая, и никогда бы Коноху не предала! Ни за что!
- Веди себя достойно! Я запрещал тебе вообще идти со мной.
Цунаде главу Хьюга проигнорировала.
- Я знаю, милая. Мы обязательно найдём твою сестру, хорошо? - успокаивающе сказала Сенджу девочке и обратилась к Хиаши. – Мы уже сталкивались с подобными случаями. Я почти уверена, что это дело рук Орочимару. Знакомы с Анко?
- Пересекались.
- Знакомы, - Сенджу кивнула самой себе. – Но я не думаю, что кто-то смог бы так увести Хинату. Она совершенно другой тип личности, к тому же, как вы сами утверждали – шиноби не блестящих способностей; к тому же, у Орочимару совершенно иной интерес. Однако это значит, что это ночью в окрестностях селения, а может и на территории могло быть не безопасно. У каждого «объекта» для Орочимару есть сопровождающие – сильные и опасные. А каков был их план, мы не знаем.
Хиаши задумался, честно говоря, слишком долго для человека, чья дочь могла быть похищена, могла быть убита и брошена в ближайшую реку. Ханаби перестала потеряно метаться и, словно спохватившись, вернулась к нему.
Он же не собирается сказать…
- Хината из главной ветви клана. Её Бьякуган будет с ней и после смерти. Её уже похищали с такой целью, и это слишком большая потеря для моего клана…
- Хватит! – Цунаде, встав, стукнула рукой по столу так, что волна прокатилась до пола, до Хиаши, до его головы дурной. – Прекрати делать вид, что тебе всё равно на пропажу родной дочери, и что здесь ты из-за клана, а не из-за неё самой! Какие бы ни были у неё способности – она твоя дочь, и мы оба знаем, что твоя хромота психосоматическая!
Ханаби побледнела. Хиаши отшатнулся, и пускай по лицу его пробежалась тень, но губы сжались в ниточку, а спустя секунду глаза перестали выражать эмоции. Но правая рука всё равно нервно сжимала рукоять трости.
А Цунаде просто вспомнила, что рану на ноге глава Хьюга получил ещё в те годы, когда она не покинула селения: тяжёлый перелом, переход в трещину на коленной чашечке, груз ответственности в виде двух трупов и одного пленного после проваленной миссии. С тех пор Хиаши всегда, когда сильно нервничал, начинал на правую ногу припадать.
Приятно быть не только Хокаге, но и медиком с ворохом конфиденциальных медицинских тайн за пазухой.
- Так. Хиаши. «Твои люди» уже вернулись на посты?
- До единого. Никто не стал бы подвергать селение опасности.
- Понятно, - Цунаде медленно села обратно. К своему неудовольствию, она заметила трещину в столе от своего кулака. – Мне некого послать на её поиски. Я могла бы послать тебя – но миссии выше ранга В не те, которые я могу взять и отменить накануне. Защита Конохи и так трещит по швам, если сюда могли пробраться… А свободные сильные генины уже должны были уйти за Саске.
Сенджу нахмурилась. Ей не хотелось говорить это вслух отцу, который мог потерять дочь, не хотелось произносить для себя, но как Хокаге она понимала, что помешать Орочимару в данной ситуации важнее. Даже если Шикамару с отрядом ещё не ушли, ни в коем случае нельзя было уменьшить их состав: сторонники этой змеи всегда были крайне опасны и жестоки, как в Конохе никогда не воспитывали, а что будет, если у Орочимару окажется столь смертоносная техника, как Шаринган, и во что он может превратить предпоследнего в мире Учиха, страшно было предположить.
Про Хинату же было ничего не известно. Хоть вставай и сама иди, чёрт.
Даже Шизуне не в деревне сейчас…
Кстати!
- Скоро вернётся группа Шизуне. Их всего четверо, но это неважно. Они отправятся на поиски Хинаты и найдут её. Твоя миссия, Хиаши, в силе.
Правда, ещё они будут уставшими. Цунаде надеялась, что миссия ранга С: дальний патруль в опасной близости от границы страны Железа с её самураями, - не слишком их измотала. У них всё равно не было выбора, ведь даже Изумо и Котетцу не послать: без них встанет вся система в резиденции, у них не было никакого права тормозить её.
«Будь нашей Каге», - сказала ей старейшина Кохару.
«Человеком лучше не быть», - совершенно серьёзно, без хотя бы капли злой насмешки, добавил Данзо, неприятный чёрствый сухарь без души и совести, но усилиями которого их сеть АНБУ работала как часы.
Правда, оставались ещё свободные генины – чуть менее толковые, чем те, которых мог уже набрать Шикамару, если тот всех не взял с собой. Стоило искать, и как можно скорее. Но это она решила главе Хьюга не сообщать.
Пусть успокоится, что дочь его будут искать опытные шиноби.
Лицо Хиаши оставалось маской. Мужчина низко поклонился, а прочь направился быстрым шагом, казалось, хромая ещё больше. Ханаби еле-еле поспевала за ним.
Час от часу не легче. Цунаде медленно выдохнула и провела рукой по лицу. Краем глаза она заметила на пальцах чёрные разводы чернил.
И давно они там?
Ей бы стоит заняться делом. Например, перейти в другое помещение и выслушать заказчиков миссий ранга А и B, чьё содержание не предназначалось для чужих ушей.
Однако жизнь такого шанса не дала. С шумом, которое могло бы издавать стадо компактных домашних слонов, кто-то подлетел к двери кабинета. Цунаде быстро собралась.
Ручку повернули локтём.
- Ха-ха… Цунаде… сама…
- Так, отдышись… Стой, это кровь на руках?!
- Ну… ну да? – Тен-Тен оглядела свои руки, по локоть багровые. – Я из больницы бежала, торопилась очень!
Цунаде шумно выдохнула. Не имея способностей к медицине просто никаких, Такахеши всё равно с восторгом напросилась помогать в больнице, и главным её аргументом было «хочу быть как вы, Цунаде-сама». Такой энтузиазм льстил и пугал одновременно, но в больницу её Хокаге всё же пустила: во-первых, там вечно не хватало простых рук шустрых санитарок, во-вторых, глядишь, научится куноичи чему-нибудь полезному, хотя бы элементарной базе. Очень быстро у неё появился с десяток мелких, но важных ежедневных обязанностей, и Цунаде даже выделила ей оплату как миссии ранга D.
Так что можно было считать, что Тен-Тен не свободный генин. Сенджу как никто знала, что больница держится в равной степени как на блестящих ирьёнинах, так и на вовремя убранных с глаз долой окровавленных бинтах и прочих источниках антисанитарии.
- Что случилось?
- Шизуне-сан вернулась, но Райдо-сан и Генма-сан сильно ранены. Она сказала, что сама справится, но попросила предупредить вас, что сегодня в резиденции не появится, а отчёт будет к среде.
Отлично.
Просто прекрасно.
Вряд ли из одного Иваши можно сделать поисковый отряд.
- Передай, пусть не спешит. И бога ради, Тен-Тен – найди время умыться. У тебя кровь даже на шее.
- Да там жгут с артерии снимали, но рана оказалась шире, чем думали, и кровь фонтаном, и всё вокруг в этом…
- Достаточно, - поспешно прервала её Цунаде, подняв руку, так как от подобной картины перед глазами начинало мутить. – Можешь идти. Но – умойся.
- Есть!
- Хотя постой-ка.
- Мне что-то передать Шизуне-сан?
- Нет… задержись на минутку. Только ничего не трогай.
Тен-тен чинно заложила руку за спину и вытянулась в струнку.
- Не знаешь, кто сейчас свободен из генинов? У нас немного запутались записи…
«А Шикамару так торопился, что не доложил мне, кого взял с собой».
Такахеши задумалась.
- М… Наруто и Неджи куда-то ушли с Шикамару… ещё с ними был Киба. Про Чоджи и Шино я не знаю. О, я видела Сакуру у ворот! И Ино сегодня в семейном магазине помогает.
Нет, Сакура сейчас не в состоянии была помогать. Будет думать о Саске и подвергнет лишь группу риску.
Да уж, негусто.
Конечно, можно было бы выдернуть всё же из больницы Тен-Тен, узнать, в каком виде Иваши, добавить к ним Шино и Ино… При таком составе у них было намного больше шансов друг друга угробить, чем кого-то найти, раз уж даже Хьюга не нашли, а уж тем более справиться с противником.
Были б ещё иные варианты.
- Мне можно идти, Цунаде-сама?
- Иди…
Сенджу сцепила руки в замок.
Что же теперь делать?

- Канкуро.
- М?
- Я боюсь его…
- Чего?!
Канкуро вытаращился на сестру и порадовался тому, что привал и он сидит. Иначе бы упал, ведь чтобы гордая сестра признавалась ему, что боится кого-то?
Да никогда!
Даже Гаару – ни разу.
Однако Темари, похоже, говорила серьёзно. Подбирая под себя ноги у маленького костерка, девушка смотрела в огонь и старалась занимать как можно меньше места. На ярком свету приятно прохладного после пустыни дня марионеточник заметил под глазами сестры мешки и скривился. Старшая Собаку плохо спала, и все два дня их быстрого пути через пески и небольшой отрезок леса во сне ворочалась, сжимала рукоять ножа и могла порезать и себя, и любого, кто смел её будить, когда перед рассветом она смыкала глаз.
Будил Гаара.
Средний Собаку растерялся. Сестра правильно время от времени чурбаном считала: ему трудно было и поддержать, и утешить, да и избегал Канкуро всего этого, обрастая панцирем отчуждённости.
- Эй… Темари… что случилось? – он осторожно оглянулся: шли налегке, провизии было мало, поэтому Шикаку и Гаара ушли охотиться. Как только они скрылись из виду, сестра обмякла, осела и сипло выдохнула.
Нет, они пока не возвращались.
Темари отвернулась.
- У меня вырвалось. Ничего.
- Темари, ну ты же сама…
- Не лезь в это!
- Но ты же сама начала…
- Я не хочу, чтобы ты пострадал!
Зрачки её зелёных глаз сузились. Впервые с тех пор, как умер их дядя, Канкуро испытал очень странное желание: прижать сестру к себе и держать долго-долго.
В морге как-то не в счёт.
- Гаара что-то сделал? – упрямо повторил Канкуро. Кто ж ещё, кроме Гаары. – Что-то хуже, чем обычно?
- Не он, - тихо.
- Так, стоп…
- Не. Он, - Темари снова сжалась в комок. – Его «дружок», - поморщилась, глаза закрыла. Канкуро заметил, что сестра дышит, как при медитации, которая ей давалась чаще плохо. Старшая Собаку была из тех, кто с веером идёт в атаку, а не на месте в засаде сидит часами или управляет из дыры какой-нибудь марионетками.
Наконец, Темари кивком головы поманила его к себе. Канкуро подвинулся как можно ближе и скорчился на коленях.
- Шикаку угрожал старейшинам. Его поэтому включили в группу – «уговорил».
- И почему его не скрутили?
- Представь Гаару, - будничным тоном произнесла Темари.
- И?
- А теперь представь, что их двое, но второй хитрее, опытней и отлично себя контролирует.
Холодком веяло от Гаары в их жизнях, лёгким, незаметным, хотя, на личный взгляд Канкуро, он стал чуть менее больным на голову после Конохи – то ли крови нажрался, то ли иначе переклинило. И вот в сравнении от подобной новости на него будто перевернули ведро ледяной воды и заодно ударили этим самым ведром.
Ночью, на улице.
Ну и ещё и на голого, для полноты картины.
Канкуро медленно сглотнул.
- Эм… Те-е-е-м…
Сестра пихнула локтём в бок. Ненавидела, когда её имя обгрызали.
- Да ты дослушай. Я не про способности, чёрт знает, что он может. Но я не видела ни у кого такого объёма чакры. Только у… одного.
- У Гаары?
Темари качнула головой и прислушалась.
- У демона внутри него, когда тот вырывался, - шепнула она и резко вздрогнула. Канкуро тоже нервно заозирался.
- Вроде ветка хрустнула… - пробормотала старшая Собаку и невольно сжала его ладонь. Марионеточник не стал вырывать руку, пускай пальцы сестры откровенно взмокли.
Канкуро присмотрелся.
- Вон птица сидит. Они бы спугнули, - Темари заторможено кивнула. Парень дёрнул её пальцы, приводя в чувство. – Ну, допустим, большая чакра. И что делать?
- Да откуда мне знать! Я почти решилась… Но я не думаю, что это сработало бы.
Куноичи досадливо махнула рукой, нервно передёрнув плечами.
- Решилась на что?
- Неважно.
- Сестра-а…
- Неважно, я сказала! – зашипела, как кошка. – Чёрт, идут!
Собаку отлетели друг от друга, как мячики. Темари снова собралась в комок и уставилась в угольки, немного более агрессивно, чем следует, вороша их палкой, а Канкуро с удвоенным интересом принялся вытряхивать мелкие камушки и еловые иглы из сандалий. Впрочем, ни Шикаку, ни их брат ничего не заметили – оба о чём-то увлечённо спорили. При них было три мелких задушенных кролика, хоть что-то хорошее.
Марионеточник привычно взялся за кунай и поймал нитями все три тушки. Шикаку плюхнулся в траву в неприятной от него близости, резко прервав болтовню с его братом, и зачем-то уставился на то, как Канкуро точным надрезом у сустава порвал шкурку.
- А я знавал типа, который выпивал из добычи кровь. Прям так кусал, - Шикаку перевернулся на спину и заложил руки за голову, - и пил, теплую ещё. И нормально ему было.
- У тебя все знакомые странные? – холодно отозвался Гаара.
- Хочешь перевести тему?
- Так все?
- Не-а. И ты не волнуйся, - парень закинул ногу на ногу. – Я вас как-нибудь познакомлю, напомни только.
Канкуро медленно и незаметно отодвинулся от засмеявшегося Шикаку подальше и постарался сосредоточиться на кроликах. Тем более что те оказались тощими, на один укус.

Хината открыла глаза и ничего не увидела. Паника рванула из неё в черноту, но Хьюга поспешно зажала себе рот ладонями, и в этот же момент поняла, что её руки и ноги свободны. Глаза были сухими, по губам зазмеились трещинки жажды.
Пытаясь игнорировать подкатывающую к горлу нервозность, Хината постаралась понять, где находится. Грубые доски, дерево, круглая стенка. Закрытая плотно крышка, чуть иная наощупь: как в гробу или бочке, которая, вдобавок, покачивалась налево, направо...
Кажется, её кто-то нёс. Но если это всего лишь обычная бочка – не гроб, не думай об этом – то она ведь сможет вырваться?..
«Ты сможешь. Ты сильная».
Счастье, что её не связали. Облизнув губы, Хината упёрлась лопатками в низ своей крохотной тюрьмы. Места было настолько мало, что в таком положении она упиралась полусогнутыми ногами в крышку. Хьюга осторожно надавила и ничего не произошло.
Хината подтянула ногу правую ногу ближе к груди, упёрлась второй и ударила сильнее.
Движение прекратилось.
- Эй, народ, девчонка оклемалась!
Голос был совсем близко. Хината затаила дыхание и прижалась ухом к стенке бочки. Пульс бешено стучал в висках.
- Этого ещё не хватало! – а вот это уже сказала девушка.
- Только не говори, что восприняла тех малолеток, как угрозу. Джиробо нас быстро догонит, не беспокойся.
- Пошёл ты, уродец.
Кто-то третий вклинился в разговор. То ли он стоял далеко, то ли мешали стенки, но Хьюга только смутно поняла, что он сказал. Однако спорящие успокоились.
- Ну и что она делает?
- Ну… уже ничего. Но била в стенку. Таюя, ты же должна была усыпить её, нет?
- Я сделала, что сказал Сакон. Может кусок пилюли вообще никак не работает, и она просто очнулась, так как ты слабо дал ей по голове.
По голове?..
Это Хината помнила. И голова до сих пор болела, и как пыталась сбежать – и не смогла… Её передёрнуло с ног до головы. Стало трудно дышать.
«Лучшее средство от страха – это продумывать план своих действий. Если у тебя есть план, то даже в самой плохой ситуации ты знаешь, что будет дальше».
Так учила её Куранай-сенсей. Правда, она не добилась успеха, и уже на миссиях ранга С Хината робела до дрожи в ногах и не могла напасть первой и терялась. Со временем становилось лучше, но, ей казалось, не намного.
С тех пор всё кардинально изменилось. А Зеру учил совсем иначе.
Хината медленно вдохнула, желая прочувствовать своё тело до каждой клеточки в каждой мышце. Она уловила ток крови с кипящим, бурлящим волнением. Ещё громче услышала биение сердце – готовое бежать, нести её далеко и быстро. Все чувства обострились, а из ног пропала усталость – ведь до неё ли, когда жизнь под угрозой?
Хьюга не успокоилась, однако дыхание её стало ровнее, дрожь из рук ушла, и девочка смогла заставить себя думать. Всё оружие у неё отобрали, однако свиток с мечом до сих пор был в кармане. Классическими печатями Тсукикайбо не запирался, к тому же, Хината маскировалась дома, поэтому никто не распознал в нём угрозу.
Девочка сунула руку в карман и стиснула пальцы вокруг шероховатой бумаги. Нет, глупостей она не наделает. Надо хотя бы осмотреться и понять, сколько вокруг людей.
- Бьякуган, - выдохнула она.
Лес, деревья, туманные силуэты… Что-то было не так, и зрение её плыло, а чакра уходила из тела с пугающей скоростью – на привычное доджитсу! Хината деактивировала технику и ощутила головокружение.
Зажмурившись, Хьюга легла на дно бочки. Ей стало дурно.
- А вот теперь она попыталась выкинуть какой-то финт.
- Да какая нахрен разница? Пилюлю она проглотила, как миленькая, и если она её хотя бы не ослабила, то это дерьмовая пилюля, и Кабуто нас с ними наебал.
- Прекратите спорить. У нас нет на это времени.
Кажется, тот, кого она не слышала до этого, подошёл ближе. Стало отлично слышно всех троих, и Хината понадеялась, что их не больше. Однако нельзя было утверждать наверняка.
- Тащить шевелящийся балласт тоже времени нет. Я её выроню! Давайте убьём её. Или я бочку в реку брошу.
- Мы уже всё решили.
- Это ты всё решил.
- Закрой рот, Кидомару.
Некто по имени Кидомару сразу же послушался.
- Вы оба забыли, что мы запечатали бочку. Никуда она не денется оттуда. А если бы вы оба лучше соображали, то поняли бы, что это нам только на руку. С двумя пленниками мы можем запутать преследователей.
- А они будут? – скептически.
- Если Джиробо умудрился сдохнуть, то он конченный совсем.
- Мы не можем рисковать. Разделимся. Берите девчонку и идите на север. Оставьте больше следов. Мы с Уконом свернём к югу, сделаем крюк догоним вас, не таща за собой погоню, если они ещё живы.
- Время тратим.
- Тебе же сказали закрыть рот, идиот.
- Вот и решили. Не копайтесь.
Хината упёрлась ладонью в стену, когда от резкого движения едва не стукнулась о жёсткое дерево виском. Она была совсем без сил и сейчас не смогла бы сражаться. Но ведь прошло не так много времени, есть сильно не хочется…
Она сможет выбраться.
Правда, сейчас оставалось только ждать.

*За образец подобного явления я взяла суперлуние, но в виду малой матчасти у меня и мистического замеса, я не буду на 100% утверждать, что тут имеется в виду именно оно.
**Куфия = арафатка, мужской головной платок от солнца.