Обратная сторона луны. Глава 18. Испытание

- Ты знаешь, что такое горная болезнь?
- О чём вы?
Серое море расстилалось на восток и запад. Стальные ровные воды тянулись на юг и север. Ни единого ветерка не было в воздухе, и океан умерил свою злость – а потому вода под ногами была ровной, и шлось по солёному, да в штиле тихом легко.
Хината потеряла ориентацию в пространстве, как только отошли далеко они от крохотного островка – а впрочем, темное его пятно ещё виднелось вдалеке. Но Зеру вёл уверенно, читая путь по неизвестным ей признакам, а ведь даже солнце не желало давать никаких подсказок, прячась за одеялом серых туч.
Они шли уже несколько часов: шаг за шагом продвигались они по бездонному океану. Хьюга даже представить не могла, насколько далеко они от берега – и сколько тонн солёной воды сейчас под ней, и кто в ней может обитать.
Как-то их команда на одной из первых миссий из-за неожиданной боязни высоты Кибы, они застряли на тонком подвесном мосту на целый час. Внизу бурлила река, но мост был крепкий, совсем новый – и всё же Инудзука продвигался едва ли не ползком, а Акамару скулил и то и дело останавливался, утыкаясь носом в лапы. Чем дольше он оставался на этом узком мосту, тем хуже ему становилось – но только сейчас Хината осознала, как бессмысленны были их попытки помочь, говоря не смотреть вниз.
Ты не можешь не смотреть вниз.
Ты идёшь – и смотришь, потому что если не смотреть, то точно случится что-то ужасное.
Например, ты свалишься с моста, не заметив резкий порыв ветра. Или например – ты тонешь в холодном открытом море, которое так и не прогрелось осеним солнцем; ты замерзаешь, ты задыхаешься – и жизнь обрывается в темноте…
Зато лишь теперь Хьюга понимала, как легко ей ходить, выносливой от простых даже миссий куноичи – и сколько сил она тратила вчера на полёт. Ведь даже постоянный расход чакры на ступни не оставлял её выжатой, ослабшей, с трудом держащейся на ногах.
А ведь ещё несколько часов назад ей было плохо от событий предыдущего дня.
День накатил неожиданным теплом. Где-то в середине ночи она всё же замёрзла, но после одежда Хинаты высохла на морском ветру, и оказалось, что всё же дубела она от воды, а не температуры воздуха. Ни единой волны не было на море – но серые облака стремительно куда-то неслись.
Запрокидывая голову, Хьюга не могла поверить, что забиралась на такую высоту. От быстрого движения низких туч, что излили уже всю свою ярость, неожиданно закружилась голова и к горлу подступила тошнота.
Островок показался ещё более ненадёжным.
- Поешь, - Зеру тоже вглядывался в небо, белые волосы сияли на фоне океана. – Ты ведь так и не ужинала. Ешь, что замерла?
Хината осторожно кивнула.
Она не осмелилась сказать, что не чувствует в себе сил на полёт.
Собственные запасы Хинаты неожиданно остались нетронутыми, а ведь она уже готовилась давиться солью: то ли Зеру так быстро её вытащил – хотя казалось, вечность прошла до глотка воздуха, то ли упаковала она лучше всё, чем думала. Безвкусный паёк и половину энергетической пилюли Хьюга проглотила без всякого аппетита.
А потом, не найдя другого занятия, стала неловко приводить себя в порядок.
Зеру не обращал на неё внимания. Хината успела причесать волосы пальцами, отряхнуть от соли одежду и крылья и почувствовать, наконец, прилив энергии – и только тогда он заговорил, сойдя с острой скалы, на которой держался, как изваяние.
- Я был не прав, - он покачал головой. – Я вёл тебя неверными путями – но и тебе стоило говорить, что ты не справляешься, - Хьюга вжала голову в плечи. – Сейчас ветер под облаками слишком сильный, а над ними лететь тебе и вчера хватило.
- Но сейчас же нет грозы… - Хината ощутила себя уязвлённой, вдобавок, не хотела доставлять неудобств. – И я выспалась, я справлюсь…
- Нет – не справишься. Ты пролетишь полчаса, а затем у тебя начнётся головокружение, и ты снова упадёшь в море.
- Я так плохо…
- У тебя – на данный момент – всё в порядке. Но помнишь, я говорил, что ты ещё будешь меняться?
- Помню…
- Это касается и воздуха на такой высоте.
Но Хьюга не поняла его.
И вот теперь, спустя несколько часов монотонного пути, Зеру, похоже, решил вновь вернуться к их разговору.
- Явление – горная болезнь, его так называют люди.
Зеру шёл по морю, словно прогуливался по ровной тропе, твёрдой почве под ногами, даже руки за спину заложил.
Хинате всё же приходилось следить за уровнем чакры.
- Нам рассказывали перед одним заданием… Начинает кружиться голова, тяжело дышать, поднимается температура и сильно тошнит, и от такого не помогают медицинские техники – только спуститься как можно скорее ниже.
- Всё верно – никакой медик не даст то, в чём нуждается тело на высоте, где начинается этот недуг. На высоте очень разряженный воздух, и становится нечем дышать. И чем дольше нехватка кислорода и тем резче набор высоты – тем хуже становится пострадавшему. А теперь как думаешь – как высоко мы вчера летели?
- Я не задумывалась…
- Конечно, не задумывалась. Ты слишком уставшей была, да и не умеешь определять высоту взглядом. Но мы поднялись на высоту больше четырёх километров. Облака, что сейчас – на той же высоте, и поэтому я решил, что с такой активностью у тебя только снова закружится голова.
- Но я ведь летала и раньше. Даже пряталась в облаках несколько раз!
- И надолго?
Хината не нашлась с ответом.
- Скорее всего, даже прячась, ты быстро инстинктивно опускалась ниже, где могла нормально дышать. А держать одну высоту – тебе пока тяжело. И, честно говоря, я не знаю, как именно ты изменишься, адаптируясь к полётам.
- О чём вы?
- Признаться, ты первая новая кровь в нашем клане, - будь это кто другой, Хьюга подумала бы, что Зеру смутился. - И либо нужно тебе будет меньше кислорода – либо со временем увеличится объём лёгких. Но нужно время. Ты ещё вырастешь.
Хината растерялась.
Дома отец никогда не считал, что слаба она, так как младшая: сестра обгоняла её, скалила таланта зубы, брат тоже – лишь стремился вперёд, а с ровесниками её никто не сравнивал. Да и Куренай-сенсей была добра к ней, но всегда считала, что она должна строить свои техники от имеющихся сейчас способностей: не лезть в драку, упрощать клановые техники…
А мысль, что со временем сильнее станут крылья и задышит она на высотах, где плохо может быть обычным людям, заставила её растеряться, и в тоже время переливалась надеждой, которой Хьюга не позволяла себе соблазняться.
Наруто-кун разубедил Неджи, что судьба определяется с рождения. Но Хината никогда не смела отбросить свой груз до конца.
Но если вдруг…
Если она может…
Если Зеру так говорит…
Хината заулыбалась, и внезапно весело ей стало идти. Девочка впервые в жизни была так далеко от дома, в таком опасном месте, без сокомандников; ступни легко держались на воде, блестящая поверхность тихими всплесками отвечала. Её руки и перья были до сих пор в соли – но сейчас она подумала, что в следующий раз такого ни за что не повторится. Океан неожиданно показался ей прекрасным: не серый, но стальной, как хороший меч, с яркой полоской солнечного света, которая вдруг обозначилась у юго-западного горизонта. А мелкие волны, которые стали накатывать на ноги, ласково щекотали кожу.
Зеру подставил лицо налетевшему ветру: именно он стал беспокоить море.
- Погода меняется. Ветру надоело гонять облака, - проговорил он. – Дальше пешком небезопасно, волны будут всё выше. Надеюсь, ты готова лететь.
- Да! Я долечу, куда нужно!
Юсуи хмыкнул.
- Примерно через сутки увидим первые обычные острова. Я обещаю тебе, что скоро мы уже будем спать у костра.
Хината закивала, широко улыбаясь. Наставнику она, не колеблясь, верила.

Хьюга быстро потеряла ощущение времени. То они летели почти день и ночь, но у самой воды, то море не пускало их, и приходилось задерживаться на ночёвках, а после нагонять, не жалея сил – поэтому свет солнца и звёзд больше ничего не значили. Спина ныла, хотя это лишь устали мышцы, что управляли крыльями; прошло ещё несколько дней, но когда стала виднеться на горизонте темная линия незнакомых берегов, Зеру сказал ей:
- Мы почти на месте. Последний раз ночуем в море, Хината.
И Хината позволила себе с облегчением выдохнуть.
В тот вечер Юсуи оставил её одну на маленьком острове, а сам целый час ловил в здешних скудных водах рыбу: пикировал сверху, пронзал кунаем в темной воде, и изредка появлялся на берегу, чтобы оставить пойманное. Этот остров ничем не был похож на тот, на котором пришлось им ночевать в первый раз; и в лесу, занимая руки, Хьюга набрала дров на костёр. Хворост её дымил, потому что не нашлось ничего достаточно сухого, но Хината решила, что часть рыбы можно и закоптить.
Так что уже глухой ночью они ели руками жаренную на ветках рыбу, выше в дыму коптились несколько совсем мелких, и давно Хьюга не ела ничего вкуснее. Рыба оказалась почти без костей, все пальцы пачкались в соке от нежного мяса, и как-то так вышло, что съела она пять из семи – но Зеру только покачал головой.
- Тебе нужны силы, и ты заслужила. Это трудная дорогая – для новичка, или нет, но для нас она хотя бы есть. Радуйся, что боги дали тебе крылья; крылья – это свобода.
Крылья Хинаты проклинали собственное существование, ведь устало их каждое перышко. Зато Хьюга начинала уже привыкать, что тепло спать в окружении мягких перьев, а маховые всё же выдерживали все капризы морского неба.
Это было совсем не так, как летать над страной Огня – короткими перелётами, оглядываясь, чтобы никто не заметил… Здесь её не ограничивало ничего, кроме собственных сил – а так как Хината так и не упала второй раз, она допускала мысль об их наличии.
Даже Зеру каким-то образом держал дистанцию, и это при том, что на многие километры вокруг не было ни единой живой души.
Ну, или Хинате так казалось.
Но было тихо: шелест редкого леса, шум спокойных волн, треск костра. Переливались звёзды – какие-то совсем другие звёзды, Хината здесь бы потерялась, а ведь почти понимала уроки ориентирования на местности в Академии. А темнота океана не была абсолютной: вода отражала всё в своих бликах, и чернее в большей степени становилось из-за костра – глаза привыкали к пламени.
Хьюга ощущала себя сосредоточием покоя; её разум затрачивал себя лишь на простую задачу полёта от точки до точки.
И ей это начинало нравиться.
- Мне нравятся крылья, - согревшись, Хината задумалась о сне – и не только. – А как перебираются те, кто не могут летать?
Хьюга исключила путь на кораблях.
Будь дорога на кораблях – возможно, ей бы и воспользовались вместо опасного перелёта.
- Есть много путей в южные земли. Полёт – путь прямой и простой, но есть и другие. Но они все эльфийские, и с ними теперь одни проблемы.
- Что вы имеете в виду?
- Светлые эльфы единственные, кто строят корабли в наших землях. Когда-то они торговали с людьми с крайних северных островов вашего континента – правда, ставили всем жителям джуин Молчания, но это было выгодной сделкой. Их корабли до сих пор быстроходней людских; они крепче, они долговечней… Эльфы раньше по просьбе могли перевозить и биджу, если возникала такая необходимость – по просьбам друзей или самого Совета. Но после инцидента несколько десятилетий назад они всем отказывают.
- Инцидента?
- Пленение девяти биджу, - Зеру смотрел в огонь. – А так же трагическая гибель эльфийской принцессы по вине людей.
Хината вздрогнула.
Мама Сейрам…
- Она не была прямой наследницей. По-моему, там было троюродное родство, не ближе – но это неважно. Эльфы совсем малый народ. Её годами оплакивали все её родичи. А после не пожелали иметь с людьми хоть каких-то дел, и корабельный путь был закрыт. И примерно в тоже время была уничтожена большая часть действующих эльфийских порталов.
- Я не уверена, что знаю, что это…
- Портал – это способ почти мгновенного перемещения на большие расстояния. При входе на одном континенте, выход может быть в любом месте на другом – в любой заданной точке. Этой техникой владеют только светлые эльфы. Они даже не хранят это как тайну – только эльфийская чакра способна с этой техникой совладать, и даже им невозможно сделать портал в одиночку. К тому же, при ошибках в технике может разорвать по пути или на выходе – признаюсь, мне неизвестны тонкости работы.
- И раньше добирались через них?
- Добирались - сильно сказано. Никому и не нужно было делать это часто – добираться. Но порталов хватало. Теперь лишь старые, о которых сами эльфы позабыли… Не безопасные, работающие с перебоями, могущие перебросить не в то место или даже в стену – но альтернативы нет. Могу поспорить, что Шио знает много таких. Но когда-нибудь она заиграется.
И Зеру неодобрительно покачал головой.
Хината легла, поджав ноги и положив руку под голову. Разговоры-разговорами – но ментальный сигнал о необходимости отдыха горел ярко-красным. А размеренные интонации ровного голоса Юсуи её убаюкивали.
- Выходит, что лететь – безопасней всего, - она сунула руки под щёку; никогда бы не подумала так на тех ужасных скалах. – Верно?
- Почти. Но восточный путь нам тоже закрыт. Там есть пустыня, что постоянно в движении. И пути через неё лежат в другую пустыню – кажется, у вас она в стране Ветра, - Зеру пожал плечами, так как для него это были незначительные материи. - Только тануки разбираются в том лабиринте ходов, словно изрытом червями.
Хината закрыла глаза: костёр уже превратился в угли, и усталость укутывала своим одеялом.
- Тануки и ходят.

Отягощённый бумажными пакетами Гаара следил за тем, как назойливая торговка старалась втюхать его сестре «ну это же совсем не красный пояс, карминовый!». Никак иначе, кроме как торговкой, её назвать было нельзя: загорелая, волосы в странном неряшливом узле, а на руках подделка под золотые браслеты, - а от её громкого голоса уже начинало ныть в затылке. Хотелось свернуть уже её мощную шею – или сбежать с шумного базара, вдохнуть воздух без пота, дыхания и тучи специй; но, в конце концов, он сам вызвался помогать – от тоски и скуки.
Потому что Шукаку пропал четыре дня назад, даже не подумав сказать, куда и зачем направился, вернётся ли позже и зачем бросает его в этом людском муравейнике…
Могло быть, конечно, и хуже - самый активный рынок разворачивался по воскресеньям и четвергам.
Но нельзя было сказать, что он до конца исчезал хоть в какой-то день.
Мирясь с бумажной волокитой и попранной гордостью, Суна драла чудовищную пошлину; и, согласившись её выплачивать, торговцы не желали даже слышать о каких-то ещё ограничениях. Путь большей части из них лежал дальше, в городе больше, прибыльней – но здесь они могли отдохнуть, пополнить запасы воды, а так же, при случае, получить медицинскую помощь.
Впервые Гаара был солидарен с жителями своего селения. Ему в той же мере не нравилась возня бестолковых гражданских иностранцев.
Единственное, что они дарили селению, кроме шума – в Сунагакуре редко было такое разнообразие выбора. Всё везли через пустыню, а порой то малое в сезон песчаных бурь могло не добраться; теперь же на прилавках попадались продукты, которых Собаку ни разу в жизни не видел и не пробовал.
Так что теперь правый пакет в его руках был полон простых продуктов: рис, консервированные сливы, молоко, овощи с листьями нори и немного сухой рыбы, грибов и лапши. Зато в другом появился сладкий картофель странного оранжевого цвета, три пакета остро-пахнущих специй, так как Гаара сшиб калебасом их аккуратные пирамидки в прилавка, и пришлось купить ровно столько же, и целая куча разноцветных ароматных фруктов: от знакомых, но редких апельсинов, до подозрительных на вид ярко-розовых плодов с белой сочной мякотью.
Ещё бы сходящая с ожогов кожа меньше чесалась.
Простейшая медицинская техника свела бы розовые полосы с лица за десять минут. Но, разумеется, медик доложил бы Совету, а старейшины радостно вцепились бы в открывшиеся бреши в его защите. Тонкий слой песка покрывал всё его лицо несколько дней, когда он выходил на улицу, скрывая марлевую повязку на волдырях на скуле; но долго он так не продержался, а сходящую островками кожу можно было списать и на солнечный ожог.
По крайней мере, на такое в Суне внимания не обращали.
И то, что он местами напоминал линяющую ящерицу, никого не волновало.
Только уж очень сильно зудело. И пожаловаться на это было некому.
Куда же пропал Шукаку?
Почему не предупредил его?
Зачем ушёл, ничего не сказав?..
Тануки даже не успели обговорить нормально то, что произошло в пустыне. Шукаку не задержался в Суне и на сутки – и Гаара точно знал, что в кольце стен его нет, от чего сосало под ложечкой.
- А если возьмёшь этот, то так и быть, сделаю тебе скидку на это прекрасное платье!
- Да не нужно мне платье, дура!
- Бери платье и не спорь, малая ещё!
- Да ты!..
Гаара обернулся в поисках убежища. Кажется, левая небольшая улочка была не так сильно забита народом…
Человек в бежевой куртке старательно прятал лицо в воротнике, а цвет волос и причёску под какой-то тряпкой. Он воровато оглянулся на перекрёстке, словно намерения его не были чистыми; но рукав задрался.
Чернильный росчерк родового пятна Собаку увидел издали.
Если Шукаку не хотел, чтобы его узнали, ему следовало стараться лучше.
- Темари, я отойду.
- Да, иди-иди, я тут надолго… - кисло отозвалась куноичи. – Ками-сама, посмотрю я твои платья!
Гаара оставил пакеты в лавке и сунул руки в карманы. Он не погнался за Шукаку – это было бы глупо – но спокойно направился к той улице, по которой уже ушёл напарник, лишь чуть убыстряя шаг. Крамольная мысль о слежке вцепилась вдруг него крохотными зубками, но Собаку поморщился – это было бы подло.
Тем более что на хорошо просматриваемой в обе стороны улице никого не было, кроме как людей у небольшой торговой палатки, со стороны которой звучала негромкая музыка. Двое детей, кудрявая девочка и долговязый мальчишка, танцевали перед прилавком, что разложили владельцы палатки прямо на земле.
Однако странное они выбрали место, не ходовое.
Шукаку, скорее всего, уже не догнать, да и Гааре перехотелось; на напарника грызла глупая обида. Но возвращаться в шумную лавку ему хотелось ещё меньше, а здесь было тихо, от домов падали тени, но окна не выходили на эту сторону зданий.
Так что он присмотрелся к единственному яркому пятну.
Прилавок был завален красивыми тканями: кирпично-красными, бежевыми, чёрными; с зелёными полосами, синими ромбами и другими простыми узорами. Молодая женщина, которой могло быть тридцать, но могло и двадцать, расстилала ещё товар – длинные русые волосы мешались ей, то и дело поправляла рукой. Юбка казалась слишком короткой, да и в целом она была одета скорее как куноичи.
Прямо на земле на подстилке ровными рядами лежали самодельные украшения из кости, дерева, полудрагоценных камней или плетёные; неожиданно было увидеть изделия из изящного и лёгкого тонкого стекла. У стены за ней широкоплечая девушка с короткой стрижкой наигрывала на дудочке – и под музыку из неё танцевали и смеялись дети. Локоны девчонки пружинились от движений, она кружилась босиком. Мальчик был очень похож на неё: ростом, лицом и весельем, - но больше глядел себе под ноги.
А в глубине их палатки кто-то играл в карты, но вглядываться было бы невежливо.
Все они походили на родственников: для кочевников это было логично и понятно. Но вдруг заметил Гаара между ними ещё кое-что общее.
На ноге женщины словно кто-то размашисто провёл кистью с темно-синими чернилами от бедра и ниже колена.
Свободный топ девушки не скрывал темных росчерков, поднимавшихся даже по шее.
А руки детей были в гибких пятнах чёрной краски, и вряд ли они просто так перепачкались.
Гаара уставился: мысли роились, кусочки складывались в странную догадку. И тут женщина повернулась к нему, взмахнула гладкими волосами, цвета всё же не русого – но цвета песка, барханов в жаркий полдень – и подмигнула.
Музыка внезапно прекратилась.
- Что стоишь, как не свой? – девушка окликнула его, а девочка закусила губу, словно сдерживала смех. – Заходи, горе-джинчурики!
- Кто вы… - Гаара медленно оглянулся; в бутыли. – Кто вы такие?
- Мы, Гаара, никто, - женщина повела плечами. – Но в это селение…
Женщина сделала пас ладонью – и Собаку узнал его, так как сам использовал. Маленький вихрь еле видных песчинок закружил вокруг её пальцев, и это было лучшим подтверждением его догадки, чем любые слова. Её чакру легко слушался песок.
Никто больше не мог владеть такой способностью – то не железо, что можно сдвинуть магнетизмом.
Но быстро нашлось ещё одно подтверждение.
Шумное, и которому хотелось врезать.
- Эй, Гаара! – Шукаку высунулся из-за прилавка, сжимая в руке несколько игральных карт. – Я привёл других тануки в селение! – беспечно заявил он. - Ты ведь не против, верно?

У Азы волосы ниже пояса, никакого стыда скрещивать ноги в короткой юбке и без возраста лицо, без морщин, но с нечитаемым отпечатком прожитых лет; Гаара как-то сразу понял, что старше она Шио, старше всех, кого он когда-либо встречал.
Её калебас длинный, узкий, небольшой – цилиндром.
Сен носит крупные серьги в открытых ушах; тяжёлые браслеты – на сильных запястьях. На Гаару она смотрела с любопытством, а открытые широкие бёдра в коротких шортах его отчего-то сильно смущали – над чем Сен посмеялась, заметив.
Сен на голову ниже Азы; Сен сильна как пума.
Песок хранит в дутом сосуде, на ремнях колокольчиками обвешенном.
Халиф не хотел выходить наружу – Халиф прятал до уха растянувшееся родовое пятно, зевал да тасовал видавшую и лучшие времена колоду карт. Его шаровары казались странными, Гаара не понимал, как в них сражаться; а накидка до колен просто болталась на нём вместе с поясом, рук да живота не закрывая от песков или чужого оружия. По пояс волосы делали его дикобразом лохматым, а в карты он играл лучше Шукаку – напарник проигрывался.
При нём бутыли с песком не было.
Дети хихикали, посматривая на него: двойняшки не похожие лицом, но не отлипающие друг от друга. По десять лет было им на вид, а сколько на самом деле – Собаку даже предположить не мог. Хономару был выше, с коротким русым хвостиком; Хона на голову ниже, носила платье до колена, руки прятала, сжимала мягкого медведя с большими заплатками.
Мальчишка таскал калебас почти с себя величиной.
Сестра его – небольшой кувшин из глины на плотном ремне.
А Аза была среди них, похоже, главной, рассматривала его со всех сторон.
- То-ощий… - протянула она. – Где ты вообще такого взял?
К Гааре Аза почему-то не обращалась: всё о нём спрашивала у Шукаку. Но отвечал напарник через раз – он решился на реванш и сливал его тоже.
- Это не я взял, - Шукаку хмурился в новую раздачу колоды. – Он сам такой взялся.
Аза хмыкнула и наклонила голову набок. Некоторое время она всё ещё рассматривала Собаку, а затем цокнула языком.
- Вопрос написан у тебя на лбу, Гаара, так что решим всё сразу. Шукаку встретился с нами в оазисе в десяти километрах от Суны около десяти часов назад. Так как он теперь шиноби этого селения, мы прошли внутрь без проверок и намного быстрее всех остальных.
- И пронесли кучу оружия! – Халиф отогнул край накидки: по внутренней стороне шли сплошные футляры с метательными иглами.
- Зачем это? – Гаара напрягся.
- Ни зачем – он просто хвастается.
Халиф фыркнул и закатил глаза. Иглы тихо звякнули друг о друга – с таким запасом понятно было, почему он не высовывался на улицу.
Собаку повернулся к Шукаку и нахмурился.
- Почему ты не сказал, что связался с ними?
- Потому что я не связывался с ними, - Шукаку полуразвернулся к нему; Халиф увидел все его карты. – После той чертовщины с джиннами надо было понять, что происходит. Так что я взял еды и воды на неделю, и пошёл наугад. А тебя не взял, так как лучше был бы один труп, чем два, наткнись я на джиннов снова. Вообще я не ожидал, что найду кого-то так близко! Кажется, мне крупно повезло…. – он почесал в затылке.
- И вовсе тебе не повезло, - произнесла Аза. – Мы выдвинулись в Суну, как только получили весть о твоей свободе.
- От кого?! – хором спросили Шукаку и Гаара.
Потому что Шукаку не отсылал никаких писем.
Даже не был уверен – куда отсылать теперь.
- На! – Сен сунула руку за пазуху, кинула в руку Шукаку бумагу сложенную. – Читай!
Тануки поймал и торопливо развернул. Глаза забегали по строчкам, и он негромко забормотал себе под нос.
- Сообщаю, что Шукаку ваш свободен с этого лета… Безоружен, при нём новичок… Направляется в Суну, заберите его когда сможете, так как с напарником сам он… никуда не уйдёт… Птицу отправьте обратно, он сам… найдёт дорогу…
- Феникс прилетел третьего дня этого месяца, - сказала Сен.
- Но сколько он от Шио петлял да нас искал, этого мы не знаем, - добавила Аза.
- Вы знаете, где Шио?! – Шукаку подался вперёд.
- Ну и откуда нам знать? – женщина фыркнула. – В последний раз ты её видел, а не мы; а саму Шио ветром носит, не поймать, если сама не захочет.
- Вас я дольше всех не видел, - Шукаку подпёр голову рукой; карты и вовсе забросил. – Дети-то чьи, совсем их не знаю?..
- Это дети Хамады! – ответила Сен, а дети захихикали и шмыгнули за неё – застеснялись. – Им уже пятьдесят стукнуло, взрослые почти, скоро года перестанем считать.
- Хамаду кто-то подцепил! – Шукаку удивлённо посмотрел на детей; Хономару показал ему язык. – Сам-то он где?
- Служит у границы, ему ещё с год осталось, скоро домой, - отозвалась Аза, взяла гребень, стала причёсывать корни волос.
Гаара почувствовал себя лишним. Вдобавок, он вспомнил о Темари – возможно, стоит вернуться к ней…
- Кстати, о детях – Аза-сан, а где твой…
- Заткнись, Шукаку, - прошипела Сен.
- Что?! Я только спросил…
- Помолчи! – теперь это было громко и от всех сразу; Гаара удивлённо замер.
Кроме Азы – которая почти скучающе обвела взглядом всех присутствующих.
В полной тишине кто-то постучал по прилавку снаружи.
- Проверка пропусков!
Аза щёлкнула пальцами. Калебасы тут же накрыли ковром, и все дружно рухнули на пол – бесшумно и синхронно; должно быть, так не видно снаружи. Гаара последовал их примеру с запозданием. Его присутствие могло создать бы всем проблемы.
А Аза взяла пачку пропусков и высунулась наружу.
- В чём дело? – зашептал Шукаку. – Почему нельзя…
- Мы не говорим об этом, - Сен шикнула на него.
- Слушай, она была беременна, когда я её в раньше видел, и я просто спросил…
- Была беременна, а ребёнка нет. Сам додумаешься, или тебе подсказать, придурок? – Халиф зашептал с другой стороны.
Шукаку посмотрел в потолок; лежал, раскинув руки. Там сходились цветные ткани, перемигивались цветные пятна…
Если закрыть глаза, то можно было легко вспомнить тот день. Аза была сильнее – сильнее намного, не было кроме неё двухвостых тануки! – но он сам погнал её прочь и смеялся, глотая ужас, потому что кофта уже не сходилась на кругом животе женщины. Азе не то, что нельзя было сражаться – ей было вредно даже слишком быстро бегать.
Но он был уверен, что она выбралась!
Был уверен, что её никто не ранил – даже когда грудь вспыхнула печатью, когда затягивало его в воронку техники: тюрьмы на долгие-долгие годы.
Но, может, что-то случилось после?..
Шукаку стукнул себя рукой по лбу и зажмурился.
- Ну, я придуу-у-урок… - протянул он шепотом.
- Ага! – Сен и Халиф поддакнули.
- А ну тихо все, - Аза скрестила руки на груди, и все прикусили языки. Женщина смотрела строго, сверху вниз, и без сомнений – она слышала каждое слово. Аза скрестила руки на груди, словно они были грязью на её сандалиях.
– Мы не болтать сюда прибыли! Сейчас у нас достаточно проблем! – Шукаку вжал голову в плечи, а в целом хотелось провалиться сквозь землю. - На вас напали джинны. А прямое нападение на любого тануки без причины – это прямое объявление войны. Так что ничего не упустите. Дети, погуляйте пока, это будет скучно. А вы двое - рассказывайте всё, что видели.

Гаара никогда не видел карт подобной той, что развернула перед ними Аза. Не просто карта переменчивых троп среди дюн с отметками ценных источников; но по ней расходились линии каких-то непонятным ему разноцветным кругов, значки ограничивали одни территории от других и, быть может, что-то подобное использовалось на войне…
Аза размышляла, сложив ладони домиком перед своим лицом. Собаку только что закончил свой рассказ за Шукаку – потому что как только тот заикнулся о высшем облике, все снова сказали ему, что он придурок.
- Больше семидесяти лет держался договор нашего мира… - наконец проговорила она, но только сильнее хмурясь. – Конечно, стычки бывали, порой всё висело на волоске – но никто никогда не переходил черту подобным нападением, не боясь объявить себя людям. Джинны разделили наше горе – потому что мы разделили их нелюбовь к людям, и это были самые спокойные годы нашего совместного существование. А теперь не прошло и полугода, как ты освободился, так они открыто нападают и пытаются вас убить…
- Эй-эй-эй, я тут вообще ни при чём…
- Спокойно, - Аза подняла руку. – Надо понять, почему они вообще решились напасть.
- А почему вы воевали? – спросил Гаара. – Что вам делить?
- Землю. Пустыню?.. Мы издревле жили здесь – и считали, что только мы можем тут жить, никогда не воспринимая людей всерьёз. И джинны издревле здесь жили – и тоже считают, что все прочие должны убираться, только им должно доставаться это место и все его тайны. На северном континенте тоже есть пустыня, но дорога нам и эта… Мы поделили её в их пользу, а ведь тануки намного больше: наше на карте – чёрное, джинны на карте – синее, а белое – где живут люди и может ходить кто угодно, не опасаясь, что на него нападут.
Белыми были обозначены примерно половина путей, что Гаара знал: основные дороги от Суны, от столицы и к самому югу, к морю – а так же само селение и несколько городов, прячущихся в самих песках, хотя таких было мало. Чёрное пряталось совсем далеко, пятнами небольшими темнело тут и там, и их так же соединяли тонкие ниточки троп. Зато синее разливалось, словно озера, и занимало большую часть их пустыни.
Как ни крути, если дело в территории – джиннам не на что было жаловаться.
- Их всего несколько десятков, - Аза потёрла висок. – Я не уверена, что наберётся больше сотни. Но это сотня опасна, как скорпионы. И их вовсе не передавишь, как насекомых. А на вас, вдобавок, ещё и напала женщина – значит дело совсем серьёзное.
- Какая разница? – удивился Гаара.
- Женщин в их народе в два раза меньше, чем мужчин, - ответила Аза. – Их не встретишь в простой стычке… Нападение не было случайным. Либо выслеживали конкретно вас – либо они были готовы напасть на любых тануки, - она медленно выдохнула, тронула странную костяную подвеску на шее. – Сен!
- Приказывай уж, Аза-сан.
- Пойдёшь со мной в пустыню искать джиннов. На меня сразу не нападут – будем требовать вождя на переговоры, а уж потом решать, что делать. Халиф – присмотри за детьми, будете здесь пока, это самое безопасное место.
Халиф фыркнул.
- Что до вас обоих, - Аза обратилась к Гааре и Шукаку, - то вы – свидетели нападения, а так же оба по определению непричастны ни к чему, что могло произойти: ты заперт был, а тебе и года нет в нашей шкуре. Ждите сигнала и будьте готовы. Мы выступим сразу же, как только появятся хоть какие-то новости.
Гаара вспомнил глухие маски, что закрывали лица джиннов, синее пламя, как легко они обходили абсолютную защиту – а ведь не так давно сам Собаку и не считал всего троих воинов за реальную опасность. Возможно, будут сражения, возможно – отделяться от Суны…
Да и тануки поглядывали на него с осторожным любопытством, да перешёптывались с Шукаку – на счёт него.
Гаара готов был отвечать им тем же. У него даже в горле пересохло от накатившего вдруг волнения.
Скуку как рукой сняло.
- Кстати, чуть не забыла, - Аза щёлкнула пальцами. – Куда мы закинули его?
- Наверх!
- Под ковры!
- Я убрал, - Халиф махнул рукой и потянул за какой-то ремень. – Во-от оно…
На другом конце ремня обнаружился ещё один калебас. Эта бутыль была плоской, изрисована геометрическими узорами и на вид её весьма удобно было на себе носить – Гаара мог бы позавидовать.
А Шукаку уставился и раскрыл рот.
- Как… как это…
- Муха залетит, - Аза фыркнула. – Забирай своё барахло. Мы все слишком долго таскали его с собой.

Позади было море: тяжёлый путь, путь опасный.
Позади было гигантское полотно леса: раскинулся насколько хватало глаз, зеленью переливался осенью, но не позволил Зеру в нём приземлиться – заложил петлю на северо-восток и качал головой, стоило Хинате хоть немного пойти на снижение.
Но теперь сверкало что-то на горизонте и слепило своим блеском глаза. Влетали они в северную зиму, всё ближе к длинной горной цепи, и с солнце сияло на её снежных шапках.
Однако Юсуи подал знак к посадке там, где подъём только начинался. Далеко ещё было до голых скал или редких кустарников; аккуратным полукругом Хьюга спускалась вслед за Зеру в уже совсем другой лес, в котором часть деревьев были хвойными соснами, а часть – примерно растеряли листья и ветки покрыли слоем пушистых снежинок.
Впрочем, у Хинаты не было особого времени на виды. Потоки воздуха, прошедшие через ущелья, закружившиеся вокруг скал, внезапно ударили ей под крылья так, как девочка от них не ожидала, и посадка резко превратилась в экстренную.
Хьюга кубарем рухнула в мягкий глубокий сугроб, ойкнула и не ушиблась только чудом. Она услышала спокойный смех Зеру, для которого приземление не составило никаких проблем, и покраснела, отряхиваясь от снега.
- Мы на месте, Хината. Дай крыльям отдых – возможно, в ближайшее время они тебе не понадобятся.
Признаться, Хината рада была избавиться от этого тяжкого груза. Для спины они стали не меньшим испытанием, чем сам полёт, и ей хотелось отдыха.
- Отдай мне, пожалуйста, все свои вещи, - спокойно произнёс Зеру. – Сумку с ноги тоже, будь добра.
Футляр с кунаями и сюрикенами пришлось срезать, так как он был крепко-накрепко закреплён на её бедре. Когда она передала все личные вещи Юсуи, он вернул ей кунай, флягу, небольшой моток лески, часть пайка – примерно на два дня – и спросил, что ей необходимо было оставить в стране Снега.
- Эти свитки, - Хината указала прямо в сумке. – На них печати, там просто запасы…
- На карте отмечено где?
- Да… я нанесла координаты, но зачем…
- Затем, что я не хочу тебе проблем. Я отнесу их за тебя, и ты вернёшься домой с выполненным заданием. Но сейчас не думай о доме. Оглянись вокруг.
Хьюга повиновалась.
Даже в середине января в стране Огня не выпадало столько снега. Глубокие сугробы спрятали низкий кустарник; снег прогибал ветви сосен, замёл тропинки, если они здесь были. В двух шагах журчал прозрачный ручек, даже маленькая речка, не замерзающая только благодаря своему быстрому течению.
И какие же огромные были здесь деревья!
Хината видела выше только в Лесу Смерти.
Не было солнечно, облака то и дело прятали свет – но всё вокруг всё равно искрилось и переливалось ледяным серебром.
На первый взгляд казалось, что всё здесь спит да дремлет, и нет вокруг ничего живого. Но сверху Хьюга не заметила никаких поселений рядом, так что, скорее всего, это дикие места – и как в любых других диких местах, здесь, должно быть, множество попрятавшихся зверей.
- Этот лес – точнее, эта часть большого леса – является территорией клана Юсуи. Точно на север, точно на юг – просто дойти до опушки, и там она завершится. Но на юго-востоке, где кончаются ели, начинается Темный лес, который убивает чужаков, что в него заходят; ходить туда смертельно опасно. Поняла?
Хината посмотрела на юго-восток – впрочем, там были только сосны, ели и голые деревья. По логике, путь от гор к морю должен был идти слегка под углом.
- Горы на северо-востоке, у корней которых мы с тобой стоим – Пики Бурь, самые высокие горы и длинные горы, что доведётся тебе увидеть. Они тянутся почти от самого побережья и полукругом тянутся в темные земли на самом севере континента; а вершины некоторых выше почти любых туч и покрыты снегом круглый год. Наш дом – в сердце гор, наши дома – чтобы с порога слететь в ущелье, расправляя крылья. Летние облака в дождь часто касаются крыш…
Глядя вблизи на эти горы, Хьюга готова была поверить каждому слову Зеру – потому что это были очень величественные горы, ни в какое сравнение не шедшие с теми, в каких Хинате как-то удалось побывать на миссии. Это были действительно пики, пики острые, и пики высокие; наверняка они прятали тысячи опасных ущелий, десятки коварных ледников. Но снизу они не пугали, пускай и вызывали трепет – а то, что не упасть ей с этих гор, помогало сосуществовать рядом с ним мирно в их тени.
- Пять самых южных пика – два из них прямо перед тобой – земли темных эльфов. Их разведчики ревностно стерегут границы, но не вступят в конфликт, если её не пересечь. Она начинается выше леса, но лучше просто туда не ходить. Но если уж пошла – глядеть в оба и ни в коем случае не обнажать оружия.
Хината подумала, что запечатанный Тсукикайбо остался в сумке в руках Юсуи, которую он не спешил возвращать. Более того, её набедренная сумка была уже куда-то убрана, а у неё только и остался, что нож в ладони, который даже убрать было некуда.
- Каждый член нашего клана растёт в этих местах. Он знаком с этими горами – а лес и горы знакомы с ним. Чакра сливается с общей энергией. Юсуи – такие же жители этих земель, как птицы и звери. Но ты… ты здесь впервые.. - Зеру полуобернулся на неё. – Вам нужно познакомиться. Ты чужак – нелепый и странный. Твои инстинкты так глухи. Ты ещё не Юсуи, биджу гор и неба. Ты человеческая девочка – а людей здесь не было никогда. Твоя энергия так отличается от всего, что есть вокруг, хоть ты этого не понимаешь…
Энергия?
Это про чакру?
Но вокруг был просто лес, хоть и высокий. Хьюга не видела и не ощущала ничего особенного.
А Зеру скрестил руки на груди.
- Техника, которая сделала тебя такой, какой ты есть сейчас, была изобретена после последней войны. Биджу понесли большие потери, не растёт наша численность, как у людей – и кланам нужна была новая кровь. И проблема адаптации в наших землях, не столь бедной на чакру, как ваш континент, стала основной, - Юсуи огляделся. – Сейчас ещё мягкий сезон. Самые суровые месяцы впереди. Так что я рад, что всё складывается удачно.
- Складывается что?..
- Я оставлю тебя здесь одну на четыре недели с тем, что ты держишь у себя в руках. Не пытайся улететь – ты всё равно не знаешь пути домой. Берегись крупных хищников, эльфов и ночных морозов.
Хината окаменела. Конечно, ещё в Академии учили выживать в лесу; то ведь страна Огня, только лесами и покрытая. Но это не то… это не так…
Одной в скованном зимой лесу.
В холоде, который никогда не докатывался до Конохи.
Без теплого плаща, запасов, на месяц!..
- Зеру-сама!..
С резким шорохом перьев Зеру раскинул крылья. Он смотрел на неё твёрдо – но глаза чему-то смеялись.
- Это твоё испытание. К концу осени я вернусь за тобой, - Юсуи широко улыбнулся; как никогда не улыбался. – Удачи!
Взмахом крыльев обдало её. Стремительно взлетев, Зеру поднял за собой тучу снега – и так быстро превратился в точку где-то вдали, а после и вовсе исчез…
Хьюга стиснула саму себя руками и судорожно вздохнула. В безмолвии её глушил звук собственного сердца.
Она осталась совсем одна.