Обратная сторона луны. Глава 5. Секреты у Сунагакуры

Гаара молчал – шиноби шли. Шиноби бежали, цепочкой растянувшись – Гаара тихой скороговоркой о чём-то спорил с Шикаку, думая, что на расстоянии никто не замечает не только слов, но и его волнения.
Темари тоже молчала. Девушка никому не сказала о том, что видела.
Да и кому?
Учителю, которому не до них? Напряжённый, как струна, Баки не мог дождаться, когда избавится от тяжкого груза их общества – не родитель или наставник, куноичи вместе с Канкуро учили все свои техники самостоятельно.
Тому же Канкуро? Нет, не стоит. Пусть брат думает о доме, пусть думает о том, что марионетку теперь чинить и чинить от песка, пусть зароется с головой в проблемы всё проигравшего генина без отца и учителя… Пусть новую волну страха перед Гаарой не почувствует – им ещё Расу хоронить, а ведь, возможно, брат даже не до конца это осознал.
А за Гаару и его секреты Темари понесёт ответственность одна. Теперь она глава их маленькой и неправильной семьи.
Лес летел назад. Деревья проносились мимо, когда они ускорялись, и шумели одинаковыми кронами, когда останавливались на привалы. Но с каждым часом всё суше становился воздух, всё чаще налетал с юга сухой ветер.
Пустыня была близко.

Шукаку и Гаара вырвались вперёд, как делали последние дни всё чаще и чаще. Оба тануки не обращали на это внимания, пока их не окликали отставшие – но у обоих тянуло в груди затаённой тоской, которая гнала их бежать быстрее и дальше.
Впрочем, из-за налёта тревоги Собаку оба практически этого не замечали.
- Я не могу понять. Ты не можешь объяснить, - проговорил Гаара жёстко, не свойственно ему, как гвозди забивал, но Шукаку уже понял, что тот просто начинал злиться из-за потери контроля над ситуацией.
Над своей жизнью.
Снова.
Защищаясь, Гаара лишь по-звериному скалил зубы на неведомого врага. Тануки не собирался отдавать только что обретённое, но неизвестность его пугала.
Но что Шукаку мог сделать?
- Да не знаю я, что это было! Со мной такого никогда не было. Тогда ведь вообще облака были и лес густой.
- Но лунный свет я видел.
- Тебе не приснилось?
- Тогда как я уснул?
Одни и те же вопросы. Одно и то же отсутствие каких-либо ответов. Напарники задавали их друг другу уже несколько десятков раз.
Вдруг Гаара без предупреждения остановился, и старший тануки по инерции обогнал его на несколько веток. Заметив это двумя мгновениями позже, Шукаку обернулся и вопросительно изогнул бровь.
Собаку рассеянно балансировал на одной ноге на слишком тонкой на вид ветке, как будто занёс уже вторую для шага, но передумал.
- Мы сильно оторвались, - объяснил Гаара.
- Обычно ваш учитель нас звал, - фыркнул Шукаку.
На это парень пожал плечами, чуть качнулся и сел, полу-упав, ближе к стволу, откинувшись на калебас. Шукаку последнее время начал замечать, что даже с тяжеленой бутылью Собаку лёгкий: кости птичьи, мяса мало ещё наросло…
Вероятно, поэтому Гаара не замечал, что, помимо отрыва от его команды, они каждый раз забирались повыше к кронам деревьев – он-то не свалится, ветви под ним плавно пружинили. Однако более тяжеловесный Шукаку долго выискивал себе местечко не слишком далеко от напарника.
Высоко-то как. Зато ближе палящее солнце.
Собаку закрыл глаза. Им всё равно ждать. Шукаку поймал маленький листочек и обнаружил, что тот весь в пыли – как и соседние. Большим пальцем тануки стёр желтоватый слой с гладкой поверхности, обнажая красивый нежно-зелёный.
- А может, ты просто уснул?.. То есть, случайно – взял и уснул. Иногда это нельзя поймать, - тануки взял другой листок: такой же спрятанный в пыли. – Просто берёшь и… засыпаешь?
- Нет, - Гаара резко открыл глаза. – Я вспомнил. Я видел лицо.
Лицо пугающее и красивое. Лицо яркое, но без теплоты.
Совершенно мёртвое и далёкое лицо, как луна на глухо чёрном небе.
- Или оно приснилось?..
- Может и приснилось.
И Собаку постарался его описать, хотя совершенно не находил слов. Потому что они не подходили под мелькнувший лик из мрамора, но почему-то живого, и вместо деталей в Гааре приливом всплывали сплошные эмоции.
С каждой из них парень всё меньше понимал, как мог забыть подобное.
Внезапно Шукаку поднял руку и оборвал его:
- Всё. Я понял. Не надо больше.
- Ты знаешь, о чём я?
- Я знаю, о ком ты.
А ещё старший тануки знал, что у напарника холодный пот на бледном лице вот-вот выступит. И без лишнего Шукаку обо всём догадался.
Луна, глаза – всё объяснимо.
- Ты видел Мангецу. Нашего покровителя в Совете. Он встретил тебя… он что-то говорил?
- Не знаю. Этого точно не вспомню.
- Мангецу может и помочь, и проклясть. Он нам чужой.
- Ты же сказал, что покровитель.
Шукаку пожал плечами. Парень знал не больше Гаары, и нет разницы в двух сотнях лет между ними, если речь о существе, старше пары тысяч как минимум. К тому же, оба напарника родились людьми.
Старший тануки до сих пор не до конца осознавал, сколько ему лет.
- Про это есть сказка, - Шукаку оторвал листик, который и так уже в руках замусолил. – Аза-сан рассказывала её мне, когда объясняла обычаи биджу, - он щелчком отправил лист вниз: по кругу, по спирали. – В начале времён правил в пустынях бог ветра Фудзин. Был он сильнее всех и быстрее, и нравились ему пески, так как поднимал он песчаные бури и убивал путников в своих землях. Не нужны были ему не подданные, не испытывал он ни к кому жалости – один летал в облаках.
Но однажды вызвал его на бой могучий демон – и проиграл он. Бросил его демон умирать, истекая кровью вдали от родных небес, и тогда к нему пришёл наместник самого Цукиёми. Взмолился Фудзин о помощи, а наместник ответил ему: «Отдай мне все свои владения, тогда дам тебе жить». И не было выбора у Фудзина – отдал все земли свои, и кланы, что на них жили, отныне оказались под крылом наместника. Стал с того времени слаб Фудзин, и был изгнан в пустынные каменные степи, но никто не мог отнять у него небеса – и поэтому помогает он всем, кто летает.
Их кто-то позвал. Наверное, Темари. Но куноичи была ещё далеко: то ли она, то ли напарники сбились с курса, так как голос доносился не сзади, а откуда-то справа.
Гаара даже не открыл глаза.
- Мангецу не сам Цукиёми, к счастью. Но изначально тануки не были с ним никак связаны – и эта связь и сейчас слаба. Однако нам больше не к кому податься – и вот есть Мангецу.
- Совсем не к кому? – открыл глаза, посмотрел внимательно.
- Фудзину никто был не нужен. Для солнечной Аматерасу мы слишком к ней враждебны – в зенит сгорим. Сусаноо создал ветер, но ушёл в темноту. Поэтому мы и держимся за Луну, поэтому и не спим в полнолуния – чтобы смотреть на неё.
- Тогда что не так?
- Это всё было и до Мангецу. Мы не были с ним, а потом – он пришёл. Может, к Цукиёми мы и стали ближе, но чужой он и всё. Приходит и уходит, когда ему вздумается, секрет на секрете… Тануки так не живут.
Гаара пожал плечами. Собаку не знал, как живут тануки, и не надеялся стать их частью. Ведь уже Шукаку сказал, что секретов у них от своих нет – а у него сплошные тайны от родных сестры и брата.
- Гаара! Да что б вас… А, вот вы где.
Парень открыл глаза. Темари поймала его взгляд – три ветви ниже, два дерева левее – и сразу же отвернулась. Младший тануки отлип от ствола, зацепился ладонями за ветку, на которой сидел, и, качнувшись назад, повис на руках: калебас сначала помог весом, но в целом мешал. Тем более что Гааре было удивительно всё равно.
Собаку успел спуститься до того, как спустя полминуты их догнали Канкуро и Баки. Кукольник, за пару месяцев отвыкший от дыхания пустыни и теперь задыхавшийся в плотной одежде, совсем раскраснелся; была у него такая особенность – как привыкал быстро к любой погоде, так и отвыкал, и вечно как пришибленный в родной Суне ходил после северных миссий и изнывал от зноя.
Зато Гаара, ловивший во время разговора нагретые потоки воздуха, искренне наслаждался – лес ему надоел.
- Не уходите вперёд, - недовольно сказал Баки. – До пустыни всего несколько километров, я не хочу разделяться перед открытым…
- Всего десять! – Шукаку не дослушал его. – Чёрт, Гаара, всего десять, пошли!
Старший тануки сорвался с места до того, как его кто-то остановил. А младший сорвался с места до того, как подумал об этом.
Баки вздохнул и предпочёл заранее смириться со всем и вся, что произойдёт до ворот родного селения. И потом, сбросив балласт подростков, он просто крепко напьётся.

Деревья кончились внезапно, так как в этом месте не было ни сухой полоски степи, ни поросли жёсткого кустарника. Лес обрубался резким обрывом, и уже внизу, где кончалась отвесная глинистая стена – начинались барханы песка.
Пустыня.
Километры песка и тишины. Сыпучие холмы, изрезанные тропами-невидимками, каких не нанести никогда на карту, и тайные клады источников. Вдали сверкал крохотный ручей, чьи воды покидали лес сразу же в открытое пространство и юрко ныряли под землю в систему грунтовых вод. По правую руку садилось солнце – и тени барханов становились темнее и длиннее, а их верхушки окрашивались красным золотом.
Пустыня.
Шукаку смотрел во все глаза. Это красоты он не видел много лет. Гаара вдруг поймал себя на том, что почему-то затаил дыхание. Внезапно ветер ударил им в лицо, царапнув по щекам песчинками, и Собаку осенило.
Он дома.
Он окончательно и неоспоримо дома.

- Гаара будет в порядке?
- Будет.
- А я не уверен. Его нет несколько часов.
- Канкуро, если ты думаешь, что твоего брата можно убить в пустыне, то тебя пора вернуть в Академию.
- Да что сразу в Академию-то… Я просто спросил.
Баки вздохнул. Ему снова смертельно хотелось спать, как и каждую ночь, а открытый звёздный купол так и обещал мягкие сновидения. Но Гаара куда-то смылся – и шиноби обязан был караулить, следуя прямому приказу не только их почившего Каге, но и всего совета старейшин, чтобы им было пусто на этом и том свете. А тут ещё и Канкуро не спится: подсел к костру и давай вопросами заваливать.
Как будто Баки не хватило масла из его марионетки, которым его кукольник по неосторожности облил ещё в лесу.
Мужчина незаметно потёр пальцами виски, подумал о душе и шампуне, которым сладко будет смыть уже адски чешущуюся корку пота под обмотками, и обратился к Канкуро, уже не скрывая, как ему всё надоело. В конце концов, при прочих равных, марионеточник тут самый нормальный и понятный.
Если повезёт – вырастет обычным, полезным обществу джонином.
- Если тебе не спится, то смени сестру.
Канкуро показательно зевнул.
- Темари сама на всю ночь вызвалась. Надо – сама разбудит.
- Вот и спи.
Марионеточник фыркнул, стянул шапку и, улегшись головой на свёрток с Карасу, сунул головной убор между головой и твёрдым боком марионетки. Разумеется, он только делал вид, что спал, но некоторое время они честно старались догнать Гаару и его странного дружка, из-за чего совсем выбились из сил.
И ведь не догнали.
Хоть бы он всё же вернулся, чёрт…
Однако и Баки теперь стало клонить в сон. Когда всё вокруг, наконец, просматривалось, и никаких признаков песчаных бурь не было, в пряном – не лютом, не сезон – холоде барханов джонину стало намного спокойней: никакой враг не сможет незаметно подобраться со спины, слышно каждый шаг на метры вокруг.
- Темари! – окликнул он дежурящую на светлой верхушке бархана куноичи. – Высматривай там брата. Вернётся – буди.
- Разбужу.
И даже не обернулась на звук. По-хорошему, старшая Собаку ни разу не пошевелилась с тех пор, как забралась туда сидеть. Как неживая, девушка впивалась взглядом во что-то прямо перед собой, словно могла видеть нечто, другим недоступное.
И у этой крыша едет.
Но Баки не просил этих учеников и уже набил с ними слишком много шишек. Уже лёжа мужчина попытался посчитать накопившие отпускные, хотя не был уверен, что они ему полагаются хоть в каком-то размере.
Так и заснул.
Темари взмахнула и в шестой раз смахнула песчинки с веера. Ей хотелось потушить костёр за спиной, который находился в яме между барханами – в «лагере», и оказаться в максимально возможной под яркими звёздами темноте, но для этого нужно было б встать, спуститься, засыпать, а потом тихо и незаметно вернуться на наблюдательный пост. А за это время они могли бы уже уйти.
Впрочем, они и так могли направиться куда угодно.
Наверное, брат смеялся. Наверное, его друг тоже – но далеко, не слышно.
Наверное, им обоим было весело, а Темари ни разу в своей жизни не видела, чтобы её самый младший брат испытывал подобные эмоции.
Вон маленькая темная фигурка оттолкнулась от бархана и взлетела в воздух; поначалу куноичи различала по калебасу, потом Гаара потерял бутыль, теперь она уже привыкла. Это Шикаку – он рослее и не такой юркий. За ним грозным потоком устремилась снизу волна песка – уклонится или нет?
На этот раз нет – но песчинки вдруг изогнулись, задев лишь по касательной. Другая темная фигурка – тоньше, ниже, быстрее – взбежала по гребню песочной волны и в броске сшибла Шикаку с ног.
Это Гаара.
Оба камнем рухнули и скрылись из виду.
Когда старшая Собаку была совсем маленькой, Канкуро только-только освоился со стоянием на толстых и неуклюжих ногах-сосисках, а существование Гаары вслух ещё никто не планировал, мама и дядя Яшамару водили их в ближайший оазис. Мама, чьё лицо теперь уже почти стёрлось из памяти Темари, всегда сидела на мелководье в теплой воде и держала побаивающегося воды Канкуро под маленькие руки – такие смертоносные в его четырнадцать – и нежно смеялась, подбадривая сына, а Темари тащила дядю в воду и вечно окатывала его тоннами брызг ещё до того, как тот входил по пояс. Позже не было ни дяди, ни мамы, но Темари всё равно водила к воде брата: но с каждым годом вода становилось бурее от заносящих оазис самумов, а желание Расы выпускать их из виду без дела – всё меньше.
В конце концов, оазис был забыт, а плавать никто из них так и не научился – хотя мама хотела, мама точно хотела, пускай Темари совсем не помнила, с чего она это сейчас взяла.
Мама…
Давно старшая Собаку на могиле не была. Наверное, прах папы рядом с ней не похоронят – мама спрятана, ведь в идеале никто не должен был знать, что у Четвёртого Казекаге есть ещё один сын. А Расу положат там, чтобы все видели – умер во благо селения.
Умер, предав союзный Лист.
Впрочем, Темари не осуждала. Темари понимала, что из-за того, что даймё передавал заказы другим селениям, Суне на самом деле было тяжело.
Темари вообще сейчас не об отце думалось – потому что вместо песка Гаары вдали перед глазами мелькнули яркие брызги воды в оазисе и показался совсем рядом смех дяди. Младший брат и Шикаку веселились точно так же, как когда-то она с Яшамару.
Но вместо воды – песок…
Но вместо маленького Канкуро – она тут сидит и боится песка.
Шикаку, очевидно, не боялся ничего. Шикаку, очевидно, на самом деле другом был Гааре – и Гаара прятал его лучше, чем их отец прятал прах их матери. Потому что всё ценное и важное у младшего брата обычно отнимали.
Но Шикаку – не отняли.
Наверное, просто не успели.

Темари вздрогнула и открыла глаза. Светло, ярко, по южному, как дома – они и есть дома – но тень падала ей на лицо.
Девушка узнала силуэт. Однако куноичи проснулась совсем не там, где засыпала, вдобавок, было ещё слишком поздно: в пустыне Баки привычно поднимал в рассветных сумерках, чтобы пройти как можно больше до жёсткого зноя, который мог убить даже их, привыкших.
Но судя по жаре и положению солнца – уже даже полдень позади.
Свет слепил.
Старшая Собаку закрыла глаза обратно.
- Извини. Не подумал.
- Где мы?
- До Суны три часа пути.
Тень стала больше. Темари посмотрела, что это. Песок навис большим куполом, а силуэт головы и растрёпанных волос превратился в её младшего брата. Гаара сидел на корточках, обхватив себя худыми руками за колени. Калебаса при нём не было.
Вблизи, не под гнётом эмоций, куноичи заметила, что у брата слегка отросли волосы.
- Почему я здесь?
- Я забрал тебя до того, как остальные проснулись. Шикаку должен был им сказать, что мы ушли вперёд.
Темари поначалу удивилась, что Баки согласился с Гаарой так легко, но быстро вспомнила, что учитель перестал с ним спорить – боялся, да и не было у джонина метода, чтобы повлиять на младшего Собаку. Из-за этого они не видели Гаару весь путь по пустыне, но за едой и водой он исправно возвращался, хотя куноичи была уверена: захочет – выжил бы и без этого, отыскав всё, что ему нужно, самостоятельно.
В конце концов, в нём демон песка. Демон должен знать тут всё.
Не думала она, что их следующая встреча окажется такой. Тем более наедине.
- Зачем?
- Поговорить.
- И ты ждал до…
- Я решил тебя не будить.
Странная забота с его стороны. Впрочем, старшая Собаку и вправду отоспалась, но представив своё безвольное тело в когтистых лапах исходящей от брата опасности, девушка невольно похолодела.
- Но с остальными всего час разрыва.
Куноичи села: до этого лежала на бархане, как на мягкой постели. Все они хорошо высыпались в таких условиях – после долгих ночей в лесу, с его жёсткими землёй, дёрном и корнями, песок, принимающий форму тела, был райской периной.
Да и всё привычное кажется лучшим.
Гаара качнулся с носка на пятку. Его сандалии совсем разносились – менять пора, но младшему Собаку это не мешало сохранять равновесие на сыпучей поверхности. Брату не обязательно было озвучивать, о чём он хотел поговорить, ведь всё к этому и шло.
- Почему я? – вздохнула Темари. – Почему ты вообще решил кому-то сказать…
- Лучше бы я ушёл тайно?
Встретились взглядами – чёрт, она опять вздрогнула. Старшая Собаку прикусила язык. Ну, не знала она, не знала совсем, как с ним говорить!
Девушка вздохнула снова.
- Нет. Так хуже. Намного… Не уходи.
- Зачем?
- У тебя будут проблемы!
- Нет, это у вас будут проблемы, - равнодушно, но резонно. – Вас допросят, ещё раз допросят, обвинят в том, что меня упустили, но потом отпустят, потому что это глупо и удержать никто из вас меня не мог. В этом время за мной вышлют несколько отрядов, но часть из них потеряются, часть умрут, если полезут слишком близко. Наверное, меня будут искать долго, но если не смогут вернуть назад в первые несколько месяцев – то не смогут никогда.
Гаара верно говорил. Последний раз в Суне так искали лишь Третьего Казекаге – задолго до рождения Темари – и поиски продолжались не один год, однако с каждым месяцем отряды становились всё меньше и высылали их всё реже. Если не обнаружить пропавшего, а уж тем более сбежавшего, по горячим следам, то после – и говорить нечего.
Разве что труп. Но это не случай Гаары.
- Тогда останься ради нас…
- Вас?
- Меня.
- Зачем?
- А зачем ты вообще тогда меня притащил сюда?! – теперь Темари уже огрызнулась. Туманная неизвестность уже не казалось такой плохой перспективой. На фоне осознания своей вины, вины целого селения – и подавно.
Это они виноваты. Ни она, ни Канкуро Гаару не любили.
И Гаара это знал.
С тихим шорохом песок, что младший Собаку держал в воздухе, развеялся. Солнце уже сдвинулось слегка, да и глаза старшей Собаку привыкли к свету после сна, поэтому яркость чистого неба не ослепила её.
Ну, точно, отросли. Пряди почти до середины лба скоро достанут, мягкие, торчать почти перестали под своей тяжестью, пора подстричь. А на костяшках у брата – пятнышки и бледные полосы, неприятно похожие на ссадины и царапинки.
Лучше бы это были не они. Темари не представляла, каким образом Гаара мог их получить, ведь защита сработает, даже если он сам себя укусит.
- Шикаку сказал мне с тобой поговорить. К друзьям надо прислушиваться.
- У меня нет друзей. Отец запрещал нам это, а в команду поставил с тобой, хотя мы с Канкуро даже из разных классов Академии, - почти выплюнула она.
Глупости.
Гаара не был в чём-либо виноват. Возможно, никто и никогда не был в чём-либо виноват, кроме предков, поселившихся в безумии посреди этого безжизненного края. А пустыня, говорят, выжигает воду, выплавляет чувства – и не оставляет от человека ничего.
Когда Темари впервые побывала на миссии в другой стране, нищий с гангреной на ноге показал на неё пальцем и сказал, что у ниндзя Суны нет души. Старшая Собаку почти убила его тогда, ведь Гааре не интересно было, а Канкуро не услышал.
Однако сейчас девушка думала, что тот старик был, возможно, прав.
- Я знаю, - младший Собаку поднялся на ноги. – Я остаюсь.
- Что?!
- Шикаку правильно советовал мне с тобой поговорить, - брат снял с плеча болтающийся ремень, вытянул руку и прямо внутри кольца крепления из песка соткался калебас. Темари до этого не видела подобного контроля над песком, ведь даже узор довольно старой краской по наружной поверхности бутыли лёг верно. – Пока я передумал.
- Но ты же только что… ай!
Нечто плавно подтолкнуло Темари в спину и бёдра, подняв куноичи на ноги; нечто оказалось личным запасом песка Гаары и утекло в бутыль. Старшая Собаку мгновенно раздумала что-либо спрашивать: во-первых, вдруг брат передумает опять, а во-вторых, к песку брата, как бы ни впечатлял её принцип Песчаного Гроба, было слегка брезгливо прикасаться.
Внутренности скольких человек он перемолол и впитал?
- Ты что-то хотела?
- Я всегда думала, что бутыль из глины, - отстранённо произнесла девушка вовсе не то, что собиралась сказать изначально.
- Так и было, - Гаара сжал в кулаке песок, формируя пробку. – Но я её разбил.
- Как ты умудрился?
Эта бутыль и в редких жёстких боях целой оставалась.
Часть песка осталась висеть в воздухе вне калебаса. Брат сформировал из него знакомый шар и приложил два пальца к закрытому правому веку.
И то верно. Надо высмотреть остальных.
- Не знаю, - пожал плечами он, когда отправил глаз из песка как можно выше в небо. – Наверное, об камень.

В молочной пелене прошёл остаток дороги. Темари даже не помнила, с кем и как говорила: куда отчётливей отпечаталось то, как младший брат решил, что пешком ей будет идти долго, и талию бережно стиснул его песок, а сам Гаара перемешался с бархана на бархан легче многих, ведь просто уплотнял поверхность под ногами. Но как только её ступни коснулись твёрдой земли – окружение провалилось.
Вот её кружат жёсткие и неприятные руки охраны на воротах: озлобленные и устрашённые падением, старейшины ввели военное положение. В давно не знавших крепкого сна глазах тюнинов, обыскивающих их всех, потому что «таков приказ», читалось обвинение – и страх, как только подошли к Гааре.
Младший Собаку не дал трогать ни себя, ни Шикаку.
Вот их ведут к резиденции, но пустой кабинет Каге никому не нужен: и дальше вглубь, и по коридорам налево, направо, налево, не дав даже глотнуть чистой воды не из холодных фляг с дороги.
Вот ноги подкашиваются прямо у двери в зал, где собирался совет селения – и только тогда Темари, наконец-то очнулась. Коридор был пуст. На полу было удобно, но кунай какого-то придурка содрал лак с веера; старшая Собаку легко могла отличить свежую царапину среди прочих повреждений.
Так же на полу валялся Канкуро. И валялся в прямом смысле. Парень даже ноги на стену вытянул, разместив их практически вертикально вверх. Правым предплечьем марионеточник закрывал лицо и притворялся жмуриком.
- Удобно?
- Не. Удобно дома в кровати.
Чего-то не хватало.
- Ты уже ходил?
- А ты всё проспала?
- Канкуро, ты можешь не…
- Да ходил, ходил, - он шумно выдохнул и убрал руку с лица. Боевая раскраска почти смазалась, и Темари поймала себя на мысли, что отвыкла видеть его без неё. – Карасу отняли, представляешь? А я ведь даже починить не успел.
- За что?
- Джосеки* сказал: чтоб неповадно было проваливать «возложенную селением ответственность», - Канкуро пренебрежительно фыркнул. – За Гаару бесятся, А что я? Будто Гаара меня когда-то слушал, если был по-настоящему со мной не согласен.
Видимо, потолок кукольнику не нравился и, не желая его видеть, Собаку сдвинул шапку ниже на лоб и глаза. Темари расслабилась и, скрестив ноги, устроилась удобней.
- Твоя юбка ко-ороткая.
- Помолчи.
- Дать бы Джосеки в морду.
- Канкуро!
- Да ты знаешь, сколько я у Чиё Карасу выпрашивал?! – Канкуро вскочил было, но в последний момент решил, что менять положение ног слишком накладно. – Я три месяца убирал за этой старой развалиной, три, и я точно знаю, что она нарочно издевалась… Он даже не работал, когда она его отдала!
- Не ори. Хочешь, чтобы ещё что-нибудь отобрали?
- Ты знаешь, что мы тут ни при чём, - парень устроился обратно.
Старшая Собаку покачала головой. Возмущение брата было вполне объяснимо. Хотя, наверное, их учителю достанется куда больше.
На волне ностальгического тепла и общих проблем, Темари протянула руку и потрепала Канкуро по волосам прямо через ткань. Удивившись нежданному проявлению семейных чувств, парень сдвинул шапку и глянул на куноичи левым глазом. Старшая Собаку не придала его удивлению значения, иначе бы сама задумалась.
А с неё уже хватит.
Куноичи перевела тему – точнее, вернула её обратно:
- Меня почему не вызвали ещё?
- Ты что совсем тут заснула? – Темари нахмурилась. – Ладно-ладно… Они просто по очереди, Гаару под конец сместили – надеялись, что Чиё придёт, и ходили звать её.
- Отказала?
- А как же. Станет она ради них вставать с места.
Канкуро хранил это лучше любого тайного свитка, но старейшину Чиё он знал на крохотную долю лучше остальных жителей селения. Во всяком случае, он был способен предсказать, когда та пошлёт посыльных сразу, а когда – немного поиздевается.
- В общем, как поняли, что Чиё не придёт, то меня выпнули, а Гаару и его дружка втянули. А тебя в очереди потеснили.
«Ну и отлично», - подумалось старшей Собаку.
Сидеть на каменном полу в коридоре ей пока нравилось гораздо больше, чем перспектива стоять перед чёрствым советом и оправдываться в том, в чём не было её вины.

Это не основной зал. В основном зале – круглый большой стол в большом-большом помещении; лампа висит высоко над головой, и нет ни окон, ни охраны. Гаара был там всего один раз, когда ему исполнилось восемь – Четвёртый Казекаге показывал его совету.
Бутыль тогда заставили оставить снаружи.
Теперь же до стола четыре метра. На обратной стороне столешницы три печати: одна призыва, назначения остальных Собаку не знал. На потолке две трещины, одна слишком широкая, и если, слушая гундение старейшин, подтачивать её по пару сантиметров за раз, то хрупкий песчаник не выдержит давления. По бокам от двери привычно находились двое шиноби, выдающих себя за сенсоров.
На деле – АНБУ.
Гаара наизусть знал их расположение.
Гаара бывал в этом месте дважды в месяц минимум: после неповиновения или убийства своего, или и того, и другого разом. Притащат, потрясут, поругаются с Каге и дадут уйти; и за годы менялись разве что лица парочки у двери.
Сами старейшины сидели тут как приклеенные. Впрочем, младший Собаку до сих пор не удосужился запомнить их имена. Тем более что за последние годы добавилось несколько новых лиц, а старики ушли.
Однако сегодня был особый случай. В случае чего, никакой Раса их сегодня спасти не сможет – ведь больше никакого Расы и его золотого песка нет.
Шукаку это тоже понимал, и открыто ухмылялся холодному поту на чужих лбах.
- Ты их ненавидишь? – максимально тихо спросил Гаара: дни буйства в пустыни подарили напарникам ценный дар понимать друг друга почти по губам.
Это называется «сблизились»?
Пожалуй, не то слово.
- Не, - пренебрежительно. – Больно сдалось. Но этому бы голову открутил, - Шукаку кивнул на Джосеки.
Собаку мысленно согласился. Даже в худшие времена он не считал себя неудачным экспериментом.
Тем более, сейчас именно Джосеки считался главой совета. Может, стоит задуматься над его убийством всерьёз? Если сделать это аккуратно, то дышаться станет легче, ведь его место займёт более разумный и в целом благосклонный к Гааре Саджо.
Шукаку и младший Собаку переглянулись, думая об одном и том же. Баки нервно на них оборачивался: сегодня за стол его не пригласили, но он уже рассказал всё, что известно. Джонин по мере своих сил уговаривал Гаару не трогать.
Уйдёт или убьёт.
Или и то, и другое.
Чудо, что он вообще вернулся в селение.
- И всё же я бы проголосовал за устранение… - медленно проговорил Джосеки.
- Мы не можем сейчас устранять главное оружие селения! – Гоза едва кулаком по столу не стукнул.
- Можно об этом хотя бы сейчас не говорить, - шипел на него Баки, молясь, чтобы Гаара со своим дружком из табакерки не разобрали ни единого слова.
- Успокойтесь все, как дети малые, - Саджо нахмурился.
Рьюса и Юра молчали: первый от большого ума, признаваемого за ним всем селением, и так как был занят просматриванием записей – собранной с раненных и не только информацией о перемещениях и действиях Гаары во время операции в Конохе; Юра же был слишком юн, вошёл в совет несколько месяцев назад, и имел только право голоса – но не право высказывать отдельное мнение.
От слов Саджо замолк даже Джосеки. Но Баки подозревал, что единственная тому причина – способ «устранения» Гаары он так и не придумал.
Вторая – младший Собаку стоял меньше, чем в пяти шагах.
Рьюса подал голос ровно в тот момент, как стало слегка тише. Его ровные интонации при глубокой уверенности в собственных словах всегда заставляли людей его слушать:
- Несмотря на неподчинение приказам и своеволие относительно плана, другие шиноби говорят, что он действовал в наших интересах. Гаара защитил множество отступающих отрядов, и без него наши потери были бы сравнительно выше.
- Но, подчиняйся он, отступление могло и не понадобиться, - Джосеки скривился.
- Это невозможно, мы все это знаем. Раса погиб до исполнения плана, и всё пошло бы по задумке Орочимару – не похоже, что его цели совпадали с нашими. Вдобавок… вот… - Рьюса перебрал бумаги в папке, достал отдельный листок и передал другим членам совета. – Взгляните, это рассказали первые отряды.
Брови Гозы – самая выразительная часть его лица – взлетели вверх. На лице Джосеки добавилось борозд морщин: мужчина так хмурился. Лист он передал Саджо, но вслух никак не прокомментировал его содержимое.
Быстро пробежавшись взглядом, Саджо, как ни странно, передал его Баки, хотя не полагалось.
- Взгляните. Вы не знаете, что ваш подопечный это делал?
Саджо смотрел в сторону, но угроза не пряталась между строк, а уже прожекторами светила ему в лицо. Баки вчитался в неразборчивые иероглифы, видимо, писал раненный, и с каждым мгновением его удивление всё нарастало.
- Этого не может быть, - категорично заявил он. - Гаара в это время сражался на арене. Он не мог быть в двух местах сразу.
- Что ж, может, Гаара прояснит нам этот вопрос, - спокойно отозвался Рьюса. – Гаара, что ты на это скажешь? Но давай договоримся без глупостей.
Рьюса ни разу не понижал голоса. Все его слова Гаара спокойно слышал, более того – тануки не ощущал с его стороны никакого страха.
Словно в подтверждение Шукаку сказал:
- Не боитесь?
Рьюса и бровью не повёл.
- Гаару? Я не считаю его монстром – он человек, и как с человеком, я надеюсь вести с ним диалог. Тем более последние события показали, что Гаара умнее и хитрее, чем мы ожидали. Я уважаю подобные качества у любого шиноби, особенно – у преданных Сунагакуре. А вы у нас кто?..
- Шикаку, - он враждебно фыркнул.
- Любопытное имя. В наших краях их детям не дают.
Шукаку зло хмыкнул. Так не называли детей из-за него, так как боялись, что созвучие с именем пустынного демона принесёт несчастье.
А Собаку равнодушно подумал, что все срывы были не его работой. Все срывы – работа Шукаку.
И сейчас он куда опасней.
Находящийся в счастливом неведении Рьюса перевёл взгляд обратно на Гаару. Мужчина предпочитал решать проблемы поступательно – от большей к меньшей – и считал бесконтрольного, пускай и спокойного сына Расы, проблемой куда более серьёзной, чем загульного шиноби, оказавшегося у младшего Собаку в любимчиках.
Просто Рьюса благоразумно держал большинство мыслей о Гааре при себе и не собирался оскорблять его в лицо.
- Так что? – спросил мужчина у Собаку. - Ответишь на наши вопросы?
- У меня есть выбор?
- Это пока не допрос. Поговорим?
В целом, Рьюса был здесь самым нормальным. В целом, Рьюса говорил честно. В целом, Гаара был согласен ответить ему тем же.
Поэтому парень кивнул, а так же незаметно двумя-тремя песчинками кольнул Шукаку в руку, чтобы тот не вмешивался. А то мало ли. Дома Гааре острее помнилось о безумиях из-за биджу в себе.
И биджу этот стоял рядом, ни чем не ограниченный.
- Скажи нам, Гаара… Твой учитель Баки утверждает, что ты сражался на арене с…
- С Учиха Саске, - подсказал джонин.
- Да, с ним. Но вот здесь, - в руки Рьюсы вернулся уже знакомый лист, - есть свидетельства группы наших шиноби, идущих во фронте наступления к воротам. Здесь сказано, что ты встретил их отряд у ворот, попытался словами переубедить идти в селение, а после скрылся при помощи сообщника – предположительно из Тумана.
Хината.
Не подставить под удар Хинату.
Впрочем, напрямую лгать Гааре не хотелось. Подобное слишком легко проверить.
- Он не из Тумана. Он вообще не из селения.
- Отступник? Дезертир?
- Не спрашивал.
- Так значит, ты не отрицаешь, что был у ворот?
- Нет.
- Записи командира больше похожи на бред или генджитсу. Но твои слова тогда – правда. Казекаге был убит. Звук обманул задолго до того дня. Откуда ты знал?
- Раса мой отец. Я могу отличить его от подставного.
- Твои брат и сестра не узнали.
- Мои брат и сестра к нему не подходили.
- Ты не договариваешь.
- Я видел труп. Но мне бы никто не поверил.
Ложь и правда в одной фразе вылетели легко. В конце концов, труп действительно был, и действительно старый.
Рьюса постучал пальцами по столу – задумался. В словах Гаары была логика, подкрепляющаяся правдивыми фактами, а затащить его в допросную и насильно выжать точную информацию и очистить все места, где тот очевидно темнил, не получится. Но не похоже было, что младший Собаку враждебно настроен.
Да и без Расы, зализывая раны поражения, им просто не до детального расследования. У них даже должного кандидата на место Каге не нарисовалось. Сильнейший ведь как раз Гаара. Но какой безумец назначит его?
Мужчина выдохнул. Как бы Джосеки не сердился, сейчас не было времени на младшего Собаку – тем более, далёкого от приступов жажды крови Собаку.
Впрочем, один важный вопрос нельзя было оставлять открытым.
- Что ж, допустим, это правда. Однако ты не ответил – как ты был в двух местах сразу?
- Я не был на арене, - Гаара на секунду задумался и пошёл простым путём. – Он был.
Собаку небрежно указал на Шукаку. Старший тануки закатил глаза: чем больше правды, тем легче спрятать в ней ложь, но не настолько же?
- И управлял песком? – иронично и недоверчиво выплюнул Джосеки.
Мужчина не скрывал, что не верит ни единому слову Гаары. Однако возражений он подобрать пока не смог.
- Это было генджитсу, - нашёлся младший Собаку, вспомнив, как Хината рассказывала, что объясняла исход боя против более сильного брата таким образом. – Вы только думали, что видели песок.
- Сильное, - Рьюса снова с любопытством глянул на Шукаку. – Если и внешность, и техники…
- Не, без внешности, - махнул рукой парень. – Внешность вот так.
И он одновременно с Гаарой сложил печать.
Пробка калебаса рассыпалась. Как только показался песок, Юра и Гоза отпрянули, Джосеки сжал под столом кунай, а сенсоры двинулись вперёд, но Рьюса сделал им знак остановиться, хотя и сам занервничал, незаметно стиснув край столешницы. Песок вытекал с тихим шорохом, но вместо того, чтобы броситься убивать всех вокруг, вихрем окутал Шикаку – на что парень лишь спокойно прикрыл глаза.
Спустя несколько секунд посреди комнаты стояла точная копия Гаары, и точно являлась не просто банальным хенге. Более того – даже выражение лица и положение рук-ног полностью повторяло оригинал.
Рьюса пристально посмотрел на Баки.
- И ты их не различил? – осуждающе.
Сейчас-то похоже. Но, находясь перед глазами знающих тех, кто давно знал настоящего человека, подобные двойники обязаны были себя чем-то выдавать.
- Клянусь, он вёл себя точно так же, - сдавленно проговорил Баки.
- Всё нормально! – перебил их Шукаку своим обычным голосом. – Мы знакомы давно, и меня не раскусить.
«Давно знакомы, значит…»
Таинственные союзники-отступники. Друзья, взявшиеся из ни откуда.
За Гаарой нужно следить вдвое лучше.
- Гаара? – Рьюса искал подтверждения.
- Мы знакомы всю мою жизнь.
Джосеки недоверчиво хмыкнул. На этот раз Рьюса был с ним согласен, однако вновь и не подумал высказаться вслух.
- Что ж, пока с тобой мне ясно, - подвёл временный итог джонин и повернулся к Шикаку. Честно говоря, в глазах от них двоилось. – Ты не вернёшь…
Песок стёк с кожи Шикаку вместе с обликом. Удивительно, но эта необычная техника, в которой от Шикаку требовалось полное доверие к Гааре, меняло даже его рост.
- С Гаарой мне всё ясно, - резче повторил Рьюса. Шестнадцать, подросток, другой вид, другой характер… С такими и говорить надо иначе. – А что ты?
- Я с ним.
- Это как?
- Гаара в селении – я в селении. Гаара уйдёт – и я уйду.
- С чего ты решил, что, дезертировав у себя на родине, ты можешь спокойно прийти сюда и остаться?
Неожиданно песок Гаары затормозил. Младший Собаку сжал руку в кулак, и вместо того, чтобы сформировать пробку, песчинки закружили вокруг его пальцев.
- Он не дезертир, - холодно произнёс Гаара. – Он мой друг. И он останется здесь – или уйдёт, но тогда я уйду с ним.
Всем в затылок дыхнуло холодком. Начали сбываться их опасения: пользуясь вседозволенностью, младший Собаку открыто ставил условия. Рьюса поймал взгляд Саджо, который кивнул ему – у них был план на такой случай – и оставил право вести переговоры за младшим.**
- Шикаку претендует на получение протектора Сунагакуры?
- Что?! – Джосеки, Баки, даже Гоза.
Помолчите, вы…
Шикаку удивился. Кажется, он не ожидал такого предложения, или его обезоружила сговорчивость совета. Парень открыто переглянулся с Гаарой, и, пускай и не обменялся с ним ни словом, песок в руках джинчурики стал пробкой и вернулся на своё законное место. Звенящее напряжение от Собаку больше не исходило.
- Это мне подойдёт, - согласился Шикаку.
- Отлично. Мы подумаем над этим, а пока что вам надо будет оформить соответствующие документы, как и любому посетителю селения, чтобы охрана не считала вас шпионом. Гаара знает, куда идти. Вопросы?
- Рьюса, ты не имеешь права!.. – Джосеки резко поднялся с места, но Гоза перехватил его за локоть и тихо сказал несколько слов.
- Не у вас, - с нажимом произнёс Рьюса. – Вопросы?
Шикаку и Гаара переглянулись. Похоже, теперь оба были удивлены, что отделались так просто.
- Нет вопросов, - хором ответили они.
- Тогда пока можете быть свободны. И, Гаара, пригласи зайти свою сестру.

*Один из старейшин Суны. Не одобрял назначение Гаары Казекаге и считал его лишь неудачным экспериментом.
**Саджо 50. Рьюсе 41 (инф. с Нарутопедии)