Обратная сторона луны. Глава 6. Молчанье массы слов

Гаара, разумеется, не пришёл. Это было очевидно, Темари и не ждала… Или ждала? Ей просто было страшно одной одёргивать простынь. А Баки совсем-совсем не в счёт.
- Уйдите отсюда, - шипел Канкуро, с трудом оставаясь в рамках субординации.
- Я должен за вами следить. Это приказ.
- Вот и следите за дверью, - только яростней надвигался Собаку. Мы не дети.
Баки вздохнул. Не дети они, как же… Хотя он прав, не дети – подростки, что её хуже. Но, честно говоря, дело было не только в приказе. Почему-то, хоть мужчина и мечтал об этом уже очень долго, он не мог заставить себя их бросить.
Сантименты?
- Пожалуйста, - резко выдохнул Канкуро, кривясь.
Канкуро крайне редко говорил «пожалуйста».
Джонин развернулся и вышел, уже за дверью покачав головой. А ведь он собирался домой сразу же, как разберётся со всеми формальности: душ, еда, выпивка и спать, спа-а-ать на несколько дней, чтобы забыть весь хаос.
И в итоге он врёт детишкам Собаку про какие-то там приказы.
Чушь собачья.
Домой пора.

Канкуро шумно выдохнул и стянул шапку. Без Баки в небольшом холодном помещении должно было стать больше места, но стены вдруг сжались ближе вопреки разумной логике, а мурашки пробежались пальцами по затылку.
Собаку передёрнуло. Тошно.
Зря пришёл, может…
- Не зря. Так правильно, - глухо произнесла его сестра.
Темари, не шевелясь, стояла возле большого стола. Как она поняла, о чём он думал, может, разве что по старой привычке пробубнив под нос – неизвестно. Но девушка была бледной, и её сведённые судорогой пальцы дрожали. И тогда Канкуро сделал то, чего не делал уже много лет, а в сознательном возрасте – никогда.
Парень подошёл и обнял куноичи за плечи, обнаружив, что перерос сестру.
Ему тоже было страшно.
Даже в сражении, даже с Гаарой в одном доме не так страшно.
- Дёргай, - шепотом сказал он.
- Давай на счёт «три», - по-детски произнесла Темари.
Канкуро кивнул.
- Раз…
- Два…
- Три!
Старшая Собаку подалась вперёд и сорвала простынь с трупа. Дёрнулись они одновременно, отвернулись тоже.
Нет, это не их отец.
Темари зажмурилась и закрыла лицо руками. Канкуро стиснул её плечо пальцами так сильно, что, казалось, кость затрещит, и не знал, куда деть взгляд.
- А разве там не просто мечом проткнули? – с трудом выдавил из себя Собаку. – Ты же уже видела его.
Девушка отрицательно замотала головой. В карьере она не заставила и отрезала все эмоции, выбросив их как можно дальше
- Не знаю… Е… его вскрывали… О, чёрт! – теперь куноичи било дрожью всю. – Наши же… зашить нормально не потрудились… Чёрт, чёрт!
Никакой это был не труп. Это был их отец, и другого у них никогда не будет. И глухое осознание этого навалилось всей своей тяжестью.
- К… Канкуро… - судорожно пробормотала она.
А через секунду поймала его взгляд и стиснула брата за шею, чтобы он обнял в ответ тоже, чтобы держать – друг друга, потому что больше никого нет… И заплакала.
На крыше военного морга редкое в Суне черепичное покрытие ловило ранние, но уже золотисто-красные отсветы заката. Растянувшийся на этой теплой крыше во весь рост младший Собаку дремал – всего в паре этажей от брата и сестры - и не волновало его почти ничего.

Шукаку довольно потянулся. Жизнь его оставалась размеренной и без дальних планов. По-хорошему, следовало бы объявить о себе, о Гааре – Шио точно не озаботилась ведь – и понять, что делать дальше, ведь не жить же ему совсем в Суне.
С другой стороны, здесь его напарник, а ещё еда, небо, почти полная свобода действий и пустыня за стеной.
Конечно, за ним следили. Но какой смысл слежки за тем, кто знает селение лучше, чем эти неоперённые тюнины? Шукаку уже почти наизусть знал, кто и как из приставленных к нему шиноби ругался, когда он в очередной раз от них сбегал.
- Давай быстрее, - пробормотал Гаара.
- Я думаю.
- Если думаешь, то я пойду домой.
- Ну ладно, прости-прости…
Собаку что-то согласно буркнул и совсем съехал с низкой скамьи-бревна на землю, обхватывая руками колени. Лохматый, с прорисовывающимися настоящими синяками под глазами, а не татуировкой-тануки на веках, и нарочито сонный, что пугало на улице людей, Гаара выглядел жалко и несчастно. Парень впервые на своём веку столкнулся с кошмарами, и мучили они его уже вторую неделю. Вдобавок, в целом спокойно спать и не дёргаться от каждого шума из коридора Собаку смог после того, как установил себе самый крепкий замок, который нашёл, и избавился от необходимости нервно думать о том, заметят ли его спящим.
Но он всё равно не высыпался, и дар сна обратился вдруг проклятием. Ночью Гаара просыпался в холодном поту, давясь беззвучным криком и забиваясь в угол, обнаружив себя одного, днём – кое-как додрёмывал по крышам и прочим укромным углам Суны, которые все знал наизусть с десяти лет, чтобы совсем не валиться с ног.
И всё равно тошно.
А тут ещё и встать надо было в пять утра.
Почему нельзя было проводить тест на пригодность позже?
- Эй, - услышал Гаара совсем рядом и вздрогнул, так как проморгал момент, когда Шукаку подошёл. – Может, тебе правда домой? – сочувственно предложил он.
Пустая комната с голыми стенами. Молча, но вместе возведшие стену Темари и Канкуро, которые ещё не оправились после похорон Расы.
Если бы ещё Шукаку ночевал в комнате… Но тому ночью в четырёх стенах не сиделось, а просить Гаара не собирался – хотя сам не понимал почему.
Гордость?
Парень не сталкивался с этим чувством раньше.
- Нет, лучше тут, - пробормотал он. – Воздух свежий…
- Ну, как хочешь, - с сомнением.
Собаку снова уткнулся в свои колени, а Шукаку покачал головой. Дурак, по нему ж видно всё. Но отмалчивается, привык всё в себе да в себе…
Ладно, его пока лучше не трогать. Лишь бы не уснул тут.
С другой стороны пару месяцев – это мало для перестройки организма, который годы существовал без сна в состоянии стресса и на подпитке чакры от плохо запечатанного биджу, пускай этот биджу был сам Шукаку. Если у Гаары начнутся нарушения со сном, по любой причине, то его может переключить обратно.
Но теперь стороннего источника энергии у него не было, и Собаку истощит свои.
Может, будет лучше, если всё же отрубится…
- Присутствие посторонних запрещено.
Оба тануки повернулись на голос. Наконец-то пришедший проверяющий остался невозмутим, зато у его помощника был не слишком уверенный вид: сказывалась разница в опыте, возрасте и вере в предрассудки.
Впрочем, член Совета Рьюса в обычной джонинской форме Песка вовсе не делал вид, что ситуация штабная и обычным проверяющим не притворялся.
- Я не посторонний, - огрызнулся Собаку.
- Тебе не стоит быть агрессивным в твоём шатком положении, - нарочито официально произнёс Рьюса.
- Да что вы…
- Тихо-тихо, - Шукаку поднял руки в мирном жесте. Чего доброго, напарник и вправду сорвётся: от прошлой встречи с Рьюсой они как местами поменялись. – Это он не выспался.
Пальцы Рьюсы чуть дрогнули. Помощник его и вовсе вытаращился на Шукаку, поражаясь неуместной и опасной по его мнению шутке. Зато уже почти готовый встать Гаара рухнул обратно, расслабленно положил кисти на колени и закрыл глаза.
Рьюса сделал какую-то пометку.
- Будем считать это исключением, - произнёс он. – Теперь вы, - мужчина повернулся к Шукаку. – Поскольку никакой информации о том, что вы можете быть дезертиром или нукенином из другого селения, Совет принял решение временно включить вас в состав запаса Сунагакуре. Вместе с этим вы получите протектор, право на жильё, но так же обязуетесь подчиняться ныне управляющему селением вместо Каге Совету Старейшин. Ясно?
- Ясно, - беззаботно пожал плечами Шукаку, прослушавший половину.
- Так же помните, что ваше положение не менее шатко, - Рьюса бросил взгляд на Гаару, но тот не отреагировал, - и наше решение не носит постоянной основы. Сейчас так сложились обстоятельства.
Обстоятельства – это младший Собаку. А ещё обстоятельства – это нехватка людей в Суне после неудавшейся атаки на Коноху, и им остро требовалось свежее мясо.
Шукаку сунул руки в карманы.
Рьюса снова что-то там у себя отметил.
- Итак, сейчас будет проверка основных навыков, затем бой, дальше – по ситуации. Процедура ускоренная, обычно утверждается Каге и сами понимаете… не совсем официальная.
- И что это должно значить?
- Что если ты будешь уровня тюнина, то зарплату как у тюнина получать не будешь. Но и не так мало как генин, - неожиданно сказал Гаара и открыл глаза. – Я прочитал устав и остальную документацию. Ты же как раз на тюнина?
Собаку встретился с ним взглядом. Шукаку кивнул. Тюнином так тюнином, и то верно, нечего слишком светиться.
- Ну, уж это нам определять его уровень, - произнёс Рьюса, хотя все присутствующие знали, что джонин был бы перебором.
А генин – это слишком просто и больше формальность.
- У меня дерьмовый контроль чакры, - заявил вдруг Шукаку.
- Что ж, эта проблема бывает не только у вас. На полигон.
И они отошли.
Гаара вытянул ноги. Строчки документов промелькнули перед глазами: «проверка базовых способностей возможных самоучек и шиноби, не поддающихся идентификации», - и парень тряхнул головой, чтобы выкинуть их. На самом деле это неплохо занимало голову, а размеренный и сухой текст даже успокаивал, а доступ к большинству стандартных папок был открыт. Собаку рассеянно подумал, что у селениях шиноби не спрашивают, кем они хотят быть. Родился с чакрой и помалкивай.
А с ним вообще особый случай.
Но вдруг его мечта и призвание – быть унылым клерком?
В затуманенный недосыпом рассудок кучей и не такая дурь сваливалась. Однако раньше такого не было и прилетало лишь старым добрым безумием.
На полигоне три обычных клона Шукаку дали друг другу пять. Затем помощник налил воды, чтобы тот прогулялся. В других местах подобное показалось бы глупостью или чаще всё той же формальностью, однако в Суне неумение держаться нормально на воде было распространённой проблемой, так как тренироваться этому было почти негде. На фоне этого Гаара пригляделся к лицу помощника, сгоняя сонную дымку, чтобы запомнить.
Суйтон в Суне был большой редкостью и на вес золота ценился. А ещё вода, как с лёгкой руки Шио продемонстрировала ему Юмия, казалось, уже очень давно, была единственной существенной слабостью Собаку – по крайней мере, о которой он знал.
Этот несчастный и не самый храбрый тюнин, как бы ни было ему, возможно, трудно в жарком пустынном климате, был для Гаары опасней почти всех джонинов.
Время шло. Рьюса ставил свои унылые галочки. Солнце поднималось всё выше, а Собаку по сантиметру передвигался вслед за теньком и потонул в кошмарном и таком бессмысленном отупении.
Но когда Рьюса жестом поставил тюнина против Шукаку, Гаара оживился. Ему не довелось раньше видеть, как напарник сражается в одиночестве, тем более, без песка.
Старший тануки размял пальцы, громко хмыкнул. И по сигналу Рьюсы его противника сшибло настоящим ураганом.

- Дотронься указательным пальцем до носа. Так, теперь другой руки.
Хината послушно сделала и то, и другое. Цунаде проводила самые стандартные манипуляции – но не потому, что было необходимо, а чтобы Хьюга, оказавшейся робкой и зажатой, привыкла к её присутствию.
Послушная девочка. И все показатели в норме.
Судя по всему – она в порядке.
Разве что стеснялась раздеваться даже для осмотра, но Сенджу и не настаивала.
- Так, закрой глаза.
- А это зачем?..
- Температура. Градусника под рукой нет.
Хината закрыла. Цунаде положила ладонь девочке на лоб, осторожно направляя чакру. Разумеется, женщина проверяла не только и не сколько температуру тела; разрядами чакры Хьюга уже никого не била, поэтому можно было проанализировать произошедшее куда детальней.
Правда, ни следа. Только ладонь покалывало прохладными искорками чакры Хинаты, что указывало на немалое её количество.
Любопытно…
- Всё хорошо. Немного пониженная. Но это нормально – ты долго не приходила в себя.
- Сколько?
- Почти месяц.
Хината вздрогнула.
- Не волнуйся. Ты в порядке.
Честно говоря, Цунаде не была уверена в сроках: числа даже не посмотрела. Это было бы важно, будь она до сих пор без сознания, однако девочку хоть сейчас на полигон тренироваться выпускать.
- Я могу пойти домой?.. – осторожно спросила Хьюга.
Сенджу покачала головой. Как врач она могла бы спокойно её отпустить.
Но как Хокаге женщина не могла не прощупать, что произошло. Каждый шиноби имел полное право помалкивать о своих техниках. Но девочка ещё всего лишь генин – как бы не натворила глупостей.
- Хината, я не буду допытываться. Но, пускай об этом еще не объявили, меня позвали в ваше селение занять место Каге.
- Правда?! - удивленно.
- Правда, - кивнув.
- Тен-то как обрадуется...
- О чем ты?
Хината вздрогнула, спохватившись, что отвлекалась.
- Моя знакомая Тен-Тен очень вами восхищается... И мечтает быть как вы.
Цунаде смягчилась. Зашуганная какая, уверенности с мизинец. Женщине опыт подсказывал, что в семье шиноби, а уж тем более в столь древнем роде, как Хьюга, это сильно зависит от близкого окружения.
Что-то вокруг этой куноичи не сидит толпа родни. А медсестра выпроваживала разве что назойливого, как Наруто громкого, сокомандника с характерными чертами и манерами Инудзука.
- Что ж, - произнесла Сенджу, понимая, что Хокаге - с людьми работа, а не врагов раскидывать и пугать, и потому загоняя жесткость и строгость, - в таком случае, доверимся твоей подруге, а ты, - Цунаде закрыла плотнее дверь, - постараешься довериться мне.
Хьюга осторожно наблюдала из-под длинной челки. Кажется, отросшей.
- Знакомая, - тихо. - Мы близко не общаемся... Тен просто в команде с моим братом...
- Пусть так.
Женщина села рядом на больничную койку.
- Я буду Хокаге. Но сейчас я еще и врач. И о врачебной тайне я помню. Но если есть нечто, что может причинить вред селению и ее жителям - я обязана знать.
Если бы девочка начала заминаться или отводить взгляд, то Цунаде быстро бы поймала на лжи; если бы растерялась и переспросила - то не поняла значит, о чем речь. Однако Хината крепко задумалась.
В палате было тихо больше минуты.
- Нет, - Хьюга сказала это сосредоточенно, но смотрела в сторону. - Ничего такого...
- Но если что - ходи на дальние полигоны, пропуск выпишу.
- Цунаде-сама, я не!..
Сенджу подняла ладонь.
- У тебя на лице написано. Твои секреты пусть останутся твоими. Но у тебя много чакры. В твоём возрасте – это редкий дар. Не ограничивай себя традициями семьи.
- Как вы узнали...
- Потому что ты сидишь и трясешься, как бы я все Хиаши не рассказала, - девочка вспыхнула до яркой красноты щек и ушей. - Не бойся. Можешь секретничать. А Хиаши мы не скажем.
А теперь улыбнулась. Милая, цветочек, ей богу. И как подобных в куноичи заносит? Сама Цунаде никогда не была такой, даже совсем ребенком.
Вдруг Хьюга вскочила, быстро оказалась перед Сенджу и поклонилась низко-низко.
- Спасибо, Цунаде-сама!
Женщина тихо фыркнула. Ей так в жизни не кланялись. Ну, хоть не по фамилии назвала.
- Перестань, - Цунаде потянулась за нужной бумажкой. - Вот, отдашь внизу, Шизуне тебе моей печатью стукнет, и свободна. На мою подпись отец ничего тебе не скажет, скажет - приходи. До субботы отдых, но потом - сразу в строй.
- Есть! То есть, да! То есть... Конечно!
- Беги уже.
Вылетела Хината из палаты бегом, кажется, не веря своему счастью. Снимок уровня ее чакры Цунаде аккуратно сложила и убрала за пазуху. Ему, разумеется, место в общей карте, но Сенджу решила, что полезно оставить себе копию.
Такие данные не каждый день увидишь.

Хината бежала почти до вестибюля. До последнего момента она боялась, что придется искать четкие объяснения; отец никогда не разрешал детям таиться, а техники они должны были знать клановые - лучше всех - или никаких, чтобы не позориться.
А тут раз - и можно идти!
Возмущенный сиплый лай Хьюга услышала издали. Киба и Акамару шумели на весь вестибюль так, что впору было за него постыдиться. На его фоне аккуратно делящийся Тен-Тен скамейку Шино казался частью интерьера, хотя медсестры неодобрительно косились на пару жирных, летающих вокруг его головы жуков, принимая их за мух и верный признак антисанитарии.
- Ну, нельзя его на улице оставлять, понимаете? Он друг, дру-уг! Он не может оставаться в стороне, - пытался убедить его пропустить вместе с Акамару Инкдзука. - Что значит "с животными нельзя"? Акамару это не какое-то там чужое животное...
Щенок согласно тявкнул, но вдруг ловко спрыгнул с высоты роста хозяина, сбежал от рук удерживающей Кибу ирьёнина и вихрем промчался под ногами людей, почуяв Хинату первой. Хьюга наклонилась, подхватывая щенка на руки, и тот с разгону едва не сшиб девочку с ног и лизнул в нос, в щеку и снова в нос.
Запоздало Хината заметила, что на женщине рядом с Кибой нет не то что врачебного халата, но даже протектора селения.
- Наконец-то, - с облегчением произнесла она. - Я говорила же, что она в порядке...
- Вот и пустили бы, - оставил за собой последнее слово Киба и обернулся за поддержкой к подошедшему вместе с Тен-Тен Абураме, но тот сокомандника проигнорировал.
- Сенсей сказала, что тяжело ранена ты, - обратился парень к Хинате.
Переводя на нормальный язык - "мы волновались".
- Я в порядке, Шино-кун... Выписали.
- Но долго не было тебя.
Хьюга пожала плечами. Девочка не настолько пришла в себя, и в целом она не хотела напрягать память. Сейчас ее просто радовало, что все в порядке.
К тому же, она сильно потерялась в днях – по ощущениям будто всего лишь крепко спала всю ночь.
- Ее лечила Цунаде-сама, - авторитетно заявила незнакомая им женщина; у Тен-Тен вспыхнули восторгом глаза. - И если она выписала вашу подругу, то точно все хорошо. Кстати... она ничего не передала?
- Вы Шизуне? - неуверенно.
- Да, я... - Хината протянула выписку, - Хоть бы раз свою печать сама носила... Да где же она...
Пока Шизуне ворчливо копалась в сумке, Тен-Тен бочком подобралась ближе и громким шепотом обрушила сразу кучу вопросов:
- Это правда? Сама Цунаде Сенджу здесь? Я слышала уже, но не верила... А ты с ней говорила? Какая она? Такая, как говорят?
Хьюга только и успевала, что кивать. С каждым кивком энтузиазм Тен-Тен набирал обороты.
Спасла ее наконец-то нашедшая именную печать Шизуне. Сделав два бледноватых оттиска, она удовлетворенно кивнула.
- Всё. Но расписывалась тебе Цунаде-сама лично, договорились.
Угукнули они зачем-то вчетвером.
Стоило Шизуне отвернуться, Тен-Тен намертво вцепилась в локоть. На самом деле они действительно никогда близко не общались: и характеры разные, и сидели далеко, - но Такахеши с упорством истинной фанатики не упустила бы даже Митараши Анко ради свидетельства того, что в селение вернулась живая легенда и кумир ее детства в одном лице.
Схватила бы и утащила в логово.
Генины вышли на улицу. Солнце быстро напекло Хинате макушку - стояла привычная для Конохи теплая и ясная погода, от которой девочка, оказывается, почему-то успела отвыкнуть. Сразу стало жарко, зато хоть Акамару попросился на землю и перестал греть мехом и горячим боком.
- Ты же к Ли пришла? - ехидно поддел Киба. Акамару согласно тявкнул и махнул хвостом, поддерживая хозяина просто потому, что он хозяин.
- Если тут Цунаде Сенджу, тот с ним точно все будет в порядке. Только тут вроде еще с Саске что-то было, его недавно Гай-сенсей на закорках притащил... Хотя Цунаде, говорят, может все вылечить, если захочет.
- Саске с командой седьмой видел я, когда шли мы к Хинате, в порядке он.
- Ага, мы тоже видели. Во-oн там по крыше шли, - Киба указал место недалеко от пары средних водохранилищ, в чьем направлении они как раз шли: в критической ситуации или просто поломке водопровода, вода из них шла в основном на нужды больницы. - Правда, Саске вроде в пижаме был.
- А ему точно можно уже вставать?.. - спросила Хьюга, вглядываясь туда, куда Инудзука сказал. Не то, чтобы ее сильно волновала судьба Саске, но раз в пижаме - то еще не выписали, а Цунаде, пожалуй, лучше слушаться.
- Кто ж знает? - Киба пожал плечами. - Гулять пошел?
- На крышу? - фыркнула Тен-Тен. Из всех девочек в Академии, не считая Хинаты, которой было все равно изначально, она первая переросла увлечение "кислым" - с её же слов - лицом холодного Саске, возможно из-за того, что не была с ним в одном классе и раньше выпустилась, окунувшись в мир дурацких и не очень миссий на год раньше. Поэтому многое с ним связанное уже считала не более чем глупым выпячиванием "ах, какой я крутой".
Правда, порой точно такое же поведение Неджи ею счастливо игнорировалось.
- Не наше дело это, ведь не близки мы им, - разумно заметил Шино, до этого привычно хранящий молчание. Хьюга мысленно с ним охотно согласилась, тем более что ее больше волновала тень от тех самых водохранилищ: рядом с ними было чуть прохладно. - Но я могу жуков послать и всё узнать.
- Шино-кун!
- Не так что-то я сказал?
- Нельзя следить за одноклассниками...
- Бывшими, - только добавил Абураме, но жуки, кажется, остались при нем. - И глаза твои у нас для слежки есть.
- Я ничего не буду делать! - Хината замотала головой.
- Да брось, - махнул рукой Киба. - Ты же знаешь, что он не всерьез... Акамару, фу, брось это!
Внимание Инудзука переключилось мгновенно. Шино привычно двинулся сокоманднику помогать - если щенок находил гадость, то слушаться он резко переставал. Зато, удирая, использовал все многообразные навыки многообещающего нинкена.
- Да уж... - Тен-Тен задумчиво посмотрела им вслед. - А я-то думала, что только у меня команда ненормальная...
- Может так у всех? - рассеяно.
- Не, с Ли и Гаем-сенсеем никто не сравнится. Хотя я уже начала по Ли скучать, одной тренироваться скучно.
- А разве Неджи-нии не с тобой? - удивленно. Как только брат оправился после экзамена, он каждое утро уходил тренироваться за пределы районы Хьюга, и все, включая отца, были уверены, что ходит он к команде, потому что обычно только Майто Гай мог его замотать так, что вечером Неджи лишь шумно падал на постель и не находил сил даже на ужин.
- Да я у тебя хотела спросить, где он....Не видела его с самого экзамена, будто его Наруто слишком сильно стукнул. А дома он как?
Хината пожала плечами. Тен-Тен не могла знать о том, что брат и сестра редко друг друга замечают дома: их разговор на экзамене Такахеши не слышала, а Неджи вряд ли охотно посвящал посторонних в тонкости его отношений с семьей. Со времени третьего этапа экзамена, как бы сильно ни задели его слова Наруто - или именно поэтому - со стороны Неджи лишь исчезли постоянные иглы неприязни и редкие вспышки агрессии, о существовании которых вообще никто, кроме принимавшей их Хинаты, не знал. В остальном брат привычно ее не замечал, но после стольких лет, в течение которых тепла между ними не было, Хьюга была только рада вздохнуть спокойно и не желала большего.
Но ответить что-то надо ведь...
- С папой помирился. С моим, в смысле, - нашлась наконец она.
- И это Неджи?.. Он же с трудом признает, что не прав.
- Я не уверена в том, кто был не прав...
Правда, если отношения наладил Хиаши - это еще невероятней.
Внезапно раздался оглушительный грохот. Такахеши взвилась - большинство еще нервные были после нападения Орочимару - и за оружие схватилась, у Хинаты ёкнуло в животе, а в двойном мальчишеском вопле они узнали голоса Шино и Кибы. И до того, как куноичи успели понять, что к чему, их накрыло гигантской массой холодной воды.

Баррикаду Конохомару снесло вихрем, как только Цунаде узнала, что произошло. Мальчишка открыт только рот и вытаращился, возможно, признавая, что эта грозная женщина может заменить его дедушку на посту Каге, но сейчас никто не обратил на него внимания.
Захламленный, местами уже пыльный кабинет принял Сенджу как родную; Сенджу его и построили, Сенджу были в нем два поколения.
Зато далеко не новый стол опасно затрещал, когда Цунаде гневно ударила по нему кулаком.
- Это совершенно неприемлемо!
Трое генинов вздрогнули и опустили головы.
- Вы же еще не Хокаге... - буркнул Наруто.
Сакура шикнула и пихнула его локтем в бок. Саске зло отмалчивался.
- Молчи уж, Наруто, - слабо подал голос Какаши. То, что его раны вскрылись, обнаружилось лишь тогда, когда уже в резиденции далеко не тонкий джонинский жилет побурел от крови, а Хатаке побледнел и, завалившись, стал медленно сползать вниз по стеночке. Шизуне, оперативно латающая его на скромном диване в кабинете - кровь уже безнадежно испортила обивку - одернула мужчину от болтовни в таком состоянии.
Впрочем, его слова возымели действие – даже если Наруто не стало стыдно за поступок, но вот к сенсею он был привязан и понимал, что Какаши стало хуже из-за них, а потому понурил голову. Харуно виновато вздохнула, наверное, до сих пор глупо считая, что могла бы остановить друзей сама, и даже Учиха растерял часть глухой закрытости и
покосился на учителя.
Тем более что Цунаде смотрела так гневно, что жавшейся в стороне Хинате с сокомандниками и Тен-Тен стало даже чуть жалко седьмую команду, несмотря на то, что они были насквозь мокрые как мыши и их не отпускали как "свидетелей произошедшего преступления".
Преступление.... Просто водой облили...
Правда, облили, сломав два хранилища.
- Вы трое всего лишь безответственные, недостойные называться шиноби дети! Обязанность Академии ниндзя - воспитать в вас дисциплину и научить понимать последствия своих действий. И так как никто из вас не справился, протекторов вы не заслуживаете.
- Но Цунаде-сама!.. - воскликнули все трое, но женщине хватило лишь ладонь поднять: генины опустили головы и снова замолчали.
- Учиха Саске, проигнорировав труд врачей - и мой лично - сбежал из больницы и повредил водохранилище номер семь. Повреждения от его техник невелики, но их хватило, чтобы затопить чердак больницы и две палаты на пятом этаже, - начала уничтожительно перечислять Цунаде причиненный ущерб. – Удзумаки Наруто разрушил без возможности починки водохранилище номер восемь, залил целый этаж южного крыла больницы, а так же облил технической водой госпожу Сатоми, чей возраст слишком преклонен для подобных купаний, и четырех генинов, один из которых был тяжело ранен.
Хината вжала голову в плечи, не желая быть причастной. Правда, от "технической воды" кожа уже начала неприятно зудеть.
- А так же вы оба напали на ниндзя своего селения вне спарринга, что в другой ситуации рассматривалось бы как предательство! - женщина снова с грохотом обрушила кулак на стол.
Было слишком страшно даже громко вздохнуть.
- К счастью для вас, я прекрасно понимаю, что это была детская глупость. Но это все равно непростительная и опасная для жизни халатность, на фоне которой Харуно Сакура, которая всего лишь чуть было не погибла, в попытке вас остановить, по крайней мере не навредила бы другому шиноби.
- Цунаде-сама, не слишком ли? - подал голос Какаши, не ожидавший, что его учеников так разнесут. - Вы же сами сказали - глупость и глупость...
- Если бы вы пришли на пять минут позже, Какаши, тебя бы пришлось госпитализировать снова. И лишь потому, что тебе пришлось эту "глупость" останавливать, - строго сказала Сенджу.
- Ну, мои же... - вздохнул Хатаке, но сил спорить дальше не нашел.
Цунаде шумно выдохнула и устало потерла пальцами переносицу. Ками-сама, первый же день... А ведь её даже официально не назначили. Но достопочтимая старейшина Кохару, проводившая теплый денек вместе с подругой и соседкой госпожой Сатоми и не принявшая нежданный душ только чудом, была совсем не против, чтобы новоиспеченная Хокаге принялась за дело немедленно и наказала виновных по всей строгости.
Ох уж эти старики. И она станет в будущем такой неприятной брюзгой?
Хотя ребята напортачили, и не в воде дело. Просто техниками такого уровня не разбрасываются.
Тем более, среди жилых домов и рядом с полной раненных больницей.
Тем более, друг на друга.
То, что Сенджу постаралась их припугнуть - заслужили. Еще бы искренне раскаялись... Ну, кроме Сакуры; Харуно еще от родителей влетит по самое не могу, небось, девочка про это и думала.
Но ками-сама, какой же длинный день выдался. Будто ей не хватило безнадежного Ли и тяжести решения об операции.
- Сакура Харуно.
- Да! - голову дернула, по струнке вытянулась, розовые пряди мотнулись.
Выслуживается, однако, искренне.
- Три недели миссий не выше D ранга. Ты могла погибнуть по глупости, и я не считаю безопасным отправлять тебя на более сложные задания. Денег за них ты не получишь, но не ожидай, что будешь прохлаждаться - ты будешь занята достаточно, чтобы сэкономленная сумма помогла в устранении ущерба.
Сакура покрывалась красными пятнами то ли обиды, то ли от несправедливости, но лишнего ничего не сказала.
- Есть, Цунаде-сама... - тихо.
- Учиха Саске.
- Да, - мрачно, сухо.
Парень, очевидно, витал в своих мыслях, только порой останавливал взгляд на Наруто.
- Месяц миссий не выше ранга D. Помимо этого каждый день ты будешь помогать с ремонтом помещений или водохранилищ - распределят позже. Отбывать наказание начнешь после выписки из больницы.
Саске только кивнул, но Цунаде решила не обращать внимания. Пока что. С Учиха и не могло быть всё просто, особенно после нахождения в генджитсу. Впрочем, это его не оправдывало.
- Шизуне, передай в больнице, чтобы за ним следили, - добавила Цунаде, смотря только на Саске, и больше его предупреждая. - Понадобится - пусть хоть привязывают
Учиха цыкнул. Ну-ну, точно опять слинять собирался.
- Наруто...
Удзумаки втянул голову в плечи. Чтобы сейчас ни творилось в его голове, Цунаде знала его чуть дольше остальных. И, несмотря на всю безалаберность, она не ожидала, что у пацана рука на друга поднимется.
Тем более на того, про которого трещал всю дорогу до селения, поторапливая её помочь.
- Ну что... - буркнул он.
- Ты меня разочаровал, - она вздохнула, когда Удзумаки сильнее съежился. - То же, что и Саске. Начнешь завтра, - парень кивнул, и не думая спорить. - И тебе запрещено навещать Саске в больнице. Всё ясно?
- Да ясно, ясно, дурак я что ли...
- Свободны. Вон все трое.
Вышли они тихо и понуро. У самого порога Саске зло шикнул и, толкнув Наруто плечом, сокомандников обогнал. Цунаде покачала головой.
Надо бы еще этих, мокрых да несчастных, отпустить: они как-то сами пришли, а потом Сенджу их на всякий случай не отпускала.
Тем более что детишки вроде пообсохли.
- Ты же Абураме? - обратилась Сенджу к сидящему отдельно на полу генину. Стену вокруг него ровным слоем облепило нечто черное и еле шевелящееся, издали - как краска живая.
- Абураме Шино я, - он поднялся. - Но жуки еще высохли не все.
В подтверждение его слов "краска" зашевелилась активней, но в воздух подняться не смогла. Брр...
"И как-то он странно говорит".
- Найди самого сухого и последи, чтобы Саске шел именно в больницу.
- Могу проследить я сам лишь с помощью жуков.
- Эм... Как хочешь?
Шино подтянул выше воротник и покинул кабинет. Вслед за ним жуки вылетели весьма не стройным рядом, но, возможно, на улице на солнце им станет получше, и Абураме просто воспользовался шансом уйти первым.
Новое поколение этого клана, кажется, росло еще страннее предыдущего.
- А вы... - Хинату она уже знала, парень точно Инудзука, а вот еще одна куноичи простая, не из какой-то особой семьи, - помогите Какаши-сану добраться до больницы.
Как только женщина увидела объём накопившихся стопок с документами, то сразу поняла, что Шизуне никуда от себя не отпустит. Цунаде в простых чеках путалась, доверяя помощнице и ученице всё и вся, и не всегда могла сказать, что дороже: флакон духов или сытный ужин.
- Да я сам... - прокряхтел Какаши, но кое-как подняться смог только с помощью закатившей глаза Шизуне. Сенджу охотно повторила её жест.
- Упадешь, и вскроется снова - чинить себя в третий раз "сам" будешь. И да, предупреди там о Саске вместо Шизуне.
Хатаке понимающе поднял руку. Даже за маской он был каким-то нехорошо зеленоватым.
Когда, наконец, Цунаде осталась наедине с Шизуне, она устало опустилась в кресло и всецело ощутила, что оно неудобное. Затея с Хокаге теряла свою радужную привлекательность с каждой секундой, да только уже не отвертишься.
- А ведь это только первый день, Шизуне... Только первый день.

Мягкие женские руки изменились и стали кровью. Кровь перетекла в женские руки. Женские руки обратились лицом Яшамару, но это была его сестра.
Мать повернулась резко, так, что волосы ударили её по щекам.
- Чудовище!!! – крикнула она. – Убирайся!
Ноги приросли к земле. Взгляд – к матери.
Но мать ударила по его по лицу, и крикнула голосом отца:
- Вон!

Гаара распахнул глаза и схватил ртом воздух. Крохотные молоточки стучали в виски изнутри: тук-тук-тук, перестук, тук-тук-тук, - и Собаку задыхался. Сердце колотилось в такт голове, а может голова – в такт сердцу, горячим пульсом, а перед глазами мелькали чёрные расфокусированные мушки.
С каждым разом всё хуже. Возможно, это не просто кошмары.
Каждый раз Гаара ничего не помнил, не успев поймать первые секунды после пробуждения и приходя вместо этого в себя.
Собаку как можно сильнее зажмурился и раскинул руки, сделав несколько медленных глубоких вдохов и выдохов. А когда открыл глаза, над ним нависало правильно выточенное, как с картинки, красивое лицо: без морщин гладкое и в ореоле голубоватого холодного свечения.
Но глаза – темные и далёкие, как неприветливые звёзды.
Сил на удивление или страх у него не осталось. Честно говоря, Гаара даже не чувствовал, что хоть что-то близкое к нормальной реакции внутри него шевельнулось.
Руки он оставил раскинутыми: расслабленные запястья на досках пола за пределами футона, локти – на краях матраса.
- Я сплю?
- Нет.
- Вы Мангецу?
- Мы Мангецу.
Гаара рассеянно повернул голову в сторону. Его небольшая комната была пустой. Футон Шукаку был даже не разобран. И зачем, спрашивается, старший тануки вообще его притащил, если не спал здесь ночами?..
Шукаку, в отличие от Собаку, спал, конечно же, нормально. Просто не тут.
Какая-то сила, идущая – к новой волне сковывающего страха – не снаружи, но изнутри заставила дёрнуть головой обратно, словно кукла на шарнирах. Гаара подавил всё, что смог, и нашёл в себе апатию.
Потрогал. Погрузился.
- Тут больше нет никого. Только мы Мангецу, и Мангецу – это мы, - выдернул его обратно в реальность удивительно ясный голос. – Ты понял?
- Я понял.
- Что терзает тебя?
Гаара задумался. Кошмаров он на самом деле не помнил.
- Я плохо сплю.
- Терзает не это, разбитая ты душа, - Мангецу надавил жёстче и, одновременно, снисходительней. Парень не заметил, как Мангецу переместился – переместились? – и его ладонь оказалась в опасной близости. На долю мгновения Гааре показалось что на ладони нет складок, и из-за этого она выглядела неестественной декорацией реальности, но почти сразу же она накрыла его веки и чуть сжала голову. – Говори мне правду.
- Я не лгу, - ни закрыть глаза, ни вырваться. – Я не помню.
- Поклянись никогда не лгать мне, Гаара, - кончики когтей слегка царапнули его. – Сердцем поклянись.
В другой раз Собаку либо не понял бы странной просьбы, либо не воспринял бы серьёзно. Клятв в его жизни не было, людям он верил большую часть жизни слишком мало, а не людей – слишком краткое время пока знал. Лишь крохотная горстка обещаний имели для него вес, но в согласии ему мерещилось избавление.
В конце концов, происходящее всё же больше походило на сон, а во сне проще, легче и лучше плыть по течению.
Главное, что не кошмар – и хорошо.
- Клянусь.
Мангецу засмеялся. Хотя этот режущий уши звук был меньше всего похож на нормальный смех.
- У тебя хорошее сердце. Ты ведь влюблён в кого-то… - Собаку вздрогнул, внутри упал барьер – нет, молчи! – Тише. Мне всё равно на это. Но так сердцу только лучше.
Ладонь поднялась и смахнула с его лба волосы. Гаара воспользовался возможностью смежить веки и не касаться ресницами ледяной кожи и вовремя – рука сжала его обратно и надавила подушечками на виски на лице.
Больно.
- Хочешь, мы поможем тебе? Мы заберём всё отсюда… - вдруг отпустила, порхнула к груди ладонь. – И отсюда, из твоего сердца. Будешь как раньше, но легче и лучше. Будешь служить только нам.
Когти царапнули у ворота майки в ярёмной впадине.
- А можем горло перерезать, - с отстранённым любопытством.
Но внезапно Мангецу снова поменялся, и, пускай кончики когтей лишь легко-легко касались тонкой кожи у горла, голос снова давит, тянул, резал.
- Но это не понадобится. Ты верен нам. Ты убивал и смотрел на нашего господина. Нам нравится это в тебе. Ты ведь останешься верен? Скажи, что останешься.
Уже не жёстко. Уже жестоко.
И Гаара опять превратился в марионетку на ниточках невидимой чакры.
- Я буду вам верен.
- Вот и, - рука исчезла, - договорились. Мы навестим тебя… как-нибудь. Спи. А твой напарник будет рядом, пока не иссякнут все ненужные тебе страхи.
Над ненужностью Собаку поспорил бы. Гаара лучше многих знал, что страх никогда не берётся на пустом месте, потому что его боялось всё селение. Однако тануки не успел ничего ответить.
Мангецу исчез.
Собаку отключился.
Утром Шукаку сопел на соседнем футоне: лохматый, нанесший через окно в комнату песка и чешущий во сне пятку об икру. По солнцу было только восемь, но Гаара ощущал себя спокойно выспавшимся. Обрывки сухого и скучного сна мелькали в голове, но их совершенно не хотелось обдумывать.
Крохотных бледных царапин на шее Собаку не почувствовал.