Одна у водопада. Глава 1.

ГЛАВА 1.
«Для полного счастья всегда чего-нибудь не хватает. То табуретки, то мыла, то веревки…» (с).
- Сюин! – она даже не вздрогнула, когда крик сенсея разнесся по всей маленькой каморке, где они жили. Откликаться на новое имя было легко – она уже год жила не под своей личиной.
Странная штука судьба… Если бы не Саске с его манией захватить весь мир, она сейчас проснулась бы в своей кровати в окружении слуг, спустилась вниз и привычно зевала на семейном завтраке, потом принимала бы решения по внешней политике, в которой ни черта не смыслила, и так каждый день.
Но теперь каждый её день никогда не похож на предыдущий. Когда Сюин сбегала из дворца, она была маленькой, капризной, ничего не понимающей девочкой, считавшей, что все трудности скоро закончатся, и она вновь будет беззаботной хохотушкой. Жизнь бродяги, которую пришлось вести, быстро расставила все по своим местам. Хочешь есть – кради, попалась – терпи избиения, не убежала от стражи – месяц работ. Простые правила, которые ей пришлось выучить после первой же кражи. За полгода скитаний на улице Сюин с точностью уяснила – ненависть дает силы больше, чем она могла представить. В её душе медленно умирала принцесса, уступая место жестокой и расчетливой наемной убийце. Она попала в этот бизнес случайно: украла с прилавка булку и глупо попалась, понадеявшись на товарища. Еще одно правило – никогда никому не доверяй. Правил было много, но все сводились к одному – ты всегда рассчитываешь только на себя. И это помогало ей. Тогда, когда Сюин поймали на воровстве, она, не задумываясь, пырнула стража его же мечом, а этот странный человек, Какаши, по совместительству её сенсей, спас её от пожизненной каторги и научил сражаться. Сначала она переживала, что убивала, а потом в голове будто закрылась дверца совести, а в душе - сострадания. Появилась цель, а остальное ей было не важно. Убить Учиху Саске – невыполнимая цель, хотя бы потому, что он – правитель государства, в котором она теперь жила.
- Сюин, - голос Какаши раздался прямо над ней, - у тебя есть работа.
- Опять торговец? – В голосе проскользнуло недовольство. Убивать торговцев было слишком просто, такие убийства не помогут ей приблизиться к мастерству убийства. – Очередной конкурент заказал все семейство? – цинизм в голосе и душе. Говорят, что люди меняются медленно, растягивая это «удовольствие» на долгие годы, но для Сюин изменения прошли в одно мгновение. Вчера она была принцессой – сегодня убийца. С новой жизнью пришли новые привычки: по ночам она анализировала все происходящее с ней и детально разрабатывала план мести.
- Нет, - девушка подняла взгляд на мужчину, теперь ей было интересно, - сановник короля. Ты его знаешь.
- Орочимару, - Сюин с ненавистью выплюнула имя.
- Да, и не убивай его сразу, - Какаши присел рядом с ней, наблюдая за лицом бывшей принцессы. – В его доме собираются почти все приближенные Саске, узнаешь о них все возможное.
- Как я попаду туда? – её уже захватил азарт смерти, по жилам растеклось огненное море, стало, наконец, тепло. Сюин всегда мерзла, согревал лишь адреналин, который она получала при убийстве. Она стала наркоманом, зависящим от новой дозы, и понимала это. Ей было смешно вспоминать, как страшно было убегать из дворца, как страх разъедал ей внутренности и заставлял судорожно оглядываться по сторонам, сейчас девушка точно знала, что такое настоящий страх. Но и это чувство притуплялось в ней. Нельзя отказаться от всех чувств сразу, но методично убирать в себе каждое проявление эмоций сначала на лице, а затем в душе – это самый верный путь.
- Ты, как всегда, тороплива, - в голосе наставника появились нотки упрека. – Ты станешь рабом, а дальше действуй по обстановке. Лучше всего яд.
- Ты говоришь это лучшему отравителю на Западном побережье? – в голосе скользнул сарказм. – Я не собираюсь убивать Учиху мечом в сердце - отравить его еду или вещи куда как проще.
- А что будет после мести? – тупиковый вопрос с заранее известным ответом. Сюин не стала отвечать, её раздражала забота, которую проявлял Какаши.
- После мести будет смерть, - наконец, отозвалась девушка. Её не пугало быстрое завершение жизни, она даже хотела умереть. Наверное, именно поэтому она стала самой отчаянной и непредсказуемой убийцей Западного побережья. Если убийство считалось безумством или невозможным, все обращались к ней. А девушке это нравилось, нравился азарт погони, приготовлений к убийству. Единственное, что она не любила, это наблюдение за предсмертными агониями человека. Все же в ней оставалось что-то человеческое, чувствующее.
- Тогда иди в лавку, там будет человек, который проведет тебя в дом Орочимару, - мужчина тяжело вздохнул, наблюдая, как собирается девушка. – Сюин – почему именно это имя?
- В переводе с Древнего языка* оно означает «талантливый или прелестный цветок», - ответила девушка. Она так и не смогла порвать все связи с прошлым: у всех аристократов были вторые имена, которые выражали их сущность или подчеркивали их внешние черты, и тогда, выбирая себе имя, она опиралась на Древний язык.
«Цветок… Если бы я только мог тебя остановить, - мрачно думал Какаши, смотря на удаляющуюся спину девушки. – Ты погубишь себя, уже почти погубила».

- Что значит – три месяца?! – у Сюин было много поводов кричать на Таро. Этот толстяк, любитель маленьких девочек и просто неприятный человек, предлагал ей прожить у Орочимару три месяца и только потом убить. Бывшая принцесса могла подождать с убийством, но рассчитывала задержаться в сановничьем доме месяц, чтобы узнать все необходимое.
- Сюин, - в голосе толстяка появились приторные нотки, от которых он стал еще противнее, - пойми, милая, нам нужно добраться до Учихи и подослать к нему своего человека, и если ты убьешь Орочимару в день Солнца**, то мы успеем вытащить тебя оттуда.
- Сама сбегу, - отрезала девушка, недовольно фыркнув. – Сколько раз вы уже не успевали? И, как видишь, я жива.
- Сюин, - пропел Таро, - если ты не выберешься из дома сановника, тебя и всех слуг отправят в замок Саске, а туда нам, при всем желании, не проникнуть.
Если бы мужчина был внимательнее, он бы заметил, каким огнем полыхнул взгляд наемницы при имени царя. Ненависть, неконтролируемая и смертоносная, лилась из ярких глаз девушки.
- Значит так, - Таро жестом подозвал к себе парня из таверны, - ты отправляешься завтра утром, к вечеру уже будешь у Орочимару, - Сюин кивнула и быстро удалилась из лавки, где сидела.
Пройдя пару кварталов, бывшая принцесса развернулась и опрометью кинулась обратно к лавке. Таро был полным идиотом, если решил, что она не заметила красноволосого парня, наблюдавшего за ней. Пробираясь на крышу, Сюин не без удовольствия отметила, что хозяин лавки на стройматериалах экономил, и даже сильно – сквозь настил можно было рассмотреть все происходящее в здании. В углу сидел Таро и незнакомый наемнице красавчик-парень, невольно с губ сорвался восхищенный выдох – рядом с ней крутилось много красавцев, но такие – никогда. Тонкие черты лица, кожа, кажущаяся белой из-за кроваво-красных волос, высокий с широкими плечами и хорошо развитой мускулатурой – незнакомец был явно из аристократов, не смотря на простой костюм, грацию и походку скрыть было невозможно. Сюин сама боролось со своим телом, запрещая ему двигаться грациозно, как на паркете, но в этом парне и без грации все кричало о высоком происхождении.
- Она не производит впечатления хорошего бойца, - холодный тембр голоса парня заставил пробежать мурашки по спине девушки.
- Сюинлучшая в этом деле, - толстяк улыбнулся и откинулся на спинку стула, - и, к тому же, если заплатишь побольше, сможешь забрать её себе и делать с ней, что захочешь.
Наемница тихо заскрипела зубами, то, что она, в конце концов, убьет Таро, лично у неё сомнений не вызывало.
- Меня не привлекают такие девушки, - покачал головой красноволосый. – С цветом волос ей не повезло - похожа на белую мышь.
- Ну, ладно, - толстяк с удовольствием отхлебнул пива, а парень, поморщившись, кинул на стол мешочек с деньгами. – Уже уходишь? Жаль… - Таро на мгновение оторвался от кружки, но и этой секунды Сюин хватило, чтобы забросить в пиво таблетку яда.
«Дурак, если бы не твоё желание заработать на мне даже через постель, был бы жив», - Сюин со странным смешением чувств наблюдала, как мужчина сначала поперхнулся, а затем быстро затих, упав на стол. Она быстро спустилась с крыши и зашла в лавку, села за столик бывшего помощника и проворно обыскала его карманы, забирая все ценное. Огляделась: никто не заметил, как умер Таро, накинула на голову капюшон, чтобы не смогли опознать, и подошла к хозяину, стоящему за прилавком:
- Мой друг, - голос хриплый, даже больной, но старика-владельца не удивишь девчонкой из борделя, за которую он принял Сюин, - слишком много выпил, деньги вот, только не будите его, - хозяин понимающе закивал, силясь рассмотреть её лицо, но сумрак не позволил. Быстро развернувшись, Сюин спокойным шагом ушла из лавки, дойдя до конца улицы, она сорвалась с места: нужно было спешить, чтобы успеть на место отправки вовремя.

Вечер начался внезапно, еще пять минут назад было светло, теперь же Сюин с трудом различала дорогу, по которой шел караван рабов. Она была одета в простую холщевую робу, на плече старое климо раба, волосы обесцвечены до белоснежно-белого и острижены, если бы не форма служанки, её можно было принять за парнишку. Когда Сюин пришла на место встречи, её ждал один из начальников стражи Учихи: ХодзукиСуйгецу. Малоприятный тип, который неизменно вызывал у нее отвращение, было в нем что-то скользкое, не позволяющее расслабиться и взглянуть на него с другой стороны.
- Эй! Не отставай! – перед девушкой появился один из надсмотрщиков.
- Да, господин, - подобострастный голос, который Сюин так долго и старательно оттачивала, и сейчас помог ей избежать наказания. Впрочем, расчет был прост: почти все рабы здесь огрызались и дерзили своим господам, за что и были проданы Орочимару. Он содержал огромную школу, в которой из нерадивых слуг делали лучших рабов. Почти из каждой партии сановник выбирал слуг в дом, а для наемницы это была единственная возможность попасть на расстояние, достаточное для убийства. Она не жалела этого человека, он предал её, и Сюин смутно казалось, что был причастен и к убийству её семьи.

Красивый и мрачный замок Орочимару был одним из самых укрепленных зданий в стране, во время многочисленных воин его использовали как неприступную крепость, и здесь почти всегда бывали короли. Сюин со смешенными чувствами вошла в этот замок – три месяца заточения здесь не были для неё подарком. Всех более или менее спокойных рабов выставили в цепочку напротив парадного входа.
- Вам, ничтожным людишкам, предоставлена великая честь служить сановнику короля! – Перед цепочкой прохаживался толстяк, настолько похожий на Таро, что наемнице в первую минуту почудилось, что это он и есть. – Господин Орочимару благосклонно дает вам возможность отработать ваше жалкое существование! – Толстяк медленно прошел мимо ряда, остановившись напротив бывшей принцессы. – Хм, собирай свои жалкие пожитки и бегом в замок! – прикрикнул он на Сюин.
Девушка еле сдержала радостный вскрик и опрометью кинулась в замок, в этот раз энтузиазм изображать не пришлось. Хотя он живо испарился, как только она увидела место, где придется жить: как и во всех замках, комнаты, нет каморки, слуги располагались на подземном уровне вместе с оружейными комнатами и подвалом. Небольшая комнатушка, рассчитанная на одного человека, на деле вмещала трех и даже пятерых рабов, тонкие циновки, брошенные на пол, защищали только от соприкосновения с ледяными камнями, но никак не от холода. Еду тут тоже приходилось есть только для того, чтобы выжить, да и можно было есть почти пустой суп из обрезков овощей? Но всю «прелесть» проживания у сановника короля Сюин сполна ощутила только на следующий день, когда её и еще трех девушек, живущих в одной коморке с ней, подняли в четыре утра, а на циновках и тонких покрывалах застыла корка льда. Вместо еды им сунули два гнилых яблока с предписанием разделить их на четверых и ворчанием про троглодитов, поедающих слишком много запасов. Теперь она с пугающей ясностью поняла, почему слуг в дом набирали каждую неделю: при таком обращении люди умирали, как мухи. «Ай, да Орочимару! Ай, да Таро! Такую свинью мне подложили! – мрачно размышляла девушка, вместе с главной служанкой направляясь в кухню. – Не зря я Таро на тот свет отправила. Попадись он мне после задания – пытки были бы кровавыми и жестокими. Ну ничего, на Орочимару отыграюсь!» - на таком «оптимистичном» заявлении Сюин закончила свои размышления и начала с интересом разглядывать устройство верхних, господских, этажей. Да, если на нижних этажах Орочимару экономил до крайности, то на себя любимого тратил сверх меры: даже по меркам принцессы, пусть и бывшей, все в доме кричало о богатстве, было дико вульгарным и ужасно эпатажным.
- Эй, девка, - грубый окрик сорвался с губ старшей служанки, - не глазей! Господину это может не понравиться! Ты будешь подавать блюда.
Сюин весело ухмыльнулась: вот уж точно её сюда привела сама судьба, если ей так несказанно везет. Интересно, что сказала бы эта надутая, как индюк, женщина, узнай, что для отравителя нет ни одного настолько выгодного места, чем слуга, разносящий еду?
«Ну что, Орочимару, поиграем? Правила просты и смертельны, - в глазах девушки плясал адский огонь. – Посмотрим, кто будет в выигрыше».

«М-м-м, мышьяк, цианистый калий или аганит – вот в чем вопрос», - садистские наклонности Сюин заметила у себя еще будучи принцессой, наверное, сказывались издержки армейского воспитания.
В её стране была традиция: до четырнадцати лет юную принцессу воспитывали в духе Спарты, но сейчас девушка отлично понимала, что её воспитание скинули на одну из фрейлин матери, которая не слишком напрягала её на занятиях, неизменно хваля перед родителями.
- Эй, девка, - голос старшей служанки разнесся по всей кухне, - разноси угощения для гостей!
Наемница, изобразив на лице раскаяние, живо схватила тарелки с фруктами и побежала в главную залу, где был огромный прием, на который съехались все приближенные Учиха. «Наконец-то можно с ним расправиться», - Сюин вошла в залу и, внимательно изучая гостей, раздавала фрукты. Кого-то она отмечала как нужных себе, на других вовсе не обращала внимания. В красивом высоком длинноволосом шатене бывшая принцесса сразу распознала хорошего рукопашного бойца, более того, он был одним из трех генералов Саске. Такой же высокий, но не обладающий настолько развитой мускулатурой, брюнет с высоким хвостом на макушке вызывал у Сюин самые большие подозрения: он мог быть и мечником, и рукопашным бойцом или же вообще никогда не притрагивался к чему-то острее вилки, а если нельзя определить кто он – его стоит опасаться. Третий, неуправляемый блондин с пронзительными голубыми глазами, был, пожалуй, самой простой фигурой для определения – рукопашный боец от природы – из такого не сделаешь мечника и за сотню лет. Но что-то в нем не давало наемнице расслабиться, интуитивно она чувствовала, что за напускной глупостью, граничащей с тупостью, скрывает острый ум и незаурядная личность. Собственно, именно эти трое и были нужны ей как едва ли не единственные приближенные Учихи. Переходя от гостя к гостю, девушка ловила последние, самые свежие, придворные слухи:
- Эй, Неджи, - крик одного из придворных шутов почти оглушил Сюин, - говорят, ты взял себе в наложницы бывшую королеву Сибаритии? А у нас девушек не нашел? – по залу прокатилась волна смеха, которая мгновенно стихла, как только шатен нетерпеливо мотнул головой.
- В следующий раз, когда сюда приедет король, мы отдадим тебя на развлечение тиграм, - слишком спокойным тоном отозвался генерал. – И посмотрим, на сколько хорошо твоё чувство юмора будет там…
По губам наемницы невольно скользнула улыбка, так умело заставить замолчать шута может не каждый. Наконец ритуал вежливости был завершён: все гости получили угощения, пора отнести блюдо хозяину. По залу поплыл аромат благовоний, в голове Сюин всплыли образы прошлого. Орочимару использовал те же благовония, что и её мать. Благовония для каждого аристократа играли роль едва ли не большую, чем деньги и власть. Чем больше и чаще курились благовония, тем выше стоял аристократ в иерархии. «Иланг-иланг – любимый запах мамы! И он посмел его использовать!» - Сюин казалось, что если она подойдет к предателю ближе, она не сдержится и убьет его на глазах у всех. И плевать, что будет дальше. Но что-то в душе запротестовало, и здравый смысл нашептал, что она не сможет убить Учиху. Несколько секунд в ней боролась ненависть к двум людям, и снова верх взял разум – она подсыплет яд в вино Орочимару и придет к нему в комнату, когда он позовет слуг. На губах снова заиграла усмешка.
- Господин Орочимару, - перед мужчиной в глубоком поклоне склонилась девушка с короткими белыми, как снег, волосами, - фрукты, - он рассеянно кивнул и взял с подноса дольку яблока, затем чуть пригубил вино. Если бы сановник короля сейчас видел лицо своего раба, то точно не стал бы ничего есть или пить. Сюин не смогла сдержать счастливой, торжествующей улыбки – только что в вино она подсыпала растертые в порошок корни цикуты. Это растение было трудно найти в пределах Западного побережья, но на её родине оно росло рядом с каждой рекой. Проследив, чтобы Орочимару выпил все вино, она развернулась и ушла в кухню, отлично зная, что через десять минут сановник почувствует себя плохо и уйдет с праздника, а затем позовет слуг. Но к нему придет она… Сюин уже позаботилась, чтобы никто из рабов не услышал зова хозяина. В душе разлилось странное умиротворение, которое мгновенно превратилось в бурю эмоций: от звериной неконтролируемой ярости до ожесточенной радости. Если бы Сюин не была так погружена в свои эмоции и переживания, она бы без труда заметила человека, примостившегося в углу комнаты и не спускавшего с неё заинтересованного взгляда черных внимательных глаз, сверкавших холодным огнем. Мужчина проследил за тем, как девушка ушла, а следом ушел Орочимару, махнув слугам, чтобы праздник продолжался. Надвинув на голову капюшон еще сильнее, человек быстрым шагом удалился из залы, усмехаясь и посмеиваясь.

Перед глазами все плыло, руки тряслись, внутри будто плясало пламя, сжигавшее его заживо… Орочимару с трудом приподнялся на кровати, комната закружилась в угрожающем вальсе. Он потянулся к прикроватной тумбочке, надеясь найти звонок и позвать лекаря.
- Его там нет, - холодной голос разнесся по всей комнате, Орочимару попытался рассмотреть говорящего, но тот сидел в самом дальнем и темном углу. – Я же сказала, звонка там нет, - с раздражением повторила Сюин, наблюдая за судорожными попытками мужчины найти спасительный звонок. Сейчас она не чувствовала ничего. Совсем ничего. Остался только зоологический интерес – когда он умрет?
- Кто ты? – В голосе сановника отчетливо читался страх.
- Уже забыл мой голос? – с насмешкой поинтересовалась бывшая принцесса. – Ты так легко предал меня и моих родителей. Сяолун, - она словно впервые произнесла его придворное имя, - это имя имеет значение «змея». А ты и вправду змея! – из груди вырвался смех. Ей было противно наблюдать за ним. В душе не осталось ни одной эмоции, она просто видела, как умирал человек, и ничего не делала. Сюин никогда не видела смерти тех, кого она отравила, наверное, поэтому ей казалось, что она не убивала. Глупо. Но так ей было легче. Но здесь, сейчас, она хотела видеть смерть. Такое она чувствовала только однажды, когда убивала Таро. Наверное, пойди она на простое задание, и даже если толстяк снова попытался продать её, Сюин бы не сделала тому ничего плохого, но подсознательно настроившись увидеть смерть, она стала способна на резкие, абсолютно не свойственные ей поступки.
- Ты!!! – смертельный ужас сковал тело мужчины, когда он увидел, кто выполняет рольСинигами, пришедшего за ним. – Ты должна была умереть!
- Не умерла, - спокойно отозвалась девушка. Её начала забавлять ситуация и разговор. – Ай-я-яй, какая плохая, непослушная девочка! Её пришли убивать, а она взяла и сбежала прямо под носом у стражи! Не волнуйся, - наемница присела на кровать, - сейчас у тебя начнутся судороги, и ты забудешь о моём присутствии. Знаешь, а я ведь никогда не видела, как умирает человек, убитый именно мной. О! Я вижу, уже начались судороги. Бедняжка, - Сюин отошла от кровати и закрыла глаза. Она явно переоценила свои возможности и ненависть. Убивать ничего незначащих для тебя и незнакомых тебе людей проще, чем убивать ненавидимого, но знакомого человека. Словно ножом по оголенным нервам прошелся его первый хрип-стон. Сюин со странным чувством слушала последние стоны Орочимару. Мужчина молчал, поняв, что противоядие он не получит, молчала и девушка, не знавшая, что сказать, как выразить всю свою ненависть. Медленно текли минуты, превращаясь в годы и столетия, а сановник все боролся за каждый вдох. Наемница застыла, слыша его предсмертные хрипы, стоны… А потом стало тихо…
- Теперь остался только Учиха… - прошептала наемница, туша свечи и закрывая дверь на замок.
Утро следующего дня началось с отчаянных криков слуг о смерти господина Орочимару…

*Древний язык – придумывать новые имена было откровенно лень, поэтому я взяла японские имена.
**День Солнца – день летнего солнцестояния.