Отражение

Он постарел. Былые черные волосы местами чуть светлее пепла, губы не так привлекательны, как двадцать лет назад – потрескавшиеся, сухие. Мужчина и сам понимал, что больше никто не захочет впиться в них так же страстно, как в его молодости. Взгляд потух, он стал пустым, словно у хозяина больше нет смысла жить, словно у хозяина все давно закончилось. И, правда, жизнь этого человека закончилась. В тот же момент, когда иссякла вся его гуманность, когда последние капли разума покинули его, оставили наедине с самим собой, одного наедине с самой огромной его ошибкой. Не глупо ли? Но ведь он сам выбрал такой исход. И только зеркало говорило, правильно ли его решение, оно кричало – нет.
Так должен встретить свою старость великий наследник клана Учиха, последний человек из Деревни скрытой в Листве – один в пустой, скудно обставленой комнатушке на окраине небольшого городка. Обидно? Ни капли, он понимал, что заслужил это, он понимал суть своей ошибки. Он знал, кого в этом винить.
- Саске, ты доволен? – голос откуда-то из подсознания, но мужчина видел, как шевелились губы в его отражении. Это был не он...
- Итачи?- ошарашено произнес последний Учиха и внимательнее вгляделся в зеркало. Перед ним стоял его брат. Он был так же стар и неухожен, он так же пошатывался из стороны в сторону, едва держась на ногах. Только взгляд его был намного увереннее, фразы, звучавшие из уст, не напоминали лепет алкоголика. Он был таким же, как всегда.
- Так ты доволен? – эхом разнеслось по комнате.
- Да. Я отомстил, - без нотки колебаний или неуверенности. Саске знал, что брат хотел услышать совершенно иной ответ, но гордость не позволила сделать этого – не позволила признать поражения. Эту жизнь он проиграл.
- Врешь.
- Знаешь, ты выбрал такую судьбу для меня. Я сделал все ровно так, как ты и запланировал, - он поднес бутылку саке ко рту и сделал два жадных глотка. Внутри будто разгорелся пожар, согревающий и невообразимо приятный. Саске закрыл глаза и глубоко вздохнул. – А ты не доволен моей судьбой?
Вопрос без ответа. Итачи не мог желать ему такого, никогда бы и не посмел. Все было спланировано по-другому, итог не должен был быть столь плачевным и катастрофическим. Глубоко в душе Саске это понимал.
- Тогда смысл был убивать весь клан, если все было спланировано именно так? Я мог позволить нашей семье напасть на Деревню, может, хоть кто-нибудь бы спасся, - последняя капля…
- Так зачем ты это сделал? Неужели верил, что все будет иначе? Не понимал этого, не понимал, что твоя игра будет проиграна мною, что я все сделаю по-своему?! Ты испортил всем жизнь, это ты виноват, что Коноха теперь только слово, что я, последний из нашего клана, твой брат, которому ты так щедро оставил жизнь, спиваюсь в какой-то гостинице! Ты виноват в этом! – это не он, это одна сотая часть его подсознания, нашедшая спасение в алкоголе, поддавшаяся его влиянию.
Но Саске продолжал истошно кричать, хоть и понимал, кто настоящий виновник такому стечению обстоятельств. Просто ужасно хотелось заставить Итачи сожалеть о содеянном, заставить его почувствовать вину, горе, извиниться, в конце концов, за судьбу младшего брата! Пожалеть его!..
Но отражение молчало…
Оно и должно молчать… Ведь Итачи давно мертв, а за последние полчаса Саске не произнес ни слова. Он разглядывал мужчину перед собой, такого незнакомого и неродного. Он просто думал о неудачном стечении обстоятельств. О том, как грустно и нелепо заканчивается его жизнь в пустой комнатушке на окраине города.
И про себя винил одного человека.
Учиху Саске.