Озеро. Часть 1.

Иногда мне хочется спросить тебя: ну где ты был раньше? Просто спросить, не требуя ответа. Какой тут ответ, когда я и сам вечно бродил не там, где надо.
Раньше я терпеть не мог, когда легкое чувство обращалось в нечто тяжелое, почти неподъемное. Но сегодня мне так тепло на сердце от этой тяжести.
Говорят, трудно выявить, разглядеть и ухватить сознанием момент переворота, перелома. Но я четко помню, как вышел утром на балкон, окинул взглядом величественную дальность гор, чистоту утреннего неба. Закрыл глаза. И как на белой стене - проявилась передо мной та самая фотография.
И мир обнулился.
***
- Нет, нет, ну нет же! Я прошу тебя! Ну, пожалуйста, ну тысяча тысяч пожалуйста!
Наруто вопил уже на весь салон автобуса, но безучастный мучитель не внял его просьбам и мольбам. С тихим скрежетом задвинул объектив в исходное положение и погас, напоследок мигнув убийственным сообщением о разряженной батарее. Узумаки, издав стон раненого кита, со всей дури стукнул себя ладонью по лбу. Ну как так. Телефон зарядил, по будильнику подскочил, даже пару бутербродов умудрился захватить с собой в дорогу. А про фотик забыл напрочь.
И Сакура, как назло, не напомнила. И Сай только кашлянул в кулак на прощание. Вот и угораздило их заболеть на отдыхе: сопли, температура - все по полной программе. Один Наруто остался стойким к заразе, и теперь был просто вынужден в одиночку осуществить их общую мечту - воочию увидеть красивейшее озеро Свершения.
И сфотографировать, непременно сфотографировать эту красоту. Но все пошло прахом уже с самого начала. Узумаки удрученно воззрился на свой видавший виды телефон с никудышной камерой - не вариант. Теперь только и оставалось что купить открыточки с прекрасным видом и восторженно помахать ими потом перед друзьями. Конечно, ведь именно этого они и ждут, закутавшись в одеяла и периодически чихая и шмыгая.
Полный провал.
Дальше было только хуже. Автобус с так любовно избранным местом у окошка во втором ряду был не основным транспортом на сегодняшний день, а просто бездушной машиной, что довезла до обозначенного заранее места сбора и выбросила на улицу. Хорошо хоть не под колеса "новому другу", вот именно который и должен был везти всю группу сегодня на озеро. Всю группу, состоящую на деле из двух групп.
Наруто любил большие сборища людей, но не в тот момент, когда все и так пошло насмарку. А теперь еще и места у окна в новом автобусе ему не нашлось. Ему вообще не дали никакого выбора, потому как все уже уютно устроились на своих сидениях и уставились в окна. Узумаки же зацепился за какую-то дурацкую ветку ремнем сумки, и все пропустил.
Поэтому в салон он зашел мрачнее тучи, также мрачно плюхнулся на единственное свободное место, конечно же, не у окна. И также же мрачно и с вызовом одарил взглядом своего вынужденного спутника. Который в долгу не остался - и зыркнул на Узумаки так, будто он своим присутствием уже испортил всю экскурсию.
Так и поехали. Гид оказался бойким старичком, скрашивающим умные рассказы об истории этих мест уместными шуточками и прибауточками. Пейзажи за окном открывались дивные - и настроение Наруто неотвратимо ползло вверх. Он вообще не умел долго горевать по пустякам, главное - хорошая погода и ощущение дороги, что неумолимо приближает к цели. К чистой и ровной глади озера.
Сосед попался тихий, почти неподвижный. У Наруто в таком положении точно бы через десять минут затекла рука или нога, в любом случае сидеть истуканом и равнодушно пялиться в окно - это верх неприличия и просто напросто неуважение к восхитительным шедеврам природы, что ежесекундно маячат за окном.
А еще у этого соседа были внушительного вида наушники, которые, к его чести сказать, сейчас не использовались, но висели на шее, как якорь, того и гляди к земле притянут.
У Наруто уже все внутри дергалось от желания поговорить хоть с кем-нибудь, но этот черноволосый парень выглядел слишком уж отстраненным. Поэтому Узумаки только вздохнул, вскинув подбородок, еще раз вздохнул и, свесившись в проход, принялся рассматривать ленту дороги сквозь лобовое стекло.
Первая остановка подарила ощущение небывалой свободы. Верхушки деревьев были прямо под ногами, стоит только сделать шаг - и пробежишься по ним, как по зеленым кочкам с неряшливо торчащими травинками. Небо, которое должно было стать чуть ближе, отчего-то отдалилось и раскинулось широким живым полотном - сколько хватало взгляда. Наруто смотрел на всю эту красоту, и сердце наполнялось гармонией.
И сердце наполнялось сожалением, что рядом нет друзей, с которыми можно поделиться уникальностью момента и уникальностью настроения. Потом - уже все не то будет.
Где-то рядом щелкнул затвор. Сосед по автобусному месту опустил руку с зажатым в ней фотоаппаратом и небрежным взглядом окинул бескрайнюю ширь, часть которой только что запечатлел. Узумаки моргнул и озарился внезапной и гениальной идеей.
Остановка была недолгой. И вот уже гид что-то воодушевленно болтает, периодически оглядываясь, сканируя реакцию туристов. А Наруто специально активно ерзает в кресле, слегка задевая брюнета, как и раньше замеревшего нелогичным для этих мест манекеном. И дергается Узумаки до тех пор, пока сосед не удосуживается одарить его взглядом.
- Привет! - улыбка шире и искренней просто не придумаешь. - Я Наруто.
- Супер.
- Я подумал, чего мы, как немые, сидим всю дорогу, это не круто. Как тебе природа тут, а? У меня аж слов не хватает, чтобы описать, насколько она потрясающая.
- Ну да.
- Я видел, ты фоткал на первой остановке. У тебя зеркалка, да? Выглядит солидно, а у меня беда, прикинь, батарея на фотике села.
Расстроенные глаза, способные заставить любого сочувствовать их обладателю. По крайней мере, Узумаки так думал. Но брюнет только хмыкнул и перевел взгляд на проносящиеся за окном деревья.
- Эй, а я придумал! - Наруто бесцеремонно ухватился за чужое плечо. - Давай, когда ты будешь свое там фоткать - и меня пофоткаешь. Здорово, да?
- Не соглашусь.
- Да ладно, это ведь несложно, потом мне просто на почту мои фотки скинешь - и все дела. Мне - спасение, а тебе плюс десять к карме.
- Обойдусь.
- Что ты злой-то такой? Ты, наверное, мало еще дышал этим воздухом свободы.
Наруто воздел руки к незримым сейчас небесам и с упоением вдохнул полной грудью. Вдохнул ужасающий запах бензина, от которого закашлялся и сморщился, как старый гриб. Но заслужил тем самым от соседа некое подобие улыбки, больше смахивающее на ухмылку.
- Сладка свобода?
- Это ты меня у озера спроси.
Узумаки засмеялся и принялся болтать обо всем, что приходило в голову. И остановился только тогда, когда заметил, что брюнет его давно не слушает. А слушает музыку, льющуюся из огромных внушительных наушников.
Наруто беспардонно приподнял одно из "ушей" и громко спросил:
- Зовут-то как? Я представился, ты - нет, не круто.
Темные глаза смотрели в упор, очень близко. И словно проверяли на прочность - выдержишь, не выдержишь. Но Наруто взгляда не отвел, только сглотнул, не удержавшись, спасая пересохшее горло. Было в этом парне что-то пугающее.
- Саске.
Сказал, как гладкий камень на руке подбросил. И снова закрылся музыкой.
***
Серьезно, я думал, мой восторг - влияние этой магической природы. Она отодвигала на задний план все житейские проблемы, невзгоды, сомнения. Казалось, стоит только поднять вверх руки, закричать, что есть силы - и за спиной появятся крылья.
Асфальтированная дорога терялась в лесах. Они заключали ее в свои объятия, помнишь? А мы мчались вверх по серпантину, а ты не хотел слушать то, что говорит экскурсовод. Мне бы было совестно вот так в наглую игнорировать его труд, а ты мог. В тебе с самого начала было что-то равнодушное.
Куда ни глянь - восхитительный простор, небывалая свобода. Вся жизнь до - клетка с прутьями, исписанными рекламой. Я видел, что ты красив, я не слепой. Но душу по лицу не видно. Ее не видно и по твоим глазам.
И я решил попытаться поймать ее через объектив.
***
- Саске, ну, сфоткай, а?
Наруто нагло влез в кадр, для чего ему пришлось приподняться на цыпочки - брюнет опять снимал далекие дали.
- Попроси кого-нибудь другого.
- Другие все парочками, не хочу их отвлекать.
- А меня, значит, отвлекать можно?
- Ну, у тебя же нет пары.
Саске смерил сияющего доброжелательностью Узумаки убийственным взглядом и многозначительно, но аккуратно похлопал указательным пальцем по своему фотоаппарату.
- Вот моя пара. Отстань.
- Саске, не будь занудой, это не круто!
Брюнет хмыкнул, скептически смотря на расстроенное лицо незадачливого обладателя разряженного фотика, а затем непринужденно развернулся и направился к автобусу, в который уже начали запрыгивать воодушевленные туристы.
Беда. Наруто разочаровано уставился в мягко перекатывающую камешки реку. Ее воды почтительно огибали большие валуны, упавшие с гор прошлой осенью. У этих мест много секретов.
Рядом девочка лет семи старательно целилась в ближайшую каменную глыбу, пыхтела, сосредоточенно высовывая язык. А затем метко бросила монетку, которая плюхнулась прямо на мокрую макушку валуна и затерялась там.
- Ура! Мам, мам, ты видела?!
Девчушка готова прыгать от счастья, а Наруто на миг забыв все свои недовольства, победно вскинул руки, радуясь этому точному попаданию, как своей победе.
- Ты молодец, дай пять!
Несильный удар по маленькой ладошке. Девочка мило смутилась и поспешила уйти. Но напоследок все равно бросила хитрый взгляд блестящих глазок - она была явно горда собой. Наруто любил детей, в них всегда чувствовалась чудесная энергетика и незамутненность. Славный ребенок.
Узумаки с улыбкой смотрел ей вслед, когда так знакомо и так рядом щелкнул затвор. Из-за объектива появились прищуренные глаза Саске, а сам он, согнув одну руку в локте и уперевшись ею в бок, придирчиво изучал получившуюся фотографию на дисплее.
Наруто - на фоне отвесной горной стены и неспешной речки смотрит куда-то в сторону с поистине отеческой гордостью во взгляде. Но у самого улыбка совсем детская, слишком открытая даже для этих мест.
- Хороший кадр, - подытожил Саске, и снова повторил свой "пируэт" - разворот и неторопливый шаг к автобусу.
Наруто понадобилась еще пара секунд на хлопок глазами, после чего он радостно вскинул голову и в один прыжок догнал своего попутчика.
- Эй, ты все-таки решил заработать плюс десять к карме! А я знал!
Подмигивает и хлопает по плечу. В награду за что получает все тот же убийственный взгляд и "дружеский упрек".
- Вот только давай без этого.
Наруто примирительно замахал руками: хорошо-хорошо, мол. А потом всю дорогу до следующей остановки делился своими наблюдениями, интересами и историями из жизни.
- А еще я жуть как люблю лисиц. Они хитрые, рыжие, офигенные, я вообще люблю все яркое, футболка, видишь, оранжевая. Я даже в инете форум нашел, целиком посвященный лисам, там такой дизайн - это просто мегакруто, такой теплый, такой дикий, понимаешь, о чем я? А еще при входе там анимешная лисья мордочка вылезает и тебе такая - "привет". Вот будет хорошая фотка, я себе аватарку там поменяю, а то у меня все стоит древняя какая-то: я на фоне шкафа, это я дома снимал, сам, но получилось так круто, что я на аватарку и поставил...
- Ты когда-нибудь молчишь?
- Бывает, - Наруто засмеялся, взъерошив ладошкой волосы на затылке. - Слушай, а дай мне фотки посмотреть, какие ты там сделал уже.
Саске окинул блондина оценивающим взглядом. Будто пытался понять: стоит ли ему доверять технику или лучше держать столь ценные вещи как можно дальше от его кривых ручонок. Но все же возможность немного посидеть в тишине перевесила чашу с тревогами.
- Держи. Но если уронишь и сломаешь - убью.
Взгляд был более чем красноречивый - точно убьет, поэтому Узумаки даже шутить не стал. Аккуратно принял в руки зеркалку и принялся щелкать кнопкой, "перелистывая" кадр за кадром.
Горы, даже зажатые в прямоугольную рамку дисплея, не теряли своей свободы, деревья тянулись ввысь куда-то за кадр, земля, покрытая узорами трав, камней и дорог - все так же вечна, а небо с легкими набросками облаков - все такое же щемяще-далекое.
Были и фотографии моря с ровной и тонкой линией горизонта. Были и - домов, уютно примостившихся рядом друг c другом, общающихся на языке теплых вечерних окон.
Наруто улыбнулся. За окном светило яркое, летнее солнце, автобус мчался по серпантину вниз, раздвигая горячий пыльный воздух. День был в самом разгаре, а до озера - три часа езды.
- Красивые. Только всё - деревья, горы, море. А люди-то где? Такое ощущение, что ты один в целом мире бродишь, а вокруг никого. Так не бывает.
Саске молча забрал у Узумаки фотик из рук, и отозвался, повернувшись к окну, коротко и невзначай вроде:
- А жаль.
Нажал указательным на кнопку отключения - и погасла цветная картинка с профилем болтливого блондинистого попутчика.
- Ну, ты что - без людей скучно, поговорить не с кем и все такое.
Наруто откинулся на спинку кресла и попытался потянуться настолько, насколько это было возможно. Получилось не очень, и парень, горестно вздохнув, уставился на явно не собирающегося поддерживать разговор брюнета.
- Эй, Саске, а давай поговорим как попутчики?
Неодобрительный темный взгляд в награду. Но Узумаки уже стал к этому привыкать, пожалуй.
- Что это значит?
- Нуууу... - протяжное и многозначительное. - Мы с тобой случайные люди, случайно оказавшиеся в соседних креслах в этом автобусе, незнакомые друг другу, как встретились - так и разбежимся, и никогда не пересечемся больше. Так что можно говорить, что хочешь, не парясь о всякой ерунде вроде благоприятного впечатления, возможных последствий и всего такого. Вот как-то так.
- А если вдруг все же когда-нибудь еще пересечемся?
- Брось, это так же нереально, как и то, что ты крашеный блондин.
Саске многозначительно поправил наушники, лежащие вокруг шеи дугой, и проговорил с максимальной серьезностью:
- Я крашеный блондин, вообще-то.
Наруто мигом растерял былой полуфилософский лад, рывком ровнее сел в кресле и наивно-удивленно воззрился на "лжебрюнета".
- Да ладно, правда? Ничего себе!
Слишком темные глаза, темные брови, темные ресницы, неужели природа настолько щедра на контрасты. Узумаки бездумно ухватился за черную прядку соседа, потер ее пальцами, будто рассчитывая на то, что от подобных манипуляций с нее сойдет чужеродный краситель. Саске же подобное посягательство просто так не оставил и, мгновенно среагировав, стукнул Наруто по руке, побуждая того выйти из внутренних границ личного пространства обладателя зеркалки.
А потом усмехнулся, крайне довольно, надо сказать.
- Нет, не правда.
- Фу ты, блин, а я уже поверил.
Наруто радостно хохотнул, но тут же прикрыл рот рукой – с отклоненного в проход загорелого лица, принадлежащего женщине лет сорока, с сидения, что на один ряд ближе к водителю на блондина смотрели весьма недовольные глаза. Точнее этот взгляд выражал ту крайнюю степень недовольства, которую можно назвать "на грани". На грани срыва и ругани.
- Все, мы тихо, мы не мешаем, - Узумаки клятвенно кивнул, подкрепив свое уверение искренней улыбкой.
И Саске уже было хотел надеть наушники, как Наруто заговорщически тыкнул ему пальцем в плечо.
- Ну, так что... почему фоткаешь только природу?
Можно было не отвечать. По-хорошему и не нужно было отвечать. Но брюнет отозвался отчего-то, смотря на воодушевленное лицо Наруто и аккуратно удерживая на коленях фотоаппарат:
- Природа без людей - совершенна, а с людьми она становится декорацией, фоном, иллюстрацией с поучительной цитатой в правом углу. Люди портят картину природы.
- Даже красивые люди?
- При чем тут красота. Это как мультиварка на столе, обставленном деревянной посудой - абсолютно лишнее.
Есть в этом что-то логичное, определенно. Но Узумаки всегда было куда приятней, просматривая фотографии, видеть улыбки своих друзей, их растрепанные на ветру волосы, поднятые вверх руки, и все это на фоне реки, леса, дома, дворца или проселочной дороги. Чем просто одинокую реку, лес, дом, дворец или дорогу.
- Ну хорошо, одна-две такие фотки - дань природе, все такое. Но не все же. Разве это круто - сто фоток, на которых ни души?
Саске смотрел почти враждебно, но вместе с тем внимательно. И Наруто показалось, что он сейчас скажет что-то вроде "в природе души куда больше" или "в этих снимках тоже есть душа". Узумаки готов был увидеть, видел почти, как чужие губы складываются в эти слова. Но вместо этого брюнет толкнул его в бок и кивнул в сторону лобового стекла.
- Мы остановились вообще-то. На выход.
***
Знаешь, иногда мне видится иное прошлое. Будто бы я вбегаю в салон автобуса и, завидев свободное место у окна, несусь к нему, усаживаюсь в удобное кресло, счастливый-счастливый. А рядом с тобой садится кто-то другой. И всё.
Пара невысказанных слов, даже одно неозвученное слово, оборванное движение, иной поворот судьбы, случая. Это действительно ужасает - крохотная несостыковка, и все полетело бы к чертям. Стерлись бы взгляды, мысли, услышанные мною, так и остались бы запрятанными в недрах сознания, взлетевшие со дна души эмоции - отброшены обратно, они снова ждали бы желанных вечеров, краев, времен и озер.
Оно ведь было таким волнующим, правда? То озеро.
***
В музее Саске не фотографировал, хоть и можно было. Он даже не бродил по узким комнатам вслед за экскурсоводом. Выбрал себе картину, висящую на стене рядом с излишне угрожающим чучелом волка, - да так и замер, разглядывая ее. Наруто какое-то время тоже покрутился около данного экземпляра произведения искусства и около своего попутчика, но потом не выдержал и догнал группу.
Это был типичный музей, вобравший в себя все разом: и предметы утвари, и результаты творческих проявлений людей, живших на этой земле. Охотничьи трофеи кого-то заставляли восхищаться, кого-то - неодобрительно качать головой. Узумаки, еще издали завидев рядом с поистине огромным глиняным горшком чучело лисицы, мгновенно погрустнел. И на какое-то время тоже замер, вглядываясь в ее искусственные глазки. То, что изначально было живым в окаменелости своей выглядит жестоко, будто душу пригвоздили к земле булавкой - и теперь ей никогда не освободиться, не переродиться, не взлететь.
Туристы фотографировали каждый стул, каждую трещину в стене, если на нее указывал экскурсовод. И Наруто, закрыв на секунду глаза, а затем, открыв их, уже по-другому взглянул на все это действо. Они все вскидывали фотоаппараты и щелкали затворами не для того, чтобы создать красивый образ и даже не для того, чтобы потом вспомнить этот момент своего путешествия. Они торопились, кривили объективы, как зря, как зря. Они не наслаждались, они фотографировали, потому что можно было, потому что так надо.
И в этот момент Саске, которого даже не было в этой комнате, скачком стал на порядок ближе.
Поэтому Наруто обрадовался ему, как старому другу, когда группа выбралась из музея и гудящей струйкой направилась в ближайший ресторан - на обед.
- Сфоткаешь меня?
- На фоне чего?
Слово "фон" звучало в его устах крайне презрительно. Узумаки улыбнулся и в два шага преодолел половину дороги, остановившись аккурат посередине, между одним ее краем и другим.
- Вот тут.
Раскинул руки, словно соединить попытался недосягаемые друг для друга деревья. За спиной - лес смыкался почти, а дорога казалась пройденной. Она и была.
А впереди стоял Саске и неторопливо взирал на блондина через объектив.
Щелк.
- Готово. Пошли.
- Сделал бы парочку, а то...
Но брюнет уже шагал прочь, повесив зеркалку на шею. Она качалась на ремне в такт поступи и была столь же выразительно упряма, как и ее владелец.
- Вредный, - буркнул Наруто и еще раз оглянулся, чтобы увидеть, как вдалеке пока едва различимо виднеется моделька движущейся машины.
Предусмотренный в рамках экскурсии обед не предполагал для туристов никакого выбора - рыба и овощи. Наруто глазел по сторонам, энергично жуя пищу, явно желая расправиться с ней как можно быстрее. Саске смотрел в окно, методично и размеренно поднося кусочек рыбы, проткнутый вилкой, ко рту.
- Я чего один-то поехал. Друзья мои заболели, представляешь, лежат в номере грустные, кашляют в кулак. А я всегда был стойким ко всяким заразам, меня так просто не возьмешь, не чихнул даже ни разу.
Узумаки улыбнулся одновременно опечаленно из-за отсутствия рядом друзей и с гордостью за свой крепкий организм. Саске скосил на него глаза и губами стащил с вилки кружочек моркови.
- Но я бы очень хотел, чтобы они все это тоже своими глазами увидели. У нас времени мало, мы так тщательно выбирали, на какую экскурсию поехать, и тут - на тебе.
Наруто в сердцах стукнул по столу, который отозвался на это действо возмущенным дребезжанием тарелки. С соседних столиков на нарушителя спокойствия воззрилась пара особо любознательных людей, но лишь на миг - что тут интересного.
А Саске даже не вздрогнул.
- Хотя... - Наруто подпер подбородок рукой, выбрав тем самым идеальную позу для раздумий. - Может, это и хорошо, только чуть-чуть совсем. Просто, понимаешь, они пара, а я один. Иногда... чувствуешь себя совсем уж лишним. Иногда...
- Становится грустно?
Губы в ухмылке, но в глазах - ни капли того, что на лице. Два банальных слова, тон вопросительный. Но от этой банальщины отчего-то нет той привычной оскомины, что уже порядком надоела. Сейчас эти слова звучат как-то иначе. И понять их правильно могут только одинокие люди.
- Немного, - Наруто неловко чешет в затылке, жмурится на летнее, яркое солнце и переводит тему. - Ну а ты, чего поехал на эту экскурсию один?
Узумаки уже допивает яблочный сок, залпом, ни капли не смакуя. А Саске все еще "мучает" рыбу. И отвечает так неохотно, так через силу, как это вообще возможно.
- Потому что я в принципе приехал сюда один.
Наруто ждет. Ему дико интересно, до детского нетерпения, когда на стуле неосознанно ерзаешь. И этот интерес делает петлю от слов брюнета к его зеркалке, а затем вяжется в узел на глазах, на волосах черных и на том, как он держит вилку в цепких пальцах. На том, как он в джинсах своих в такую жару расхаживает, как нефиг делать. Как по бокам футболка образует мятые изгибы при ходьбе. На том, как он вздергивает нос, откидываясь на спинку кресла. И как морщится от того, что наушники мешают ему устроиться поудобнее.
Наруто и сам не замечает, что начинает слишком уж пристально рассматривать своего попутчика, когда он небрежно, но, черт возьми, все равно аккуратно, кладет вилку на полупустую тарелку и сцепляет пальцы в замок.
- Брат сказал, что мне будет полезна смена обстановки. Вот он и купил мне фотоаппарат и билет на самолет.
- Хороший у тебя брат.
Наруто со вздохом посмотрел на свой пустой стакан в надежде, что он вновь волшебным образом наполнится. Потом с такой же надеждой посмотрел на полный стакан Саске. Пить хотелось просто зверски. Наверное, зря он дополнительно рыбу солил.
Брюнет на комплимент в адрес своего родственника никак не среагировал, только чуть заторможено поднялся со стула и буркнул:
- Я к автобусу.
Узумаки же, который явно надеялся на более продолжительную беседу, несколько расстроенно кивнул и пододвинул к себе чужой нетронутый сок - словно своеобразную компенсацию.
Еще час - и озеро. Оно засверкает перед вами отраженными на ее водном полотне солнечными лучами. Оно приманит вас к себе, как зеленый оазис путников в пустыне. И пусть вам в лицо уже будет дышать скорый вечер, до позднего ему еще далеко. Еще пара часов спокойствия. Еще пара часов, когда можешь впитывать в себя всю гармонию, все исцеление природой. Чтобы потом сохранить на столь долгое время, какое тебе подвластно.
Или отдать. Получив взамен что-то новое. Или ничего не получив.
***
И кажется, что весь мир меняется вслед за тобой. И вот уже даже не ты, а он образует нечто, до чего можно дотронуться. Протянуть руку над невидимой струной, коснуться ее - и она издаст привычный приятный четкий отрывистый звук.
Щелк.
Мне говорят: подожди, пройдет. Мне говорят: один день - это ничто. Я знаю, как мало слов тобою было сказано, как много ненужной ерунды тараторил я.
Но они ошибаются. Это был даже не один день, это был один вечер. Все, что до - моя тяга к разговорам. Хоть с кем-то, хоть о чем-то. И наше общение сводилось просто к заполнению пауз между достопримечательностями этого края.
Щелк.
Черт возьми, мне плевать, что это было. Я скучаю.
***
- А бывало у тебя такое: смотришь на человека и понимаешь, что вы могли бы подружиться?
Последняя остановка перед озером. Наруто обхватил руками подголовник впереди стоящего кресла, оно сейчас пустое, и смотрит в окно. Саске молча качает головой.
- А у меня бывает. Причем, не важен пол, возраст и все такое. Смотришь на него и понимаешь: нам было бы, о чем поговорить. И будто не человека видишь, а... его душу что ли.
- Ну надо же.
- Вот и сейчас, тропинка вон, да? Там сейчас мужчина прошел, я вот увидел его и подумал, что мы могли бы подружиться.
В автобус начинают возвращаться первые курильщики. Саске смотрит на них, слегка поджав губы и чуть напрягшись, будто раздумывает: встать или не встать. Но остается сидеть на месте.
- Вообще душу - ее видно. Она, конечно, потемки и все такое, но ее видно. Она как дыхание: не присмотришься – не заметишь... сложно объяснить.
Наруто негромко смеется, сетуя тем самым на свое неумение выразить бурлящие у него в голове мысли. А потом наклоняется к брюнету.
- А твою не видно. Честное слово, не знаю, что это за напасть такая.
Саске хмыкает. Не сказать, чтобы разочарованно или обиженно. Откидывается на спинку кресла, наблюдая за тем, как водитель запрыгивает обратно в кабину. А затем поворачивается к Наруто и отталкивает уже не рукой - взглядом. И кто знает, что надежней.
- Вот только давай без этого, попутчик.
Дорога взвизгнула под колесами автобуса и взвилась серой лентой, расчерчивая леса и горы длинными полосами ровного асфальта. Саске снова погрузился в музыку, Наруто – в созерцание мелькающих за окном деревьев и в волнующее нетерпение. Не открывалась перед ними истинная ширь случайных откровений. Может, дело было в отсутствии стука колес и дребезжания окон в нагретом вагоне поезда. А может, в том, что они стремились сейчас к чему-то иному. И, даже отрицая ожидание, они все равно ждали.
А затем - перед ними разверзлось озеро.
Оно не стало постепенно появляться из-за горизонта, оно мгновенно вступило в свои права. Так, ни у кого не спрашивая, окрашивает улицы белым первый снег или прибивает к земле зеленые травинки нежданный летний дождь. Так, словно из ниоткуда, появляется чувство безграничного счастья в самый обычный будний день, оно застает врасплох по дороге на работу, оно заполняет тебя всего. И, как следствие, становится тобой.
Сейчас все были озером.
И те туристы, которые уже привыкли к этой безграничной природной свободе, и те, кто только что выполз, выпрыгнул, выбежал из автобуса. И птицы, пролетающие в вышине над водной гладью. И горы с огромными снежными шапками, надетыми на теряющиеся за пределами этого мира вершины. И лодки, медленно плывущие вдоль берега, и музыка, льющаяся из ресторана неподалеку. И солнце, уже слегка уставшее, но не умеющее скрыть радости - вы добрались. Вот оно, желанное озеро - то, что впитало в себя всё и всех вокруг.
Наруто не знал, куда смотреть. Взгляд блуждал от блика на воде к иному блику, от дальности каменных стен к берегу, до которого было рукой подать. От жарких лучей слепящего лета до прохладных брызг по правому борту причаливающей желтой лодки.
Изнутри распирало от целого клубка чувств, он разбух и уже не мог прятаться, как прежде. И Узумаки испустил клич, победный, восхищенный, счастливый. И Узумаки улыбался, как ребенок, первый раз увидевший, что есть мир и за пределами привычной квартиры. Увидевший и узнавший, что этот мир к нему добр. Потому что в ответ ему никто не нахмурился, не пожаловался, не одернул. Все тоже улыбались.
- Саске, ты посмотри, это же просто офигенно!
Наруто рефлекторно схватил брюнета за запястье и потащил за собой. Ближе к чарующему озеру, ближе к умиротворяющей гармонии природы, которую можно найти только лишь в спокойной воде. Узумаки вытянул вперед прямую ладонь и с высеченной людьми смотровой площадки пальцами очертил расплывчатые контуры, теряющиеся в зарослях. Замкнул и эту петлю, напоследок "пригладив" искрящуюся гладь.
А затем сияющими глазами взглянул на Саске. Который отчего-то смотрел не на озеро, а на него.
Наруто хотелось, чтобы брюнет отозвался на этот посыл искренности, чтобы тоже просветлел лицом, чтобы тоже вдохнул полной грудью эту свободу. Они в пути, а в пути попутчики всегда рядом.
Но тот лишь замер на миг, фиксируя на этом клочке земли миг "глаза в глаза" и огласил:
- Нам не сюда, нам к лодкам.
Момент, когда он высвободил свою руку из плена чужих пальцев, Наруто пропустил.
***
И с чего мы вообще начали тогда разговаривать о ключах и замках? Как ты тогда сказал?
"Бывает, есть ключ, но нет замка"?
Я плохо помню, серьезно, потому что после этого меня потянуло. От земли к звездам. А на деле - от звезд к земле. Но я был готов хоть в яму падать под тем темным небом, слушая мелодию, которая лилась мимо ушей - прямо в сердце.
Ты тоже миновал массу условностей и лет - за один день.