Палитра жизни

Вдыхая гарь центра города, рыжеволосый парень пинал камушки под ногами. Чертово вдохновение исчезло. А писать по принуждению – он не умел. Для шедевра нужен был толчок, озарение, некий рывок. Но шедевры давно не посещали его пыльную мастерскую в блочной пятиэтажке. Пустой мольберт, тюбики красок, порванные картины на полу, маленький старый диван, исполняющий роль кровати и вечно закрытое окно. В единственной комнате всегда царил полумрак благодаря прочным шторам на окне. Все те порванные работы были насквозь пропитаны фальшивкой. Улыбки, мимика, движения… он снова вернулся к старому. От досады парень рыкнул сквозь плотно стиснутые зубы и прикрыл глаза. Это чувство творческого кризиса было для него в новинку, в этакую неприятную новизну.
Его высокая сутулая худощавая фигура резко выделялась на фоне мускулистых парней стоящих возле элитного клуба Токио.
«Золотые детки» - подумал парень и попытался зафиксировать их образ в памяти. Как художник он специализируется на портретах или кадрах из жизней людей. Может быть, потому что его первой и лучшей работой до сих пор остается потрет? Милая девочка с большими карими глазами. Тогда он впервые смог передать всю сущность человека на листке бумаги. Милая девочка подарила ему собственноручно сплетенную красную феннечку. И с тех пор это его талисман. И что удивительно – помогает. Для своих двадцати четырех лет он достаточно известен в Токио, как талантливый и подающий большие надежды, художник. Ага, знали бы они, как он мучается творческим кризисом…
Парень плюнул на затею с «золотыми детками» и быстро пошел прочь. Богатые бароны с огромными замашками и такими же кошельками. Нет, не его профиль. Ему нравилось рисовать простых людей и их повседневные дела. К примеру, играющих детей или парня и девушку, идущих рука об руку.
-Эй, парень! – внезапно послышалось за спиной, где оставались «золотые детки». Художника продёрнуло но, повинуясь любопытству, он повернул обратно, всё также равнодушно смотря на зовущего.
-Да?
-Есть дело. Бабки нужны? – начал высокий шатен с тёмными глазами и странными татуировками в виде клыков на щеках. Потом осмотрев рыжеволосого хмыкнул – Ты художник что ли?
-У меня на лице написано? – изыскано вежливо осведомился парень.
-Да нет! Скорее на одежде, - усмехнулся шатен, и от него явственно запахло алкоголем.
Рыжеволосый перевел взгляд на своё отражение в окне авто и через секунду, усмехнувшись все понял. Его белая футболка и синие джинсы были заляпаны красной краской. Может кому-то это кажется диким, но для парня подобная рассеянность во внешнем виде – была не в новинку. Он и раньше эпатировал общество хождением по улицам босиком или же в снег - без куртки. Так что по сравнению с этими причудами безнадежно запачканная одежда - просто мелкая неприятность. Хотя, как сказать. Он никогда не относился к тем, кто переживал из-за мелкого пятнышка на рубашке. Честно говоря, ему просто было пофиг на внешний вид, и если бы его не сочли слабоумным, ходил бы в одних штанах. По крайней мере, в мастерской он всегда именно так и одет. А что? Рисуешь, надо куда-то сбегать и ты даже не мудришь – выбегаешь, в чем есть. В его рассеяности парня заботило лишь одно – он боялся как-нибудь выйти на улицу без одежды. Вообще. Вот это был бы полный позор! Такого фурора в Японии ещё не видывали, и он бы сделал настоящий подарок репортерам Токио. Так что неопрятная одежда – мелочь! Хорошо, что вообще соизволил одеть.
Рыжеволосый пожал плечами и вопросительно посмотрел на собеседника.
-Меня зовут Инузука Киба, тебя? – спросил шатен.
-Акасуна Сасори.
-Акасуна, Акасуна… слушай ты ведь один из популярнейших художников Токио! Я видел твои недавние работы – весьма недурно!
Сасори чуть снисходительно улыбнулся и заметно повеселел. «Недурно»! Скажет тоже! По мнению самого автора – мазня и бред дилетанта. Выставил он эти работы, потому что выставлять больше нечего было, вот и пришлось позориться.
-Так что за дело?- неужели у богатеньких деток есть какие-то проблемы?
-Ах да! Я и мои друзья, слегка выпили, а домой надо попасть, всё-таки уже второй час ночи. Машину водить умеешь?
Поняв, что ему предлагается поработать шофером, Сасори усмехнулся. Машину он водить умел. Но вот выгодно ли в этом признаваться? Проблемы с деньгами – у него как у всех.
-А вас много? – спросил Акасуна, решив, что особенно ничего не теряет.
-Ты нас привезешь в одну квартиру, а на утро, протрезвев, сами доберемся. Идет?
-А ты не боишься? Вот так «дурачком» доверять незнакомому человеку машину? Да ещё и себя пьяного в придачу?
-А ты собрался меня прирезать?
-Нет, но…
-Тогда нефиг мелить то в чем нет смысла! Стой здесь, сейчас приведу остальных, - кинув ему, ключи от машины шатен забежал в клуб, а Сасори остался стоять с открытым ртом. Надо сказать, он редко когда удивлялся или ещё как-нибудь выражал свои эмоции, но этот опрометчивый поступок чуть подвыпившего парня его поразил. Ну надо же так напиться – практически подарить новое авто первому попавшемуся человеку! А ведь выглядел вполне вменяемым.
Сасори покачал головой, и слегка споткнувшись о бордюр, подошел к новенькой Феррари серого цвета, но довольно чистой.
Наконец из бара вышли две девушки и два парня, среди которых был и Киба. Все они шли, громко хохоча и весело переругиваясь. Неожиданно одна из девушек споткнулась о недавно упомянутый бордюр, и громко заматерившись, ели смогла подняться, когда брюнет с волосами, собранными в хвост, помог ей подняться. При этом он громко хохотал и его темные глаза озорно блестели. Вся ситуация его забавляла. А вот девушку оскорбила, потому что она, искренне возмутившись, видимо, смеху своего друга, гневно тряхнула светлой челкой и принялась что-то ему выговаривать. При этом четыре хвостика на голове смешно двигались в такт её головы. Яркие бирюзовые глаза застилала пелена, говорящая о том, что девушка приняла на грудь достаточно. Блондинка продолжила что-то выговаривать парню, а Киба и идущая рядом с ним девушка с волосами оттенка малины, ехидно ухмылялись.
Когда они подошли поближе Сасори расслышал, что именно кричала девушка.
-Ну чего ухмыляешься говнюк?! Ну и что, что я пьяная? Да я пьяная! Но и у тебя рыло не трезвое! И вообще – ты меня не любишь! Я упала, а он вместо того чтобы поинтересоваться в порядке ли я – ржет! А может я руку сломала? А может я ногу повредила?! – на ультразвуке визжала девушка.
-Ты, по-видимому, голову повредила, любовь моя! – хихикая, пытался отбрыкаться от обвинений брюнет.
-Ах ты, скотина! – уже стоя рядом с машиной, девушка замахнулась и снова навернувшись, грохнулась на Сасори. Акасуна мысленно обматерил этот день, упомянув незнакомую ему мать пьяной девушки. Последняя пытаясь встать, упиралась руками ему в грудь и снова грохалась. Наконец девушке удалось встать, и Сасори, под смех остальных, мгновенно вскочил.
Брюнет с хвостом, чуть сдвинув брови, смотрел на художника. На вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать. Впрочем, и остальным было не больше.
«Поздравляю Акасуна. Сейчас ты будешь развозить пьяных малолеток», - промелькнула мысль у Сасори. То, что они уже явно совершеннолетние – парень в расчет не принял. Выглядели они пятилетними детьми, которые тайком от родителей хлебнули из их же рюмок и мгновенно окосели. Все сразу, так сказать, коллективненько. Даже враждебность брюнета из-за его нетрезвого состояние скорее смешила, нежели напрягала парня, который никогда не дрался и вообще слыл довольно хилым. Но он художник, то есть творческая личность, далекая от земных грехов и проблем. По крайней мере, так считали люди, сам же Сасори имел свое ехидненькое мнение на эту гипотезу, однако молчал, давая людской фантазии разгуляться вволю.
Почувствовав на себе внимательный взгляд, парень заметил, что неловкая (а попросту в хлам пьяная!) блондинка буквально пожирает его глазами. Малолетка, чтоб её. Ещё глазки начнет строить. Сасори вздохнул и протянул руку брюнету, предполагая, что знакомство все же должно состояться.
-Акасуна Сасори.
-Шикамару Нара.
Рукопожатие состоялось, и Сасори подивился, что у брюнета хватило сил показать неприязнь к нему и пожать руку чуть сильнее, чем следовало бы. Видимо, блондинка его девушка.
-Таюя, - пропела девушка с волосами цвета малины и протянула ему тыльную сторону руки. Для поцелуя что ли? Видимо так. Девушка чуть кокетливо улыбалась и, нетерпеливо постукивала ножкой обутой в лаковую туфельку. «Ну, прям королевна!» - с несвойственной ему злостью подумал Сасори. Вот такие принцесски его всегда бесили.
Проигнорировав хорошенькую ручку, Сасори уже собрался садиться в машину, но его остановило высокое сопрано.
-Молодой человек, а со мной вы не желаете познакомиться? – соблазнительно, точнее как она думала, протянула блондинка.
-Нет, не желаю, - в тон ей пропел Сасори.
Послышались смешки Кибы, и Сасори увидел удовлетворённую улыбку Нары.
Блондинка сначала ошарашенно смотрела на художника, а потом, чуть приподняв красное платье тем самым обнажив бедро пьяно подмигнула. Сасори разобрало на истеричный смех. Идиотка малолетняя!
-Детка, тебе хоть восемнадцать есть? – спросил Акасуна.
-Семнадцать, а что? – промурлыкала блондинка. Истинно идиотка! Кинула вызов парню и призналась в том, что фактически ещё ребенок. Хотя сейчас такие тинэйджеры пошли… в таком возрасте они уже все знают и сами чему хотят научат поколение постарше!
-А то, что у тебя молоко ещё не засохло. Садитесь, - последнее было брюнету, Кибе и «королевне». Однако тут случилось не предвиденное.
Девушка всхлипнула и начала размазывать косметику по всему лицу истерично воя и крича.
-Все мужики козлы! Тупые животные хотящие только одного! Суки… то есть кобели! Мрази, ничтожества!
Если учесть что Сасори только что, отказался от этого самого «одного», слова блондинки звучали не обоснованно. Хотя, о чем это он? Блондинка и в Африке останется блондинкой.
В это время Шикамару подскочил к девушке и попробовал её обнять приговаривая:
-Ну-ну, успокойся Темари. Ты мне нужна.
-Да пошел ты! Я тебя ненавижу тварь! С тех самых пор как ты изменил мне с барменшей!
Настало гробовое молчание, и вдруг Таюя ошарашенно ляпнула:
-Ты же говорила, что с официанткой?
-О, все верно! Верно-верно! Вношу поправку! Это была официантка! Ты спал с прислугой! Хотя как знать, может и с барменшей, что-то было? – Темари пьяно шаталась и размахивала руками в надежде заехать парню по морде.
-Заткнись, - прошипел брюнет.
-Урод!
-Коза!
-Мразь!
-Идиотка!
Темари всхлипнула, и вдруг, подскочив к Сасори, треснула и его по лицу, при этом она много бы ещё дала ему тумаков, но он просек все попытки, схватив её, за запястья и силой впихнув в машину. Он не силач, но справиться с истеричной и пьяной девушкой вполне может.
Шикамару хмуро посмотрел на ошарашенных Таюю и Кибу потом остановил свой взгляд на красное отметине на щеке флегматичного художника от пощечины Темари. Стиснув зубы, он развернулся, и пошел обратно к клубу.
-Эй, Шика!
-Без меня.
Сасори посмотрел на растерянные лица девушки и парня и вдруг услышал завывания. Посмотрев в окно заднего сидения он увидел как Темари рвала на себе волосы и размазывала остатки туши по лицу, мешая с губной помадой и тенями.
-Садитесь.
Таюя кивнула и, запрыгнув на задние сидение к девушке, начала её успокаивать. Киба закатил глаза и сказал:
-Извини за эту истеричку. У них с Шикой вечные скандалы. Ну, да изменил он ей и что? Уже два месяца прошло, а она все успокоится, не может! Скандалистка хренова! Молодец, что отшил её.
Сасори на тему верности имел свое мнение, и оно было глубоко противоположено мнению шатена.
-А ты простил бы, если бы Таюя изменила тебе?
-Чего? – изумился Киба, округлив глаза и выронив сотовый, который до этого момента вертел в руках. – Ты считаешь, что мы с Таюей… а… эмм… дык… типа встречаемся? – наконец подобрал слово парень, не утруждая себя поднять челюсть с асфальта.
Художник чуть мотнул головой и, догадавшись, что ошибся, сказал:
-В общем, это не моё дело, садимся.
-Нет, ну прикол! – приговаривал Киба, пока они садились в машину и пристёгивались. - Ах да, брат! Извини, тебе не составит труда всех развести по домам? Просто понимаешь, если я останусь в квартире с двумя девушками, это меня скомпрометирует.
-А ты по другой части? – спросил Сасори на всякий случай, отодвигаясь поближе к окну.
-С ума сошел?! – возмутился Киба зыркнув на художника. – Я нормальный, просто уже год обручен с девушкой и через два месяца свадьба.
-Поздравляю, - равнодушно сказал художник, смотря на дорогу. За окном мелькали огни Токио, и ночная жизнь только начиналась.
-С чем? – ухмыльнулся парень. – С тем, что появиться женщина, у которой буду своеобразные права на меня? С этим надо желать удачи!
-Тогда удачи.
-Мне пригодиться, - хмыкнул шатен, тоскливо смотря на ярко мерцающие огни.
-Кстати, а сколько тебе лет?
-Девятнадцать, - и прочитав его немой вопрос, добавил – Я тоже считаю, что мне рановато. Там родители договаривались. Ты сам-то женат?
Сасори думал. Женат ли он? В своеобразном смысле – да. Жену зовут Искусство и они давно и прочно вместе. Но иногда приходит так называемая любовница под именем «Творческий кризис» и он «изменяет» «жене». Как-то так.
Всё это он и сказал шатену, заметив, что блондинка уже спит, а Таюя смотрит на огни города.
-Нд-а-а, и что, сильно «налево сходил»? – поинтересовался Киба, заметно повеселев. Кажется, интерпретация жизни художника его позабавила.
-Сильно, уже вторую неделю мучаюсь.
Киба хохотнул и сказал:
-Ну, тогда тебе тоже удачи!
-Ага, - буркнул Сасори.
Посмотрев в зеркало, в котором было видно девушек, Сасори почувствовал жалость к этой истеричке. Она крепко спала. Вся косметика размазалась по лицу, короткое красное платье совершенно ей не шло, но, кажется, малышка просто хочет казаться старше. Дурочка. У неё сейчас самый лучший период – юность. Молодая, красивая, уже не ребенок, но ещё не взрослая, а она штукатуриться как на маскарад, и одевает то, что приличные девушки вообще-то не должны одевать.
Первой довезли Таюю. Когда Киба пошел провожать девушку, до квартиры Сасори вытащил пачку сигарет и закурил. Да, вот так. Он может выйти на улицу босиком, но сигареты он никогда не забудет.
-Фу! Кто курит? Прекратите немедленно, меня тошнит от табака! – проснулась Темари. И тут же начала хныкать даже не открыв глаза.
-Лучше бы тебя от алкоголя тошнило, - флегматично ответил парень, так и не потушив сигарету.
-А ты тут что делаешь?! – блондинка села и возмущенно уставилась на водителя. Точнее на его профиль, так как художник не соизволил обратить на неё внимание.
-Везу тебя домой, алкашня.
- Как ты смеешь так со мной говорить?! Ты хоть знаешь кто мои родители?! Да они…
-Я вполне могу представить кто твои родители, но вот ты – никто. В жизни ты ни копейки не заработала. За что я должен тебя уважать? Ты ведь никто. Нуль без палочки, дочка обеспеченных родителей, которая привыкла, что ей потакают только за то, что она родилась у богатых людей. Со мной так не прокатит. Я ни во что тебя не ставлю. Вот заработаешь хотя бы копейку своим трудом тогда у меня, и появится к тебе уважение. А пока – не обессудь.
-Что?! – Темари гневно посмотрела на парня и стиснула кулаки. – Это моя машина, пошел вон, художник! – последнее слово она сказала с таким пренебрежением и презрением, что Акасуну передернуло.
-Художник… ну да. А что? Зато живу один, зарабатываю сам и ни от кого не завишу. А ты можешь похвастаться тем же?
Темари молчала. Хотелось по привычке заорать дать по морде и выгнать. Но с другой стороны – кто бы её довез? К тому же все что он сказал – правда. Он читает её жизнь, лишь смотря на неё. Она же ненавидела, когда ей тыкали в нос истинами.
-К черту иди.
-Окай.
Сасори вышел, оставив ключ в машине. Он отошел от машины шагов на десять, но даже оттуда услышал рыдания девушки. Ещё бы! Каково остаться одной в машине, да и на улице в полчетвертого утра? А рассветает только в семь.
Акасуна выкурил одну сигарету и неспешным шагом подошел к машине и сел в неё. Рыдания сразу же прекратились.
-Чего пришел? Я же сказала – проваливай.
-Экая, ты упрямая, - Сасори не спрашивая порылся в бардачке и нашел там платок. Взяв бутылку с водой, которая валялась у него в ногах, он открыл дверь и смочил платок водой. – Держи. На чучело похожа.
Темари хотела что-то сказать, но словила себя на мысли, что рада возвращению Сасори. Взяв платок, она молча вытерла лицо, но вместо этого лишь больше размазала косметику по лицу. Заметив это, Сасори обернулся и, отняв у неё платок, взял за подбородок и чистой стороной вытер лицо девушки. И что интересно – под отвратительным гримом оказалась хорошенькая девушка совсем юная и чем-то напоминающая ангела. Правда, с отвратительным характером.
Всё это время Темари странно смотрела в глаза художника. Ничуть не смущаясь его равнодушного взгляда, она смотрела прямо и открыто. Разве что, чуть удивленно.
Закончив, Сасори отдал ей платок и отвернулся.
-Спасибо, - прошелестела девушка.
-Угу.
До появления Кибы – молчали. Темари отвернулась к окну и тупо смотрела на осенний пейзаж. А ведь осень и впрямь вступает в свои права. Листья желтые, ветер холодный, а дожди почти не прекращаются.
Наконец Инузука сел в машину и сказал:
-Значит, теперь вези меня, а потом эту. Кстати – с пробуждением, спящая.
-А красавица где? – чуть обидно спросила девушка.
-А красавицы и впрямь нет, – Ухмыльнулся Киба, за что получил подзатыльник.
Назвав адрес, шатен задумался и совсем не заметил, как машина быстро подъехала к частному трехэтажному особняку.
-Ну, все художник, давай! Ах да, - спохватился шатен, уже выйдя из машины, и повернувшись к Сасори, протянул тому пятьсот долларов. – Хватит?
Сасори смотрел на довольно привлекательную зеленую бумажку. Неправда, что творческим людям чужда меркантильность. Они такие же люди, и им надо кушать, одеваться, платить по счетам, ну там краски, бумага…
-Хватит.
-Ну, тогда спасибо! Кстати, Теми, звоню через пятнадцать минут.
Сасори хмыкнул, но ни в коем случае не оскорбился. Почему они должны доверять ему на все сто процентов? Он чужой, посторонний им человек, и они вправе думать что угодно.
Уже отъезжая от дома Инузуки блондинка соизволила нарушить тишину и назвала адрес. Далековато, а уже почти пол пятого утра. Сасори вздохнул и, представляя свеж молотый кофе, или хотя бы энергетик, уставился на дорогу. Время опять пролетело быстро, и когда они подъехали к пятиэтажному элитному дому из красного кирпича, Акасуна даже не удивился. А чего удивляться то? У этой фифы такие заскоки, странно, что вместо пятиэтажного коттеджа стоит пятиэтажный жилой дом. Хотя как знать? Может, все квартиры здесь принадлежат ей? Сасори устало хмыкнул. А домой то переть пешком! А это - в несколько кварталов отсюда! Художник скрипнул зубами и пообещал себе не выходить из дома позже десяти. Плевать на этот творческий кризис! Дома можно пережить. Но ему, почему то, становится душно, тесно в квартире, мастерской, где валяются невостребованные им работы. Нужен мир, люди, воздух, в конце концов!
-Приехали, - не оборачиваясь, сказал Сасори и замолчал. Не дождавшись ответа, рыжеволосый все же повернулся, и увидел следующую картину. Темари, сняв туфли, спала, свернувшись калачиком, и ладошкой прикрывала рот. Тихо посапывая, девушка улыбалась во сне. Умиротворенно, устало и мечтательно. Как художник, он сразу подметил необыкновенность этой улыбки. Ну, надо же…
«Такая скандальная девушка, но сейчас выглядит беззащитным ребенком. Да, ты и есть ребенок, Темари! Просто пытаясь привлечь внимание остальных, ты ярко красишься и вызывающе одеваешься» - подумал Сасори, смотря на нежный овал рта, совершенно не нуждающийся в помаде, длинные пушистые ресницы, дающие фору не одной туши и, пока ещё молодую, красивую кожу лица. Дурочка.
Акасуна вздохнул и аккуратно потрепал девушку за плечо.
-Ась? – блондинка сонно моргнула, и, приняв сидячее положение, совсем по-детски потерла глаза кулачками.
-Приехали, говорю, Темари-сан! – не удержался Сасори и улыбнулся. – Выходите госпожа, довести вас до подъезда?
Темари не обратила внимания на его наигранный тон, но вздрогнула от улыбки. Фальшивая, будто натянутая. И вот вроде улыбается, а в глазах нет ничего. Пусто. И как человек с такими глазами может рисовать?
-Да, можешь проводить? Если будет надо, я заплачу.
-Не надо, так доведу.
Они вышли наружу и парень с облегчением вдохнул утренний холодный воздух пронизанный осенью. Под ногами приятно хрустели сухие листья, а пасмурное небо свидетельствовало о скором дожде. Темари дернулась от холода и по сильнее закуталась в ярко красную накидку, по мнению парня - совершенно не греющею.
Темари уверенно пошлепала к подъезду. Акасуна вздохнул над пустоголовостью девушки и, закрыв машину, догнал Темари возле подъездной двери, вручив ключи.
-Спасибо, - пробормотала блондинка, взяв ключи, и быстро вошла в открытую дверь.
-Всего хорошего, - неизвестно кому сказал парень, но Темари все же услышала и прокричала ему:
-До свидания!
Усмехнувшись, Сасори зябко поежился от очередного дуновения ветра и снова отругал себя за рассеяность. В пять утра без куртки как-то плохо. Точнее мерзко холодно. Стиснув зубы, Акасуна пошлепал по лужам, мечтая о горячем кофе и вдохновении, мать его!