Пять стадий перед смертью: мастер. 13. Post Post Scriptum

Мадара был стар.
Когда-то он грезил бессмертием, но теперь, не разменяв и двух сотен лет, он жаждал иного. В какой-то момент перестали волновать шаблонные ценности: власть, деньги, чувства, мир во всем мире – хотелось лечь и умереть, но эксперименты с ДНК Хаширамы и техника разделения чакры, замедлившая все внутренние процессы, не позволили бы этого даже при всем желании.
Около века назад покидая Коноху, он действительно планировал вернуться туда со временем. А поскольку уходил он как преступник, то во избежание слежки сенсоров разделил свою чакру надвое, приложив к этому левый Шаринган от Изуны и запечатав его вместе с чакрой в свиток. Но годы шли, Коноха, вопреки ожиданиям Мадары, крепла, Вторым Хокаге стал Тобирама и возложил на плечи Учих обязанности внутренней полиции Листа. Грязная, подотчетная только главе деревни работа: просто-таки одел хомут и повесил уздечку. Но Мадара не торопился: пусть клан постонет под ярмом линейных правил из наследия Хаширамы, так его возвращение будет лишь еще более желанным.
Когда Третьим стал Сарутоби Хирузен, а клан Учих не стал торопиться предпринимать какие-либо меры, Мадара подумал, что надо что-то менять. Не без его участия, скрытого и неуловимого, была развязана Третья Мировая Война, целью которой сильнейший из клана видел ослабление Листа и свое долгожданное возвращение. Яркое, победное, проясняющее сознание заблудших сыновей. Но этого вновь не случилось: Коноха вновь выстояла назло всему миру и Мадаре в первую очередь.
Инаугурация Минато Намикадзе взбесила его до невозможности, он не мог больше ждать – так было организовано нападение Девятихвостого, когда под общий шум он попытался вернуть себе свиток и повергнуть мир в пучину очередной войны. Но тогда против него вышел собственный клан… с Четвертым во главе.
Мадара понял: ему нужна сила, нужна сила его людей, они вновь должны пойти за ним, а не за Сенджу. Он вернулся к ним тайно, встречаясь с клановыми старейшинами вне деревни, говоря об утраченных величии и гордости. Старейшины и Фугаку соглашались, прельщенные перспективами власти. За несколько лет Мадара смог подготовить восстание, но всего один Учиха, славный, подающий огромные надежды малый, Учиха Итачи нарушил все его планы.
Мадара рвал и метал, прокляв разжиженную миром и достатком кровь клана. Он почти отчаялся, почти захотел умереть: возраст, если не физический, то психологический, давал о себе знать. Но черное пламя внутри продолжало жечь, припекая высохшее сердце к грудине. И в тот момент он возжелал покоя.
Тогда же он встретил Нагато с риненганом и извращенными идеалами о насильственной утопии без войн. Суть цели стала очевидна: Мадара был спокоен, когда все контролировал, а значит, чтобы обрести, наконец, покой, он должен был контролировать весь мир. У Нагато была сила, а у Учихи – был опыт. Четвертая и последняя мировая война была неизбежна как наступление ночи вслед за днем. Или дня вслед за ночью – как посмотреть.
Так, примкнув к Акацуки в виде дурачка-простачка, он вновь встретился с Итачи, а затем и с Саске. С первым у них было что-то вроде холодной войны: идеалы Сенджу настолько отравили разум парня, что Мадара мог с легкостью слышать Хашираму в непроизносимых речах правнука. Это его и убило. А жаль, у мальчика были большие перспективы – Мадара этого не отрицал.
К Саске мужчина относился по-другому: лишь орудие, инструмент, благо, что не балласт. Им, ослепленным озлобленным щенком, можно было легко манипулировать, заставить сделать все, что нужно, а в конце просто придушить за слабость.
Так Мадара, по крайней мере, думал.

- Бесят уже Учихи.
Карин гневно шикнула на подавшего голос Хозуки.
- Что шипишь? Как будто тебя это уже не бесит… – Суйгецу нарывался, но безделье откровенно выбивало его из колеи.
С момента отправления Саске в Коноху прошло полторы недели. Полторы недели, лишенные всякой деятельности: лежи на койке, плюй в потолок, не выходи из убежища. Не привыкшего сидеть без дела мечника это выматывало хуже непрерывных боев. Первые дни он еще схлестывался в битве с флегматичными белыми Зецу, но это ему быстро надоело: земляные клоны были неспособны дать достойный или хотя эмоциональный отпор, но на редкость быстро регенерировали, что превращало спарринг в замкнутый круг. После этого Суйгецу и спровоцированный им Дзюго чуть не разнесли половину логова, но явившийся Мадара раскидал их по углам, как котят, и приказал не шуметь. Поэтому вот уже неделю мечник был вынужден бездельничать, что не прибавляло ему хорошего настроения. Да еще и эта Карин, непривычно притихшая, но не менее злая. Но на Хозуки, в отличие от сенсора, не давила черная аура сильнейшего из клана Учих, в то время как девушку это душило и раздражало одновременно.
- Я здесь скоро подохну, – пожаловался парень в потолок.
- Было бы неплохо, – вырвалось у Карин.
- Эй! – среагировал Суйгецу: хоть какое-то движение наконец! – Еще полторы недели не дождешься, – он оскалился: вызов давал ему стимул. И, чтобы подразнить сенсора, не дать затухнуть брошенной искре, продолжил: – А где-то наш Саске сейчас развлекается с куколкой Сакурой… Ведь не могло же между ними просто так все произойти, как думаешь? Мне казалось, Учиха вообще девушками не интересуется: дайте ему его брата да поживее – а убил Итачи, так сразу взялся за дело, – Хозуки утрировал, дразнил, но так было лишь веселее. Ему веселее. – И ведь как быстро и ладно переспали – я даже не ожидал…
- Если ты сейчас не заткнешь свою акулью пасть, то оставшееся время проведешь в колбе, – прошипела Карин.
Мечник фыркнул, но промолчал: тон пособницы Орочимару подсказывал, что с нее станется выполнить свою угрозу.
А девушка нервничала и огрызалась даже не из-за Саске или сказанного. Она привыкла жить, ориентируясь на потоки чакры вокруг - так она всегда знала, кто где находится и какие чувства испытывает, но теперь аура Учихи Мадары подступала к ней со всех сторон, на сенсорном уровне разъедая следы даже близких Суйгецу и Дзюго, не говоря уже о почти лишенных чакры Зецу. Это походило на нехватку свежего воздуха и пространства одновременно.
Она даже не подозревала, что стоящий у входа Мадара слышит каждое их слово.

Это было глупо, но слова парня посеяли зерна сомнения в душу Учихи. Он отправил Зецу в Коноху, просто на разведку, просто убедится, что все идет по плану, и не сказать, что принесенные новости его удовлетворили. Харуно жила с Саске в одном поместье, более того, занимала спальню главы клана: о чем думает этот правнук? Не мог же он и в правду помешаться на этой девчонке, как говорил острозубый?
Но в случае с излишне эмоциональным Саске стоило проверить дважды.

Последующие известия радовали и того меньше. Мадара подумал о том, что вновь недооценил наследие Хаширамы, подмигивающего ему сквозь время через доклады Зецу о Сакуре. Это раздражало, сводило челюсть и наливало тяжестью скулы.
Саске колебался, и это сомнение прадед разглядел куда раньше самого парня и уже знал, к чему все придет в итоге. Щенок не догадался использовать Мангекью, чтобы найти святилище, значит, уже не найдет, и сильнейшему из клана придется самому вновь навестить Лист. Ведь девять к одному, что Саске сдаст Хокаге их встречу в долине Свершения и там наверняка будет организована засада из союзных сил.
Что ж, пусть ждут. У него есть другие планы, а с выродком он еще разберется.

- Мы не идем в долину Свершения? – немало удивилась Карин, когда в назначенный день встречи Мадара выбрал иное направление.
- Не идем, – коротко подтвердил Учиха, одной интонацией обрывая все последующие вопросы.
Этой тройкой займется оставшаяся охрана Листа, а он проскользнет дальше. Его цель уже близка.



Сознание возвращалось медленно и нехотя, приходилось сражаться за каждый дюйм здравомыслия, но последний рывок удался, и Сакура распахнула глаза, силой воли вырывая себя из беспамятства. На голову тут же свинцовым одеялом упали боль или слабость - девушка тихо то ли застонала, то ли зашипела, пытаясь сосредоточиться.
Ощупала себя непослушными руками, прислушиваясь к внутреннему болевому отклику. Кажется, у нее сломана нога и несколько ребер, но судя по всему легкие целы. Это хорошо. Последнее, что она помнила – это взрыв прямо в тылу обороны, там, где она остатками чакры латала изрядно потрепанных АНБУ.
О чем она только думала, отправляясь с горсткой пусть и элитных шиноби против Мадары? Рассчитывала победить? Нет, хотя бы задержать, дождаться подмоги, но сколько длилась эта их оборона? Минуту или час - день или два? Сколько она пролежала тут в беспамятстве посреди темной ночи и ярких всполохов взрывов?
Все окрестные кварталы оказались разворочены до фундаментов и глубоких ям - столько было применено техник, так и не давших результата… Мадара отразил их все, наступая, словно черная скала в объятиях кровавого Сусано, неотвратимый, как сама смерть.
В первые пять-семь минут еще работал элемент неожиданности с их стороны, но потом не помогло даже подтянувшееся подкрепление в лице Морино Ибики и оставшихся АНБУ. К слову, глава дознания, кажется, был убит в одну из атак.
Кое-как подлечив себя, Харуно перекатилась на бок и попыталась подняться хотя бы на локти. Получилось плохо: в глазах сразу зарябило, в череп всосалось с десяток раскаленных гвоздей, а к горлу подступили остатки обеда. Обед в Ичираку… как давно это было.
Наруто. Да, Наруто. Наруто и Саске. И Цунаде-сама. Они просто задерживаются, хотя куда уже им торопиться, если Учиха все-таки проник в поместье… Он уже наверняка обнаружил отсутствие свитка и исчез в неясном направлении. Войне быть, а свою она уже проиграла.
Кровь, наконец, отхлынула от головы, и Сакура смогла рассмотреть перед собой что-то кроме радужных кругов. Тут и там, словно тряпичные куклы, разбросаны тела тех, кто защищал ее по долгу службы, тех, кого она не знала в лицо и по имени, но помнила каждую бело-красную маску, помнила каждое личное дело. Часть тел изуродована до неузнаваемости, в них не осталось и крупицы жизни, но других еще можно спасти, надо только добраться, доползти до них, цепляясь пальцами за развороченную землю и камни, бывшие когда-то дорогой. Ее еще хватит хотя бы на диагностику, хотя бы на первую неотложную помощь, а что будет дальше – уже не волнует. Вон он, первый пациент – в трех метрах впереди, белый нагрудник доспеха окаймлен кровью, а маска треснула и отсутствует часть волос, надо просто…
Резкий удар явно ногой по затылку вновь бросает Харуно лицом вниз. Дьявол! Она бы очень хотела высказаться по этому поводу, если бы чужая рука не схватила ее за волосы и не дернула обратно вверх. Этот Учиха церемониться не будет.
- Где он? – перед глазами появляется Мадара, без маски, с отросшей жесткой гривой волос, с зияющим провалом вместо левого глаза.
Пожалуй, даже красивый. Для своего возраста.
- Кто? – со злой насмешкой выплевывает медик, прекрасно зная, что шиноби имеет в виду.
- Шутить вздумала? – цедит мужчина и наотмашь бьет Сакуру по лицу, чтобы потом схватить ее за подбородок и зафиксировать напротив своего. – Где он?
- Без понятия, о чем речь, – скалится девушка. Щека и скула ноют, мимика плохо поддается контролю.
- Я знал, знал, что что-то пойдет не так, – хрипит Мадара. – Как же подмяла его под себя, а, ведьма? Недооценил я тебя, Сакура, недооценил… Ученица Сенджу… – второй удар. – Говори, где свиток?
- Там же, где и весь твой клан, – медик с разворота плюет ему в лицо, почти не глядя: с такого расстояния не промахнешься.
- Тварь, – выплевывает Учиха, одной рукой хватая девушку за горло и с легкостью поднимая ее на ноги. – Следовало убить тебя еще тогда, в долине Свершения, чтобы не путалась под ногами. Но я успею сделать это и сейчас, – сильнее сдавливая ладонь, мужчина поднимает ее над землей. – Маленькая, гнусная букашка, неужели ты думала, что сможешь помешать мне? – хватка на горле начала медленно сжимать.
В его глазах кипящая кровавая ярость, но Сакура не боится пламени Учих. Не боится этих монстров и этой горящей тьмы, поэтому неотрывно смотрит шиноби в глаза – смелость, данная далеко не каждому. Ей бы только успеть выцарапать этот оставшийся глаз, это проклятие всего рода, эту причину, по которой погибло столько людей. Медик тянется руками вперед, пальцы дрожат, а легкие уже начинает жечь, но она не может уйти просто так.
- Живучая, – почти как комплимент цедит Мадара и увеличивает давление, но не спешит окончательно переломить трахею одним движением. Ему хочется посмотреть, как медленно сгорит в пожаре агонии эта яркая зелень с отблесками стали.
А она царапает его кончиками пальцев по лицу, силясь дотянуться до глазницы, но легкие уже, кажется, выгорели без остатка и огонь в крови усиливается с каждой секундой, а в глазах рябит и темнеет. Хочется выплюнуть что-нибудь едкое ему в лицо, но язык не слушается, только мешает, бесполезный кусок мышц…
Учиха ухмыляется. Зеленые глаза медленно закатываются, и руки падают вдоль потяжелевшего тела – Мадара размахивается и бросает его от себя вперед, уже зная итог. Безвольная кукла пролетает несколько метров, но здесь ее ловят чьи-то руки, сильные, жилистые. Другие.
Последнее, что помнит потухнувшее сознание Сакуры – белая рубашка с высоким воротником.
/сентябрь 2012 – август 2013/
____________________________________________
Небольшое обращение от автора.
Да, это конец «Пяти стадий».
Да, будет продолжение, так как это все-таки трилогия.
Когда – не знаю, как карта ляжет.
Нет, не кантовать и не засыпать личку вопросами «Когда же?» и «Почему все еще нет?».
Не думайте, что Сакура обязательно выживет. Последняя часть вполне может быть ангстом Саске на тему потерянной любимой.
А вообще мне бы просто вновь хотелось знать, какие чувства подняла в вас эта немаленькая часть трилогии. Не забывайте про изменения Саске, не забывайте про Данзо, про Сая, Наруто, Какаши и даже Ямамото, моего милого маленького доктора) Не пишите комментарий сразу и наобум только о том, какой нехороший человек Мадара. Эта часть истории завершена, так подведите ей свой итог.