Наруто Клан Фанфики Романтика По тонкому лезвию мести. Глава 18 "Предатель" (Часть II)

По тонкому лезвию мести. Глава 18 "Предатель" (Часть II)

Категория: Романтика
По тонкому лезвию мести. Глава 18 "Предатель" (Часть II)
Название: По тонкому лезвию мести
Автор: Decoysie
Бета: Прим
Жанр: Романтика, драма, ангст, юмор, психология
Персонажи/пары: Кейтаро, Мидори, Сакура, Наруто и т.д.
Рейтинг: R
Предупреждения: Смерть персонажей, насилие, ООС, ОС, значительное отхождение от канона, акцент на следующее неканонное поколение
Дисклеймеры: Сюжет мой, герои - Масаши Кишимото
Содержание: С момента последнего вздоха Учихи Саске прошло более 10 лет. Мир и спокойствие постепенно вернулись в Коноху, где уже подрастало новое поколение. Казалось, ничто не сможет нарушить это хрупкое равновесие... Но не перед бурей ли бывает затишье?
Размещение: с разрешения автора
Статус: в процессе
От автора: Арты, музыку и занимательные факты о данной работе вы можете увидеть здесь ---> https://m.vk.com/potonkomulezviumesti - милости прошу ^_^
Хару стоял напряжённый, словно натянутая до предела струна, и, сжав кулаки, исподлобья сверлил Кейтаро ненавидящим взглядом.
Он учуял Мидори невероятно легко, по её неповторимому мёдовому аромату, звериное чутьё клана Инузука помогло ему в этом, и вот он находился здесь, в какой-то чёртовой глуши, и видел то, что боялся увидеть всё это время – его. Его рядом с ней.
- Так вот значит как, Мидори, - едва сдерживая свою ярость, процедил Инузука, с раздражением наблюдая, как застигнутая врасплох пара поспешно поднимается на ноги. - На уродов потянуло, да? А мне вот всегда казалось, ты испытываешь к ним отвращение.
Мидори непонимающе смотрела на сокомандника, ощущая, как тревога начинает размеренно поглощать каждую частичку её тела.
Не к добру, даттебайо!
- Что ты здесь… - Она осеклась, когда услышала голос Хаттори, тихий, но с отчётливыми нотками звенящей стали:
- Тебя не должно это волновать.
Узумаки не видела лица возлюбленного, его вновь скрывала маска отряда АНБУ, но тот был явно настроен воинственно.
- Я не тебя спрашивал, ублюдок, - прошипел Хару, мысленно разрывая своего соперника на множество кровоточащих кусков.
- Хару, перестань! – возмутилась куноичи. – Какое ты имеешь право оскорблять его?
Инузука медленно перевёл взгляд с Хаттори на Узумаки, сжав челюсти с такой неимоверной силой, что отчётливо послышался звук скрежета.
- Имею, - прорычал он. - Я имею на это право, Мидори, потому что он не заслуживает тебя. Он тебя не достоин.
Девушка негодующе фыркнула.
- Да что за мать твою? Ты в своём уме? – изумилась услышанному достопочтенная дочь, на что напарник, изменившись в лице, посмотрел на неё со снисходительной грустью и тихо произнёс:
- Имея бьякуган, ты слепа, Узумаки. Ты так ничего и не заметила, да? Я ведь… - Он непроизвольно сглотнул. – Я ведь люблю тебя, дурочка. Давно. Ещё с Академии.
Слова юноши повергли в настоящий шок, и, приоткрыв рот в изумлении, Мидори отчего-то перевела ничего не понимающий взгляд на Кейтаро, будто бы тот мог что-то пояснить. Но джонин молчал, нервозно отвернувшись в сторону. Признаться, он знал, что когда-нибудь этот момент настанет, и вот он наступил.
- Да быть того не может, - неверяще пролепетала она, вновь обращая взор на Хару. – Да ты ж постоянно доводил меня до слёз…
- Прошу, выбери меня. – Инузука в два шага преодолел расстояние между ними и обхватил ладонями её плечи. – Ты не будешь с ним счастлива, - неприкрытая мольба, словно существовал ещё мизерный шанс быть рядом с любимой, но…
Молниеносным движением Кейтаро инстинктивно встал между ними и, сбросив руки неприятеля с плеч куноичи, крепко обхватил его запястье подрагивающими от раздражения пальцами.
- Ты опоздал, - хрипло проговорил он. – У тебя было время, но ты опоздал. Смирись. Она моя.
Хару захлебнулся в своей ненависти, гневно устремив на Хаттори глаза.
- Да чтоб тебя, - ядовито выплюнул Инузука. – Ты же говорил, что не будешь на неё претендовать, падла. Откуда ты вообще взялся? Не будь тебя, всё было бы нормально. Ты даже защитить её не смог, ничтожество!
Кейтаро вздрогнул и машинально сжал пальцы до выразительного хруста костей запястья. Инузука знал, куда бить больнее, мать его.
- Зачем она тебе? Зачем портить ей жизнь? – Не обращая внимания на боль в руке, Хару продолжил с удвоенной яростью. - С твоей-то страшной рожей! Зуб даю, она пострашнее, чем у последнего Учихи!
Глухой удар в челюсть сбил собачника с ног, и в тот же миг на Кейтаро накинулся остервенелый Дайске, своей тяжестью поваливший его на землю.
- Дайске, назад! – в ужасе закричала Мидори, пытаясь оттянуть разъярённого громадного пса от джонина. – Дайске! Хару, помоги!
- Дайске, ко мне! – рыкнул Инузука, но только лишь для того, чтобы в следующую минуту самому накинуться на Хаттори взбешённым зверем.
Он бил отчаянно, со всей своей безнадёгой и болью, с явным желанием убить, абсолютно не отвлекаясь на защитные блоки со стороны противника и цепкие руки белокурой куночи, что отчаянно вцепились в его плечи.
- Сдохни! – истошно вопил Хару, в то время как разъярённый Кейтаро неистово пытался сбросить с себя обезумевшего шиноби и занять атакующую позицию, пока – одно неосторожное движение не заставило маску предательски слететь с лица последнего из клана Учиха и так немилосердно обнажить все его тайны. Два алых шарингана тут же припечатали собачника своей угрозой, и тот остановился. Застыл, как вкопанный, со взведённым кулаком, по первости даже и не замечая того факта, что лицо джонина не обезображено.
- Что это? – поражённо пробормотал он, не в силах отвести взор от красных радужек с тремя томоэ.
«Шаринган? Но…»
Мидори, на миг оглушённая образовавшейся вдруг зловещей тишиной, испуганно прикрыла рот руками. Окружающее пространство словно замерло в угрожающей накалённости ситуации, звонко отдаваясь в подсознание вопросом: что же теперь будет?
- Слезь с меня, - спустя минуту сипло проговорил Кейтаро, первым очнувшись от оцепенения, но Хару не шелохнулся, так и продолжая удивлённо смотреть ему в глаза. Тогда джонин с усилием спихнул его с себя и немного устало поднялся на ноги.
- Почему у тебя шаринганы? И что, за нахрен, с твоим лицом?
- Лицо - как лицо, - с напускным спокойствием проговорил Кейтаро, убирая шаринганы и направляясь в сторону слетевшей маски. Хару же так и остался сидеть на земле.
- Оно не обезображено, - непонимающе и несколько глуповато произнёс Инузука.
- Я безмерно рад, что ты это заметил, – с плохо скрываемым сарказмом проговорил Хаттори, который теперь и сам не понимал, как поступать дальше. По логике вещей – он должен был его убить.
- Ты кто такой вообще? – не унимался Хару, хмурясь и на какой-то момент даже забывая о ненависти к джонину. – Тебе пересадили глаза? – Он пристально наблюдал, как тот поднимает маску, а затем неспешно надевает её.
- Нет, не пересаживали, - мотнул головой Кейтаро. – Я последний из клана Учиха. – Отныне терять было абсолютно нечего, а оттого Хаттори не стал делать из этого неуместных интриг.
- Что?! – воскликнул в изумлении собаковод, переводя взгляд на притихшую в сторонке Узумаки.
- Я… - Мидори попыталась сбросить с себя навалившуюся оторопь, - я тебе сейчас всё объясню, погоди.
Она торопливо подошла к Кейтаро и, неосознанно огладив ладонями его травмированные руки, что начинали сплошь покрываться синяками, произнесла:
- Я поговорю с ним, всё объясню. Он поймёт.
Наследник шарингана отрицательно качнул головой.
- Я в этом не уверен. Отпускать его нельзя…
- Кейто, это мой сокомандник! Что ты хочешь с ним сделать, боже ж ты мой?! – Принцесса опешила, не понимая намерений возлюбленного.
- Я хочу заставить его молчать. А каким именно образом – неважно…
- Остынь! – ужаснулась Узумаки. – Иди домой, я приду к тебе позже, после того, как поговорю с папой насчёт завтра. С Хару – тоже поговорю, объясню. Доверься мне, всё будет хорошо.
Хаттори тяжело вздохнул и перевёл недоверчивый взгляд на потрясённого Инузуку, что так и продолжал сидеть на земле.
- Не хочу оставлять тебя наедине с ним, - упрямился он. – Тем более, вряд ли он станет молчать обо мне, если ты его просто об этом попросишь…
- Ну не убивать же мы его будем! – поразилась куноичи, а затем, снизив голос до шёпота, добавила: – Я давно его знаю, Кейто, он не всегда такой болван. Я попробую всё ему объяснить. Поверь мне. Пожалуйста, иди домой и жди меня.

***

- Вот это поворот. – Ошеломлённый Хару сидел, прислонившись к стволу дерева, и беспрерывно мотал головой, не в силах поверить услышанному. – Хаттори – последний Учиха? Невероятно.
- Да, поверить в это действительно сложно, - подытожила достопочтенная дочь, оканчивая свой рассказ. Единственное, про что она умолчала, так это про мать Кейтаро - банально не знала, можно ли об этом говорить.
- Не позавидуешь, конечно, этому Хаттори, - задумчиво проговорил представитель звероподобного клана, всё так же не в силах уложить подобную информацию в голове.
- Да, ему досталось, - согласилась Мидори, тяжко вздыхая, то и дело кидая встревоженные взгляды на парня. Она сидела рядом с напарником, подтянув к себе колени и судорожно обхватив их руками, и ровным счётом не понимала, чем всё это может обернуться. Но всё же в глубине своей души куноичи ещё надеялась, что сможет убедить сокомандника молчать.
- А ты уверена, что он не хочет закончить дело своего отца? Все Учихи какие-то… - Инузука на автомате повертел пальцем у виска, - ненормальные…
Узумаки захлестнула волна негодования вперемешку с тотальным раздражением.
- К-конечно же уверена! Кейтаро не причинит Конохе никакого вреда! – неистово воскликнула девушка. – Он здесь только ради того, чтобы вернуть клану Учиха доброе имя! Как ты вообще можешь такое говорить после всего того, что я тебе рассказала?
- Ой, раскудахталась, - остудил пыл куноичи собаковод. – Запудрить твои мозги – задача не сложная.
И нельзя было сказать, что он испытывал к клану Учиха ненависть. Давно почивших родственников в бойне двадцатилетней давности он не знал, и ненависть к проклятому клану была постольку поскольку, но Хаттори доверия по известным причинам у него всё равно никоим образом не вызывал, и неприязнь к нему никуда не испарилась.
- Прекрати так говорить, - сердито процедила наследница бьякугана. - Ты ведь совсем его не знаешь…
- И знать-то особо не хочу, если честно, - буркнул Инузука, скрывая лицо в своих ладонях. Внутри лютовала такая беспробудная безнадёга, что откровенно хотелось выть, но держался - уж не при Мидори он выть собирался. Затем спустя несколько мгновений давящего безмолвия он с тоскою произнёс: - Куда уж мне тягаться с ним, да, Мидори?
Девушка непонимающе перевела на юношу взгляд.
- Он ведь такой весь… - Хару запнулся, подбирая наиболее точные слова, - таинственный, с судьбой незавидной, на морду приятный, как в такого не влюбиться, правда ведь?
- Ну, Хару-у… - жалобно протянула та, но Инузука перебил:
- А что я? Простой, как три рё, да ещё и без всяких клановых проблем. За что меня полюбить-то можно? – Он тяжело вздохнул и сердито уставился себе под ноги.
Грёбанный Хаттори! Откуда он вообще взялся на его голову?!
- Ну ты же всегда был груб со мной, как я могла догадаться о твоих чувствах? – виновато протараторила достопочтенная дочь. Ей откровенно не хотелось становиться причиной чьих-либо сердечных неурядец.
- Вот ты интересная, - с горечью усмехнулся Хару, пронзая её печальным взором. – Да ты замечала меня только тогда, когда я был с тобой груб. Когда я был ласков, ты в упор меня не видела.
Мидори неосознанно сглотнула подкативший к горлу ком и замолчала, не зная, что можно было бы добавить. Ведь она действительно редко когда замечала Инузуку, реагируя на него исключительно в моменты его дурацких шуток. Невольно подметилось, что Хару был довольно-таки симпатичным и приятным внешне юношей, неизбежно влекущим своей животной притягательностью и мужественностью, но… Рядом с Кейтаро Хару действительно мерк. И не потому, что он был чем-то хуже или в чём-то ему уступал, а потому, что любила она именно Кейтаро.
- Прости, - тихо произнесла Узумаки, жалостливо изгибая брови. – Но я не могу приказывать своим чувствам. Я люблю его.
Инузука вздрогнул и недовольно смерил куноичи взглядом.
- Вот только жалеть меня не надо, лады? – Он поспешно встал и отряхнул штаны от налипшей пыльцы, а после поспешно двинулся в сторону селения. Мидори испуганно подскочила вслед за ним.
- Хару…
- Столько времени… Я угробил столько времени на чувства к ней, а взамен получаю лишь жалость. Круто. Поздравляю, Хару, ты идиот, - будто бы и не замечая маячившей рядом с ним куноичи, приговаривал тот.
- Ну, Хару, погоди. – Наследница бьякугана пыталась не отставать, но напарник шёл слишком быстро. – Погоди, пожалуйста. Давай поговорим. - Мидори лихорадочно схватила его за руку, и Хару, как по команде, остановился, вонзая в неё потухший взгляд.
- Ну чего тебе от меня ещё-то нужно? – поразился юноша, невольно опуская глаза на её руку. Прикосновения девушки, как и прежде, дарили парню приятную эйфорию, но оттого-то становилось и паршивее - скорее всего, это было последним её к нему прикосновением.
- Хару, - с осторожностью начала Мидори, неимоверно робея и молясь всем богам мира, чтобы Инузука понял её правильно, - обещай, что не расскажешь никому про Хаттори. – Она непроизвольно закусила губу, видя, как лицо сокомандника исказилось в гримасе отчаяния.
- То есть тебе абсолютно по боку, что мне сейчас откровенно хреново, главное, прикрыть задницу своего паренька? – Он с яростью вырвал свою ладонь из подрагивающих пальцев напарницы и с удвоенной быстротой направился в сторону дома. Благо он уже показался на горизонте.
- Нет, не по боку, - запротестовала куноичи, всё так же стараясь не отставать. – Я чувствую свою вину перед тобой, и внутри у меня тоже сейчас не пони скачут, но и за Кейтаро я переживаю не меньше…
Хару рывком заскочил на крыльцо своего дома, но Мидори успела вцепиться в его плечо мёртвой хваткой.
- Пойми, если кто-нибудь узнает, то… - Она запнулась, не в силах озвучить возможные последствия, а на глаза навернулись непрошенные слёзы немой безысходности. Ведь людская ненависть к клану Учиха и не думала утихать, горела в сердцах, как незатухающий аматерасу. - Хару, пожалуйста, пообещай мне, что никому не расскажешь. – С плохо скрываемой мольбой она смотрела на него пронзительными бьякуганами, которые тот любил до невозможности, и терпеливо ждала ответа, на что Инузука непроизвольно сжал кулаки.
- Мидо, только представь на секунду, что у твоего Хаттори появилась левая баба, и чувства твои ему и нахрен не нужны. Представила? Здоровское ощущение, не правда ли? – Он сердито уставился на неё звериными глазами. – А теперь, ради Бога, оставь меня в покое!
Но Узумаки лишь упрямо мотнула головой, сильнее сжимая пальцы.
- А ты представь на секунду, что твой любимый человек постоянно находится в смертельной опасности, и сейчас его жизнь зависит от того, кто желает ему смерти, - проговорила с трудом, всеми силами пытаясь не расплакаться.
Хару пристально смотрел на девушку полминуты, а затем хрипло и с надломом произнёс:
- Я… Я не желаю ему смерти, Мидори.
- Тогда пообещай мне, что не расскажешь, - не сдавалась куноичи.
Инузука с горечью усмехнулся, невольно поражаясь, насколько сильны, оказывается, были чувства напарницы к джонину, раз она так рьяно отстаивала его жизнь. Понимать это было и больно, и противно одновременно.
- Обещаю, - глухо отозвался юноша, сердце которого разбилось именно сейчас, именно в эту чёртову секунду, и он ощутил это сполна. – А теперь отпусти.
- Я доверяю тебе, Хару, - вкрадчиво проговорила Мидори, разжимая ладонь и выпуская друга из своего плена.
Инузука негодующе прыснул и рывком открыл дверь дома.
- Премного благодарен за доверие, - прорычал он напоследок, в следующее мгновение с силой захлопывая перед её носом дверь.
- А, Хару, вернулся уже, садись с нами, пообедай, - послышался из столовой голос Ханы. Юноша мельком взглянул на мать, невольно подмечая фигуру дяди Кибы рядом с ней, а затем тяжело вздохнул.
- Нет, спасибо, я не хочу есть, я хочу сдохнуть, - удручённо проговорил тот, направляясь прямиком к лестнице и торопливо взлетая по ней вверх.
Добравшись до своей комнаты, Хару не преминул вновь громко хлопнуть дверью и, подойдя к своей кровати, измождёно плюхнуться лицом в подушки.
- Идиот, - устало произнёс юноша, переворачиваясь на спину. – Какой же ты идиот.
Он прикрыл лицо ладонями и изо всех сил постарался банально не расплакаться. А плакать хотелось и довольно-таки сильно. Вот прям взять и разрыдаться, заглушая отчаянный вой подушками и безмерно себя жалеть, пока от усталости не срубит в сон, но - уязвлённая гордость не позволяла ему лить слёзы по той, что выбрала не его, поэтому они так и застряли в груди, принося вместе с собой нестерпимую боль.
- И-ди-от. – Парень в очередной раз наградил себя комплиментом, бездумно уставившись в потолок, а потом медленно перевёл взгляд на стоявшую рядом с кроватью гитару.
Инузука умел играть, и умел петь, и на ходу сочинять тексты тоже умел, автоматически превращаясь в душу любой компании на различных коноховских вечеринках, но сегодня… Сегодня он надеялся, что его семиструнная подружка поможет ему справиться с разъедающей душу печалью.
Рука потянулась к инструменту, а через миг по комнате звучным эхом прокатился незамысловатый аккорд, за которым с горечью последовал второй. Вся грусть разбившегося сердца излилась в жалобном миноре, и Хару приглушённо запел:

Не опускай рук, сбрось все тревоги,
Вот и разошлись ваши дороги.
Не грусти, если сердце твоё опустело вдруг,
Никуда ведь не деться, ты не больше, чем друг…


- О-о-о, Хару, вижу, дела совсем плохи. – В дверном проёме, скрестив руки на груди и небрежно подперев дверной косяк плечом, стоял ухмыляющийся Киба. – Что случилось, салага? Мать всерьёз обеспокоилась.
- Уходи, я не хочу никого видеть, - огрызнулся тот, убирая гитару на место и окончательно теряя настроение жалеть себя посредством печальных песен.
- Да брось, я пообещал Хане, что поговорю с тобой как мужчина с мужчиной. Не подводи меня, она ж меня на смех поднимет. – Киба бесцеремонно прошёл внутрь комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь. – Давай, расскажи мне, что произошло?
Он неспешно подошёл к племяннику и без всякого на то разрешения уселся рядом с ним на кровать, вынуждая юношу просто взять и смириться с подобной нетактичностью. Тому оставалось лишь принять сидячее положение и с тяжестью всех бед мира понуро опустить голову и руки.
- У Мидори другой, - тихо промямлил Хару.
- Ну и хрен с ней, подумаешь. Полюбишь другую. В Конохе полно хорошеньких девушек.
- А если не полюблю, - упрямо возразил ему юноша, поднимая на дядю хмурый взор.
- Да что за бред, конечно же полюбишь. На Мидори свет клином не сошёлся, поверь. – Киба ободряюще похлопал ладонью по плечу племянника.
- Но ты-то ведь так и не полюбил другую, – парировал Хару, вынуждая мужчину напрячься всем своим естеством.
Вот же щенок!
Киба утробно зарычал, мысленно досчитав до десяти, а затем, шумно вздохнув и выдохнув, всё же сумел побороть в себе возникшее негодование.
Ох уж эти подростки, мать их!
- Да, не полюбил, но и сравнивать меня с тобой нет никакого смысла. Мы с Ханаби любили друг друга, а Мидори, как я понял, так и не ответила на твои чувства. И уж прости, невзаимная любовь – это и не любовь вовсе, это фигня какая-то. Так что будь уверен, твои чувства быстро остынуть в объятьях какой-нибудь другой красотки. Ты ж холёный парень, быстро найдешь…
- Я не хочу другую, я хочу Мидори, - возмущённо буркнул Хару, вновь откидываясь спиной на кровать.
- Возможно, тебе сейчас и трудно принять тот факт, что через некотрое время ты разлюбишь её, но ты её разлюбишь. Харе раскисать, будь настоящим шиноби.
Юноша с сомнением посмотрел на Кибу и поджал губы в тонкую линию. Он был абсолютно уверен, что ни при каких обстоятельствах больше никого и никогда не полюбит, кроме несносной Узумаки, а оттого будет коротать свой век в гордом одиночестве, разве что в компании с Дайске.
- Слушай, тебе необходимо сейчас развеяться, переключить на что-нибудь своё внимание. К нам в военную полицию требуются люди - хочешь, замолвлю за тебя словечко Конохомару?
Хару в удивлении приподнял одну бровь и лениво привстал на локтях.
- Не шутишь?
- Нет, не шучу. Сейчас в полиции переполох, людей не хватает, все силы брошены на одно дело… - Киба осёкся, прикидывая, можно ли доверять подобную информацию племяннику.
- Что за дело? – тут же полюбопытствовал молодой человек.
- Вообще-то я не совсем посвящен в курс дела, на мне другие функции, но… - Ещё один недоверчивый взгляд в сторону юноши, - поговаривают, что в Конохе орудует шпион Ивы. Дескать, это было последнее донесение погибшей разведгруппы.
- Да ладно, - не поверил молодой Инузука, до сего момента всей душой веруя в силу образовавшегося некогда Альянса.
- Не знаю точно, есть ли шпион на самом деле или это всего лишь провокация, но самое странное, что ходят слухи - у этого шпиона есть… - последовала демонстративная и оттого не менее мучительная пауза, - шаринган.
Хару ощутил болезненный спазм у себя в голове и, рывком встав, незамедлительно оказался подле Кибы.
- Что есть у шпиона?

***

Мидори неуверенно постучала в двери отцовского кабинета и, не дожидаясь ответа, осторожно вошла.
- А, Мидо. - Наруто устало перевёл на дочь взгляд и улыбнулся. – Я сейчас, только подпишу эту долбанную гору отчётов и пойду домой, честно.
Девушка слегка усмехнулась и направилась к мягкому креслу, что стояло возле стола хокаге.
- Если бы я знал, что мне предстоит столько бумажной волокиты, то к чертям бы я послал эту должность одиннадцать лет назад, - продолжал ворчать джинчурики, когда куноичи поудобнее устраивалась в кресле. – Тебе что-то нужно? – Он мельком взглянул на дочку и вновь вернулся к ненавистным бумажкам.
- Да, нужно, - кивнула она, морально готовясь к грядущей отцовской реакции.
- Да-да, слушаю, - слегка рассеяно проговорил хокаге, чиркая очередную закорючку на листке.
- Мы с Кейтаро решили пожениться, освободи на завтра время для нашей церемонии, пожалуйста…
- Что?! – до глубины души поразился Наруто, незамедлительно отвлекаясь от отчётов и устремляясь на дочь непонимающим взглядом. – Что за бредовые идеи, даттебайо?!
- Пап, мы уже всё решили…
- Да вообще… Да зачем?.. – Узумаки-старший стал явственно заикаться. - Вы что там, с ума посходили совсем? К чему такая спешка?
Мидори испытывающе посмотрела на родителя и выразительно изогнула бровь.
- Причины есть, и они весьма весомые, - нарочито спокойно произнесла наследница бьякугана, отчасти реакция отца начинала её смешить. – Я беременна.
Наруто вздрогнул и подавился услышанной новостью, предостерегающе закряхтев и покрываясь пунцовыми пятнами. Со всей безжалостностью смяв отчёты, что находились у него под ладонями, он опустил лицо вниз и задрожал от ярости. Куноичи же лишь немного устало запрокинула голову на мягкую спинку кресла и благосклонно дала родителю десять секунд форы, но когда безмолвие всё же несколько затянулось, она вновь подала голос:
- Ты что там, мысленно расчленяешь Кейтаро?
- Да, а ты мне мешаешь, - огрызнулся хокаге, в следующее мгновение снова возвращаясь к своим кровожадным мыслям.
- А, ну ладно, я подожду. – Мидори ухмыльнулась и дала ему ещё пару секунд, отец был невероятно забавен в это мгновение. – Досчитай до десяти и успокойся, - мудро посоветовала она, на что джинчурики смачно чертыхнулся и велел дочери ещё немного помолчать.
- Ну а что тебя удивляет? – не захотела молчать Узумаки-младшая, вновь переводя взор на Шестого. – Ты же сам нас видел тогда в старом архиве…
- Да знал бы я… Да я б ему… Да я просто всей душой надеялся, что дальше страстных поцелуев и возможно не совсем платонических объятий у вас дело не зашло! – искренне вознегодовал Наруто, гневно зыркая на дочь.
- Зашло, пап, и что тут такого? Он же не отказывается на мне жениться. Он вообще о ребёнке ещё ничего не знает. Так что…
- Да я его на органы пущу, даттебайо! – продолжал яростно вопить хокаге.
- Ой, да брось уже! – не выдержала Мидори, начиная уже больше раздражаться, нежели веселиться. – Можно подумать, вы с мамой только после свадьбы до постели дошли.
Наруто моментально заткнулся от возмущения, краснея ещё сильнее. Сказать по правде, до постели с Хинатой они дошли, конечно же, до свадьбы, но шли они к этому долго, методично преодолевая каждый обморок молодой Хьюги.
- Это… Это тебя не касается! У нас с Хинатой мозгов было побольше вашего! Вы с Кейтаро ещё юнцы желторотые! Как вы могли такое натворить?!
- Когда родилась я, вы с мамой были не намного старше нас с Кейтаро, - сказала, как отрезала, лишая отца последних обвинительных доводов. – Пап, мы любим друг друга, так что просто смирись и выкрои нам на завтра тридцать минут времени, вот и всё.
Узумаки смерил куноичи убийственным взглядом и, негодующе фыркнув, протянул дрожащую руку к своему ежедневнику, нервно листая его до необходимой даты.
- Я оторву ему завтра руку, а возможно и ещё что-нибудь, тебе придется быть женой калеки, - гневно бормотал хокаге, торопливо просматривая планы на завтрашний день. – Завтра в десять, устроит?
Мидори улыбнулась во все свои тридцать два зуба и, резво встав с кресла, направилась к родителю.
- Ещё как устроит. – Она ласково обняла того за шею и поцеловала в щёку. – Спасибо, папочка.
Тот лишь жалобно хныкнул в ответ, усмиряя ярость под натиском ласки дочери, и мотнул блондинистыми прядями, всей душой не желая отдавать свою девочку в руки постороннему мужику.
- Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, Мидо. Не выходи замуж, да ну нахрен этого Кейтаро, - мученически проскулил мужчина, нежно дотрагиваясь до руки девушки. Та лишь в очередной раз улыбнулась и, на мгновение прижавшись к отцовской щеке своей, сжала объятья сильнее.
- Сегодня я ночую у Кейто, - спустя пару секунд прошептала куноичи в ухо хокаге, в ответ на что родительские негодования разразились с новой силой.
- Нет, не разрешаю! – воспламенился джинчурики.
- Завтра он станет моим мужем, так что можно, - пропела Мидори, неспешно направляясь к выходу походкой от бедра. – До завтра, папуль. – Миниатюрная ручка пару раз махнула отцу на прощание.
- А ну вернись! Мы ещё не закончили! – орал вслед уходящей дочери Узумаки. – Мидо! Кому сказал?!
- Завтра в десять, - послышалось уже из коридора, а после девушка без каких-либо промедлений удалилась к возлюбленному.
Хокаге ещё несколько мгновений злобно сверлил дверь бешеным взглядом, а потом, тяжело выдохнув, обречённо закатил глаза.
- Знал бы, никогда бы не отправил тебя в Суну с этим героем-любовником, - проворчал Шестой, в полной мере ощущая своё отчаяние под звуки пронзительной тишины в ответ.

***

«Он. Её. Обманывает…»
Хару толком и не помнил, каким именно образом он принял решение и брёл по улицам вечерней Конохи.
«Он. Причинит. Боль…»
Инузука абсолютно не замечал людей вокруг и пронизывающего ветра, что безжалостно хлестал по щекам и обдувал тело.
«Она. Будет. Страдать…»
Приятная теплота помещения, и лишь блуждающий взгляд по сторонам в поисках нужный двери.
«Я… Предатель…»
Инузука Хару всегда был человеком слова, никогда своих обещаний не нарушающий – но это был не тот случай. Он не мог позволить себе быть лишь безмолвным свидетелем того, как его доверчивую принцессу растопчут, уничтожат, разобьют ей сердце и заставят страдать. И пусть он автоматически становился предателем своего же обещания, но…
«Нет, не позволю…»
Хаттори уже единожды довёл Мидори до больничной койки из-за нападения Ивы, и второго раза – нет, он не допустит. Никогда.
«Проклятые Учихи…»
Возможно, если бы джонин не принадлежал этому проклятому клану, всё сложилось бы и по-другому, но Хаттори являлся последним Учихой, у которого изначально имелись мотивы навредить селению, а потому, пока имелась возможность что-то изменить, он не имел права упускать её.
«Наивная Мидори…»
Хару любил Мидори. Действительно любил и не желал ей зла. И будь его соперником кто-то другой, кто искренне любил бы её в ответ, видит Бог, смирился бы, отпустил, не вставал бы у них на пути, но сейчас – одна лишь только мысль о том, что рядом с ней находится именно тот, кому она совсем не нужна, кто немилосердно играет её чувствами ради своей же выгоды – убивала его.
Дочь хокаге – какой завидный трофей для шпиона, не правда ли?
«Я поступаю правильно…»
Тихий стук в дверь, и немного запоздалое разрешение войти.
- Да, тебе что-то надо? – удивлённо спросил Конохомару, не ожидая увидеть в своём кабинете племянника Кибы. Тот выглядел весьма напряжённо и мрачно.
«Я смогу утешить её…»
Если призадуматься, то шанс быть с Мидори ещё имелся.
- Мне необходимо вам кое-что рассказать, - проговорил юноша осипшим от волнения голосом.
Утверждено ф.
Decoysie
Фанфик опубликован 19 Января 2018 года в 22:15 пользователем Decoysie.
За это время его прочитали 630 раз и оставили 0 комментариев.